Дубоссары, 15 июня. /Новости Приднестровья/. 230 лет назад в Дубоссарах было шумно. Под гром пушек здесь творилась большая политика. Нет, слава Богу, никакой войны не было. Наоборот – артиллерийские залпы гремели по вполне мирному случаю.
9 января (по новому стилю) 1792 года очередная Русско-турецкая война завершилась подписанным в Яссах мирным договором. В соответствии с ним граница между двумя империями проходила по Днестру, Молдавское княжество освобождалось на 2 года от податей и налогов, все желающие в течение 14 месяцев могли покинуть пределы Турции.
В соответствии с договором Османская порта должна была дать свободу всем невольникам-христианам, гарантировала прекращение набегов кавказских горцев на территорию России и Грузии и защиту русских торговых судов на Средиземном море от пиратов Алжира и Туниса.
Договор также предусматривал восстановление дипломатических отношений и размен послов. Десятая статья договора гласила:
«Дабы между обеими империями мир и истинная дружба утверждены были, торжественно от обеих сторон будут отправлены чрезвычайные Послы в то время, которое с общего обоих Дворов согласия назначено будет. Оба Посла равным образом встретятся на границах и будут приняты и почтены теми же обрядами, каковые употребляются при взаимных посольствах Российскою Империею и Портою Оттоманскою между наиболее почтительными от них Европейскими Державами».
6 ноября 1792 года императрица Екатерина Великая определилась с кандидатурой посла в Турцию, назначив на эту должность генерал-лейтенанта Михаила Кутузова.
Новое назначение вызвало немалое удивление среди петербургской знати.
«Никто не ожидал подобного выбора, - писал будущий канцлер Российской империи Виктор Кочубей российскому посланнику в Лондоне Семену Воронцову. – Хотя он человек умный и храбрый генерал, но однако никогда его не видели использованным в делах политических».
Задачи, которые императрица ставила перед новым послом, перечислялись в секретной инструкции. Согласно ей, Россия рассчитывала на поддержание мира между двумя империями и развитие торговли, а потому настаивала лишь на соблюдении Турцией условий действующих соглашений. Вместе с тем посол должен был следить за усилиями Турции по восстановлению армии и флота, чтобы вовремя предотвратить попытки силой вернуть потерянные в результате войны территории. Императрица опасалась, в частности, что подобные попытки могут быть следствием дипломатических усилий со стороны Франции.
Кроме того, посол должен был оказывать покровительство христианам. Отдельно императрица остановилась на взаимоотношениях с Молдавией и Валахией. При этом, подчеркивалось в инструкции, «право наше защищать княжества Молдавское и Волоское от притеснений никогда упущено не будет».
Ставились перед послом и задачи по разведке. Для этого в штат посольства были включены военные инженеры, а также офицеры флота и Генерального штаба.
Новому послу на расходы была определена сумма в 30 тысяч рублей (около 9 миллионов современных российских рублей). Для подарков султану и его приближенным предназначались многочисленные драгоценности, меха, парча и шелк.
Турецким послом в России был назначен румелийский беглербей Рассих-Мустафа-паша. Его должен был встретить и проводить в Петербург младший брат канцлера Российской империи, участник штурма Измаила генерал-майор граф Илья Безбородко. В сопровождение Кутузова был назначен двухбунчужный Измаил-паша.
Первоначально предполагалось, что обмен послами пройдет у Дубоссар между 5 и 21 апреля. Однако возникли многочисленные проволочки. 25 апреля Кутузов был еще только в Елисаветграде (нынешнем Кропивницком). И, судя по переписке с российскими дипломатами в Турции и непосредственно с турецким послом, процедура откладывалась по меньшей мере на май. Во-первых, не были готовы лодки для переправы, а потом пришлось бы ждать, пока у турок пройдут религиозные праздники Рамадан и Байрам.
Во-вторых, молдавский господарь, приблизительно оценив сумму, в которую ему обойдется прием российского посла с его свитой, решил сократить расходы и стал добиваться, чтобы обмен послами произошел у Бендер, которые подчинялись непосредственно Порте, а следовательно, платить за прием посла пришлось бы самим туркам. Кутузов, однако, в соответствии с инструкцией настаивал на Дубоссарах и только к 21 мая добился своего.
В-третьих, багаж Кутузова из-за весенней распутицы так и не добрался к тому времени до Дубоссар, а ждать на границе Михаил Илларионович считал неправильным с дипломатической точки зрения:
2 июня (13 июня по новому стилю) Кутузов прибыл в Дубоссары. Здесь его уже ждала большая свита. В ней, помимо «кавалеров посольства», были гусары, кирасиры, гренадеры, легкоконная команда, пехота с музыкантами, метрдотель с лакеями и официантами, четверо пажей, которые должны были остаться в Константинополе для изучения восточных языков. На берегу Днестра были установлены пушки для салютов.
Дипломатическая работа продолжалась и в Дубоссарах. Молдавский господарь прислал своего секретаря с приветствиями. От имени турецкого посла приехал с визитом вежливости его сын, привез в подарок трубку и розовое масло. Их принимали с почетом, угощали, дарили подарки. Тем временем секретарь посольства обговорил с турецким послом дату церемонии – 15 июня. Эта дата становится окончательной. Русские офицеры отправились на турецкий берег выбирать место для походного лагеря. С ответным визитом и подарками к турецкому послу отправились секретари посольства. Их также приняли с надлежащим почетом.
Утром 15 июня турки установили на середине Днестра большой убранный коврами плот, на котором поставили кресла для послов и скамейки для их приближенных.
Наконец, к 11 часам посол и его свита собрались в доме обер-провиантмейстера Зимина, который находился на дороге от Дубоссар к переправе. По пушечному выстрелу процессия двинулась к берегу Днестра. Кутузова на берегу приветствовали десятью пушечными залпами. Пока генерал Пассек угощал посла и его свиту завтраком, стали перевозить на другой берег экипажи и воинские команды, а затем и основную часть свиты. То же самое происходило и на другом берегу.
Когда последние чины свиты выбрались на берег, по пушечному сигналу послы и их ближайшее окружение сели в лодки, которые одновременно отвалили от берега и так же одновременно подошли к плоту на середине реки. Послы одновременно вышли из лодок и и так же одновременно заняли места на плоту.
Учтиво поприветствовав друг друга, они в сопровождении приставов и комиссаров сели в лодки, отчалили под грохот 20 пушечных выстрелов и так же одновременно подошли к берегу. В этой синхронности видели соблюдение достоинства своего монарха.
«Не должно вам соглашаться ни на какое снисхождение, от которого могло бы уменьшиться достоинство и уважение, подобающее величию нашей империи и званию, на Вас возложенному», - подчеркивала Екатерина в данной Кутузову инструкции.
На берегу турецкий паша пригласил Кутузова в свою палатку, угощал кофе, сластями, курительным табаком и шербетом, а в заключение посла окурили благовониями.
У шатра бендерского паши Михаил Илларионович сел на подаренную ему лошадь и под приветственные крики турецкого войска и залпы ружейного салюта отправился в русский лагерь.
В этом лагере «у Кривулен» российское посольство оставалось больше недели. Главным образом из вежливости, потому что русские власти настаивали на том, чтобы турецкое посольство прошло своего рода карантин перед выездом в глубь страны. Вся эта неделя была занята приемами, угощениями и взаимным вручением подарков.
«В шестом часу за вчерашнее бендерского паши угощение посылал его превосходительство ему ужин на богатом сервизе, - отмечено, в частности, в журнале посольства. – Лакеи, официанты и метрдотель были одеты в богатые ливреи».
Наконец, 25 июня посольство тронулось в путь. В пути у посла не было времени предаваться дорожной скуке.
«Во время пути старался я разведывать о состоянии пограничных крепостей турецких, из которых Бендеры возобновляются (держась старого плана), с некоторою прилежностью, но никогда, однако, не употребляют рабочих больше 300 человек, - писал Кутузов Платону Зубову из Ясс. – Что же касается до Измаила, то упражняются вывозкою из молдавских лесов дерева на внутренние и наружные палисады по образцу турецкому. Гарнизоны во всех крепостях весьма малы, в таком же состоянии и артиллерия всех крепостей, и нет, кроме малого числа, пушек самого малого калибра, с янычарами привезенных».
«Знатной прибавки войск в подунайские крепости неприметно», - докладывал посол Екатерине Великой из Бухареста.
В Константинополь посольство вступило 7 октября. Деятельность Михаила Илларионовича Кутузова на посту посла в Константинополе – тема для отдельной статьи. А в заключение скажем, что великий полководец вернулся в Дубоссары 2 июня 1794 года, когда русский и турецкий послы в ходе такого же, как за год до этого, церемониала возвратились на родину.
