В субботнем выпуске газеты «Приднестровье» вышла статья, повествующая о неудачной попытке приднестровца подзаработать за рубежом. Журналист Андрей Радловский рассказывает о том, как Егор из Бендер отправился в Польшу и какие его настигли при этом неприятности.
Текст статьи публикуем без изменений.
Когда мы говорим какие-то абстрактные слова вроде «любовь», «дружба», «счастье», мы подразумеваем всю полноту этого понятия и подчас ошибаемся. Если не вдаваться в лингвистические подробности, нельзя сказать: «я люблю тебя на одну треть», «ты мне друг наполовину» или «я счастлив на 35%». В этом-то и ловушка: нет такого понятия, которое, например, обозначает неполноту счастья, однако есть такое ощущение. Чувствуешь, но описать не можешь.
Так произошло с одним моим знакомым из Бендер по имени Егор и его отношением к патриотизму. Егор всегда говорил: я, дескать, не прямо так, чтобы рубаху на себе рвал, как я люблю свой край, но патриотом себя ощущаю. Как Лермонтов: «Люблю отчизну я, но странною любовью». Егор окончил техникум и после этого в течение трех лет успел поработать и на частных предприятиях, и на государственных. Денег у него особо никогда не было: в первую очередь, из-за разгульного русского характера, который заставляет тратить всю получку на удовольствия за одну неделю.
Оказавшись в очередной раз в «кредите до зарплаты» за две недели до оной, Егор увидел объявление про заработки в Польше, которые висели чуть ли не на каждом столбе Приднестровья. Воодушевленный, он рассказал, что «на фирме» обещали зарплату 800 долларов в месяц плюс бесплатный проезд до места работы, пропитание и жилье. Ничего бесплатного, забежим вперед, не оказалось.
Хотелось бы, чтобы у его истории был счастливый конец, но не тут-то было. Скорее, это некий фарс. Егор вернулся из Польши через полтора месяца вместо запланированных трех и рассказал нам следующую историю.
Злоключения с «фирмой» начались у него еще на украино-польской границе. Местные таможенники, обследовавшие набитый гастарбайтерами автобус без единого намека на кондиционер и свежий воздух, выбрали по каким-то внешним признакам его и еще троих человек. Задержали их, вменили им то, что они, не имея достаточного количества наличных, едут в страну – явно не в целях туризма, – и закрыли в местном подвальчике на ночь. Егор с тоской смотрел через решетку, как уезжает их автобус – за четырех парней вступаться никто не собирался.
Наутро польские таможенники отпустили ребят: идите на украинскую границу. По счастливой случайности, один из четырех незадачливых гастарбайтеров взял с собой телефон и кое-какие наличные. Позвонили посреднику, которая их устраивала на заработки. Голос из трубки сказал: «Ну, значит, езжайте обратно домой. Как? А меня не волнует, как. Хотя… Через 3 дня на объект будет ехать еще один автобус. Если дождетесь его, то мы вас провезем и на границе уладим».
Не так-то просто прожить три дня на границе двух государств, но нашим героям это удалось, благо, один из них все-таки взял с собой немного денег. Жили в хостеле, спали вчетвером на двух кроватях. Там же, с ними в комнате, обитал афроамериканец, который сказал, что живет здесь уже с год и помогает по хозяйству – откуда он взялся, он по-русски объяснить не смог.
Ожидание – самое невыносимое для человека. «Тогда я сидел и думал о том, как жил в Бендерах, – говорит Егор, – казалось, вечность тому назад. Чувствовал, что все пошло наперекосяк, но решил идти до конца. Вернуться назад было бы стыдно перед родителями, да и денег на дорогу не было».
Автобус пришел, правда, не на третий, а на четвертый день. Группу-таки привезли, сначала в Варшаву, где они увидели огромную очередь таких же оформляющихся на работу и простояли в ней с утра до позднего вечера. Здесь, конечно, приднестровцев очень мало. Молдаване, украинцы, белорусы… Последние даже обогнали в плане миграции наших восточных соседей: «карту поляка» получили уже 137 тысяч белорусов.
Пока проходили медобследование (все серьезно, в Польше не собираются отвечать, если кого-то хватит сердечный удар), жили в местном хостеле за счет работодателя. «Это все будет вычтено», – предупредил группу посредник из Украины.
Наконец Егор приехал на место своей работы. Ах да, мы не сказали о том, чем ему предстояло заниматься! С одной стороны, должность непыльная: упаковывать в тетрапак сосиски и сардельки на мясокомбинате в небольшом промышленном городке. Но сразу на работу выйти не удалось: мол, пока мест нет – «выйдешь, когда приедет следующая смена». Жил парень в общежитии, а вот питание на него не выделяли, потому что он не был устроен на работу. Перебивался тем, чем делился работающий бендерский товарищ.
Сам городок Егора, мягко говоря, не впечатлил. По своей наивности, он ожидал увидеть красивую Европу со старинными соборами и замками, однако здесь находились лишь несколько крупных фабрик, десяток баров и два парка «размером с наши скверы».
Как-никак, хотелось попробовать местного пива, да и бросить курить не так-то просто, поэтому спустя две недели мытарств Егор назанимал порядочную сумму. Наконец ему сказали: «С понедельника выходишь на работу!». Правда, не на сосиски – слишком уж «козырное» это место. А…на убой скота (предприятие было полного цикла). Егор с трудом продержался там в качестве подсобника неделю – от вида крови и кишок его выворачивало наружу на каждом углу. Жалобы вроде: «Мне обещали, что я буду работать в цехе упаковки» – встречались лишь снисходительными улыбками. Белорусы Егора жалели, но особенного воодушевления этот факт ему не приносил.
Правда, спустя время его все же перевели в разделочный цех. Здесь его ждали все та же кровь и кишки, а еще через неделю Егор заболел. Спустя два дня после болезни к нему пришел мастер и сказал, что если он не выйдет на работу, его уволят. «Увольняйте», – махнул рукой измученный Егор. «В таком случае, ты должен компенсировать проживание и питание», – заявили работодатели. В итоге получилось, что спустя полтора месяца хождения по мукам заработков молодой парень получил… 800 рублей в пересчете на приднестровские деньги. Это без учета долгов товарищу из Бендер, который, несмотря на то, что дома его ждут жена и сын, все же поддержал земляка.
Имея эти скромные финансы, Егор с пересадками вернулся в Бендеры, а через неделю пришел на свою старую работу. Он до сих пор в депрессии, правда, у него наконец появилась девушка. «Вот соберу волю в кулак, брошу курить, и там на сэкономленные деньги, может, машину купим, – мечтает он. – Или в кредит возьмем. Как я говорил, рубаху на себе рвать не буду и про патриотизм говорить – хотел легких денег. Но теперь знаю, что к чему».
P.S. Молодые люди почему-то думают, что на заработках их ждут с распростертыми объятиями, а работу в Европе предлагают исключительно непыльную и легкую. Эти грезы подпитывают и «посредники», которые довольно трезво оценивают несмышленых ребят как сомнительную, но рабсилу. К чему это мы? Далеко не каждый характер готов к заработкам, готов ограничивать себя и свои желания, подниматься на тяжелую работу ранним утром шесть дней в неделю, записываться на ночные смены. Правда, не каждый на это способен – тут попробуй ограничить себя в курении или алкоголе. Впрочем, есть еще вариант – родиться с мозгами какого-нибудь Илона Маска. Но в таком случае вы и в Приднестровье пригодитесь.
