Сегодня в Румынии отмечают национальный праздник — день «объединения» с Бессарабией. Будут ли румыны танцевать по этому случаю на площадях и вдохновятся ли на пламенные речи о скорейшем объединении двух государств? Парламент страны еще в середине марта принял закон о новом празднике, один из депутатов даже назвал это решение «историческим». С учетом того, что Бухарест до сих пор не признал де-юре наличие границы по Пруту, а румынская общественность и эксперты десятилетиями обсуждают план присоединения Молдавии к Румынии, идея воссоздания Великой Румынии образца 1918 года продолжает влиять на политические процессы в регионе.
«Событие с душком» — так называет «историческое» решение румынского парламента кандидат исторических наук Наталья Харитонова, завкафедрой международной безопасности и внешнеполитической деятельности России факультета национальной безопасности РАНХиГС.
«Но ожидаемое, как реакция на потепление отношений между Молдовой и Россией», — поясняет Харитонова.
По словам эксперта, активность в этом направлении наблюдается с 2015 года, когда в парламенте Румынии была создана группа депутатов в составе 40 человек «Друзья объединения» с задачей подготовить к 100-летию аннексии Бессарабии вторую аннексию — так называемый план «Униря- 2018». Что касается объявления 27 марта национальным праздником объединения с Бессарабией, то здесь, по мнению Харитоновй, прослеживаются некий политический символизм — именно в этот день в 1918 году молдавское политическое собрание «Сфатул Цэрий» приняло декларацию о вхождении в состав Румынии.
«Определенную роль сыграл и своеобразный эпизод в рамках первой встречи Додона с Путиным, когда президент России подарил своему молдавскому коллеге карту Молдовы XVII века, на которой примерно половину нынешней Румынии занимало Молдовское государство. Румыны шутку не оценили, но при этом крайне встревожились», — говорит сотрудница РАНХиГС.
Объявление такого праздника, полагает Харитонова, лишь начало в череде подобных провокационных событий. «Их интенсивность и частота будут нарастать по мере потепления российско-молдавских отношений, активности информационных вбросов по поводу возможной денонсации Соглашения об ассоциации ЕС-РМ и приближения парламентских выборов в Молдове», — резюмирует кандидат наук.
«Бессарабский вопрос» никуда не ушел, а, напротив, все больше используется местными, региональными и международными игроками в хитросплетениях политических интриг, уверен известный приднестровский историк Николай Бабилунга. По его словам, зарождение этой проблемы произошло в 1918 году, когда румынские войска, пользуясь революционными переворотами и гражданским противостоянием в России, оккупировали Бессарабию, являвшейся частью Российской империи с 1812 года. С тех пор эта территория стала точкой столкновения интересов уже Советской России и Румынии. Некая болезненная двойственность наблюдается и в современной Молдове, что накладывает отпечаток на состоянии её политического здоровья.
Раздвоение личности
После того, как в феврале-марте 1917 года в России пала монархия, и страна стала клониться к хаосу, в Бессарабии возникает представительный орган «Сфатул Цэрий» (Совет страны). Несмотря на то, что депутатов этого названного парламента народ напрямую не избирал, он сыграл определяющую роль в дальнейших событиях. В декабре 17-го года, уже после того, как в России «власть взяли» большевики, «Сфатул Цэрий» объявляет о создании автономной Молдавской Демократической Республики (МДР).
И здесь мы наблюдаем интересный факт, демонстрирующий политическое раздвоение и метание молдавской элиты то в одну, то в другую сторону. Точно такой же маятник мы видим в Кишиневе и сегодня. Дело вот в чём: основополагающий документ бессарабской автономии завершался торжественным упоминанием «нашей общей матери — Великой Российской Демократической Республики». Однако всего лишь через три с половиной месяца то же собрание торжественно провозгласило «вечное объединение» Бессарабии со своей «матерью — Румынией»!
Между этими двумя событиями успело произойти многое: в январе в Бессарабию входят румынские войска, якобы для охраны порядка, тем временем МДР объявляет о своей независимости. Советское правительство требует вывода румынских солдат и Бухарест с этим соглашается — по договоренности, достигнутой в феврале 1918, Румыния должна вывести свои войска в течение двух месяцев. Обещать, однако, не значит сделать, а соглашение со страной, ввергнутой в гражданскую войну, выполняют только наивные — такова суть румынской политики во все времена.
Расколотое общество
В итоге, 27 марта 1918 года «Сфатул Цэрий» в присутствии вооруженных румынских солдат, на фоне их пулеметов, установленных на случай протестов, должен был открытым голосованием выразиться по поводу вхождения в состав Румынии. «За» проголосовало 86 депутатов, 76 депутатов воздержались, голосовали «против» или вовсе ушли из зала (3 против, 36 воздержавшихся; остальные депутаты не приняли участие в голосовании). Кстати, те, кто голосовал «против», были вскоре расстреляны. Другие, кто под дулами ружей поддержал интеграцию с Румынией, «получили свои тридцать серебряников — им дали по 25 гектаров земли, кого-то сделали сенатором румынского парламента», — говорит Николай Бабилунга.
Депутаты «Сфатул Цэрий». Фото: dic.academic.ru
«Можно ли это считать праздником? Я не знаю для румын, может, это и правильно. Хотя я бы на их месте лучше помалкивал, постарался, чтобы все поскорее забыли, каким образом они к себе притянули Бессарабию», — размышляет историк.
С другой стороны, сегодня молдавское общество серьёзно расколото. По данным последних соцопросов, только 63% населения выступает против утраты Молдавией государственности и «воссоединения» с соседней страной. При этом более половины молдаван (53%) высказались за сближение страны с Российской Федерацией, тогда как 47% считают, что лучшим вариантом для Молдавии будет сближение с Западом.
Идею отказа от собственной государственности ради объединения с Румынией поддерживают и некоторые молдавские политики. Так, председатель партии «Правые» Анна Гуцу заявляет, что для объединения Молдавии и Румынии необязательно спрашивать мнение граждан и проводить референдумы.
По мнению Гуцу, уже сегодня ничто не мешает объединению — ни Гагаузия с ее «отложенным статусом», ни Приднестровье. «Проблему Приднестровья, к примеру, вполне можно решить с помощью НАТО. Потому что приднестровский конфликт в момент, когда Республика Молдова объединится с Румынией, становится конфликтом на территории страны-члена НАТО и члена ЕС. Этот конфликт может в любой момент разморозиться, что невыгодно и России», — говорила Гуцу в эфире одного из молдавских телеканалов.
Дельцы у власти
Объединиться с Румынией Молдова могла уже после распада СССР, в состав которого она входила с 1940 года. Тем более, что в конце 80-х годов прошлого века молдавская интеллигенция усиленно навязывала политикам эту идею. Тогда же на почве националистической истерии в Кишиневе и дискриминационного закона о языках Приднестровье провозгласило сначала автономию, затем и вовсе вышло из состава Молдовы. Объединения двух «румынских» народов, однако, не произошло — в этом молдавская интеллигенция кухонной философии до сих пор обвиняет Приднестровье и спецслужбы разваливающегося СССР, дескать, молдо-приднестровский конфликт создал точку нестабильности, в условиях которой объединение Молдовы и Румынии оказалось невозможно. Кто мешал, однако, Кишиневу со временем отказаться от Приднестровья и совершить исторический прыжок в объятия соседа — не ясно.
Фото: webkamerton2. dev-work.ru
При этом политическая элита Молдовы за четверть века так и не смогла создать жизнеспособного государства, нацеленного на развитие. Упустила она и шанс примириться с Приднестровьем на принципах, изложенных в «меморандуме Козака» 2003 года. Сегодня молдавские политики используют геополитический разлом, проходящий по их стране, общественный раскол и молдо-приднестровский конфликт в качестве уникальных инструментов для личного обогащения. Лавируя между интересами ЕС, США, Румынии и России, власть имущие выстроили систему условий, позволяющих стабильно увеличивать собственный капитал. Менять статус-кво они вряд ли рассчитывают, во всяком случае, пока. Страна при этом, разъедаемая коррупцией и язвами накапливающихся проблем, перманентно деградирует как государство.
Именно эти люди, стоящие сегодня у пульта принятия решений в Кишиневе, говорят о «реинтеграции» Приднестровья в Молдову на условиях некоего особого статуса, «реинтеграции» в покосившееся государство, у которого нет четких ориентиров, в разделенное общество, многие представители которого, как показали недавние события, страдают бытовым шовинизмом. При этом мнение самих приднестровцев они спрашивать не собираются, как и не собираются вести с нами цивилизованный диалог. А все потому, что им не нужны «реинтегрированные» приднестровцы, которые могут стать весомой электоральной силой, им нужны активы капитулировавшего Приднестровья, трофей, который исправит их безнадежно упавший рейтинг в глазах международных партнеров и собственного народа. Установка молдавского погранично-таможенного пункта на приднестровско-украинской границе, целенаправленное удушение приднестровской экономики, имитация переговорного процесса — всё это звенья одной цепи, которую Кишинев надеется накинуть на Приднестровье.
Что же до празднования в Румынии дня объединения с Бессарабией, то он, по мнению приднестровских экспертов, как нельзя кстати ложится на текущую схему — пока Додон договаривается с Путиным о возобновлении экспорта и миграционной амнистии для молдаван, кабмин РМ договаривается с Украиной о новом витке блокады Приднестровья. Если ранее Москва могла бы ответить на это экономическими мерами, то сейчас ей для этого придется пересмотреть договоренности с Додоном, что вряд ли будет понято простыми гражданами и уж точно не поможет нынешнему президенту Молдовы провести в парламент много своих социалистов в следующем году.
Николай Сырбу.
