14 декабря отмечается День чествования участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Крупнейшая техногенная катастрофа за всю историю атомной энергетики произошла 26 апреля 1986 года. На ликвидации последствий аварии вплоть до 90-х работали военные и гражданские специалисты со всего Советского Союза, в том числе более 1800 жителей Приднестровья. Многие умерли из-за лучевой болезни, онкозаболеваний, большой дозы радиации. Сегодня в живых остались 434 человека, свидетельствуют данные Тираспольского общества «Чернобыль».
Михаилу Мукашову было 44 года, когда его, после службы в Афганистане, отправили на ликвидацию аварии в Чернобыле. Сегодня по просьбе ИА «Новости Приднестровья» он вспоминает о войне с невидимым врагом.
Это хуже войны, потому что ты не знаешь, откуда стреляют
«Меня отправили туда после Афганистана, в 1988 году. Сказали, что в Чернобыль. Даже начальники за меня переживали, уверяли, что будут все льготы, что Родина вас не забудет. Я был офицером в составе Одесского полка в селе Старые Соколы, это 30-километровая зона. Нас из Тирасполя всех стали туда призывать, всех приписников. Мы проводили чистку города Припять, вывозили все с квартир, потом – в могильники. Мебель, всю одежду, все забирали и грузили в машины. Потом выкапывали специальные могильники, такие большие ямы, и все это закрывали землёй [все вещи в Зоне отчуждения были смертельно радиоактивными – прим. ред.]. Часть наших работала на строительстве укрытия, саркофаг делали. Люди все делали. Многие умирали.
Михаил Мукашов в Припяти, 1988 год
Нам выдавали респираторы, защитные костюмы «Л-1». Здесь было меньше радиации, чем на станции, но многие нахватали. У нас у каждого был личный дозиметр, накопитель. Я пробыл там три месяца – с января по март. Когда уезжал из Чернобыля, мне записали в военном билете, что у меня почти 2 бэр [эквивалентно 20 милизивертам, при норме для человека в 1 милизиверт в год – прим. ред.].
Старые Соколы находились тогда в Зоне отчуждения. Я даже удивился, когда приехал. Там около нашей части росла пшеница, и так ее и не убирали, так она и росла, осыпалась и снова росла. Недалеко от нас был поселок Иванково, так что люди там жили. В основном, пожилые мужчины и женщины. У них там и корова была, и собака, они никуда не уехали. Наши их подкармливали, давали продукты, не бросать же их.
Я видел, когда в Чернобыль приезжали американцы. Они измеряли уровень радиации прямо возле четвертого энергоблока. Там в речке сомы были, и у них там началась мутация. Вставляют прибор в реку – фонит. Мох был, тоже поставили прибор, а он зашкаливает.
Дерево вблизи Чернобыля, которое из-за огромной дозы радиации приобрело необычную форму
Там все время хотелось пить. Конечно, все это на щитовидку очень влияло. Во рту сушило. Дело в том, что радиация она же не только в воздухе была, но и в земле. Да везде она была. И все мы этим дышали. Нам не говорили о норме радиации. Но в 1988-м она была меньше, конечно. Вообще тогда было спокойнее, но работы было много.
Это была настоящая война, собирали отряды и полки. Особенно в самом начале, в 1986 году. Только вот на обычной войне ты хотя бы знаешь, откуда стреляют».
Михаил Анатольевич (второй справа) вместе со сослуживцами в Старых Соколах, 1988 год. Из пяти ликвидаторов на фото в живых остались только двое
Последствия радиации Михаил Анатольевич почувствовал спустя несколько лет. Как и у многих чернобыльцев, у него развился рак. Уже в 2000-х Михаилу сделали операцию, вырезали опухоль на толстой кишке. После – 4 курса химиотерапии. В 2012-м получил II группу инвалидности. Два раза в год Михаил отправляется на лечение в Каменский санаторий «Днестр» за свой счёт. Говорит, вода там особенная, и купить её нигде нельзя. «Если бы не это лечение, я бы уже давно отдыхал там, на Западном, на кладбище, - смеется Михаил Анатольевич. - А так, слава богу, мне в феврале будет 75 лет».
Михаил Анатольевич лечится в каменской здравнице несколько лет
Раньше всем чернобыльцам и ликвидаторам аварии государство выдавало бесплатные путевки на курортно-санаторное лечение, но из-за дефицита бюджета на протяжении ряда последних лет путевки приобретались в ограниченном количестве, а с 2014-го по 2016-й ими не обеспечивали вообще. Сейчас финансирование частично наладилось. В этом году бесплатную путевку в санаторий получил и Михаил Мукашов.
Оздоровление стоит денег, чернобыльцам постоянно требуются немалые средства. Поэтому вопрос выплаты пенсионных начислений для Михаила стоит остро. По его словам, в Приднестровье, кроме выплаты за участие в боевых действиях по защите ПМР, ему положена вторая пенсия по инвалидности.
«В 2015 году я перешел на российскую пенсию, и там, в России, я также начал получать надбавку за военную травму, полученную во время ликвидации аварии на Чернобыле. Мне там отказали в возмещении вреда здоровью, платят только за выслугу лет. А в нашем законе написано, что возмещение вреда платят, если получаешь пенсию по инвалидности, а если получаю пенсию по выслуге лет, то возмещение не положено, положена вторая пенсия по инвалидности», - говорит Михаил Анатольевич, упоминая 19-ю статью закона ПМР «О бюджете Единого государственного фонда социального страхования ПМР на 2018 год». По словам ликвидатора аварии, для него очень важно добиться справедливости в этом вопросе.
С похожими проблемами сегодня сталкиваются не только чернобыльцы, но и другие представители льготной категории граждан. Редакция ИА «Новости Приднестровья» уже обратилась с этим вопросом в Министерство по социальной защите и труду ПМР. История на этом не заканчивается. В наших следующих материалах мы попробуем разобраться в этой ситуации.
Беседовала Ольга Ворончихина
