День Президента Приднестровской Молдавской Республики в изложении корреспондента газеты «Приднестровье»
Жизнь под прицелом теле- и фотообъективов
Что мы знаем о президентах, и о нашем в частности? Пожалуй, немного, и эти наши скупые знания формируются «под влиянием» общеизвестных понятий (глава республики, гарант Конституции), официальной хроники (Президент провел такую-то встречу, подписал такие-то указы и распоряжения) и, конечно, слухов, которые неизменно сопровождают персон высокого ранга. Что поделать — народ во все времена хотел заглянуть «за политические кулисы», хоть чуть-чуть прикоснуться к жизни «обитателей политического Олимпа» и подглядеть за их переживаниями, эмоциями, страхами, разочарованиями и радостями. Ведь они, президенты, тоже «человеки».
Мне представилась уникальная возможность провести один рабочий день с Президентом, вместе с ним «подержать руку на пульсе жизни республики» и в коротких перерывах между многочисленными встречами, совещаниями, поездками даже «вторгнуться на его личную территорию» — узнать, как он отдыхает после напряженной работы, какие черты характера ему не нравятся в самом себе, какими качествами должен обладать человек, чтобы считаться его другом, какая книга в данный момент лежит на его прикроватной тумбочке, наконец, каков на вкус президентский обед и что хранится в его домашнем холодильнике.
Рабочий день Президента, как правило, начинается в 8 утра. Но в этот день, признается Президент, он «опоздал» на 20 минут. Задержали соседки по лестничной площадке, когда он утром выходил из подъезда (в столице у него есть квартира в обычной пятиэтажной «хрущевке» по ул. 25 Октября, которая была приобретена еще до его президентства). Пообщавшись с пенсионерками и ответив на их вопросы (от глобальных — когда признают Приднестровье, до обывательских — когда наведут порядок во дворе), Президент, извинившись, поспешил на работу.
Его рабочий график буквально расписан по минутам — от встречи до встречи, от совещания к совещанию, под прицелом видеокамер и блики вспышек фотоаппаратов неотступной пресс-службы, в присутствии Службы протокола и Службы безопасности. Вот такая жизнь «на виду», за исключением редких минут «передышки». Я, когда такая минутка настанет, спрошу у него: каково работать «под наблюдением» сотни глаз и жить, ощущая на себе груз ответственности за всю — пусть небольшую — страну? Президент ответит, как должен ответить Президент: «У меня практически не бывает дней, когда я предоставлен сам себе, даже в выходные дни запланированы какие-то мероприятия, я сплю 5−6 часов, а иногда и меньше, но это моя работа. Я знал, на что иду и во что „впрягаюсь“, поэтому, когда будете писать материал, „не жалейте“ Президента и не выбивайте жалость ко мне у ваших читателей. Повторюсь, это моя работа, и она дает мне основания и силы заниматься той деятельностью, которой я занимаюсь».
В тот четверг, когда я на день приблизилась к политическому Олимпу, Президент провел 12 встреч и совещаний (не считая сопутствующей работы, обеда, в течение которого Президент, к слову, тоже работал, отвечая на мои вопросы, а потом вечернего почти двухчасового интервью, в ходе которого мы продолжили разговор «за жизнь»). Потом президентская пресс-служба «скомпонует» их в официальную хронику, которую «подхватят» и растиражируют СМИ. Мое хождение во власть в официальную хронику не попало.
9.15- 9.55- рабочая встреча с сопредседателем Объединенной контрольной комиссии по Приднестровью Олегом Беляковым.
Нетрудно догадаться, речь шла о складывающейся в зоне безопасности и на участке молдо-приднестровской границы ситуации. Беляков признает, что она остается сложной — только на протяжении этих шести месяцев зафиксировано 28 фактов «определенных недружественных действий со стороны Республики Молдова» (в прошлом году — 47 случаев). «Начиная с января, — поясняет Беляков, — неоднократно фиксируется выставление постов полиции на грузовом дворе Бендерского микрорайона Северный, железнодорожной станции „Бендеры-2“, сотрудники полиции задерживают приднестровских милиционеров, которые следует на Северный, организуются провокации (как, например, 2 марта во время проведения траурных мероприятий представители молдавской стороны на кладбище развернули молдавские флаги, провели митинг, или 29 марта, когда комиссар полиции устроил публичное выступление и призывал к акциям протеста, противодействовать силовым структурам Приднестровья, блокировать их работу в микрорайоне Северном).
Президент дает сопредседателю ОКК ряд поручений, в том числе поставить в известность всех членов Объединенной контрольной комиссии о том, что, если сотрудники полиции будут проводить в отношении правоохранительных органов Приднестровья, его граждан провокационные действия на территории Бендер и его микрорайона Северный, республика оставляет за собой право применять все имеющиеся у нас правовые инструменты для их защиты.
„Наши граждане должны чувствовать высокий уровень безопасности. И когда инциденты происходят, мы применяем все административные, политические ресурсы, чтобы не переводить диалог в мордобитие, говоря по-народному. Это очень опасное явление“, — отметил Евгений Шевчук.
10.00 — 11.25 — встреча с делегацией посольства США в Республике Молдова и послом Уильямом Мозером.
В ходе нее обсуждается переговорный процесс и вопросы двустороннего сотрудничества. За рамками встречи американский дипломат, улыбаясь голливудской улыбкой в объектив фотокамеры оператора президентской пресс-службы, оценит ее как „замечательную“ и „осчастливит“ нас известием, что Америка готова реализовать на территории республики ряд гуманитарных проектов в социальной сфере, здравоохранении. Чуть позже, за обедом, я „верну“ Президента к этой встрече и попрошу ее прокомментировать. Евгений Шевчук дипломатично ответит, что комментировать особо нечего, пока „одни разговоры“.
К „разговорам“ нам не привыкать, но не всякие разговоры мы оставляем без ответа. На этой встрече, кстати, Президент напомнил американским дипломатам о сделанном ими еще в феврале заявлении, растиражированном молдавскими СМИ, в котором говорилось о „применении в Приднестровье пыток в отношении осужденных“, и попросил „поделиться информацией“, представить конкретные факты, подтверждающие столь громкие заявления. Уильям Мозер, уже не улыбаясь, ответил, что такими фактами американская сторона на момент встречи не располагает.
11.30 — 12.30 — работа с документами (рабочий кабинет).
Пока Президент работает с документами, говорит по телефону, „знакомлюсь“ с его святая святых — кабинетом. Кстати, рабочее место Президента „разочаровало“ — мое журналистское воображение, вероятно, „испорченное“ стереотипами, рисовало нечто монументальное (не иначе как „а ля кремлевский ампир“), внушающее благоговейный трепет перед его хозяином. А тут кабинет как кабинет (по роду журналистской службы видывали и „покруче“), небольшой по размерам, без показной роскоши, обставленный по минимуму всем необходимым для работы. Рабочий стол, заваленный папками с документами (взглянуть бы глазком в одну из них, будь проклято мое журналистское любопытство), телефоны, само собой („Надо спросить, кому позволено дозвониться Президенту напрямую“, — думаю я), стол для совещаний, по двум углам „приютились“ два кресла (на них, как правило, во время встреч располагаются сотрудники Службы протокола и пресс-службы), вдоль еще одной стеночки разместился комод с телевизором, часами (каждые полчаса боем возвещающими о быстротекущем времени) и вазой со скромными ромашками. „За все время я его раза два-три включал“, — кивает Президент в сторону телевизора.
— Из каких источников тогда новости узнаете? — этот профессиональный вопрос я не могу не задать.
— Вечером, уже дома, просматриваю новости в записи, в газетах „пробегаю“, по Интернету, отвечаю на письма в своей страничке „Фейсбук“. Но, сразу признаюсь, не на все, физически просто не могу это сделать, в день приходит от 200 до 500 информаций. Что касается „высокой литературы“, то в последнее время, к сожалению, на нее совсем не остается времени, читаю в основном специализированную литературу. Но надежды не оставляю — вот из последней командировки в Москву привез томик Юрия Галича (не путать с советским Александром Галичем. Юрий Галич (Гончаренко) (1877 — 1940) — царский офицер, генерал, и уже потом поэт, писатель, журналист. С 1923 года жил в Риге, там „родились“ его стихи, проза, журналистские материалы. — Прим. автора), интересный автор, с трагической, как у большинства белоэмигрантов, судьбой.
Президент возвращается к папкам с документами, и, будто угадав мое любопытство, поясняет: „Вот разбираюсь с одним делом“.
— Что за дело?
— Ко мне поступила жалоба от некоего гражданина на неправомерные действия сотрудников силовых структур. К его задержанию были необоснованно подключены силы спецназа, которые, надо понимать, с задерживаемым „не церемонились“.
А папочка „пухлая“, к заявлению уже подшиты объяснительные записки участников „инцидента“, их начальства, свидетелей
— Вы уже приняли по нему решение?
— Да, как минимум, виновные будут привлечены к дисциплинарной ответственности, как максимум — уволены.
— Евгений Васильевич, кто Вам звонит по прямому телефону?
— Круг ограничен, в него входят Председатель Правительства, министры, Администрация и Служба безопасности Президента, председатели судов — Верховного, Конституционного, Арбитражного.
— И часто звонят?
— Я им чаще.
— Коль мы вспомнили о Председателе Правительства, то хочу, чтобы Вы либо развеяли, либо подтвердили циркулирующие в последнее время слухи об уходе Степанова.
— Во-первых, слухи не комментирую, во-вторых, Петр Степанов сейчас находится в отпуске, имеет в соответствии с Трудовым законодательством на это право. В прошлом году он практически не отдыхал, и в таком напряженном режиме работает все Правительство, все министры и руководители госслужб.
— Как Вы оцениваете деятельность Правительства по итогам этих полутора лет?
— Мировой опыт, и Приднестровье — не исключение, показывает, что какое бы Правительство, Президент ни были, люди всегда будут чем-то недовольны. И это, на мой взгляд, нормально, поскольку неудовлетворенность — базовый элемент для поиска оптимальных решений. Свою оценку Правительству (напомню, Е. Шевчук положительно оценил его работу. — Прим. автора) я „выставил“ после отчета П. Степанова перед Верховным Советом. Хотя, безусловно, есть и нарекания по тем или иным направлениям, и к некоторым министерствам есть вопросы. Конечно, нам всем хочется, чтобы в республике все проблемы были решены, чтобы все было отремонтировано, покрашено, побелено, лифты работали, автобусы ездили, да еще бесплатные,
— Кстати, а Вы сами-то в отпуск ходили?
— Да, в прошлом году, на 12 дней.
12.30 — 13.50 — обед.
Обедает Президент, „не отходя от места“ — здесь же, в здании Администрации, в обеденном зале. Обстановка не ресторанная и меню обычное (а я-то думала!), вокруг Президента не вьется сонм прислужников.
— Вы привередливы в еде? — задаю я сопутствующий моменту вопрос.
— Я привередливый? — оборачивается к заведующей буфета Президент.
— Нет, — смущаясь от неожиданного вопроса, отвечает та.
— Ем, что дают, — дополняет Президент.
— А дома кто Вам готовит?
— А дома я практически не ем, весь день на работе, домой возвращаюсь далеко за полночь, а после полуночи я не ем. У меня и в холодильнике-то не сильно „густо“ — какой-то стандартный набор, фрукты, овощи, сыр, молочные продукты.
— Но сами-то готовить умеете?
— Ну, назвать это умением сложно, поскольку мои кулинарные возможности ограничены — хрестоматийная яичница, когда надо быстро, мясо, овощи на гриле, когда друзья в гостях, когда я у себя в Строенцах.
— Ваш дом в Строенцах и ваших лошадей не обсудил только ленивый — в Интернете не раз писали о президентских „хоромах“ (и даже фото выставляли на форуме, хотя те „хоромы“ вовсе и не президентские были, а одного известного рыбницкого промышленника. — Прим. автора) и чуть ли не об арабских скакунах. Действительно „хоромы“, действительно арабские скакуны?
— Ну вы же сами говорили, что народу хочется заглянуть в „спальню“ известного человека. К Президенту, наверное, тем более. Дом в Строенцах у меня, действительно, есть, я его построил задолго до президентства, не забывайте, до нынешней должности и даже до Верховного Совета я работал в коммерческой структуре, не на самых последних должностях. И потом, если кто-то хочет считать дом площадью чуть более ста квадратных метров дворцом, а 12-летнего коня, когда-то купленного за 500 долларов в Гагаузии на обанкротившемся конезаводе, арабским скакуном, то я, наверное, не смогу разубедить их в мнении, что Президент „жирует“. Недавно мне подарили двух коней, но для меня это много, не такой я „великий“ наездник, поэтому хочу „передарить“ их Детскому дому в Попенках. Детки могли бы за ними ухаживать, на них кататься, лошади объезженные, послушные, у них энергетика замечательная.
За беседой и вкусным обедом время пролетело незаметно. Заглянувшая в обеденный зал помощник Президента напомнила, что до встречи с украинским послом осталось несколько минут…
Чем меня потчевал Президент:
салат (помидоры, сладкий перец, баклажаны), грибной суп, фаршированный перец.
14.00 — 15.30 — встреча с Чрезвычайным и Полномочным Послом Украины
Запланированная встреча начинается с приятного момента — украинский посол и прибывший вместе с ним представитель украинской общественности поздравили Президента с прошедшим днем рождения (19 июня Евгению Шевчуку исполнилось 45 лет. — Прим. автора). Сергей Пирожков подарил Президенту икону Иисуса Христа („Пусть она оберегает от бед и недругов“), а от украинской общественности — орден Украинской Православной Церкви святого благоверного князя Киевского Ярослава Мудрого.
В ходе встречи с украинским дипломатом обсуждались актуальные проблемы, которые сегодня стоят в повестке дня под номером один, — новые миграционные правила, устанавливаемые Молдовой в отношении приднестровцев, имеющих российские и украинские паспорта, прекращение выдачи так называемых дозволов для автотранспортников Приднестровья, осуществляющих международные рейсы. Президент напомнил, что Приднестровье обратилось к украинским представителям с просьбой передать напрямую эти разрешительные документы. Сергей Пирожков заметил, что „украинская сторона свои обязательства выполнила“. Она передала Кишиневу все необходимые разрешения, а тот уже должен, в соответствии с протоколами, передать около 20% разрешительных документов Тирасполю. Однако не передал, замечает Президент и поручает министру иностранных дел Нине Штански „проработать этот вопрос“.
Что касается молдавских миграционных постов, то Сергей Пирожков заметил, что этот вопрос может быть предметом разговора в Вене, где планируется проведение очередного раунда переговоров в формате „5+2“. Эту свою дипломатическую „осторожность“ посол „подсластил“ новостью о том, что Украина „уже официально ставит вопрос об открытии в Тирасполе своего консульства“, для того чтобы украинские приднестровцы могли получать полноценное консульское обслуживание.
Еще Сергей Пирожков передал Евгению Шевчуку предложение министра иностранных дел Украины Леонида Кожары (он же — Действующий председатель ОБСЕ в этом году) о проведении на украинской территории его (Евгения Шевчука) встречи с новым молдавским премьером Юрием Лянкэ (украинская сторона готова оказать помощь в ее организации). Евгений Шевчук оценил эту инициативу, но заметил, что она (встреча) состоится, если молдавские и приднестровские политические представители, экспертные группы выработают проекты договоренностей по ряду социально-экономических вопросов и, прежде всего, в области свободы передвижения граждан. В таком случае руководители Приднестровья и Молдовы смогут подписать соответствующие соглашения.
Украинская сторона будет согласовывать этот вопрос.
15.45−17.10 — поездка в Слободзейский район (село Фрунзе).
После встречи с украинским дипломатом, не задерживаясь ни на минуту, вместе с ребятами из пресс-службы несемся к машине, загружаем аппаратуру и выдвигаемся в сторону села Новосавицкое. Там, на развилке, нас уже ждут глава Слободзейской госадминистрации Виталий Телевка, министр сельского хозяйства Николай Неделков. Через несколько минут подъезжает машина Президента. Мы едем в СКХ „Агро- Люкс“ (структурное подразделение известной фирмы „Интецентр Люкс“, в ее ведении — 4,3 тысячи га земли от села Приозерное до Владимировки. — Прим. автора), где началась уборка зерновых.
В полях стоят комбайны. Комбайнеры во главе с директором фирмы Анатолием Дзерновичем встречают Президента (и нас, конечно) у кромки поля. Не обошлось и без традиционного в таких случаях снопа свежескошенной пшеницы. Президент первым делом интересуется урожайностью (средняя — 40 центнеров с га) и размером заработной платы комбайнеров.
— От 4 до 9 тысяч рублей, — рапортуют
— Выплачивается вовремя — предваряют они следующий вопрос.
К слову, комбайнеры были в беленьких футболках, и я вспомнила свою далекую студенческую юность, когда нас „гоняли“ на уборку винограда. Помнится, к нам, будущим журналистам, приехали коллеги из газеты „Советская Молдавия“ делать репортаж о нашем студенческом, трудовом подвиге. Но поскольку мы все, как один, были в замурзанных телогрейках (и прохладная осень уже на дворе стояла, да и уборка винограда — дело не из чистых), для съёмки нас решили переодеть в белые халаты. Председатель колхоза, надо отдать ему должное, организовал их оперативно. И красовались мы на том фото на первой странице главной республиканской газеты в этих халатах на фоне полных корзин с виноградом, как инопланетяне на хлебном поле. Тогда, помнится, над этим материалом не потешался только ленивый. А будущим поколениям студентов журфака преподаватели еще долго рассказывали, „как не надо делать репортажи“.
Но комбайнеры „Агро-Люкса“ мой вопрос с подковыркой: „Переоделись в белое к приезду Президента?“ не поняли: „Да у нас техника современная — голландская, российская, в комбайнах, тракторах кондиционеры стоят, температура + 18, ни пыли, ни грязи, это вам не советские комбайны. Сами посмотрите“.
Пришлось перед мужиками извиняться…
Затем были племенной свиноводческий комплекс и молочнотоварная ферма в селе Фрунзе (все той же фирмы „Интерцентр Люкс“). Анатолий Дзернович с гордостью показывал свои „владения“, и ему есть чем гордиться. Когда-то заброшенные, раскуроченные фермы сегодня отремонтированы, оборудованы, оснащены и свежепобелены. А главное — селяне и, как оказалось, не только они, обеспечены работой. На МТФ села Фрунзе содержатся 135 голов (во всем хозяйстве фирмы — 335) крупного рогатого скота, одна корова дает в среднем по 18 литров молока в сутки. Оно поставляется в закрытые учреждения, детские сады (в этом году фирма выиграла тендер на поставку молока в эти учреждения), горожанам по цене, как заметил А. Дзернович, ниже рыночной.
На свинокомплексе выращивают 4,5 тысячи голов свиней, и ветеринарный врач Сергей Коваленко с воодушевлением, свойственным людям, любящим дело, которым занимаются, показывал: „Да это же ландрас, пьетрен чистопородный (породы свиней. — Прим. автора). А здесь у нас „родильное отделение“, где выхаживают новорожденных поросят, свиноматка дает обычно приплод 12 — 19 поросят, а это цех доращивания, куда подросших поросят переводят из родильного“.
Уже на выходе Анатолий Дзернович, „выхватив“ взглядом из „группы сопровождения“ работника свинокомплекса, подвел его к Президенту. „Евгений Васильевич, это наш молодой, перспективный специалист, выпускник ПГУ (красный диплом). Мы ему будем квартиру или дом покупать“, — пообещал руководитель фирмы. Как оказалось, городской мальчик Ярослав Ораевский (он из Бендер) учился на ветеринара. „Ну, думал на кошечках, собачках практиковаться, — рассказывал он мне после знакомства с Президентом, — но на последнем курсе университета проходил практику на комплексе и „застрял“. Понравилось. Здесь есть перспектива, современный подход к делу“.
Уже год он ежедневно „мотается“ из Бендер в село Фрунзе.
— Насчет жилья руководитель не пошутил? — интересуюсь я у него.
— А ты напиши в газете, тогда точно купят, — посоветовали мне коллеги.
17.35 — 18.10 — встреча с выпускниками школ и их родителями.
Приехав из села, опять же спешным шагом (краем глаза замечаю, как также на ходу Президент надевает пиджак) двигаемся на встречу с выпускниками. Уже бывшие ученицы Рыбницкой школы № 10 Виктория Чорба и Бендерской гимназии № 1 Марина Лавренова, золотые медалистки, умницы и красавицы, победительницы республиканских олимпиад и научно-практических конференций, по квоте получили возможность обучаться в одном из престижных российских вузов — МГИМО. Президент заметил, что учеба там открывает перед ними прекрасные перспективы, что такой шанс выпадает не часто и далеко не всем.
— Учитесь достойно, — напутствует их Президент.
Ну, а республика ждет их возвращения домой по окончании вуза.
18.15 — 19.10 — встреча с и.о. Председателя Правительства Татьяной Туранской и министром экономического развития Майей Парнас.
Обсуждается социально-экономическая ситуация в республике, в частности, ход работ в рамках проекта, реализуемого российской автономной некоммерческой организацией „Евразийская интеграция“, наполнение бюджета, положение дел на Рыбницком цементном ко мбинате и Молдавском металлургическом заводе. ММЗ „запустится“ в августе, сейчас утверждаются график поставки металлолома и необходимые суммы для его закупки. РЦК работает с мая, но пока не достиг объемов промышленного производства в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. Но меры, направленные на обеспечение его бесперебойной работы, предпринимаются.
В связи с неравномерным поступлением средств в бюджет в разных городах республики (в Рыбнице, например, средств хватает только на обеспечение социальных обязательств, в столице — перевыполнение плановых доходов) Президент дает поручение Правительству рассмотреть в рамках своей компетенции вопрос о возможности перераспределения средств.
И.о. Председателя Правительства также проинформировала Президента о подписании соглашения с украинской компанией „Фуршет“, которая готова вложить 4 млн долларов в строительство в столице супермаркета. Это позволит создать 150 новых рабочих мест и конкурентные условия на рынке продовольственных товаров.
— Какие еще новости? — интересуется Президент и добавляет: — Желательно хорошие.
И сам же делится хорошей новостью о выделении российскими инвесторами еще 5 млн долларов на улучшение медицинского обслуживания в республике. Предварительно определено, что средства будут направлены на улучшение медобслуживания города Рыбницы и района.
При обсуждении вопроса ремонта дорог в Бендерах Президент ставит обязательным условие отремонтировать часть дороги в микрорайоне Северном.
19.20 — 20.00 — встреча с представителями силовых структур.
Проходит за закрытыми дверьми, и у меня, в отличие от Президента, есть возможность перевести дух.
— Вы сегодня с нами „до упора“? — интересуется у меня сотрудник Службы безопасности Президента. Я молча киваю головой.
— Ну тогда еще немного осталось, часов пять, — „успокаивает“ он меня.
Потом у Президента была еще одна встреча, и я, воспользовавшись образовавшимся „простоем“, выскальзываю из приемной „подымить“.
— Президент освободился, ждет, — корреспондент Александр из президентской пресс-службы прерывает мой „отдых“. На часах — 20.30. Мы пьем зеленый чай, „закусываем“ его черешней и абрикосами („Это весь ужин?“ — интересуюсь я. Шевчук отмахивается — пока некогда) и продолжаем начатый за обедом разговор.
— Евгений Васильевич, как и чем „снимаете напряжение“ после такого невероятного рабочего ритма? (Ну какой вопрос я еще могла задать в конце (а в конце ли?) рабочего дня?).
— Ритм нормальный, рабочий, а „рецепт“ проверенный — классическая музыка. Духовное успокоение приобретаю, как всякий православный человек, в церкви. Хотя, каюсь, посещаю ее не так часто, как хотелось бы.
— В тиши церкви или собора, наедине с Богом о чем у него просите?
— О терпении, любви, здоровье, мире для моих родных и всех приднестровцев.
— Ваши решения, некоторые кадровые назначения и действия Правительства нередко становились объектом критики. Как Вы к ней (критике) относитесь?
— По-разному. Как любой нормальный человек. Когда она, как говорится, конструктивная — прислушиваюсь, когда огульная — могу и вспылить.
— Какая черта характера Вам в себе не нравится?
— Та самая вспыльчивость. Иногда она мешает принимать решения с „холодной“ головой. А политику надо иметь „холодную голову“.
— Каким человеком надо быть, чтобы быть другом Шевчука? Кстати, ваши друзья — они из той, допрезидентской, жизни, или новые появились?
— Появились новые знакомые. Круг знакомств, безусловно, расширился, а друзья, которые проверяются не должностью, остались прежние. И надежные. Это я к вопросу о том, каким человек должен быть.
— А женщиной, могущей составить Вам пару?
— Любящей.
— По долгу службы Вы часто бываете в командировках. В какой стране Вы чувствуете себя комфортно?
— В Приднестровье. А как должен был ответить Президент Приднестровья на этот вопрос? Но дело не в „обязательности“ ответов — мне, действительно, лучше всего думается, дышится, живется здесь. Я не знаю, как дальше сложится моя судьба, какой зигзаг она сделает через пять, десять, двадцать лет, но свое будущее, пусть даже кому-то мои слова покажутся пафосными, я связываю только с Приднестровьем. Я уезжал отсюда (сначала — в армию, потом — на учебу), но всегда возвращался.
Президентские часы (те, которые с боем) отбили очередные полчаса, потом еще… Президент придвинул к себе папку документов.
— Сколько Вы их в день подписываете? — киваю я почти с ужасом на внушительную стопку папок.
— Обычно 50−60 документов, сегодня меньше — день был насыщенный. Когда не успеваю, беру „работу на дом“.
Я умолкаю. Президент листает документы, я — свой журналистский блокнот, вновь „переживая“ события этого дня.
— Можно, я завтра Вам позвоню, узнаю, во сколько окончился ваш рабочий день, — делаю я неловкую попытку „дезертировать“. И таки „дезертирую“…
— Евгений Васильевич, во сколько Вы вчера легли спать?
— Не вчера, а сегодня — в три часа…
Газета „Приднестровье“». Людмила Коваль.
