Один из символов Победы в Великой Отечественной войне – танк Т-34. Эта легендарная боевая машина оказала огромное влияние на ход Второй мировой. Не удивительно, что в послевоенные годы Т-34 водружался на постаменты и в Советском Союзе, и в освобождённых странах Европы и Азии. В Приднестровье таких памятников два – в центре Тирасполя и при въезде в Дубоссары. У каждого танка, ушедшего с полей сражений на Мемориал Славы, своя особая история. В этой статье расскажем о «тридцатьчетверке» Тирасполя.
Легенда об участии в освобождении Тирасполя
Бытует легенда, что Т-34-85, установленный на Мемориале Славы в приднестровской столице, первым ворвался в город в ночь на 12 апреля 1944 года, когда части Красной армии зачищали Тирасполь от оккупантов. Но это миф. Такого быть не могло по двум причинам.
Во-первых, 7-й механизированный корпус, в составе которого воевала эта машина, 12 апреля 1944 года действовал севернее Тирасполя в районе Григориополя и села Ташлык. В течение месяца корпус принимал участие в боях за плацдарм Пугачены-Шерпены.
Во-вторых, первые Т-34-85 стали сходить с конвейеров в Горьком, Омске и Нижнем Тагиле в марте 1944 года и на фронт ко времени освобождения Тирасполя никак попасть не могли.
Откуда всё же пошла легенда о том, что танк, водружённый на пьедестал (кстати, он на него заехал своим ходом) в центре приднестровской столицы, участвовал в её освобождении?
В 1978 году выходит сборник очерков «Огненные цитадели» молдавского журналиста, публициста и киносценариста Тудора Цопы. Один из них написан на основе интервью с Василием Антоновичем Сергеевым – бывшим заместителем командующего 7-м механизированным корпусом по технической части.
Это человек удивительной судьбы. Он прошёл целиком Первую мировую войну. Начал её корнетом (младший офицерский чин в русской кавалерии, соответствующий званию прапорщика в остальной армии) и закончил ротмистром (капитаном). Был награждён орденами Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом и Святого Георгия также 4-й степени. Был, правда, перерыв в его военной карьере. Как человек с высшим техническим образованием, Василий Сергеев в 1915 году командируется в Соединённые Штаты в составе комиссии по приёмке железнодорожной техники, которую в качестве помощи пообещали американцы воюющей России. Своего рода ленд-лиз времён Первой мировой. После заокеанской командировки Василий Антонович снова в действующей армии. Но он отказался командовать подавлением выступления в одной из армейских частей. За что был лишён звания и наград и заочно приговорён к расстрелу. Офицеру-бунтовщику удалось скрыться, но он был через некоторое время задержан. Повезло - его у конвоя отбили солдаты. В Гражданскую войну последовательно командовал конным отрядом, потом кавалерийским полком. Был инспектором кавалерии в одной из полевых армий РККА. Временно исполнял обязанности начальника кавалерийской дивизии. Руководил созданием 2-го кавкорпуса. В 1928-30 годах он снова побывает в США и опять в составе технической делегации. Более того, займёт должность руководителя одного из отделов «Амторга» - совместного советско-американского акционерного общества, являвшегося посредником в торговле между двумя странами. До этого Василий Антонович станет первым главным механиком Сталинградского тракторного завода. В течение нескольких лет проработает ректором Сталинградского тракторного института. У него по всем статьям была «бронь», но он предпочёл бронь на фронте, записавшись добровольцем. Воевал он в составе 7-го механизированного корпуса вместе со своим сыном Борисом.
В одном из интервью Сергеева-старшего есть такие слова: «Как сейчас помню Тирасполь 1944 года. Из него недавно выгнали фашистов. На центральной городской площади Борис остановил танк и вышел на борт машины. К нему подбежали девушки и подарили огромный букет цветов. “Давай маме пошлём, – сказал он, увидев меня. – Пусть знает, что с нами ничего не случилось”».
Этот эпизод, судя по всему, имел место не в апреле 1944-го, а уже летом при подготовке к Ясско-Кишинёвской операции. В августе 7-й мехкорпус был введен в прорыв на Кицканском плацдарме для развития наступления Красной армии.
Тираспольская «тридцатьчетвёрка» и есть та, которой командовал гвардии младший лейтенант Борис Васильевич Сергеев. Она входила в состав 649-го отдельного батальона связи 7-го мехкорпуса. Танк с тактическим номером 125, надписью «За Родину» и гвардейским знаком доехал до Венгрии.
Последний бой Бориса Сергеева
В районе озера Балатон зимой 1945 года Германия вместе со своими венгерскими союзниками предприняла последнее наступление на Восточном фронте. Отличилась в тех ожесточённых боях и машина Бориса Сергеева.
В документах о его награждении орденом Отечественной войны I степени сказано:
«16 января 1945 года в районе с. Батьян (венгерское местечко Сабат-Батьян) немецкие танки начали обходить оперативную группу штаба корпуса, тов. Сергеев первый заметил. И, правильно оценив маневр противника, силой меткого огня и маневра вместе с двумя другими танками заставили немецкие танки повернуть назад, предотвратив этим возможность внезапного нападения противника на командный пункт корпуса».
Из этих строк за подписью командира 649-го отдельного батальона связи майора Бобрика следует, что экипажи трёх советских танков предотвратили захват врагом штаба 7-го механизированного корпуса. Но наградной лист на имя Бориса Сергеева заканчивается словами «Погиб 22 января 1945 года при выполнении боевого задания». Борису было 20 лет.
Командир танка младший лейтенант Борис Васильевич Сергеев
Тудор Цопа в своём очерке писал: «Борис Сергеев получил приказ прорвать окружение и выйти на соединение со спешащим на помощь корпусом. Он первым ринулся на мост. Со всех сторон летели бомбы и снаряды. Мост не выдержал, и стальная громадина рухнула в воду. Фашисты решили, что экипаж станет их легкой добычей. Но погруженный в воду танк превратился в крепость. Схватка продолжалась несколько часов. Много врагов положили мужественные танкисты. И погибли, сражаясь до последнего патрона».
Приводит он и слова из интервью с отцом Бориса Сергеева Василием Антоновичем:
«В эти роковые часы я находился недалеко от трагического места, где погибал мой сын. Я ничего не знал, но сердце чувствовало эту страшную беду. Еще перед выходом Бориса на прорыв я не находил себе места от страшного предчувствия. Когда мне доложили о гибели сына, я поехал к месту трагедии. Там увидел пять трупов и среди них труп Бориса. Мое сердце готово было разорваться от боли.
Подняв танк Бориса своим танком, я взял его тело в свою машину и несколько суток возил с собой. А бой кипел. Мы находились в огненном котле, враг неистовствовал. Сколько надо было иметь человеческих сил, чтобы перенести все это, совмещая в своем сердце чувства отца и командира в тяжелой боевой обстановке... Это невозможно описать. Через неделю был убит майор Гапоненко. Выйдя из боя, я не хотел оставлять сына на чужой земле и решил похоронить обоих в братской могиле в Тирасполе, где было уже захоронено 13 офицеров нашего корпуса. Я отправил два гроба с двумя Борисами в Тирасполь и испросил разрешение высшего командования списать танк Т-34 № 2944 (заводской номер), командиром которого был мой сын, и установить его на братской могиле. Мне разрешили».
Воины 7-го мехкорпуса на Мемоприале Славы в Тирасполе
Вместе с майором Борисом Гапоненко и лейтенантом Борисом Сергеевым на Мемориале Славы в Тирасполе похоронены офицеры 7-го механизированного корпуса:
Герой Советского Союза, командир 64-й механизированной бригады полковник Алексей Шутов, в память о котором названа одна из тираспольских улиц;
Герой Советского Союза, командир танкового батальона 41-й гвардейской танковой бригады капитан Михаил Котловец;
Герой Советского Союза, командир 1289-го самоходного артиллерийского полка подполковник Евгений Лысенко;
полковник Пантелеймон Божко;
полковник Константин Зыков;
полковник Григорий Климачов;
подполковник Александр Романенко;
майор Хуан Глушков;
майор Влас Никифоров;
капитан Пётр Гладкий;
капитан Степан Тимошенко;
старший лейтенант Иван Вавиленко;
старший лейтенант Фёдор Васин.
В изданной в 2000 году книге бывшего механика одной из частей 7-го мехкорпуса - подполковника в отставке Тихона Шустова «Записки танкового техника» есть упоминания о Мемориале Славы в Тирасполе:
«Во время похода по местам боёв 3-го Украинского фронта делегация магнитогорской молодёжи, которую довелось возглавлять мне, побывала на Мемориале в Тирасполе и возложила цветы на могилы погибших. На переднем наклонном листе брони танка электродом наплавлены знакомые слова: «Памятник установил полковник Сергеев». Такие автографы полковник оставлял и на других танках, которые ему довелось устанавливать на пьедестал в память о железном мужестве воинов 7-го механизированного корпуса».
В 1964 году тираспольский поэт Борис Крапчан (1926-1996) посвятил Василию и Борису Сергеевым стихотворение «Отец и сын», которое вошло в сборник «Весенняя песня».
Там есть такие строки:
Лежит танкист, не видя ничего.
А танк уйти не может от него:
Взнесенный на гранитный пьедестал,
Он командиру памятником стал.
Скупые слезы воина отца
На грудь стекают каплями свинца.
Отцы Земли! В горячке наших дней
Не потеряйте
будущность
детей.
Зажжение Вечного огня на Мемориале Славы в Тирасполе, 1972.
Последняя стоянка танка Бориса Сергеева
Танк Т-34-85 гвардии младшего лейтенанта Бориса Сергеева снова прибыл в Тирасполь в апреле 1945 года. Двадцатью тремя годами позднее под танком была заложена капсула с землёй из Волгограда (Сталинграда), где 7-й мехкорпус второго формирования в 1943 году начал свой боевой путь.
На капсуле написано: «Священная Земля Мамаева Кургана обагрённая кровью тех, кто не щадя жизни положил начало изгнанию фашизма с нашей Родной Земли. 9. V. 1968 г.».
23 февраля 1972 года братская могила офицеров 7-го механизированного корпуса и танк-памятник станут основой Мемориала Славы в Тирасполе. В этот день Вечный огонь зажжёт участник Ясско-Кишинёвской операции - Герой Советского Союза Михаил Терентьевич Харин. Свою Золотую Звезду он получит за подвиг, совершённый примерно там же, где погиб экипаж танка Бориса Сергеева. В Балатонском сражении Михаил Харин взял в плен немецкого генерала с очень важными документами.
К сожалению, пока не удалось установить имена остальных членов экипажа боевой машины, установленной на пьедестале на тираспольском Мемориале Славы. Но сейчас открываются фонды ЦАМО (Центрального архива Министерства обороны РФ). Думается, что скоро мы найдем сведения и об этих героях.
А вот экипаж танка, установленного 24 августа 1968 года на Кургане Славы близ Дубоссар, известен. Более того, был и один выживший свидетель трагедии, разыгравшейся в мае 1944 года возле села Кошница Дубоссарского района. Но об этом мы расскажем во второй части повествования об истории «тридцатьчетвёрок», ставших мемориальными в Приднестровье.
Антон Егоров
