Президент Молдовы Майя Санду признала, что власти РМ не знают, как решить молдо-приднестровский конфликт. Нет ни ресурсов, ни плана, ни понимания. Зато есть принципы, которые, по словам Президента Молдовы, должны стать основой урегулирования. Правда, эти принципы больше похоже на мантры, которые политики РМ по традиции продолжают зачитывать, не взирая на то, что их смысл давно утерян. Впрочем, ритуал и формализм в молдавской политике в части отношений с Приднестровьем всегда превалировали над практичностью.
«У нас фактически ничего нет!», - сказала Майя Санду в эфире RTR Moldova в ответ на реплику ведущего о том, что Кишинёву будет сложно вести переговоры в отсутствие функционального ответственного ведомства. Правительство Молдовы сейчас находится в режиме ограниченной функциональности. До назначения нового состава кабмина исполняющие свои обязанности министры не могут решать важные государственные задачи. Это касается и политпредставителя Молдовы в переговорном процессе. Кстати, Ольга Чеботарь уже четвертый назначенный переговорщик РМ за последний год. Правда, чехарда в «реинтеграционном» бюро обусловлена не только затяжным политическим кризисом в Молдове, но и утвердившейся в подходах Кишинёва тактикой имитации переговоров.
В последний раз Тирасполь и Кишинёв продвигались в решении гуманитарных вопросов (а именно они являются целью текущих переговоров) в 2018 году. Медленно, со скрипом, при постоянном подталкивании со стороны Приднестровья и международных партнеров переговоры двигались в фарватере, определенном Берлинскими соглашениями 2016 года. Но затем началась деградация переговорного процесса, закономерным итогом стал тупик, из которого мешает выбраться текущая политическая ситуация в Молдове. Положение осложняется тем, что Кишинёв не спешит выполнять обязательства, взятые на себя в рамках предыдущих соглашений. При этом применяется и блокадный инструментарий: блокирование счетов приднестровских предприятий, банковских операций, импорта (причем жизненно важных товаров в условиях пандемии), автотранспорта с приднестровскими номерами. Всё в лучших традициях кишиневского вероломства.
Факты говорят о нежелании властей Молдовы вести переговоры в интересах жителей обоих берегов Днестра. Это подтвердила и Майя Санду, заявив, что может встретиться с Президентом ПМР Вадимом Красносельским лишь исходя из интересов граждан Молдовы. Такое разделение вполне понятно – в РМ уже давно перестали относиться к приднестровцам как к соотечественникам. Особенно иллюстративно это проявилось во время последних выборов Президента РМ в ноябре прошлого года. Гражданам Молдовы из Приднестровья ясно дали понять, что их считают людьми второго сорта.
Вспоминается план присоединения Приднестровья к Молдове 2017 года, соавтором которого был нынешний депутат парламента РМ Оазу Нантой - активный сторонник Майи Санду. План предполагал люстрацию и так называемую деприднестровизацию жителей ПМР со всеми вытекающими последствиями.
Впрочем, как заверила Майя Санду, сегодня такого плана нет. Как и других планов по урегулированию конфликта. Он, по её словам, может появиться только в результате «консенсуса всех политических партий». Правда, наблюдая глубинный раскол в политическом сообществе Молдовы, можно ожидать лишь усиления внутриполитического кризиса в соседней стране. Полагать, что в таких условиях появится некий конструктивный план урегулирования, не приходится. Пока же Президент Молдовы ограничивается перечислением принципов, которые, по её мнению, должны стать фундаментом такого плана:
«Во-первых, мирное урегулирование конфликта. Во-вторых, это сохранение суверенитета и территориальной целостности Молдовы в её международно признанных границах. В-третьих, сохранение функциональности государства».
Отрадно, что лидер Молдовы уверена в том, что решение молдо-приднестровского конфликта должно быть мирным. Особенно на фоне её недавних заявлений о необходимости вывести российских миротворцев из Приднестровья. Согласно соглашениям о миротворческой миссии завершена или изменена она может быть лишь после политического урегулирования конфликта. Не следует забывать, что именно российские миротворцы, остановив в 1992 году войну, направили решение молдо-приднестровского конфликта по мирному руслу. Сегодня на берегах Днестра не стреляют, военного противостояния нет, часто говорит Майя Санду, аргументируя свои тезисы о необходимости заменить миротворцев гражданскими наблюдателями. Так не стреляют же как раз благодаря российским военным! Других гарантий просто нет! Особенно если вспомнить, как в центре Кишинёва летом прошлого года комбатанты обещали «бросить обезглавленных приднестровцев на ступени парламента».
Что касается принципа «территориальной целостности в международно признанных границах», то здесь необходимо вспомнить главное: ещё в 1990 году Верховный Совет ССР Молдовы признал незаконным создание Молдавской ССР, уничтожив единственную правовую основу, объединяющую два разных историко-культурных региона в одной союзной республике. Затем последовала попытка силового подавления. Предложения Приднестровья об автономии и создании нового союзного государства на федеративных началах были отвергнуты, Кишинёв несколько раз упускал реальные возможности примириться с Приднестровьем и разрешить конфликт. Принцип «территориальной целостности в границах 1990 года» был прописан и в Меморандуме Примакова 1997 года, но его условия, например право Приднестровья на внешнеэкономическую деятельность, были нарушены Кишинёвом.
Провал Меморандума Козака - 2003 с проектом федерализации и блокада 2006 года окончательно поставили крест на общем государстве, а единственным способом разрешить конфликт стал «развод» на примере Чехии и Словакии. Сегодня, учитывая кризисное состояние государства под названием Республика Молдова, которое за последнее десятилетие успело разочаровать всех, превратившись в «захваченное государство» и арену геополитической игры, говорить о присоединении Приднестровья к Молдове не только несерьёзно, но и опасно. За истекшие 30 лет международные посредники смогли убедиться, что создавать новое искусственное государственное образование из РМ и ПМР, да ещё на условиях Кишинёва, значит заложить мину в центре Европы. Отличия между двумя берегами Днестра за 50 лет сосуществования в составе союзной республики так и не стерлись, а за последние десятилетия параллельного государственного строительства ещё больше проявились. Общим у Тирасполя и Кишинёва остались только неурегулированный конфликт и вынужденное сосуществование, которое необходимо превратить в добрососедские отношения двух равных субъектов международного права. Это как раз и есть объективная реальность, на основе которой и нужно формировать план молдо-приднестровского урегулирования.
Николай Сырбу
