Какой мальчишка в детстве не читал про похождения Аллана Квотермейна, не смотрел фильмов про Индиану Джонса и не воображал себя искателем сокровищ? Затерянные гробницы, пирамиды фараонов, пиратские и разбойничьи клады манили воображение и звали на поиски приключений. А потом мальчишки вырастали, получали «серьёзную» профессию и забывали, о чём мечтали в детстве.
Но некоторым из них всё-таки удаётся прикоснуться к тайнам древности. Например, герою этого материала. Знакомьтесь: Виталий Степанович Синика – заведующий Научно-исследовательской лабораторией «Археология» Приднестровского государственного университета.
Виталий Степанович признаётся: в историческую науку и уж тем более в такой её сложный подраздел как археология он попал не совсем осознанно. Скорее волею судьбы. Родился в Дубоссарах. После окончания школы поступил учиться на юриста. Не понравилось. Забрал документы, перешёл на исторический факультет Приднестровского госуниверситета. Впрочем, даже тогда о карьере историка не задумывался. А просто хотел получить высшее образование. Ну и чтобы учёба была по душе.
«Когда я поступал, я даже не мог себе представить, что моей профессией станет археология. И вот спустя год обучения мы выехали на студенческую археологическую практику, я попал на раскопки очень интересного памятника - скифского могильника. Нам повезло, потому что тогда, в 1999 году, исследовались аристократические, то есть неординарные погребения. И в захоронениях я увидел сразу много яркого материала. Это меня привлекло»
Погребение было, действительно, «богатое». Там были как просто предметы скифского обихода: амфора, бронзовый светильник, железный канделябр, лепная курильница, так и дорогие украшения, среди которых особенно выделялись искусно сделанные серьги. Они были выполнены в виде львов, кусающих свой хвост. Такое вот переосмысление образа Уробороса – символа бесконечности.
Виталий Степанович признаётся: вероятно, именно потому что его первое соприкосновение с археологией оказалось настолько ярким и запоминающимся, он заинтересовался этой наукой всерьёз, продолжил ездить в экспедиции и в конечном итоге выбрал стезю археолога своей профессий.
Впрочем, тех, кто думает, что исследователи древности на каждых раскопках находят такие сокровища, ожидает разочарование. Подобные находки – скорее исключение из правил, большая удача и большая редкость. Повседневная же работа археолога во время раскопок – это скрупулёзный изматывающий труд.
«Начинается всё с разметки кургана. На первом этапе работает тяжёлая землеройная техника. За ней нужно следить постоянно, не отрываясь. Как только из-под ковша экскаватора проступит какой-то камень, дерево, остатки какого-то сооружения, техника отзывается и дальше уже идёт ручной труд. Это, собственно, выборка сооружений, расчистка погребения или хозяйственного сооружения, фиксация всех находок».
Фиксация находок происходит сразу несколькими способами. Артефакты нужно сфотографировать, затем отметить на специальном чертеже кургана, где, на какой глубине залегала каждая находка.
Ещё позже, уже не на раскопках, а в кабинете делается археологический рисунок предметов, представляющих научный интерес. Это особый способ изображения.
«Археологический рисунок – это специальный чертёж предмета, который отражает его некие особенности. Например, у нас есть сосуд с неповторяющимся несистематическим орнаментом. Если мы поместим в научной публикации только фото какой-то стороны сосуда, читатель не сможет увидеть весь этот орнамент целиком. Археологический рисунок позволяет это сделать. И любой специалист, который никогда не видел этот предмет вживую, может открыть статью в журнале или монографию, посмотреть на этот рисунок и понять, как предмет выглядит в реальности».
Впрочем, очень часто перед тем как предмет фотографировать и тем более зарисовывать, археологи должны предпринять срочные меры по спасению находки, которую не пощадило время. Пожалуй, сложнее всего приходится с объектами из чёрных металлов. Некоторые из них в течение столетий настолько подвергаются коррозии, что рискуют рассыпаться в труху прямо на руках у исследователей. Их приходится срочно консервировать, а потом восстанавливать почти что с нуля, используя различные химические реактивы. Но и с изделиями из керамики или костей и рогов животных тоже приходится повозиться.
«Самая типичная ситуация: мы нашли сосуд, развалившийся на мелкие фрагменты. Сперва нужно провести сухую очистку каждого из них. То есть берётся иголка, лупа и вручную удаляется каждая пылинка. После этого фрагменты надо пропитать особым образом, а потом на протяжении определенного количества времени, чем больше фрагментов, тем дольше, пазл собирается таким образом, чтобы в итоге выклеить сосуд. Когда часть фрагментов утеряна безвозвратно, требуется догипсовка недостающих кусочков - работа уже специалиста-реставратора».
Восстановить, отреставрировать артефакт – это полдела. С научной точки зрения гораздо важнее понять, какой культурой, каким народом он был создан. Для этого для начала нужно определить точный возраст захоронения, где был найден объект. Сделать это позволяет современный метод радиоуглеродного датирования. Правда, применим он только к органическим материалам. Этот метод позволяет вычислить время гибели организма по остаточной удельной активности радиоактивного углерода, который накапливается в организме при жизни.
Правда, в самом Приднестровье таких анализов не проводится. Ведь содержание подобных лабораторий стоит огромных денег. Поэтому биоматериал приходится отсылать для исследования за рубеж. Здесь тоже не всё так просто. Требуется подготовить образцы особым образом, изъять, упаковать. Приднестровские археологи в своих исследованиях сотрудничали с целым рядом зарубежных лабораторий и институтов. Самая ближайшая расположена в Киеве. Одна на всю Украину. Кроме того, находки, сделанные в Приднестровье, исследовали в Познаньской лаборатории в Польше, британском Оксфорде, Пенсильванском университете в США.
Однако просто установить возраст находки недостаточно. Учитывая, что первые стоянки древних людей появились на территории современного Приднестровья ещё около 1 млн лет назад и на протяжении десятков тысячелетий здесь пролегала приграничная, контактная полоса, где взаимодействовали представители различных народов и цивилизаций, определить, кто же создал тот или иной артефакт, бывает непросто.
Чтобы суметь верно это сделать, исследователь должен обладать по-настоящему энциклопедическими знаниями. Ориентироваться в применяемых теми или иными народами орнаментах, геральдике, методах обработки металлов или камня. Знать излюбленные сюжеты изобразительного творчества. Прочитать огромный объём публикаций.
«Приведу простой пример. В захоронении найдено орудие или предмет вооружения из материалов вулканического происхождения, из базальта или обсидиана. Мы прекрасно понимаем, что на нашей территории вулканов нет. Значит, сырьё для изготовления этого предмета было откуда-то привезено либо был привезен откуда-то уже готовый материал. И вот, в частности, из таких маленьких деталей складывается картина торгово-экономических связей населения нашего региона на любом хронологическом отрезке».
Вот и получается, что археолог – это в первую очередь хороший историк, а ещё немного химик, немного физик, немного антрополог и зоолог, фотограф, чертёжник и художник. А уже в самую последнюю очередь охотник за сокровищами. И главная цель учёных – это никакие не клады из затерянных времён, не золото, серебро и драгоценные камни. Объект их «охоты» - это новая научная информация, которая позволит приоткрыть тайны прошлого.
И когда такую информацию получается найти – это оправдывает адский труд на раскопках в сорокаградусную жару, скрупулёзное собирание осколков под увеличительным стеклом, горы прочитанной и перелопаченной литературы.
«Длительное время наша днестровская археологическая экспедиция исследовала скифский могильник у села Глиное. Могильник датируется III-II веками до нашей эры. Когда мы завершили исследование, когда осознали весь тот огромный объём материала, который был накоплен за 18 лет раскопок, то нам стало понятно, что это, действительно, скифы, которые проживали здесь в третьем-втором веке нашей эры. Стало понятно, что скифская археологическая культура не закончила своё существование в конце IV или начале III века до нашей эры, как считалось ранее. В этом смысле удалось открыть новую страницу истории».
Но если на какой-то вопрос археологам удаётся найти ответ, то тут же встаёт ещё целый ряд новых. Но и с ними можно справиться. Главное, чтобы были знания, опыт, а самое важное - желание и целеустремлённость. А с этим у приднестровских археологов всё в порядке.
Алексей Ковалёв
