В первую очередь, состоялась встреча политических представителей сторон — министра иностранных дел ПМР Виталия Игнатьева и вице-премьера по реинтеграции РМ Георгия Бэлана. Она опять, в общем-то, ничего не дала. Но это тоже показательный результат.
Похоже, уже никто особо не надеется, что положения подписанного в июне прошлого года «Берлинского протокола» в ближайшей перспективе будут выполнены. Тирасполь по-прежнему поднимает такие проблемы, как признание автомобильных номеров и вопрос с политически мотивированными уголовными делами, но всё, как в глухую стену. Так же пока выглядит и ситуация с грузовым железнодорожным сообщением.
Отметим, что и австрийского председательства в ОБСЕ после первого периода активности уже что-то не видно, и перспективы встречи в международном формате «5+2» как-то туманны. Георгий Бэлан, судя по всему, полагает, что и обсуждать в формате «5+2» особо нечего.
Например, по его мнению, планируемое установление совместных молдо-украинских таможенно-пограничных постов в пункте пропуска «Кучурган» к повестке «5+2» отношения не имеет. Так как якобы относится не к переговорному процессу, а к двусторонним контактам Молдовы и Украины. Интересная точка зрения.
Политически мотивированных уголовных дел, в трактовке молдавского вице-премьера, тоже, оказывается, попросту не существует, а в формате «5+2» по-прежнему нужно обсуждать непременно и сразу только статус Приднестровья.
Разговоры о статусе особенно забавно звучат на фоне того казуса, который произошел прямо там же, в кишиневском офисе Миссии ОБСЕ, когда Георгий Бэлан давал журналистам комментарии по итогам встречи. Мы уже писали об этом. Приднестровский журналист задал вопрос на русском языке, и молдавский вице-премьер уже приготовился отвечать тоже на русском, как тут представители кишиневской прессы начали настаивать, чтобы он ответил непременно на румынском. И настояли. Хотя потом Георгий Бэлан, правда, и продублировал свой ответ на русском.
На этот казус обратил внимание и журналист «Комсомольской правды» Леонид Рябков. И он очень верно написал: «В Приднестровье лишний раз убедились, что опасения по поводу румынизации, на самом-то деле, небеспочвенны».
Если сейчас начать говорить о политическом статусе Приднестровья, то сразу всплывет масса нерешенных проблем и углубившихся различий между Тирасполем и Кишиневом, и выяснится, что «статуса Приднестровья» прежде всего не хотят многие в самой Молдове. Обнаружится, что и языковая проблема, ставшая истоком конфликта, никуда не исчезла, в том числе, и на бытовом уровне.
Не сидела на прошлой неделе без дела и молдавская полиция, задержавшая «как под копирку» в одном и том же месте, возле села Кетросу, сначала делегацию канцелярии главы Российского императорского дома, а затем вице-спикера приднестровского парламента Галину Антюфееву. Это было явно похоже на какую-то заранее запланированную двухходовую акцию.
На таком фоне странную активность развивает президент Молдовы Игорь Додон. Он до конца марта непременно хочет встретиться с президентом ПМР Вадимом Красносельским, о чем говорил на встрече и с заместителем министра иностранных дел России Григорием Карасиным, и с самим Владимиром Путиным.
Но давайте взглянем непредвзято: о чем сейчас могли бы поговорить два президента? О выполнении пунктов «Берлинского протокола»? Так мы уже поняли, что от Игоря Додона здесь мало что зависит.
О «платформе национального примирения», для продвижения которой президент РМ хочет использовать Русскую православную церковь? Такая «платформа» уже несколько недель как существует в заявлениях Додона, но что конкретно имеется в виду, так и не ясно до сих пор. И зачем еще одна не слишком понятная «платформа», если и традиционные, апробированные переговорные механизмы сегодня, как мы видим, не работают? Если Кишиневом не исполняются данные письменно обязательства?
Нет, наверное, особого смысла говорить и об установлении совместного таможенно-пограничного контроля Молдовы и Украины, тем более что Игорь Додон (и это удивительно) так и не обозначил свое отношение к этой проблеме. Как будто ее и нет. Вторая встреча президентов ПМР и РМ нужна разве что для того, чтобы открыто задать Додону этот вопрос.
С момента январских переговоров глав Приднестровья и Молдовы ситуация в отношениях Кишинева и Тирасполя скорее ухудшилась, чем улучшилась. Сам же молдавский президент, кажется, больше пытается что-то урегулировать не столько в Тирасполе и Кишиневе, сколько в Москве. Но Москва здесь всё-таки не помощник. Игорю Додону нужно договариваться в первую очередь с правительством и парламентом в своей стране. Если, конечно, они уже не договорились и не распределили роли.
Павел Уваров.
