Приднестровье сегодня на пороге того, чтобы столкнуться с новыми внешнеэкономическими ограничениями со стороны Европейского Союза. С 1 января 2016 года закончат свое действие автономные торговые преференции (АТП), которыми приднестровские предприятия пользовались на европейском рынке.
Эти преференции в последние 7−8 лет были важным элементом политики Евросоюза на приднестровском направлении. Сначала ЕС поучаствовал в том, чтобы подорвать экспорт из ПМР на Восток. Для этого не без участия Брюсселя в 2006 году Молдовой и Украиной был установлен «новый таможенный режим» (а по сути — блокада). Затем с 2008 года, когда появился режим АТП, ЕС стал поощрять приднестровский экспорт на Запад, чтобы сделать экономику республики более зависимой от этого. В результате, сегодня на европейский рынок идет до трети поставок из ПМР.
Теперь ЕС переходит к следующему этапу расширения своего влияния — чтобы приднестровские предприятия не лишились беспошлинного доступа на западные рынки, он предлагает ПМР присоединиться к углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли (УВЗСТ) «Молдова — ЕС». УВЗСТ является основной частью Соглашения об ассоциации «Молдова-ЕС». Это уже форма интеграции с европейским экономическим пространством, основанная на многочисленных и вполне конкретных обязательствах.
Но здесь возникает резонное замечание — Приднестровью фактически предлагают присоединиться к соглашению, в разработке и подписании которого оно не участвовало, к соглашению, подписанному де-факто другим государством — Молдовой. Потому ПМР все это время настаивала на разработке отдельной, особой формулы торговых отношений с Евросоюзом на определенный переходный период. Это бы соответствовало здравому смыслу. Однако ЕС на сегодняшний день отказывается от предметных переговоров на эту тему.
Между тем, условия, на которых подписано Соглашение об ассоциации «Молдова-ЕС», могут привести к неизбежным трудностям для экономики Приднестровья, в том числе, даже и в том случае, если бы ПМР присоединилась к УВЗСТ. Здесь видится три блока проблем — негативное внешнее воздействие на экономику Приднестровья, ограничение экономического суверенитета республики, а также возникновение сложностей на евразийских рынках. Сегодня мы поговорим о первом блоке, два других — это тема наших следующих статей.
Несколько слов о самом Соглашении об ассоциации «Молдова-ЕС». Это очень большой, фундаментальный документ, который на самом деле мало кто читал. Состоит он из описательной части, детальных и значительных по объему 35-ти приложений, а также 4-х протоколов. 60% содержания Соглашения (269 статей из 465) — это именно вопросы торговли.
***
Казалось бы, свободная торговля, свободное движение товаров и капиталов — это благородная цель. И, на первый взгляд, все основано на паритете: мы снимаем свои таможенные пошлины, открываем свои границы, а вы — свои.
Однако на деле здесь есть много нюансов. Первое и, наверное, главное соображение — возможности существуют только для тех, кто может реально ими воспользоваться.
Существующий опыт зон свободной торговли (а также других, более тесных форм экономической интеграции в рамках западного мира) показывает, что в них всегда выигрывает сильный, а экономика слабого подавляется, деформируется и становится только более зависимой. Так было еще со времен Латинского монетного союза.
В этом плане также часто приводят пример Североамериканской зоны свободной торговли — NAFTA, куда входят США (явный лидер), Канада и Мексика. Мексика здесь аутсайдер с очень типичной картиной — да, с 1994 года в мексиканскую экономику шли инвестиции, но плодами этого воспользовалась лишь узкая прослойка, связанная с транснациональным капиталом, в то время как местные мелкие и средние производители, особенно в аграрном секторе, разорялись. При этом американские корпорации, выводя в Мексику не слишком экологичные перерабатывающие, а также сборочные производства (т.н. «макиладоры»), во многом навязали мексиканской экономике такое разделение труда, которое определило ее хроническую зависимость от северного соседа.
Различные эксперты приводят такие цифры: за первые 4 года нахождения Мексики в NAFTA (1994−1998) в стране закрылось около 28 тысяч мелких и средних предприятий. Мексику заставили отменить программы поддержки фермеров, в то время как в США масштабные субсидии для сельского хозяйства сохранились. В результате продукция мексиканских фермеров оказалась неконкурентоспособной, и их доходы упали более чем наполовину.
Ту же самую в целом модель мы видим в странах «новой» Европы. Вступление в ЕС для Чехии, Польши и Венгрии, прибалтийских стран, Румынии и Болгарии означало структурные реформы в экономике. На деле это обернулось свертыванием промышленности, которая являлась основой экономического развития, и целых отраслей сельского хозяйства. В Венгрии, например, аграрный сектор сократился в 9,5 раза, в Латвии, Эстонии и Литве исчезли сахарная и молочная промышленность, животноводство и машиностроение. Деградация индустрии и сельхозпроизводства с одновременным засильем импорта наблюдается в Болгарии. При этом во всех странах также массово разорялись мелкие производители, особенно фермеры.
Как отмечало русскоязычное информагентство «Болгария сегодня», к 2013 году, через 6 лет после вступления Болгарии в ЕС, производство овощей и фруктов в стране было уничтожено на 70%. По словам болгарского эксперта, тогдашнего председателя госкомиссии товарных бирж и оптовых рынков Болгарии Эдуарда Стойчева, большинство овощей и фруктов поступает либо из Испании и Италии, либо из Бельгии, Голландии и Франции. Оттуда, например, завозится большая часть картофеля. Собственным картофелем Болгария обеспечивает себя лишь на 20%, производя 100 тысяч тонн от необходимых 500.
По такому же пути деформации шла и Греция. Недавно Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) обнародовала свежие данные о том, сколько в среднем часов европейцы проводят на работе за год. У греков это 2042 часа — больше, чем у кого-либо в ЕС. Но живет при этом Греция плохо. Причина — в том, что греческая экономика вытеснена главным образом в сектор услуг и, в отличие от Германии, обладающей эффективным производственным сектором, не дает продукта с высокой добавленной стоимостью. То есть для Греции, не без изощренных директив из Брюсселя, опять же закрепили какое-то ущербное разделение труда. Ей пришлось закрыть многие производства, и сейчас она вынуждена покупать ту продукцию в странах ЕС, которую сама могла бы экспортировать.
Почему так происходит, если формы экономической интеграции строятся вроде бы на паритетных началах? Лозунги и декларации действительно таковы, однако, если посмотреть на юридическую сторону дела, то мы увидим, что правила игры носят не взаимообусловленный и справедливый характер, а определяются одной стороной — более сильной. И те, кто послабее, не могут «потянуть» эти правила, а значит, не могут попасть на рынки своего сильного «партнера», в то время как свой рынок они для него уже открыли.
Например, несмотря на декларируемую зону свободной торговли, статья 183 Соглашения об ассоциации «Молдова-ЕС» говорит об обязательной процедуре признания импортирующей стороной эквивалентности свойств поставляемых из РМ товаров и услуг, а также о процедуре заключения соглашения по оценке соответствия стандартам Евросоюза. При этом такие процедуры могут быть достаточно длительными, растягиваться не на один месяц.
Не напрасно украинские издания, анализировавшие в 2013 году тогда еще проект создания зоны свободной торговли «Украина — ЕС», замечали, что «это будет зона свободной торговли Европы на Украине». Еще с 2010 по 2013 годы доля отечественных товаров на украинском рынке сократилась на 8,7%, а с 2016 года, когда вступит в силу экономическая часть Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, вытеснение их импортом может только ускориться.
Многое уже хорошо видно и на примере зоны свободной торговли между Молдовой и ЕС. Молдова должна адаптировать свое законодательство и технические стандарты к многочисленным директивам и регламентам Евросоюза. На это уйдут годы. Пока же молдавские сельхозпроизводители не могут использовать даже те небольшие квоты, которые установил для них ЕС. Как сообщает портал «Basarabia.md», в 2014 году квота была «выбрана» только по винограду, молдавские же яблоки оказались Евросоюзу не нужны, не прошли процедуру соответствия. А восточный, российский рынок, традиционный для аграриев, после подписания Соглашения об ассоциации «Молдова-ЕС» закрылся. В результате молдавские мелкие и средние фермеры, как ранее их болгарские и центральноевропейские коллеги, оказались перед угрозой банкротства.
При этом, если проанализировать структуру экспорта и импорта Молдовы в ЕС, то мы получим соотношение 1:3. То есть импорт — в три раза больше, чем экспорт. По словам молдавского экономиста Михаила Пойсика, «если учесть это, то становится понятно, кто больше выигрывает от обнуления пошлин».
Исходя из сказанного, можно предположить, с какими воздействиями столкнется приднестровская экономика в случае присоединения к зоне свободной торговли с Евросоюзом. Если все будет на тех же условиях, которые определены Соглашением об ассоциации «Молдова-ЕС», то роль в европейском разделении труда нам предстоит не очень завидная. Среди первых пострадавших однозначно будет аграрный сектор и пищевая промышленность, которые мы уже, скорее всего, не сможем защищать протекционистскими мерами, в том числе ввозными пошлинами. Могут оказаться напрасными те усилия, которые Приднестровье с середины 2000-х годов направляло на возрождение и развитие своего сельского хозяйства.
Вряд ли что-то хорошее ждет в ЕС нашу машиностроительную отрасль (как и сельское хозяйство, она там просто не нужна). Вообще, производству будет сложно. Не напрасно многие эксперты обращают внимание на то, что и в Соглашении об ассоциации «Молдова-ЕС», и в таком же документе между ЕС и Украиной мало что говорится о развитии промышленности, наукоемких отраслей, приборостроения, машиностроения, микроэлектроники. Всего этого, скорее всего, в нашем регионе просто не предполагается.
Если будет деградировать производство, то Приднестровье не только потеряет рабочие места и доходы госбюджета, но и окончательно лишится перспектив выпускать на рынок продукцию с высокой добавленной стоимостью. Ситуация усугубится увеличивающимся европейским и турецким импортом (ЗСТ с Евросоюзом означает автоматически и ЗСТ с Турцией, поскольку между ЕС и Турцией существует таможенный союз). В плане производства мы можем застрять на уровне толлинговых схем, работы на давальческом сырье — без серьезных возможностей продвигать на европейском рынке собственные товарные марки.
Когда формировалось Соглашение об ассоциации «Молдова — ЕС» (к которому Приднестровье сейчас хотят вынудить присоединиться), интересы и специфику приднестровской экономики вообще никто не учитывал. Это тоже определяет необходимость проведения детальных отдельных переговоров между Евросоюзом и ПМР — с тем, чтобы создать все-таки недискриминационную формулу торговых отношений.
Павел Уваров
