В ноябре Приднестровье и Молдова смогли решить несколько серьёзных вопросов социально-гуманитарного характера, поиск компромисса по которым длился не один год. Российский политолог Александр Гущин, доцент РГГУ и эксперт Российского совета по международным делам полагает, что это в том числе и тактический успех Приднестровья.
По его словам, сам факт восстановления диалога в формате «5+2», безусловно, носит позитивный характер.
Напомним, после встречи в Берлине в июне 2016 года «Постоянное совещание…» не собиралось почти полтора года, при этом пункты Берлинского протокола, обозначившие необходимость решения проблем социально-гуманитарного характера, оставались нерешенными. Во многом это было связано с отказом Кишинева выполнять взятые на себя обязательства и нагнетанием обстановки вокруг Приднестровья, в частности, ввиду установки молдо-украинского контроля на приднестровской границе. При этом австрийское председательство в ОБСЕ отказывало Тирасполю в созыве международной встречи в формате «5+2», мотивируя это отсутствием прогресса в диалоге между Молдовой и Приднестровьем.
Тем не менее в ноябре «Постоянное совещание…» всё же состоялось, после того как Кишинев и Тирасполь подписали четыре соглашения по проблемам гуманитарного характера, накопившимся за 27 лет конфликта.
По мнению Гущина, это стало возможным не без внешнего влияния.
«Очевидно, что Европейский союз оказывает определенное давление на Кишинев в контексте украинского кризиса. Такое желание европейской дипломатии демонстрировать успешность на этом дипломатическом треке, безусловно, сказывается. Молдо-приднестровский конфликт для ЕС является вторым по важности после украинского. От него зависит во многом вся ситуация в Черноморском регионе. На фоне того, что происходит вокруг украинского конфликта, прогресс в приднестровском трек для Европы выгоден как с имиджевой точки зрения, так и с практической», - полагает российский политолог.
В то же время эксперт уверен, что продвижение вперед по гуманитарным вопросам не станет дорогой к обсуждению политических вопросов, на чём настаивает Молдова.
«Договоренности здесь касаются гуманитарных вопросов. Говорить о том, что здесь есть залог для какого-либо быстрого политического урегулирования, всё-таки вряд ли приходится. В прошлом году в Берлине также не шла речь о политических вопросах. Этот процесс позитивен для граждан с одной и с другой стороны. Но говорить о каком-либо быстром урегулировании вряд ли приходится. Здесь приднестровское руководство демонстрирует свою договороспособость с молдавским по гуманитарным вопросам, не более того. Я думаю, это тактический успех, с одной стороны, ЕС, а с другой - Приднестровья», - отмечает Гущин.
Эксперт говорит, что подписанные соглашения о решении гуманитарных проблем некоторым образом снижают напряженность между сторонами молдо-приднестровского конфликта, но комплексное его урегулирование лежит в геополитической плоскости.
«Вопрос в том, насколько это будет вписано в системные договоренности между Москвой и Западом. Потому что решить молдо-приднестровский конфликт в отрыве от общих отношений России и Запада будет невозможно. В 2003 году мы уже были свидетелями этого. Тем более в обстановке сложного противостояния, которые мы сегодня имеем между США с ЕС и Россией. Хорошо, если это будет первым шагом к смягчению этих негативных трендов.
Вместе с тем политолог не исключает, что достигнутые соглашения могут быть пересмотрены в самой Молдове, поскольку в переговорном процессе между Кишиневом и Тирасполем до сих пор не разработан гарантийный механизм исполнения договоренностей.
«Другое дело, что есть много рисков внутри самой Молдовы. Внутриполитическая ситуация такова, что в любой момент эти договоренности могут быть поставлены под сомнение. И к тому же главные вопросы лежат не в гуманитарной плоскости, а, например, в присутствии миротворцев, военном присутствии России на Днестре», - поясняет Гущин.
Отметим, что Приднестровье неоднократно предлагало создать формулу имплементации договоренностей. Тирасполь поддержала Россия, которая в прошлом году настояла на включении в Берлинский протокол пункта о необходимости разработать гарантийный механизм. Подписанный 28 ноября протокол в Вене подтвердил намерение сторон двигаться в этом направлении.
«Механизм имплементации договоренности сужает возможности для маневра в самый последний момент», - говорит политолог.
«Если есть определенные обязательства, наложенные на стороны, это повышает политическую ответственность каждой стороны. Решить какой-либо конфликт без четких сроков и без принуждения к решению вопросов, которые согласованы на переговорах, практически невозможно. Без этого механизма различные внешнеполитические кульбиты, свидетелями которых мы уже были, они, безусловно, возможны. Поэтому позиция Москвы в том и состоит, что обязывающие формы здесь могут быть действительно перспективны. И тогда не придется не к месту поднимать вопросы о выводе миротворцев, не будет возможности вести себя как, например, в 2003 году, как мы все прекрасно помним. Другое дело, сколько времени пройдет, прежде чем такой механизм будет создан, и каковы будут его условия», - пояснил Гущин.
Напомним, что достигнуть практических результатов в деле выработки механизма гарантий стороны, согласно Венскому протоколу, договорились в течение 2018 года.
