Горячий июль 41-го. Сводка сражения на Днестре

22 июня исполнилось 80 лет со дня начала Великой Отечественной войны, унесшей жизни 26,6 млн советских людей, из которых почти 12 млн – военные потери Красной армии. На фронтах войны, согласно Книге памяти, погибли около 20 тысяч жителей Приднестровья. Территория нынешней ПМР оказалась в эпицентре боевых действий: в 20-х числах июля 1941 года здесь шли оборонительные бои 9-й армии против наступающих частей вермахта и румынских армий, а весной-летом 1944-го проходили операции по освобождению Приднестровья и Бессарабии. О событиях 1944-го день за днем мы рассказывали в спецпроекте «Весна освобождения». Ниже реконструируем сражение на Днестре в июле 1941-го и попытаемся разобраться, почему этот участок фронта держался дольше других и почему Красной армии всё же пришлось отступить.

Пролог

22 июня 1941 г. началось приграничное сражение на реке Прут. На этом участке вражеская группировка (11-я немецкая, 3-я и 4-я румынские армии) должна была обеспечить прикрытие фланга, тогда как главный удар группа армий «Юг» наносила на Западной Украине. Основной же удар главных сил немцев (группа армий «Центр») пришёлся на Западный фронт Красной армии, где наступление противника было наиболее мощным - Минск немцы захватили уже на 7-й день войны. 

Главной целью «прутской» группировки противника был Могилёв-Подольский: захват этого города позволял выйти на восточный берег Днестра и угрожать 18-й, 6-й и 12-й советским армиям, сражавшимся на Западной Украине. При этом противник получал возможность глубокого охвата 9-й армии с укрепленными районами на Днестре (80-й Рыбницкий и 82-й Тираспольский), состоящих из множества долговременных огневых точек (ДОТ), которые держали под контролем реку.

Общее наступление немецко-румынских войск против Южного фронта Красной армии (9-я и 18-я армии) началось 2 июля. Уже 16 июля они заняли Кишинёв. Тем временем 1-я танковая группа фон Клейста прорвалась в районе Белой Церкви и устремилась к Днепру – туда стали перебрасываться советские резервы, в том числе и Южного фронта, для прикрытия образовавшейся бреши, в итоге сильно ослаблялись другие участки фронта.

20 июля армии Юго-Западного и Южного фронтов отводятся на новые рубежи для предотвращения угрозы окружения. 6-я и 12-я армии должны были отражать наступление немцев с севера, а 18-я и 9-я армии должны были держать позиции по Днестру.

Однако 17 июля вермахту всё же удалось вклиниться между ними в районе Могилёв-Подольского, что сыграет роковую роль в дальнейших событиях.

22 июля 1941

11-я немецкая армия из района Могилёв-Подольского наступает на город Балту, сремясь установить контроль над железнодорожной веткой Первомайск - Слободка. Танковая группа вермахта с двумя эскадронами конницы достигла предместий Кодыма, где вступила в бой с резервными частями 80-го Рыбницкого укрепрайона.

48-й корпус 9-й советской армии, которой командует генерал-майор Родион Малиновский, будущий знаменитый маршал, разворачивается правым флангом от Днестра на север навстречу наступающему противнику.

Тем временем 30-я и 95-я стрелковые дивизии занимают позиции вдоль Днестра.

Южнее Тирасполя разворачивается Приморская армия, части которой всё еще находятся на правом берегу реки. 

Накануне предпринимается попытка взорвать мост через Днестр в районе Бендер. Но полностью его уничтожить не получается. Тогда вечером 21 июля специальная группа с пулеметным взводом перебрасывается на правый берег для прикрытия сапёров, которые снова минируют мост. В итоге в ночь на 22 июля со второй попытки мост всё же взрывается. Тем самым выводится из игры крупный логистический объект, который противник мог бы использовать для транспортировки войск.

В резерве у генерал-полковника Я.Т. Черевиченко, командующего 9-й армией, остается 2-й кавалерийский корпус, понесший значительные потери в приграничных боях первых недель войны.

В итоге силы 9-й армии слишком растянуты по всему фронту, тогда как ей противостоят отмобилизованные и оснащенные 3-я, 4-я румынские и 11-я немецкая армии.

Главной опорой на Днестре должны были стать Рыбницкий и Тираспольский укрепрайоны. Вместе они насчитывали почти 800 долговременных огневых точек, оснащенных пулеметами и артиллерийскими орудиями. Это были настоящие подземные крепости с гарнизонами, вооружением, запасами продовольствия и боеприпасов. Мощные бетонные казематы выдерживали любые удары, в том числе и с воздуха, были хорошо замаскированы в рельефе местности и занимали господствующие высоты.

ДОТ 1021, Тирасполь. Коллекция Алексея Русанова и Евгения Балака.

Их слабым местом было то, что рассчитаны они были только на фронтальную оборону и были уязвимы с тыла. Этот недостаток можно было легко нейтрализовать пехотными соединениями, но к этому времени все резервы 9-й армии были уже израсходованы. Теперь многое зависело от того, сможет ли командование вовремя купировать прорывы врага на том или ином участке фронта – важно было не дать ему закрепиться на левом берегу и подтянуть подкрепление для развития успеха.

Первую попытку форсировать Днестр на участке 82-го Тираспольского УРа противник предпринял уже 22 июля. Вот как об этом вспоминал начальник укрепрайона подполковник Григорий Коченов:

«22 июля в 5 часов 40 минут части 72-й немецкой пехотной дивизии под прикрытием сильного артиллерийско-минометного огня начали форсировать Днестр, но были отброшены. Все последующие дни вплоть до 25 июля противнику, несмотря на отчаянные попытки и ураганный огонь, переправиться через реку не удалось. Туровцы стояли крепко».

Оставил свои воспоминания и начальник артиллерии 95-й стрелковой дивизии Дмитрий Пискунов.

«Утром 22 июля полковник М. С. Соколов (командир 95-й дивизии вместо снятого 16 июля 1941 г. за приказ об отступлении генерал-майора А. И. Пастревича) вызвал меня для доклада. Он проинформировал меня о том, что противник, возможно, попытается сегодня форсировать Днестр на участке сёл Ташлык и Бутор. Полковник приказал мне не дать возможности противнику форсировать Днестр в районе села Шерпены, нанести упреждающий артиллерийский удар по шерпенской группировке врага.

Через полтора часа наша артиллерия открыла огонь из 67 орудий. Были уничтожены переправочные средства, подтянутые к берегу, взорваны боеприпасы, подведённые к лесу. Вражеская пехота бежала на запад, спасаясь от взрывов снарядов и возникших пожаров. Успех был полный. После нашего огневого удара пугаченская излучина Днестра на целых девять суток стала пассивным участком фронта».

23 июля 1941

Немецко-румынские войска заняли оставленные советскими частями Бендеры.  Уже летом 1941 г. здесь появляется первый, пока ещё накопительно-пересылочный, лагерь для военнопленных. Бендерскую крепость заняли румынские войска – части пехотных и артиллерийских полков 3-й авиационной флотилии. Формирует для гарнизона крепости отдельный 999-й крепостной полк и вермахт.

С севера со стороны Ямполя и Могилев-Подольского наступает 11-я армия вермахта. Части 48-го стрелкового корпуса встречают противника на рубеже Болган-Окница. О боевых действиях 23 июля вспоминал офицер 648-го корпусного артиллерийского полка В. С. Мельников: 

«Утром 23 июля в роще западнее Стодолны было замечено перемещение солдат и автомашин. Потом было обнаружено место скопления автотранспорта и переправочных средств. Командир 3-го дивизиона капитан И. А. Пирог получил приказ открыть огонь. Быстро и точно подготовлены исходные данные, проведена пристрелка, потом грянули залпы батарей. Сначала боязливо, из ровика, зажимая ладоням уши, дёргали за шнур замковые – вчерашние пахари, рабочие МТС и заводов. Но с каждым выстрелом всё спокойнее и увереннее становились их действия. Весть о первых 129 снарядах, умело и с большим эффектом выпущенных по врагу, быстро облетела весь полк. Заметно поднялось настроение бойцов». 

Командир 9-й армии генерал Черевиченко начинает перебрасывать на север 150-ю стрелковую дивизию и части 2-го кавалерийского корпуса, чтобы укрепить 48-й корпус Малиновского. Таким образом, линия обороны Днестра еще больше ослабевает. 

Тем временем на участке Дубоссары-Тирасполь немцы активно проводят разведку, пытаясь нащупать слабое место в Тираспольском укрепрайоне.

Главную ставку в предстоящем ударе по наступающему с севера противнику командование 9-й армии делало на дивизии 2-го кавалерийского корпуса, которые освобождались от обороны по Днестру и должны были помочь корпусу Малиновского отразить наступление немцев с севера. Отметим, что в составе этих кавалерийских дивизий были и танки, и бронемашины, и артиллерия. Правда, в прошедших боях дивизии понесли довольно серьёзные потери в технике – в частности, 57 танков и три бронемашины. Командование в те дни было абсолютно уверено в надёжности и прочности днестровского оборонительного рубежа, считая, что сил укрепрайонов при поддержке двух стрелковых дивизий (30-й и 95-й) вполне хватит для его удержания. Основную же опасность оно, вполне справедливо, видело в продолжавшемся наступлении противника на стыке с 18-й армией, разрыв с соединениями которой грозил неприятными последствиями. 

95-я стрелковая дивизия тем временем продолжала оборонять прежний участок на Днестре от Григориополя до Тирасполя. По прямой это 42 км, а вот с изгибами реки – все 75. Противник в течение дня активности не проявлял, лишь одна его батарея, расположенная севернее Бендер, в 11:30 обстреляла Парканы.

24 июля 1941

В течение дня противник на северном крыле 9-й армии продолжал развивать наступление, подтягивая из глубины резервы на линию Обжилое - Болган. Немецкие части 30-го армейского корпуса были замечены на рубеже Кодыма – Студёное - Болган. Батальон пехоты противника переправился на восточный берег Днестра в районе Каменки, но был отброшен в исходное положение, понеся значительные потери. Основные силы 9-й армии, перегруппировывались  для нанесения удара в кодымском направлении.

Малиновский прикрывает северное направление правым флангом своего 48-го корпуса, при этом удерживает Днестровский рубеж по линии Кузьмин - Рашков.

Как вспоминал офицер действовавшего в составе корпуса 648-го артиллерийского полка В. С. Мельников: «24 июля противник обстрелял наблюдательный пункт 3-го дивизиона. Были обнаружены и подавлены стрелявшая батарея врага, наблюдательный пункт, а также уничтожено скопление его переправочных средств у Цыпово».

Артиллерийским огнём 166-го корпусного артиллерийского полка была уничтожена миномётная батарея противника. Вместе с 522-м гаубичным артиллерийским полком 166-й ночным огневым налётом также рассеял значительную группу противника, которая готовилась к переправе через Днестр в районе Душка – Погребы – Кошница.

95-я стрелковая дивизия, усиленная 527-м гаубичным артиллерийским полком резерва Главного командования и 266-м корпусным артиллерийским полком, продолжала оборонять восточный берег Днестра на участке Григориополь – Тирасполь. Штаб дивизии расположился в селе Малаешты. 527-й артиллерийский полк вёл огонь по батареям противника, сумев подавить одну из них сосредоточенным огнём дивизиона.

Но немецкое командование не собиралось упускать инициативу. На следующий день оно также запланировало новые удары и уже не только с северного направления.

25 июля 1941

В 5:20 утра на участке Белочи – Выхватинцы с западного берега Днестра противник открыл интенсивный артиллерийский огонь, отвлекая внимание с участка Дубоссары – Григориополь. Там был нанесен главный удар по Тираспольскому укрепрайону.  

Сильный миномётно-артиллерийский огонь и пикирующие бомбардировщики группами от 8 до 24 самолётов прикрывали форсирование немцами Днестра одновременно в двух пунктах: Кошница и Старые Дубоссары. Переправившиеся немецкие роты блокировали ДОТ в «Кошницкой бутылке» и обеспечили дальнейшую переправу вражеских войск.

Подготовка немцев к фрсированию Днестра. Июль 1941. Фото из коллекции Алексея Руссанова и Евгения Балака

Дело в том, что южнее Дубоссар Днестр образует излучину, вытянутую на запад. Этот полуостров вермахт решил использовать в качестве плацдарма для дальнейшего развития наступления. Отсюда можно было двигаться на Дубоссары, Григориополь и далее на восток к железной дороге Одесса – Котовск. Единственным, что могло помешать им, были резервы 9-й армии, которые можно было бы бросить в нужный момент на ликвидацию кошницкого плацдарма. Но к этому моменту все резервы были задействованы в прикрытии немецкого прорыва в районе Кодымы.

К исходу дня переправившиеся два немецких полка вышли на рубеж Погребы – Дороцкое, где были остановлены советскими войсками. Во второй половине дня немцы начали переправу в пунктах Маловатое и Кочиеры, переправив на восточный берег до полка пехоты и заняв рубеж Роги – Коржево.

Вот как вспоминал о тех событиях С. Цыпленков – заместитель полка по политической части 256-го полка 30-й горно-стрелковой дивизии:

«…В ночь на 25-е на участке 369-го полка противнику удалось переправиться через Днестр, занять на восточном берегу населенные пункты Погребы, Кочиеры, Роги и Дороцкое. Командование дивизии бросило на помощь 369-му полку батальон 35-го полка и саперный батальон. Но сбросить противника с плацдарма не удалось. В течение 25 и 26 июля враг переправил на восточный берег большую часть сил 72-й немецкой и одну румынскую дивизии, угрожая захватом Григориополя. А это открывало ему путь в направлении Одессы. Нужно было принимать срочные меры. Но каким образом? Части дивизии были вытянуты в тонкую ниточку, резервов командир дивизии не имел, штаб армии также не имел возможности чем-либо оказать помощь. Единственное, что было разрешено командиру дивизии, — снять наш полк из района Дубоссар и перебросить в район Григориополя. В течение всего дня шел ожесточенный бой. Несмотря на превосходство противника, к исходу дня нам все же удалось выбить его из Кочиер и Роги, но в Дороцком противник создал сильный узел сопротивления, который мы не в силах были преодолеть. На следующий день, переправив свежие силы, противник вновь перешел в наступление, потеснив части дивизии, полностью овладел выступом на восточном берегу, тем самым создал довольно внушительный плацдарм, который обеспечил переправу танковых и моторизированных частей. А мы вынуждены были отступить дальше».

Оставил свои воспоминания об этих тяжёлых днях и В. С. Мельников – офицер 648-го артиллерийского полка:

«В ночь на 25 июля левее полосы действий полка противник переправился через Днестр и занял села Кочиеры, Роги (северо-западнее Дубоссар) и Дороцкое с прилегающей петлей реки (к югу от Дубоссар). Повернув батареи влево и ведя огонь на предельную дальность, 1-й дивизион (командир дивизиона - капитан Н. А. Пальчиков, командиры батарей: 1-й - лейтенант Т. А. Капаев, 3-й — А. А. Перфильев) в течение 25, 26 и 27 июля не раз рассеивал скопления противника, разбивал его переправочные средства, отражал атаки на плацдарме. При поддержке дивизиона подразделениям 30-й стрелковой дивизии удалось выбить противника из сел Кочиеры и Роги; однако в районе южнее Дубоссар противник удерживал плацдарм, 27 июля навел мосты и начал усиленно переправлять войска».

95-я стрелковая дивизия с 527-м гаубичным артиллерийским полком и 266-м артиллерийским полком продолжала оборонять восточный берег Днестра на участке Григориополь – Тирасполь. В течение всего дня противник здесь вёл периодический артогонь. Так, в 11:30 на участке 241-го стрелкового полка в районе Паркан вражеская артиллерия обстреляла передний край обороны. В 134-м гаубичном полку выяснилось, что из-за отсутствия тяги две 122-мм гаубицы не могут участвовать в боях.  С перебоями работала и телефонная связь с подразделениями.

О боевых действиях соседей по фронту писал и Николай Иванович Крылов - заместитель начальника оперативного отдела Приморской армии: «Днестровский рубеж представлялся надежным. Вместе с отошедшими сюда дивизиями одесское направление прикрывал на широком фронте Тираспольский укрепрайон, имевший, кроме артиллерии, сотни пулеметных дотов. И хотя продолжалось строительство запасных оборонительных линий дальше к востоку вплоть до непосредственных подступов к Одессе и в самом городе, еще очень верилось, что удастся стабилизировать фронт на Днестре до тех пор, пока мы соберемся с силами, чтобы отбросить врага назад»‎.

В переданных командирам частей указаниях генерал-лейтенанта Н. Е. Чибисова говорилось: «Внушить всем, что оборона по р. Днестр такая, через которую противник не должен пройти. Оборона временная, и мы должны выискивать момент для перехода в наступление...»

Выходя на западный берег Днестра, противник начинал нащупывать подходящие места для переправ. Однако артиллеристы и пулеметчики укрепрайона давно пристреляли все такие места в своей полосе, и нигде ниже Тирасполя врагу не удавалось высадить на восточный берег даже разведку.

Передышка, впрочем, была недолгой. Подобно тому, как раньше на Пруте, угроза нашей обороне возникла на правом фланге: выше Тирасполя, в полосе 9-й армии, Днестр форсировала 72-я немецкая пехотная дивизия, а вслед за ней и другие вражеские войска».

Тем временем на правом фланге 9-й армии противник тоже начал активные действия. 13:00 он открыл артиллерийско-миномётный огонь и под прикрытием систематических налётов авиации атаковал советские войска, нанося главный удар на посёлок Слободка.

В 21:00 командование 9-й армии отдало приказ, в котором поставило перед армией задачу контратаками восстановить положение на реке Днестр (это должна была сделать 30-я стрелковая дивизия, поддержанная двумя батальонами войск НКВД и 469-м стрелковым полком 150-й дивизии) и одновременно с утра 26 июля силами 48-го и 20-го корпусов во взаимодействии с частями 18-й армии уничтожить Кодымскую группировку противника. Таким образом, вместо того чтобы сосредоточить силы на купирование прорыва немцев под Дубоссарами, командование 9-й армии вынуждено распылять силы.

26 июля 1941

В ночь на 26 июля противник вёл активную разведку на котовском направлении и продолжал переправу через Днестр на участке Кочиеры – Дороцкое. В районе Кошницы было отмечено до батальона мотоциклистов, а также кавалерия и лёгкие танки в неустановленном количестве.

К 12:00 на своём северном крыле 9-й армии удалось оттеснить противника на линию Еленовка – Евтодия – Александровка и далее Ширшенцы – Белочи. Было установлено, что против советских войск здесь действуют 198-я, 170-я и 46-я пехотные немецкие дивизии. В районе Александровки были захвачены в плен 100 немцев из 170-й пехотной дивизии. Вражеская авиация продолжала предпринимать попытки бомбить Котовск, но все они завершились неудачей. В воздушных боях враг потерял семь самолётов.

На Дубоссарском направлении противник продолжал наступление. В 15:00 его девять бомбардировщиков под прикрытием трёх истребителей бомбардировали дороги Плоское - Ближний Хутор. К счастью, к жертвам эта бомбардировка не привела.

На участке Григориополь – Бендеры противник вёл редкий пушечный огонь. Попыток к переправе здесь он не предпринял.

Главная и одновременно единственная ударная сила 9-й армии 2-й кавалерийский корпус при поддержке все своей бронетехники контратаковал кодымскую группировку противника. К исходу дня корпус достиг западной окраины Еленовки и южной окраины Балты. Его 9-я кавалерийская дивизия в боях 25 и 26 июля за Фернатию и Евтодию понесла большие людские потери.

48-й стрелковый корпус весь день отражал неоднократные атаки 46-й пехотной немецкой дивизии, одновременно контратакуя частями 74-й стрелковой дивизии в районе Александровка – Лабушная. Ради его поддержки командование 9-й армии приказало оставить Каменку и перебросить оборонявшие её части на помощь корпусу Р. Я. Малиновского. Каменка была занята немецкими войсками.

Переброшенная с юга 150-я стрелковая дивизия, несмотря на понесённые в прежних боях тяжёлые потери, в 14:00 также перешла в наступление, тесня мелкие группировки противника.

30-я стрелковая дивизия весь день вела упорные бои с противником, который продолжал наращивать удар, переправляя через Днестр всё новые и новые подразделения.  Намеченная в этот день контратака не состоялась из-за неготовности советских частей. Как вспоминал С. Цыпленков: «Части дивизии были вытянуты в тонкую ниточку, резервов командир дивизии не имел, штаб армии также не имел возможности чем-либо оказать помощь. Единственное, что было разрешено командиру дивизии, — снять наш полк из района Дубоссар и перебросить в район Григориополя.   К исходу дня дивизия удерживала рубеж Роги – Кочиеры – Погребы – Дороцкое».

Намеченный контрудар было решено перенести на следующий день.

Тем временем долговременные огневые точки Тираспольского укрепрайона дрались до последнего солдата.

Интересен рассказ о бое в тот день защитника укрепрайона Танирбергена Калилаханова из Казахстана:

«26 июля я находился по поручению командования батальона при гарнизоне старшего лейтенанта Чеховского, который оборонялся в пулеметном доте системы "блокгауз", расположенном на восточной стороне Дубоссар. В этом доте, точный расчет которого я сейчас забыл (647 или другие цифры), было установлено три станковых пулемета. Там, кроме меня, казаха, находились украинцы Чеховской, Заярный, русский Симонов, грузин Капанадзе и другие представители различных советских национальностей.

Дело в том, что к вечеру 26 июля наш гарнизон был окружен и нашему доту грозила блокировка. В связи с этим, чтобы сохранить живую силу и боевое оружие, командование приказало гарнизону оставить дот и отступить на следующий рубеж. Все остальные бойцы гарнизона отступили, только я, получивший тяжелое ранение накануне отступления, не мог идти и был вынужден вползти в дот с целью сделать перевязку.

Пока я перевязывался, вражеское подразделение блокировало дот, и я решил закрыть все двери и амбразуры, чтобы не сдаваться врагу без сопротивления. Враги угрожали взрывом дота, предлагали сдаться и т. п. Но я хранил молчание и каждую попытку врага войти в дот встречал огнем из пистолета. Отчаявшийся враг близко подкатил пушки – в упор расстреливал амбразуры, бомбил самолетом сверху и наконец зажег дот, окутав его огнем со всех сторон, особенно амбразуры и дворик. Трудно было держаться в раскаленном железобетонном доте, боевые казематы были наполнены дымом и угаром.

Только благодаря помощи фильтров вентиляционной установки и наличию в доте противогазов я защитил себя от угара и дыма, продержался до полуночи. Когда вражеские часовые, оставленные охранять дот, устали и решили вздремнуть во дворике, куда они спустились через верхний люк, я забросал их гранатами "Ф-1" и защищался сам за стеной тамбура, затем вошел в подземный ход-траншею, через который и вышел на волю. А густая кукуруза, посеянная рядом с дотом, скрыла меня от преследователей вражеского караула, благодаря чему я на следующий день добрался до своих частей и отправился в госпиталь».

95-я стрелковая дивизия продолжала удерживать прежнее положение. На её фронте противник проводил разведку обороны дивизии и на отдельных направлениях вёл миномётно-артиллерийский огонь.

ВВС 9-й армии силами семи самолётов И-153 под прикрытием трёх И-16 нанесли удар по противнику в районе Дубоссары – Григориополь. Авиационная группа при этом потерь не понесла.

Подводя вечером итоги дневных боёв, начштаба 9-й армии генерал-майор П. И. Бодин пришёл к неутешительному выводу: «Боевые действия за 26 июля проводились вяло. Больше ожидалось опасности себе со стороны противника, чем создавалась угроза его флангам и тылу».

Командарм Я. Т. Черевиченко поставил перед командирами 2-го кавалерийского и 48-го стрелкового корпуса общую задачу: на следующий день разгромить противостоящего противника и восстановить общий фронт с 18-й армией. Логика командарма состояла в том, чтобы поскорее высвободить силы для удара по немецкому прорыву в районе Дубоссар. Однако прорыв вермахта в районе Могилёв-Подольского был намного сильнее, чем предполагало командование.

27 июля 1941 

Весь этот день 9-я армия, в соответствии с поставленной накануне задачей, наступала своим правым (северным) крылом в направлении Слободки - Кодыма, одновременно сдерживая противника на участке Кочиеры – Дубоссары – Григориополь. Во второй половине дня её наступающие части были контратакованы подошедшими подкреплениями противника из района Кодыма – Барсуки, которые потеснили их в южном и юго-восточном направлениях.

Так 2-й кавалерийский корпус в результате вражеской контратаки вынужден был отойти на 3 километра южнее Евтодии, хотя до этого продвинулся на 4 километра севернее её. Его 9-я кавалерийская дивизия потеряла в этот день 6 бронемашин, 37 человек убитыми и 61 ранеными. Эти потери командование дивизии оценило как большие. Гораздо удачней действовала другая дивизия корпуса – 5-я кавалерийская. В бою за населённые пункты Еленовка и Мироны дивизия разгромила 326-й и 305-й пехотные полки, 325-й бронедивизион и втянувшийся в бой штаб 198-й немецкой пехотной дивизии. Часть штаба немецкой дивизии была уничтожена, начальник штаба погиб, командир 198-й пехотной дивизии бежал, бросив машину и даже свой парадный костюм. Были захвачены ценные документы, показывающие, что на кодымско-первомайском направлении действует 11-й армейский немецкий корпус в составе 170-й, 198-й и 30-й пехотных дивизий. Ввиду отхода под натиском противника соседней 9-й кавалерийской дивизии, была вынуждена в 21:00 отойти и 5-я кавалерийская. Потери противника в этот день штаб дивизии оценил в 500-600 человек убитыми. Были захвачены многочисленные трофеи, но ввиду поспешного отступления часть их уничтожили на месте из-за невозможности вывоза. Потери самой дивизии составили 16 убитых и 95 раненных.

 На 3 километра юго-западнее Евтодии оттеснил 150-ю стрелковую дивизию контрудар 170-й пехотной дивизии вермахта. Отступили под немецким натиском и 176-я и 74-я стрелковые дивизии 48-го стрелкового корпуса.

Две вражеские атаки были отбиты в полосе обороны 80-го (рыбницкого) укрепрайона. Несколько разведгрупп противника пытались переправиться через Днестр у Рыбницы, но безуспешно.

30-я стрелковая дивизия весь день вела упорные бои у Дубоссар и Григориополя, отражая атаки противника с большими для него потерями. Здесь немцами были блокированы ДОТы 82-го (тираспольского) укрепрайона, положение которых, равно как и потери их гарнизонов, оставались неизвестными. Как вспоминал С Цыпленков: «В течение всего дня шел ожесточенный бой. Несмотря на превосходство противника, к исходу дня нам все же удалось выбить его из Кучиер и Роги, но в Дороцком противник создал сильный узел сопротивления, который мы не в силах были преодолеть».

95-я стрелковая дивизия оборонялась на прежнем рубеже. Её 241-й стрелковый полк вёл наступление в направление Кашара, имея задачу во взаимодействии с 30-й стрелковой дивизией уничтожить противника, продвигающегося на юго-восток.

Командующий Южным фронтом генерал И. В. Тюленев отметил вялые действия ударных группировок 18-й и 9- й армий по разгрому прорвавшихся в стык армий немецких частей и приказал командарму 9-й Я. Т. Червиченко, остановив продвижение противника на первомайском направлении, продолжать наступление на Кодыму.

Командование Южного фронта во что бы то ни стало стремилось ликвидировать опасный разрыв между 9-й и 18-й армией. Именно сюда оно направило всю фронтовую авиацию для поддержки участвующих в наступлении армейских соединений.

А между тем командование Южного фронта так и не наладило в этот день связи с 6-ой и 12-й армиями, которых немецкая группа армий «Юг» неотвратимо окружала под Уманью. Этому котлу очень вскоре предстояло сыграть роковую роль в судьбе левобережья Днестра.

28 июля 1941 

В этот день командование Южного фронта в целях создания более выгодной группировки своих сил и выделения фронтового резерва на направлении Балта – Первомайск перебрасывает 51-ю стрелковую дивизию из состава Приморской армии, намереваясь к 30 июля сосредоточить её в районе Ананьева. Взамен Приморская армия получала 95-ю стрелковую дивизию из состава 9-ой армии, которая, впрочем, оставалась на прежних позициях. Так что по большому счёту это безусловно ослабило Приморскую армию в связи с удлинением её оборонительной полосы, но решение командующего Южного фронта И. В. Тюленева вполне объяснимо: на севере наступали немцы, а против Приморской армии в основном действовали румыны.

В этот же день генерал Тюленев в своём донесении Ставке Верховного Главнокомандования с целью сохранения живой силы армий Южного фронта предложил начать отвод сил 18-й армии и правого (северного) крыла 9-й армии на новые оборонительные рубежи. Своё предложение командующий Южного фронта мотивировал тем, что соотношение сил в этом регионе сложилось явно в пользу противника. Его авиация всё более усиливала бомбардировку коммуникаций и узлов связи советских войск, а на кодымском направлении немцы уже вышли на рубеж Плоское-Балта, образовав прорыв шириной в 25 километров.  В связи с отсутствием резервов, отход сил И. В. Тюленев предлагал начать уже с 29 июля.

28 июля 9-я армия продолжала вести бои на своём северном крыле на направлении Кодыма – Балта. В них удалось достичь рубежа Балта – Мироны - Мошняги - Евтодия, однако из-за больших потерь, сопротивления противника и недостатка боеприпасов в целом наступательные действия отличались нерешительностью.

На южном крыле 9-й армии противник сумел занять Дубоссары. Немецкая 50-я пехотная дивизия после ожесточённого боя оттеснила 30-ю стрелковую дивизию на рубеж Гыртоп – Пасека – Григориополь. Командир 30-й стрелковой дивизии получил приказ 29 июля решительной контратакой отбросить противника на западный берег Днестра.

Вот как рассказывал о бое в этот день Д. И. Пискунов начальник артиллерии 95-й стрелковой дивизии:

«На рассвете 28 июля, после тридцатиминутной артподготовки, части 30-й и 95-й стрелковых дивизий перешли в наступление в сопровождении артиллерийского и минометного огня. Фашисты оказали упорное сопротивление, но наступавшие части все же имели тактический успех; к середине дня разрыв между группами, наступавшими друг другу навстречу на главном направлении, был сокращен с десяти до двух километров. 90-й стрелковый полк выбил пехоту из усадьбы колхоза и отбросил ее. Вражеская авиация подвергла бомбардировке боевые порядки наших войск, особенно артиллерийские позиции. Противник подтянул свежие силы пехоты с танками, сумел перейти в контратаку, отбросил назад 35-й стрелковый полк 30-й стрелковой дивизии, наступающей с севера, создал угрозу выхода в тыл 90-му стрелковому полку и тем заставил последний отойти назад.

Приостановилось продвижение частей и южной группы. 522-й армейский гаубичный и 121-й гаубичный артполки израсходовали почти все снаряды, мало их осталось и в других артчастях. Стало очевидным, что поставленная задача невыполнима. Поэтому генерал В. И. Репин (заместитель командующего 9-й армией, отвечающий за операцию по разгрому переправившегося на восточный берег Днестра противника), приказал командиру и комиссару 30-й дивизии немедленно вынести из-под удара 35-й стрелковый полк и тылы дивизии. В ночь на 29 июля они покинули Шипку.

Начарт армии генерал С. Н. Кузнецов в свою очередь приказал командиру 522-го артполка следовать в направлении на город Николаев, а командиру 121-го гаубичного артполка вывести полк в тыл, оставив на позициях столько батарей, на сколько хватит снарядов. Однако в полку их осталось не более ста, поэтому на огневой позиции оставили только одну батарею, остальные же, выйдя из боя, расположились на хуторе в двух километрах южнее села Шипки. Утром 29 июля армейская оперативная группа также покинула Шипку.

Так закончилась попытка в июльские дни 1941 года восстановить фронт южнее Дубоссар. Тут, к слову сказать, и обнаружилось, что для проведения подобных операций нужно привлекать значительно большее количество артиллерии и обеспечивать ее боеприпасами по нормам, обязательно прикрывать район авиацией. Но, увы, всего этого тогда не было. И все же удар, нанесенный противнику 28 июля, вынудил его изменить направление своих действий, он начал развивать свой успех в северо-восточном направлении—на город Ананьев».

Гарнизоны ДОТов в районе Дубоссар продолжали сопротивление. Однако после двух суток боев они израсходовали боеприпасы и были вынуждены вырываться из окружения. Вот как эти события описаны в наградном листе одного из комендатнтов пулеметного ДОТА младшего лейтенента Василия Суворина:

«Двое суток  гарнизон вёл бой с противником на переправе, отбрасывая противника, пытавшегося блокировать ДОТ с тыла. После двухсуточного непрерывного боя все боеприпасы были израсходованы. Доставить их не представлялось возможным. Товарищ Суворин вывел гарнизон из окружения штыком и гранатой вычищая себе путь».

За эти бои офицер был награжден орденом Красной Звезды. Василий Суворин дожил до Победы.

Судьба других гарнизонов оказалась трагической. На фото старшина Иван Маковский - командир пулеметного взвода. Он погиб вместе с гарнизоном во время июльских боев. Тело старшины нашли местные жители уже в августе 1941-го когда бои уже стихли. Его похоронили на городском кладбище.

95-я стрелковая дивизия продолжала оборонять восточный берег Днестра. Её 241-й стрелковый полк продолжал сражаться с противников в районе Кошар. Противник в течение дня вёл артиллерийский огонь по тираспольскому шоссе и железнодорожной станции Тирасполя. 57-й артиллерийский полк ответным огнём уничтожил одно 75-мм вражеское орудие южнее Бендерской крепости.

В 19:00 командующий Южным фронтом генерал И. В. Тюленев подписал директиву № 0027 о незамедлительном отводе правого крыла фронта на новый оборонительный рубеж: Христиановка – Теплин – Красноселка – Гайворон – Демовка – Слободка – Рыбница под прикрытием сильных арьергардов и авиацией. Этим решением командование старалось спасти от окружения свои северные 6-ю и 12-е армии. Их разгром грозил обрушить весь Южный фронт.

9-я армия наоборот получила приказ твёрдо удерживать занимаемый рубеж Григориополь – Жовтнево – Берёзка – Новая Одесса.

Прочно удерживать оборону на Днестре было приказано и Приморской армии, в составе которой теперь сражалась 95-я стрелковая дивизия.

29 июля 1941

На северном крыле 9-й армии и её стыке с позициями 18-й армии, весь день шли упорные бои с противником, который вёл наступление в направлении Слободки и Кодымы. 9-я армия пыталась воспрепятствовать обходящему манёвру немцев на своём правом (северном) фланге в районе Кодымы и Балты, а в центре отражала вражеские попытки форсировать Днестр у Резины, Сахарны (здесь противник стремился отвлечь внимание командования Южного фронта от Уманьского и Котовского направлений, где складывалось критическое положение). На своём левом крыле 9-я армия продолжала вести ожесточённые бои с прорвавшимися частями противника в районе Дубоссары – Дороцкое (напомним, что 95-я стрелковая дивизия накануне была выведена из состава 9-й армии, что существенно сократило её оборонительную полосу, превратив недавний центр – в левый фланг).

2-й кавалерийский корпус достиг Балты. Его 5-я кавалерийская дивизия ещё ночью повела энергичное наступление и в результате яростных ночных боёв с противником, успевшего подтянуть подкрепления, к утру своим 131-м кавалерийским полком вышла к Балте и ввязалась в уличные бои. За день ей удалось немного продвинуться и достигнуть восточных окраин города. Противник оказывал сильное сопротивление, из-за села Лесничевка его поддерживала артиллерия и постоянно подходили резервы.

9-я кавалерийская дивизия, наступавшая западнее Балты на Мошняги и Еленовку, за весь день почти не продвинулась вперёд и к вечеру перешла к обороне на высотах южнее Мошняг. Впрочем, её 136-му кавалерийскому полку удалось прорваться в западную часть Мошняг и разгромить здесь обоз противника, уничтожив до 8000 патронов, мин и снарядов. Потери дивизии в этот день составили 24 убитых и 55 раненных.

Таким образом задуманное внезапное окружение и уничтожение балтской вражеской группировки становилось проблематичным, а бои приняли затяжной характер.

95-я стрелковая дивизия уже в составе Приморской армии, оказывая помощь соседу (30-й дивизии) контратакой двух своих полков отбросила противника от захваченного им накануне села Глиное. Вражеская авиация весь день бомбила опорные пункты дивизионной артиллерии.

О действиях артиллеристов дивизии рассказывал Д. И. Пискунов: «29 июля противнику был нанесен ощутимый удар артиллерией боеучастка. А дело было так.

Уезжая в Шипку, я приказал начальнику штаба артиллерии майору Е. А. Яковлеву вести неослабное наблюдение за группировками противника перед фронтом 161-го стрелкового полка, выявить момент готовности их к форсированию Днестра, чтобы нанести по ним упреждающие удары. Эти группировки заметно активизировались в день нашего наступления в районе Мал. Колосово, начали активно вести разведку реки и нашего берега, обстреливать нашу оборону. В ночь на 29 июля противник подтянул свои силы ближе к берегу и сосредоточил переправочные средства против участков, выбранных для форсирования. Все говорило о том, что противник закончил приготовления к форсированию.

Обо всем этом и доложил мне майор Яковлев утром. Я предложил полковнику Соколову разгромить группировки в предвечернее время этого же дня, чтобы избежать ответного удара авиации противника. Полковник Соколов согласился.

В разгроме группировок врага в этот раз приняли участие 70 орудий. Огонь артиллеристы вели последовательно—сначала по пехоте и кавалерии, потом по пехоте с танками. Эффект от одновременной стрельбы стольких орудий был исключительно велик. Силы противника в одном и другом районах были рассеяны с большими потерями для него, а переправочные средства уничтожены. В результате огневых ударов этот участок фронта стал пассивным на длительное время. Это обстоятельство позволило нам снять отсюда часть сил и направить их в тыл нашей обороны, где вскоре начались тяжелые бои с противником, подошедшим с востока».

А вот что вспоминал начальник оперативного отделения штаба дивизии В. П. Сахаров:

«241 и 90-й полки начали наступать 29 июля, но продвинуться на запад им не удалось. Правда, наступление противника они задержали.

В этот день особое мужество проявил красноармеец А. Н. Савинкин. Несмотря на ранение, он остался на линии связи, исправлял повреждения и тем обеспечивал ведение огня. Уже теряя силы, он подполз к линии, включился в нее и доложил: «Задание выполнил, тяжело ранен». Его товарищи связисты бросились на розыски и нашли Савинкина уже без сознания. Отважный боец был отправлен на медпункт. Командование полка представило Савинкина к награждению орденом Красной Звезды.

А силы противника все прибывают. Мощные механизированные колонны идут от Дородного и Дубоссар на восток. Но как только наша артиллерия открывает огонь, так немедленно появляется авиация немцев и начинает усиленно бомбить. По всему видно —противник готовится развить свой успех и подтягивает новые силы в сторону Глиного».

Фронтовая авиация наносила бомбовые удары по артиллерии, пехоте и технике противника в районах Кошницы и Кодымы, поддерживая сражающиеся здесь советские части.   

Итак, этот день и 9-я армия, и её противник могли записать себе в зачёт. Обе стороны достигли определённых успехов, обе испытали и неудачи. Решающего преимущества не добился никто. Но всё более становилось очевидным, что судьба обороны на Днестре напрямую зависит от того, удастся ли командованию Южным фронтом спасти от окружения и разгрома 6-ю и 12-ю армию, действующих на его северном крыле.

30 июля 1941

В этот день, введя в бой свежие силы, противник на северном крыле 9-й армии стремился пробиться к дороге Котовск – Одесса, чтобы таким образом выйти в тыл котовской группировке советских войск (части 9-й армии), а также создать угрозу захвата Одессы.

9-я армия продолжала наступать своим правым флангом в направлении Слободки, Кодымы и Ольгополя, а на левом противодействовала попыткам противника прорваться на участке Дубоссары – Григориополь. Ей активно помогала авиация Южного фронта, нанося бомбовые удары по моторизованным и механизированным частям противника, а также его пехоте в районе Ольгополя.

5-я кавалерийская дивизия 2-го кавалерийского корпуса к исходу дня силами двух кавалерийских полков овладела сёлами Корытна и Криничне. Другие её два кавалерийских полка оставались в Балте. Штаб дивизии отдал приказ продолжить наступление в 4:00 утра 31 июля. Два полка должны были продолжить зачистку Балты от мелких групп противника, а остальные её части – окружить вражескую группировку в лесах севернее Лесничевки.

9-я – кавалерийская дивизия лишь готовилась к выполнению поставленных перед нею задач. «Части дивизии имеют боеприпасов четверть от боекомплекта» - тревожно отмечал её журнал боевых действий.

На участке 48-го стрелкового корпуса 150-я стрелковая дивизия, атакованная двумя полками пехоты противника, отошла севернее Слободки.

Вот что об этом дне вспоминал В. С. Мельников - офицер 266-го артиллерийского полка: «В ночь на 30 июля из 58-го отдельного пулеметного батальона и с наших передовых наблюдательных пунктов стали поступать сообщения о подозрительном шуме за Днестром. Затем разведчики обнаружили подготовку противника к переправе — сосредоточение живой силы с переправочными средствами. Усилив освещение района с помощью ракет, наблюдатели обеспечили точную и быструю пристрелку целей. Грянули залпы нескольких наших батарей, и переправа была сорвана.

Днем 2-й дивизион (командир — капитан П. И. Пустовой, командиры батарей лейтенанты Н. Т. Зекунов и П. И. Шаронов) подавили одну 105 мм батарею врага. 1-й дивизион произведя огневой налет на колонну танков и машин в районе Маркауц, в результате чего в колонне возникли три больших пожара».

74-я стрелковая дивизия из района Крутые-Плоть спешно перебрасывается к Балте, где идут основные бои.

30-я стрелковая дивизия весь день вела ожесточённый бой у села Глиное.

95-я стрелковая дивизия Приморской армии также упорно сражалась на рубеже Пасека – Григориополь.

Противник силой не менее пехотного полка при активной поддержке артиллерии и миномётов повёл наступление на село Глиное. Под его натиском был вынужден отступить на восток 90-й стрелковый полк. Две роты мотоотряда дивизии спешно заняли оборону южнее Глиное, прикрыв узел дорог, ведущих на Шибку.

Как вспоминал начальник артиллерии дивизии Д. И. Пискунов: «В середине дня 30 июля начальник разведывательного отряда, действовавшего в направлении сел Шипка — Павловка, доложил, что в районе села Павловка появился противник, и высказал предположение о возможной его попытке атаковать Шипку с востока. Пришлось срочно занять оборону на северо-восточной окраине Шипки одной ротой разведывательного батальона, усиленной гаубичной батареей и двумя батареями противотанкового артдивизиона. Соколов (командир дивизии) приказал командиру 161-го стрелкового полка подготовить один батальон и перебросить в совхоз, находящийся в 12 километрах севернее Малаешт.

После полудня фашисты произвели огневой налет дальнобойной артиллерии по центру и западной окраине Шицки и району северо-восточнее Григориополя. Спустя полчаса в избу, где расположился наш КП, вбежал младший лейтенант М. К. Пянковский и сообщил, что колонна противника по дороге из села Комаровки подходит к Шипке. Тут же мы услышали пулеметную и орудийную стрельбу батарей Противотанкового артдивизиона, расположившихся в двухстах метрах от КП. Открыла огонь и гаубичная батарея, стала слышна ружейно-пулеметная стрельба.

Командование дивизии приняло решение перебросить КП в хутор Кассиль—ближе к своим войскам. Едва я добрался до хутора, как услышал позади себя орудийные выстрелы. Выйдя из машины, увидел, что вдалеке у южной окраины Шипки на дороге стоят четыре гаубицы и стреляют прямой наводкой по противнику, подошедшему с востока, а враги, попавшие под разрывы снарядов, разбегаются по кукурузному полю. Батарея, расстреляв последние снаряды, все же сумела присоединиться к своему полку и организованно отступить.

От В. П. Сахарова и И. А. Чистякова я узнал, что после жаркой схватки с охраной КП противник занял Шипку, вышел в тыл 90-му стрелковому полку и вынудил его отойти на запад. Рота разведывательного батальона успела отойти без потерь, последним отошел противотанковый артдивизион.

События в Шипке 30 июля явились лишь одним звеном в цепи других событий, происшедших в этот день. Противник атаковал также правый фланг 241-го стрелкового полка, но безуспешно, а под вечер северо-восточнее Новой Александровки пулеметным батальоном укрепрайона было остановлено до пехотного полка врага».

Оставил воспоминания об этом дне и начальник оперативного отделения штаба дивизии В. С. Сахаров: «С утра 30 июля начинается вражеское наступление. Его поддерживают сильный огонь артиллерии и минометов, беспрерывная бомбардировка. В этот день мы вынуждены были что называется затыкать дыры в нашей очень жидкой обороне и перекрывать небольшими подразделениями основные пути, идущие на восток.

241-й полк весь день ведет упорный бой. Хорошо помогают нам артиллеристы. Одна из батарей оказалась неприкрытой нашей пехотой, а цепи противника идут прямо на нее. Командир T. Н. Дюкарь, не дрогнув, приказывает выкатить орудия на открытую позицию. Пока выдвигали пушки, цепи врага подошли еще ближе.

- Огонь картечью!

Загремели выстрелы — стрельба ведется в упор. Цепи немцев редеют, останавливаются и залегают. Батарею поддерживает весь второй дивизион, разрывы наших снарядов приходятся точно по цели. Так артиллеристы под командованием старшего лейтенанта И. Я. Крыжко сорвали наступление целого полка, уничтожив около трети его живой силы».

Журнал боевых действий дивизии сообщает, что против 241-го стрелкового полка действовало 10 танков противника, но, скорее всего, речь шла о его штурмовых орудиях (в составе 54-го немецкого армейского корпуса действовали 190-й и 197-й дивизионы штурмовых орудий -  в каждом по 18 боевых машин). В отличие от танков штурмовые орудия не имели курсового пулемёта и вращающейся башни., а их задачей на поле боя было действовать в боевых порядках пехоты и расчищать ей путь, уничтожая пулемётные гнёзда и буксируемые пушки врага огнём прямой наводкой.

В этот день командование Южного фронта с нарастающей тревогой следило за 6-й и 12-й армиями на своём северном крыле. Действуя со стороны Гайсина в восточном направлении, противник стремился вклиниться в стык 18-й и 12-й армий и выйти на дорогу Умань-Первомайск, одновременно продолжая нажим на Умань с севера.

На Уманьском направлении немцы достигли рубежа Тальное – Краснополка. Их разведгруппы появились у Новоархангельска, а чуть позднее, к 14:00 – у Тиликовки и Хмелевое. 

Угроза полного окружения двух советских армий нарастала.

Напомним, что именно 30 июля восточнее Умани произошёл бой у села Легедзино, события которого вошли в основу реконструкции боя советских войск против немецких захватчиков, проведённой 26 июня в Тирасполе. Тогда частям бригады СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» противостояли 500 пограничников Коломыйской комендатуры и 150 служебных собак Львовской пограншколы служебного собаководства. Пограничники защищали, расположенный в Легедзино штабы 8-го стрелкового корпуса и 16-й танковой дивизии. Сам факт этого боя прекрасно характеризует всю критичность обстановки, сложившейся под Уманью.

31 июля 1941

В этот день 9-я армия получила от командующего Южным фронтом генерала И. В. Тюленева следующий приказ: совместно с частями 18-й армии уничтожив противника в районе Плоское, одновременно продолжать его разгром в районе Кодымы. На левом фланге армия должна была отбросить противника, который переправился у Дубоссар и Колосово, за Днестр.

Приморская армия своим правым крылом (95-я стрелковая дивизия) должна была содействовать северному соседу в разгроме противника у Дубоссар.

Армии могли рассчитывать на помощь фронтовой авиации, которая получила приказ уничтожить противника у Дубоссар и Колосово.

Весь день 9-я армия вела на своём правом (северном) фланге бои с прорвавшимся на стыке с 18-й армией в районе Балты противником.  

На левом же фланге, на участке Дубоссары - Григориополь, она контратаками сдерживала наступающих немцев, которые, благодаря превосходству сил при поддержке пикирующей авиации, всё же вышли на рубеж Павловка – Еленовка – Гетмановка.

5-ю кавалерийскую дивизию 2-го кавалерийского корпуса атаковали два полка 76-й пехотной дивизии Вермахта. Под их натиском два кавалерийских полка дивизии отошли к селу Пасат и заняли там оборону фронтом на северо-запад. Два других её кавалерийских полка по-прежнему занимали Балту.   

9-я кавалерийская дивизия, которую сменили части 74-й стрелковой дивизии 48-го стрелкового корпуса, сосредоточилась в районе Харитоновки. Её 136-й кавалерийский полк был атакован ротой противника, но конной контратакой отбросил его.

150-я стрелковая дивизия в результате успешной контратаки достигла рубежа западнее Евтодии – 2 километра восточнее Круты.

30-я стрелковая дивизия, которая закрепилась на рубеже Коржево – Нестерово – Трёхграды, получила приказ: с утра 1 августа атаковать в направлении хутор Гартоп (Хыртоп) – Ретмары и уничтожить прорвавшегося на этом участке противника.

На участке обороны 80-го (рыбницкого) укрепрайона противник предпринял две попытки переправиться через Днестр. Пулемётно-артиллерийским огнём обороняющих укрепрайон частей они были успешно пресечены, а вражеские группы (в частности 2 роты 14-й пехотной румынской дивизии) частично уничтожены, частично отброшены за Днестр и рассеяны.

Об одной из этих попыток возле Цыпово вспоминал и В. С. Мельников - офицер 266-го артиллерийского полка: «За 31 июля нашим огнем сожжены три танка и до 10 машинс пехотой на дороге к Голерканам; подавлена минометная батарея у Мырзача; рассеяно до батальона пехоты и сорвана его попытка переправиться в районе Ципово...».

Весь день вели бои с противником на восточном берегу Днестра (на северной окраине Григориополя, западней Афанасьевки и Ново-Лунги) и отдельные пулемётные батальоны 82-го (тираспольского) укрепрайона.

95-я стрелковая дивизия Приморской армии после упорного боя оставила Карманово и Павловку. Противник на всём участке обороны дивизии весь день вёл сильный артиллерийский и миномётный огонь, уничтожив один танк Т -37, который вёл разведку севернее Павловки. Атака 241-го стрелкового полка дивизии, имевшая первоначальный успех, была остановлена миномётно-артиллерийским огнём и бомбардировкой с воздуха. Не имея миномётов и артиллерии, полк под натиском противника был вынужден отойти с достигнутого рубежа. Дивизия также получила приказ контратакой 1 августа разгромить наступающие вражеские части.

Вот что вспоминал о боях этого дня Д. И. Пискунов: «Ночь на 31 июля у нас ушла на подготовку перегруппировки войск, которая была осуществлена утром. Стрелковые полки 241, 256 и 369-й остались на прежних рубежах, 90-й стрелковый полк, усиленный 2-м артдивизионом 134-го гаубичного артполка, занял оборону в километре западнее Шипки. 3-й стрелковый батальон 161-го стрелкового полка усиленный 1-м артдивизионом 134-го гаубичного артполка, занял оборону юго-западнее и южнее хутора, что был на 2 километра южнее Шипки. 2-й артдивизион 57-го артполка вышел на усиление пулеметного батальона укрепроты, занявшего оборону в районе Новой Александровки.

Утром 31 июля в 121-й гаубичный артполк подполковника Д. И. Трехнова были подвезены снаряды со складов Приморской армии, и он в первой половине дня занял оборону северо-западнее села Велико-Плоское.

В середине дня 31 июля оперативная группа нашей дивизии вернулась в Малаешты. Туда же отошел и 97-й противотанковый артдивизион. Во второй половине этого же дня' противник предпринял наступление на Новую Александровну и Мал. Колосове, но был отбит.

Об обстановке, сложившейся к вечеру 30 июля на фронте нашей дивизии, было доложено командующему Приморской армии. Последний приказал командиру 54-го стрелкового полка 25-й Чапаевской дивизии, стоявшего в армейском резерве, выйти в район села Полезное и занять оборону на фронте Цебриково - Полезное, прикрыть долину реки Кучурган, что и было сделано к утру 2 августа».

Воспоминания В. П. Сахарова дополняют картину этого дня: «31 июля противник продолжает наступать в восточном и юго-восточном направлении. Наши полки с большим трудом сдерживают его натиск. Теперь уже отличился первый дивизион 134-го гаубичного полка, которым командовал капитан И. Н. Хворостов. Этот дивизион огнем двух батарей обрушился на пехоту с танками и сорвал их продвижение. Противник оставил на поле боя более роты убитыми.

К исходу дня обстановка осложняется. Противник глубоко охватил наш правый фланг, создается угроза выхода его на наши тылы. Прикрыть же фланг нечем — все резервы израсходованы».

А в это время кольцо вокруг 6-й и 12-й армиями сжималось всё сильней.

1 августа 1941

Командующий Южным фронтом генерал И. В. Тюленев приказал перебросить часть сил с северного балтского направления в район Дубоссары – Григориополь и уничтожить части 50-й и 72-й дивизий Вермахта, противостоящих здесь советским войскам. Поддержать атаку на дубоссарском направлении получила приказ и фронтовая авиация. Этот маневр, однако, запоздал.

Немцы в свою очередь, расширяли свой плацдарм на восточном берегу Днестра в районе Дубоссары – Григориополь, стремясь тем самым оказать содействие своей кодымской группировке, которая была вынуждена оставить под натиском частей 9-й армии село Пасат. Своими передовыми частями немцы заняли Еленовку, Фёдоровку и Захарьевку и в течение всего дня подтягивали резервы для развития своего наступления на этом направлении. При поддержке пикирующих бомбардировщиков они отбросили части 30-й стрелковой дивизии на рубеж Гедемировка – Затишье – Андросовка. В ходе боя 30-я стрелковая дивизия понесла большие потери. К исходу дня разведывательные части противника вышли к железной дороге Одесса – Котовск на участке Перекрёстово – Копейкино.

О боях в этот день на северном крыле армии вспоминает В. С. Мельников - офицер 266-го артиллерийского полка:

«В ночь на 1 августа, после артиллерийской подготовки, противник вновь пытался переправиться у Ципово и в направлении Лопатны. Четко взаимодействуя с 58-м отдельным пулеметном батальоном, 3-й и 2-й дивизионы быстро пристреляли районы переправ, а затем мощными огневыми налетами разбили переправочные средства, рассеяли до полка пехоты противника, нанесли ему большие потери. Очень губительным для врага был подвижной заградительный огонь: стена разрывов вставала в тылу вражеских подразделений; затем этот огневой вал постепенно смещался все ближе и ближе к берегу, сметая все на своем пути; не было спасения ни на берегу, ни в воде... В самом начале боя небольшой группе пехоты противника удалось на нескольких лодках переправиться через Днестр, но все они были уничтожены огнем стрелков и пулеметчиков. ...Дважды за ночь пытался противник осуществить здесь переправы. И дважды отступал, понеся большие потери. Ночь не помогла ему».

95-я стрелковая дивизия, действующая в составе Приморской армии, после ожесточённых боёв с превосходящими силами противника отступила двумя полками на рубеж Шипка – Бутор. Её третий полк занял рубеж Красная Горка – Тирасполь.

Как вспоминал начальник артиллерии дивизии Д. И. Пискунов: «С утра же 1 августа противник значительными силами, поддержанными авиацией, начал наступление на Новую Александровну и на село Мал. Колосово. Бой длился целый день. Перед вечером противнику ценою больших потерь удалось занять села. Батальон укрепрайона, оборонявшийся у Новой Александровки, оказался обескровленным. Сломив его сопротивление, противник свернулся в колонну и начал марш на Велико-Комаровку. Однако вражеская колонна была остановлена огнем батарей 2-го артдивизиона 57-го артполка, перешедших к стрельбе прямой наводкой, и, понеся потери, рассеялась».

А вот что вспоминал о первом августа 1941 года В. П. Сахаров: «1 августа было еще тяжелее. С утра противник начал наступать на юго-запад. Используя лощину и перелески, его пехота незаметно обошла правый фланг 90-го полка и по существу застала штаб дивизии врасплох.

- Немцы цепями идут в село! - влетев в избу, кричит младший лейтенант М. К. Пянковский.

Вначале мы ему не поверили. На всякий случай я высылаю на восточную окраину села комендантский взвод. Но уже поздно. Цепи немцев уже входят в Шибку, и мы спешно покидаем свой командный пункт. А немцы, заняв Шибку, продолжают наступать на хутор Тимуш, где мы теперь разместились. Здесь отбивается от врага сильно ослабленный второй батальон 90-го полка. Ему нужна помощь. Под руками оказываются опять те же две машины со счетверенными зенитными пулеметами под командованием отважных — младшего лейтенанта Малашевича и красноармейца Руденко. На полной скорости мчатся они по хутору и из восьми стволов обстреливают пехоту врага. Достигнув северной окраины, разворачиваются и, не переставая стрелять, летят обратно. Смелость и сообразительность сделали свое дело. Зенитчики посеяли такую панику, что пехота начала разбегаться.

Но восточнее хутора Тимуш пехота противника идет густыми цепями. Перед ней оказались одни артиллеристы. Как это уже не раз бывало, командир огневого взвода лейтенант Д. П. Яковлев выдвигает орудия на прямую наводку. Снаряды буквально косят ряды румын. Атака врага захлебнулась, пехота залегла, оставив на поле боя много убитых и раненых.

Зорко следят разведчики и командиры третьего дивизиона 134-го полка за поведением противника на правом берегу Днестра: то в одном, то в другом месте, обнаружив подготовку противника к переправе, накрывают его мощными снарядами тяжелых гаубиц».

А в это время в районе Умани командующий 12-й армией генерал-майор П. Г. Понеделин в своей радиограмме доносил комитету обороны при СНК и Военному Совету Южного фронта, что: «положение стало критическим. Окружение 6-й и 12-й армий завершено. Налицо угроза распада боевого порядка 6-й и 12-й армий на два изолированных очага – Бабанка и Теклиевка. Резервов нет. Просим (Понеделин имеет ввиду также командующего 6-й армией генерал-лейтенанта И. Н. Музыченко) очистить вводом новых сил участок Полонистое – Терновка – Новоархангельск. Боеприпасов нет. Горючее на исходе».

Но в этот день активные действия ударной группы 12-й армии по прорыву на восточный берег реки Синюха нарушили планы противника окружить советские армии, так как сил у немцев для перекры­тия всех возможных путей прорыва ещё не хватало. Но вскоре кольцо окружения вскоре замкнется.

2 августа 1941

2 августа, согласно директиве № 0040 командующего Южным фронтом, 9-я армия должна была продолжать оборону рубежа Балта – Котовск – Дойбаны, а также активными действиями уничтожить дубоссарскую группировку противника. Остававшийся в резерве 2-й кавалерийский корпус обеспечивал её правый фланг и тыл.

В полосе же 5-й кавалерийской дивизии противник с самого утра перешёл в наступление на всём фронте обороны (Шумилово – Корытна – Балта). В течение всего дня дивизия стойко удерживала свой участок, энергично отбивая все атаки противника.

Перед авиацией фронта стояла прежняя задача: способствовать уничтожению противника у Дубоссар.

В итоге 9-я армия отошла на рубеж Гедеримово – Затишье – Андросово. К 10:00 утра противник овладел селом Шипка и далее стремился развить наступление в южном и юго-восточном направлениях.

51-я стрелковая дивизия – последний резерв 9-й армии на дубоссарском направлении вышла в район Окны -  Антоновка – Ставрово, где приготовилась утром 3 августа нанести контрудар в направлении Дубоссар вместе с остатками 30-й и 95-й стрелковых дивизий. 

95-я стрелковая дивизия весь день вела упорные бои с превосходящими силами противника (72-я и 50-я дивизии Вермахта). Немцам удалось потеснить дивизию и выйти на рубеж Новоалександровка – Шипка – северная часть Григориополя. Дивизия с боем отошла на новый оборонительный рубеж Саввы – Ташлык – Тамашлык.

Как вспоминал начальник артиллерии дивизии Д. И. Пискунов: «В ночь на 2 августа дивизия вновь произвела перегруппировку сил. 13-й стрелковый батальон 161-го стрелкового полка перешел на направление Велико-Комаровки, а 90-й стрелковый полк, удлинив свою линию фронта, занял его место южнее Шипки. 1-й артдивизион 121-го гаубичного артполка тоже был перемещен на направление Велико-Комаровки. Это направление теперь приобретало первостепенное значение.

С утра 2 августа. противник повел наступление на Велико-Комаровку, но, понеся потери от нашего артиллерийского и пулеметного огня, прекратил атаки. Во второй половине этого же дня неприятель большими силами перешел в наступление в районе Мал. Колосово, где ему удалось потеснить малочисленные 256-й и 369-й стрелковые полки 30-й дивизии. Создалась угроза охвата правого фланга и окружения противником 241-го стрелкового полка. Хотя продвижение врага и было остановлено огнем прямой наводкой батареей 1-го артдивизиона И. К- Годенко 397-го артполка, но угроза сохранилась, так как противник глубоко вклинился в нашу полосу обороны.

О создавшейся обстановке полковник Соколов немедленно доложил командующему Приморской армией. С его разрешения в ночь на 3 августа 241-й стрелковый полк со средствами усиления и полки 30-й дивизии были отведены на рубеж южнее деревни Бутор. Здесь 241-й стрелковый полк занял оборону на левом фланге, правее его заняли оборону 256-й и 369-й стрелковые полки. Соответственно был выравнен фронт других частей 90-го стрелкового полка и 3-го стрелкового батальона 161-го стрелкового полка».

Как видно из распоряжений командования Южного фронта теперь оно считало главной угрозой на днестровском участке именно дубоссарское направление и действующие здесь немецкие дивизии, похоже внутренне смирившись с тем, что кодымскую группировку противника уничтожить уже не получится. Оборона на Днестре дала серьёзную трещину, и чтобы заделать её, командующий Южным фронтом генерал И. В. Тюленев бросил в бой последние фронтовые резервы, ещё более ослабив свою левофланговую Приморскую армию.

Но самые страшные события продолжались происходить на северном фронтовом крыле под Уманью.

В этот день уже в 00:20 командующий 6-й армией генерал-лейтенант И. Н. Музыченко об­ратился в штаб Южного фронта с просьбой «санкционировать прорыв на юго-восток через Терновка, Покатилово, прорыв произвести самостоятель­но». Оценивая обстановку, командарм считал, что в данной ситуа­ции «промедление истощит армию и приведет к катастрофе».

Но командование Южного фронта посчитало сообщение И. Н. Музыченко паническим и в санкции на прорыв в юго-восточном направлении отказало, еще раз подтвердив свой приказ – прорываться строго на восток.

2 августа командование Южного фронта попыталось де­блокировать 6-ю и 12-ю армии. В намеченной операции одну из веду­щих ролей отводили 223-й стрелковой дивизии, которую перебросили из района Ки­ровограда.  Но 223-я дивизия была недавно сформированным соединением, с не сработавшимися шта­бами и необстрелянным личным составом. А от неё требовали разгромить ударные танковые и моторизованные соединения танковой группы Клейста. Выполнить поставленную задачу дивизия не сумела.К концу 2 августа немцы полностью окружили 6-ю и 12-ю армии. Группа Понеделина так и не пробилась в восточном направлении и не заняла ру­беж по р. Синюха. Обе советские армии понесли тяжелые потери, но особенно значительными они были в 72-й, 99-й и 60-й дивизиях, 16-й танковой дивизии и 39-м сводном полку. После провала деблокирования Уманской группы, дальнейшая борьба 6-й и 12-й армий в полном окружении привела бы только к их поражению и уничтожению.

3 августа 1941

3 августа, введя в бой новые силы у Дубоссар и Григориополя, противник стремился развить успех на стыке 9-й и Приморской армий, одновременно продолжая сосредотачивать крупную группировки войск у Каушан и Бендер.

Так до двух полков 50-й пехотной дивизии Вермахта на участке Дубоссары -Григориополь вели бой на рубеже высота 199.0 (15 км северо-восточнее Дубоссар) – Трёхграды – сад (3 км западнее села Васильевка Дубоссарского района).

Продолжая отражать частые вражеские атаки на своём правом фланге в районе Балты, части 9-й армии в 7:00 сами начали наступление в направлении Фёдоровка – Дубоссары, чтобы уничтожить действующую здесь вражескую группировку.

51-я стрелковая дивизия, которая являлась главной ударной силой в этой операции, уничтожила две роты противника и овладела Фёдоровкой, ведя к исходу дня бой за высоту 199.0 и село Кленовка, которыми должна была овладеть ночной атакой на следующие сутки.

Контратака советских частей на участке Гедеримово – Загары немного потеснила вражеские войска на запад. Здесь с рубежа Гедеримово – Загорье - Андросово вела наступление на Захарьевку и Осиповку (Йосиповку) 30-я стрелковая дивизия, но встретила упорное сопротивление и продвинулась всего на 2-3 километра. Ей также была поставлена задача провести ночную атаку и охватом с севера овладеть Гедеримово.

В ходе дневных боёв подразделения 9-й армии перерезали дорогу в тылу наступающего из Павловки на Затишье противника. В свою очередь две пехотные роты неприятеля при поддержке ста всадников овладели селом Гроссулово (сейчас Великая Михайловка).

Это показывает насколько глубоко вклинился противник в стык между 9-й и Приморской армией. И Гедеримово, и Павловка, и Затишье, и Гроссулово -  это уже территория Украины, то есть немецкие войска на дубоссарском направлении фактически перерезали территорию Приднестровья пополам.

2-й кавалерийский корпус отступал на восток, так как 3 августа немецкие войска на фронте 18-й армии подошли вплотную к Первомайску, угрожающе нависнув с северо-востока над позициями 9-й армии. Немецкие дивизии могли в любой момент прорваться в тыл обороняющихся у Днестра и в районе Балты советских войск. Отход корпуса должен был хоть как-то парировать эту угрозу.

Его 5-я кавалерийская дивизия к исходу дня вышла в район Врадиевка – Катериновка, оставив рубеж обороны Шумилово-Балта, который должны были занять части 74-й стрелковой дивизии.

Его 9-я кавалерийская дивизия весь день провела на марше, отступая на восток и следуя к новому району сосредоточения Ивановка – Константиновка – Марьяновка –Арбузинка. Это был уже восточный берег Южного Буга.

На участках 176-й, 74-й и 150-й стрелковых дивизий 48-го стрелкового корпуса за день значительных изменений не произошло.

Попытки мелких вражеских групп переправиться через Днестр в районе Рыбницы были успешно отбиты.

Вот что вспоминал об этом дне офицер действующего в составе 48-го корпуса 648-го артиллерийского полка В. С. Мельников: «3 августа вечером противник открыл огонь по нашему доту. Артиллерийская разведка полка обнаружила хорошо замаскированную стрелявшую батарею врага. Старший лейтенант Е. Е. Беззуб, ставший к этому времени признанным мастером точных огневых ударов, уничтожил эту вражескую батарею. За отличную стрельбу была объявлена благодарность особо отличившимся при выполнении боевой задачи: старшему на батарее лейтенанту Н. Г. Докудовскому, командиру огневого взвода старшему сержанту Н. Ф. Маликову, командиру орудия сержанту М. С. Фалю, красноармейцам — орудийным номерам Н. И. Зайченко, А. Комову, К. И. Харькову и другим.

В тот же вечер 2-й дивизион произвел огневой налет по большому скоплению пехоты и автомашин противника у с. Лопатна, после чего более двух часов в расположении врага бушевал пожар».

Утром 3 августа началась планомерная эвакуация Рыбницкого укрепрайона. Причины принятия этого решения хорошо объяснил В. С. Мельников: «Полк был готов и дальше бить врага на рубеже Днестра. Но обстановка круто менялась.

Правее 9-й армии еще в середине июля противник (11-я немецкая армия) прорвался в стыке Юго-Западного и Южного фронтов, а также глубоко вклинился в нашу оборону на стыке с 18-й армией Южного фронта, рвался к Южному Бугу. Ныне известно также, что в конце июля немецко-фашистское командование решило двинуть подвижные соединения 1-й танковой группы Клейста через Шполу на юг, во фланг и тыл войск Южного фронта... Ко 2 августа моторизованный корпус из состава этой группы прорвался с севера и северо-востока к г. Первомайску, а затем устремился через Вознесенск на г. Николаев. Теперь все это широко известно. А тогда полк просто выполнял очередные боевые приказы и распоряжения...»

А что же происходило на северном крыле Приморской армии?

Её 95-я стрелковая дивизия, начав наступление с южной окраины села Шипка (Григориопольский район) сама подверглась сильной контратаке противника и была вынуждена отойти ещё южнее на рубеж Новоалександровка – Ташлык.

И она, согласно приказу командования Южного фронта, должна была участвовать в ночной атаке, содействуя наступлению своего северного соседа -  30-й стрелковой дивизии.

Как вспоминал начальник артиллерии дивизии Д. И. Пискунов: «В течение дня 3 августа бои в основном шли в районе севернее Велико-Комаровки. Наши части, хорошо окопавшиеся, своим огнем нанесли противнику большие потери в живой силе. К этому времени перед фронтом нашей дивизии действовали две немецкие и две румынские дивизии: одна пехотная и одна кавалерийская.

К, исходу дня З августа наша оборона проходила по линии сел Полезное, севернее Велико-Плоского и севернее Малаешты и упиралась в изгиб Днестра между селами Красногорка и Тея, далее шла по восточному берегу реки».

В этот день группа Понеделина (12-я и 6-я армии) в районе Умани продолжала вести неравные бои в окружении, пытаясь прорваться на восток.

Таким образом, исходя из приказа об эвакуации Рыбницкого укрепрайона и отходу на восток ударной и самой мобильной силы 9-й армии 2-го кавалерийского корпуса, 3 августа можно считать официальной датой начала конца обороны на днестровском рубеже. Успехи немцев на фронте 18-й советской армии и агония окружённых 12-й и 6-й армий в Уманском котле превращали её в бессмысленную и весьма опасную затею, тем более, что все попытки по ликвидации вражеских группировок у Дубоссар и Балты завершились безрезультатно. По существу, перед командованиями 9-й и Приморской армий с этого дня стояла единственная задача: отступить с наименьшим количеством потерь, сохранив силы для дальнейшего сопротивления. 

4 августа 1941

В этот день противник, перейдя в общее наступление на Котовском (Подольском) направлении во взаимодействии со своей усиленной дубоссарской группировкой стремился ещё глубже вклиниться в расположение советских войск, чтобы создать угрозу их флангам и тылу. 

9-я армия вела упорные бои на дубоссарском направлении, стремясь ликвидировать противостоящую ей вражескую группировку.

51-я стрелковая дивизия с переменным успехом вела бой южнее села Фёдоровка, не допуская противника на высоту 199 (15 км северо-восточнее Дубоссар).

Вспоминает В. С. Мельников - офицер 648-го артиллерийского полка: «Утром 4 августа в штабе 80-го укрепрайона командир полка получил приказ о переподчинении 51-й Перекопской стрелковой дивизии, которая имела задачу перейти в наступление и овладеть Дубоссарами. Для выполнения этой задачи 3-й и 2-й дивизионы сменили боевой порядок в районе Дубово, а 1-й развернулся фронтом на юг в занимаемом районе.

4 августа дивизия перешла в наступление. Поддерживая ее, полк нанес мощные огневые удары по скоплениям противника у сел Н. Гояны, Н. Розовка, Федоровка и в роще, что в 7 километрах юго-западнее Дубово, а также по боевым порядкам немецких войск, по их контратакующим частям... Противник, имея превосходящие силы, остановил продвижение 51-й стрелковой дивизии, а затем, контратакуя, продвинулся вперед. Так, немецкие войска вошли в колонию Трехграды, а вечером прямо на улице устроили «победный пир». Полк превратил этот пир в большие похороны, когда обрушил на скопление пехоты около трех сотен снарядов!..»

30-я стрелковая дивизия к исходу дня, охватывая противника с севера в районе Гедеримово, левым флангом вела бой за Захарьевку (сейчас Фрунзовка).

Во второй половине дня противник на Дубоссарском направлении силой до двух пехотных полков 50-й пехотной дивизии Вермахта при поддержке нескольких артиллерийских дивизионов атаковал и занял село Гулянка, а чуть позже овладел сёлами Трехграды и Еленовка, одновременно оказывая упорное сопротивление на участке Гедеримово – Игнатово – Андросово – хутор Первомайский – Шипка – Малое Колосово. На помощь 50-й дивизии Вермахта подошли 3-я и 7-я пехотные румынские дивизии.

Таким образом немцы и румыны не только удерживали завоёванные ранее позиции, но и успешно продолжали расширять свой плацдарм на Дубоссарском направлении на северо-восток.

На котовском направлении противник с утра силами до двух пехотных дивизий перешёл в наступление на участке Гольма – Балта.

48-й стрелковый корпус под натиском превосходящих сил неприятеля оставил Балту, за овладение которой несколько дней так отчаянно сражалась 5-я кавалерийская дивизия. Сменившие её части 74-й стрелковой дивизии закрепиться в городе не смогли.

Действия 2-го кавалерийского корпуса в этот день определяли сведения, что противник овладел Первомайском и движется на юг по западному и восточному берегам Южного Буга. Захватывая переправы на его восточном берегу, немцы стремились отрезать советские войска, которые находились южнее Первомайска на западном берегу Южного Буга. Командование корпуса поставило перед 5-й кавалерийской дивизией задачу: занять исходное положение для наступления в районе Алексеевка – Врадиевка – Ивановка, с целью не допустить дальнейшего продвижения противника на юг. Дивизия вышла в указанный район к 17:00.

9-я кавалерийская дивизия всеми своими полками заняла оборону в районе Граждановка – Захарьевка – Копани.

Теперь корпус прикрывал направление Слухов – Вознесенск – Врадиевка и обеспечивал переправу советских войск через Южный Буг.

В боях за днестровский рубеж он больше не участвовал.

Приморская армия вела напряжённые бои на правом фланге на рубеже южная окраина Шипки – Малое Колосово – Григориополь.

Здесь сражалась её 95-я стрелковая дивизия, продолжавшая наступление, чтобы отрезать пути отхода противника и во взаимодействии с 30-й и 51-й стрелковыми дивизиями окружить и уничтожить вражескую группировку в районе Дороцкое – Дубоссары – Красный Молдованин. Упорное сопротивление наступающим советским частям на этом участке оказывали 4 вражеских пехотных батальона, которые под натиском дивизии медленно отходили на север. Авиация противника весь день активно бомбила советские войска. И всё же 241-й стрелковый полк сумел достичь Григориополя, но в сам населённый пункт не вошёл, а начал его обход с востока.

Как вспоминал начальник артиллерии дивизии Д. И. Пискунов: «В течение 4 и 5 августа бои на нашем фронте восточнее Днестра продолжались с неослабным напряжением. Противник особенно активно действовал в направлении дороги, идущей из Павловки в Тирасполь через Велико-Плоское, но все же вражеские атаки были отбиты артиллерийским огнем».

Картину дня на участке фронта дивизии дополняют воспоминания В. П. Сахарова – начальника оперативного отделения штаба дивизии: «Первые часы наше наступление идет успешно, но начавшаяся на рассвете сильная бомбежка, артиллерийский и минометный огонь приостанавливают нас. Оказывается, у врага уже появились свежие части, и они, не считаясь с большими потерями, идут на нас густыми цепями и теснят 90-й полк на юг. Мы отходим с боями, в которых вновь на высоте оказываются артиллеристы.

Пехотный полк врага колонной двинулся на шоссе, видимо, рассчитывая, что здесь нет наших войск. На этом направлении на огневых позициях остался 2-й дивизион 57-го артполка, которым командует отважный командир – старший лейтенант Г. И. Наумов. И вот дивизион обрушивается на колонну всей своей огневой мощью. Противник в замешательстве мечется из стороны в сторону, но солдаты вновь собирается и продолжают путь прямо к позициям дивизиона. Григорий Наумов спокоен — к встрече все готово. Когда расстояние сокращается до 2—3 километров, Наумов приказывает открыть огонь всему дивизиону. Грянули выстрелы, задрожала земля. Снаряды рвутся в гуще немцев, но они все равно лезут вперед. Вот уже до них осталось 1000—1500 метров. Тогда Наумов приказывает выкатить орудия на открытую позицию. Теперь артиллеристы бьют врага в упор, прямой наводкой. Вот у одного орудия тяжело ранен наводчик.

Его место занимает старший лейтенант Мануйлов. Пример командира еще больше воодушевляет бойцов. А цепи врага все ближе и ближе. Наумов появляется то у одного орудия, то у другого, подбадривает бойцов, помогает им подносить снаряды, наводить пушки на цель. И бойцы посылают снаряд за снарядом в самую гущу врага. Рядом с орудием комсомольца С. Бурцева разрывается вражеский снаряд. Казалось, гибель неизбежна. Но наводчика только немного засыпало землей и слегка оглушило. Он быстро поднимается и снова становится у орудия. Под непрерывным обстрелом противника быстро и бесстрашно ведет огонь орудие В. Рябчука. Самоотверженно сражаются с врагом коммунисты И. Тищенко и Ф. Шевчук».

О том, как оценивало сложившееся положение командование Приморской армией писал в своих мемуарах Николай Иванович Крылов - заместитель начальника оперативного отдела Приморской армии:

«В начале августа продолжались попытки восстановить фронт по Днестру севернее Тирасполя — все теми же силами, которые действовали там до сих пор.

Стремясь, как всегда, не просто зафиксировать, но и оценить происходящие события, мой помощник старший лейтенант Садовников занес 3 августа в журнал боевых действий:

«Ликвидация дубоссарской группировки приобретает исключительное значение, так как противник занял Первомайск и соединение первомайской и дубоссарской группировок создаст тяжелое положение для 9-й и Приморской армий...»

Против такой оценки трудно было что-либо возразить. Требовалось, однако, иметь план действий и на тот — теперь уже более чем вероятный — случай, если ликвидировать неприятельский плацдарм на левом берегу Днестра не хватит сил. Тогда именно с дубоссарского плацдарма следовало ожидать главного в нашей полосе обороны вражеского удара. Направленный в стык с 9-й армией, он сразу создал бы угрозу охвата противником нашего правого фланга.

Чем подкрепить правый фланг? Прежде всего, конечно, кавалерийской дивизией И. Е. Петрова, представлявшей собой маневренный резерв армии. На худой конец, можно перебросить туда и один полк Чапаевской дивизии, а затем выдвигать на угрожаемое направление пограничников, одесские истребительные батальоны и все, что удастся дополнительно сформировать за счет ресурсов военно-морской базы и города.

К этому и сводились предложения штаба, доложенные командарму Г. Д. Шишениным (начальник штаба Приморской армии). Командующий согласился с ними, но приказал, чтобы к выдвижению на правый фланг был готов также второй полк чапаевцев.

Несколько позже, посоветовавшись с дивизионным комиссаром Ф. Н. Ворониным и еще находившимся в Одессе Н. Е. Чибисовым, Г. П. Софронов (командующий Приморской армией) принял решение, неожиданное в тот момент даже для Шишенина: начать свертывание Тираспольского укрепленного района.

Тирасцольский УР был хорошим щитом Одессы. Вышло, однако, так, что основная огневая мощь укрепрайона оказалась в стороне от главных событий последних дней, разыгравшихся севернее — выше по Днестру. Между тем уровцы представляли большую боевую силу и без своих дотов: почти 500 станковых и более 300 ручных пулеметов, тысячи отборных, отлично обученных бойцов... Другими словами, несколько пулеметных батальонов, способных прикрыть трудные участки».

О Тираспольском укрепрайоне писал и Аркадий Фёдорович Хренов – начальник инженерных войск Южного фронта:

«ТиУР двенадцать суток стойко сдерживал наступление противника, обеспечивая отход за Днестр частей Приморской, в состав которой он был включен в конце июля. Протяженность УРа по фронту составляла полторы сотни километров. 4 августа, когда войска 9-й армии отошли, обнажив его правый фланг, возникла угроза окружения. Укрепрайон мог быть атакован с тыла и достаться неприятелю вместе со всем своим вооружением».

В 11:05 генерал-майор П. Г. Понеделин в своём донесении Наркому обороны и Военному совету Южного фронта докладывал ИЗ Уманского котла: «Организованный выход без уничтожения материальной части или без солидной и реальной помощи извне невозможен. Использованы все средства. Снарядов, горючего нет, войска до предела измотаны, обременены ранеными. Просим ваших указаний».

Поняв бессмысленность атак группы Понеделина в восточном и се­веро-восточном направлениях и невозможность восстановить ими фронт обороны, Командование Юго-Западного направления отдало приказ ко­мандующему Южным фронтом И.В. Тюленеву выводить 6-ю и 12-ю армии на юг для соединения с 18-й армией.
Но тот, нарушив полученный приказ, не довел его до сведения командующих 6-й и 12-й армий, и 4 августа повторил свое распоряжение: группе Понеделина - прорываться на восток.

Как указывает журнал боевых действий Южного фронта: «В 15:05 командующий Южным фронтом отдал боевое распоряжение №47: группе Понеделина прорываться на восток в общем направлении Новоукраинку и выйти на рубеж Новый Миргород – Новоукраинка».

Видимо, И. В. Тюленев по-прежнему надеялся на успех своего плана, хотя­
обстановка в полосе фронта существенно ухудшилась.

К этому времени выгодный плацдарм за рекой Синюхой был уже утерян. Немцы сами начали здесь с утра наступление силами 11-й и 9-й танковых дивизий, а также бригады СС «Лейб-штандарт Адольф Гитлер». Фактически все советские войска, переправившиеся че­рез Синюху, были уничтожены. 49-я танковая, 44-я и 58-я горно­стрелковые советские дивизии подверглись полному разгрому. Благоприятная возможность прорвать окружение на юго-востоке из-за своеволия генерала Тюленева была упущена.

Итак, 4 августа обстановка на всём протяжении полосы Южного фронта нисколько не улучшилась по сравнению с предыдущим днём. Не стал исключением и Днестровский рубеж обороны. Запланированные атаки против дубоссарской группировки противника оказались безуспешными, более того немцам даже удалось расширить свой плацдарм на территории Приднестровья и даже Украины. На северном фланге была потеряна Балта.

Именно в этот день штаб Южного фронта переместился в Николаев. Внимание его командования всё более привлекала другая река – Южный Буг.

5 августа 1941

В этот день противник продолжал развивать наступление на Котовском и Дубоссарском направлениях.

9-я армия, ведя бой своим правым флангом в районе Балты и Котовска, на левом фланге всё ещё пыталась ликвидировать дубоссарскую группировку противника.

На котовском направлении в 18:00 две пехотные немецкие дивизии с севера из района Балты и две пехотные дивизий румын с северо-запада предприняли атаку на Котовск и к исходу дня овладели им. В ходе этого наступления румынские войска заняли и Рыбницу. Румынская пехотная дивизия при поддержке танкового батальона продолжила наступление на восток от Котовска на станции Заплазы и Любашевка, овладев селом Великое Боково. Пехотный полк немцев глубоко вклинился в оборону 48-го стрелкового корпуса между сёлами Байталы и Пасицелы, достигнув села Точилово, также к востоку от Котовска. В этих условиях командование приказало 48-му стрелковому корпусу отойти южнее и восточнее на новый рубеж Новогеоргиевка – Гандрабуры – Мардаровка.

51-й стрелковая дивизии занимала оборонительный рубеж Мардаровка – станция Перекатово. Облегчить её отход должно было запланированное на следующий день наступление 30-й стрелковой дивизии в направлении Васильевки.

Таким образом прекрасно видно, что отсутствие на котовском направлении 2-го кавалерийского корпуса сказывалось самым роковым образом. Без поддержки отважных кавалеристов 5-й и 9-й кавалерийских дивизий, как и их бронетехники, командир 48-го стрелкового корпуса и будущий министр обороны СССР Р. Я. Малиновский за два дня потерял и Балту, и Котовск – две бывшие столицы МАССР.

Напомним, что 2-й кавалерийский корпус был спешно переброшен к Южному Бугу, чтобы парировать наступление взявших накануне Первомайск немцев дальше на юг.

На Дубоссарском направлении противник удерживал прежние позиции кроме участка Гедеримово – Краснополь, где его левый фланг советские войска оттеснили на восточную окраину Захарьевки. Противник спешно перебросил сюда подкрепления с Могилёв-Подольского направления. К отмеченным здесь днём ранее советской разведкой частям 3-й и 7-й пехотных румынских дивизий добавились также части 15-й румынской пехотной дивизии и немецкие подразделения мотопехоты. Ещё две пехотные румынские дивизии были переброшены к Дубоссарам с юга.  

Приморская армия, продолжая выполнять задачу по уничтожению дубоссарской группировки противника, вела бой с переменным успехом. Неприятель обрушил сильнейший миномётно-артиллерийский огонь на наступающие полки 95-й стрелковой дивизии, и весь день перебрасывал подкрепления (до трёх батальонов) на угрожающие участки. В свою очередь артиллерия дивизии вела огонь по боевым порядкам противника и обстреливала его колонны, движущиеся из сёл Малое Колосово и Глинное на Шипку, почти полностью израсходовав боезапас 122-мм снарядов.

К исходу дня 95-я стрелковая дивизия закрепилась на рубеже южная окраина Шипки – юго-восточная окраина Григориополя. Один полк дивизии оборонял рубеж Григориополь – Тирасполь.

В 16:20 командующий Южным фронтом генерал И. В. Тюленев отдал директиву №0049. Согласно ей и указанию Ставки Верховного Главнокомандования войска Южного фронта отводились на тыловой оборонительный рубеж Чигирин – Знаменка – Фёдоровка – Братское – Вознесенск – Березовка – Благоево – Беляевка. Выйти на него армии Южного фронта должны были 12 августа.

Напомним, что генерал И. В. Тюленев предлагал начать незамедлительный отвод войск Южного фронта на восток ещё 28 июля, в гораздо менее критической обстановке.

48-й стрелковый корпус 9-й армии (176-я, 74-я, 150-я и 51-я стрелковые дивизии) под прикрытием сильных арьергардов в ночь с 7 на 8 августа начинал форсированный отход на восток на рубеж Братское – Березовка.

В эту же ночь, опять же, прикрываясь сильным арьергардом, на рубеж Березовка – Раздельная – Кучурганский Лиман начинала отход и Приморская армия. 

Командующие армий обеспечивали вывоз всего вооружения и имущества Рыбницкого и Тираспольского укрепрайонов.

Как вспоминал Николай Иванович Крылов - заместитель начальника оперативного отдела Приморской армии: «Приказ, отданный коменданту ТИУР 5 августа, предусматривал разоружение дотов на южном участке. Севернее частично разоружались доты, стоящие в глубине (в них оставлялось по одному пулемету), и сохранялись с полным вооружением находящиеся непосредственно на берегу. Высвобожденные пулеметы шли на усиление дивизий и в армейский резерв. Создавался и подвижной резерв ТЦУР.

Был ли в таком решении риск? Конечно был, хотя и представлялось маловероятным, чтобы противник попытался в ближайшие, дни захватить где-то на левом берегу новый плацдарм южнее дубоссарского. Однако, оставляя укрепрайон на месте, мы тоже рисковали — могли потерять крайне нужные армии огневые средства. Ведь на то, чтобы снять и вывезти вооружение из сотен дотов, требовалось время. Кто мог поручиться, что оно у нас будет, если противник от Григориополя обойдет укрепрайон с тыла?

Дальнейший ход событий оправдал действия Софронова. Тираспольским пулеметчикам, как и артиллеристам укрепрайона, влившимся в полевые войска, суждено было сыграть в обороне Одессы немаловажную роль».

А вот что писал о предстоящем отходе на восток начальник артиллерии 95-й стрелковой дивизии Д. И. Пискунов: «Во второй половине дня 5 августа командир нашей дивизии генерал-майор В. Ф. Воробьев (Дмитрий Иванович немного поторопил события, генерал Воробьёв вступил в командование 95-й стрелковой дивизией лишь 10 августа 1941 г.) получил приказ командующего Приморской армией на отход частей дивизии на промежуточный рубеж: Новоборисовка, Миган, Яковлевка. Занять последнюю надлежало утром 6 августа. Обеспечение нашего отхода от удара противника с севера было возложено на 54-й полк, который должен был до 12 часов 6 августа прочно удерживать занимаемый им рубеж обороны в долине реки Кучурган. Одновременно нам предписывалось забрать с собой вооружение из |дотов Тираспольского укрепрайона.

5 августа был последним днем боев нашей дивизии на молдавской земле и на старой государственной границе. Бойцы, командиры и политработники всех частей дивизии показали в боях на Днестре упорство, мужество, отвагу, высокие воинский дух и морально-политические качества. Они дрались с врагом за каждую пядь советской земли, не щадя ни своих сил, ни своей жизни, и честно выполнили свой воинский долг перед Родиной. Командиры, политработники и бойцы глубоко переживали, получив приказ отойти на промежуточный рубеж - теперь уже в глубине, за старой границей страны. Но другого выхода не было, и все это понимали».

По крайней мере 9-й и Приморской армиям было куда отступать. А вот окружённым под Уманью 6-й и 12-й армиям оставалось только биться до конца, стараясь как можно на больший срок задержать продвижение немцев на восток.

И всё же окружённые попытались воспользоваться последним шансом, и на 5 августа
командование группы наметило общий прорыв. Основной удар на этот раз наносился не на восток, а в южном и юго-восточном направлениях. Подготовку к прорыву осложняло критическое положение с боеприпасами. В прошлых боях их запасы истощились. Особенно трудная ситуация сложилась в артиллерийских и минометных частях

Но как раз 5 августа немцы решили окончательно разгромить 6-ю и 12-ю советские армии. Дело в том, что и у них боеприпасы подходили к концу, и для повторного наступления их уже не хватало.

В результате встречного боя 5 августа немецкий план по окончательной ликвидации окруженной группировки 6-й и 12-й армий был сорван. Но и войска группы Понеделина
прорваться не смогли и сами понесли большие потери. Был утрачен ряд важных опорных пунктов, немцы существенно сузили фронт окружения, и советские войска оказались на полностью прострели­ваемом артиллерией и стрелковым оружием пространстве. Но командование группы всё ещё не теряло надежды. Новый прорыв запланировали на ночь с 5 на 6 августа.

6 августа 1941

В течение дня противник продолжал наступать на котовском и дубоссарском направлениях.

На дубоссарском направлении 7-я румынская пехотная дивизия наступала в направлении села Кассель (сейчас село Великокомаровка Великомихайловского района Одесской области).

 К концу дня 80-й (Рыбницкий) укрепрайон был полностью эвакуирован. Годное для боя имущество передали частям 9-й армии, личный состав укрепрайона сосредоточился в лесу севернее села Валегоцулово (сейчас село Долинское Ананьевского района Одесской области). Негодное для боя имущество вывезли для дальнейшей эвакуации.

Как вспоминал офицер 648-го артиллерийского полка В. С. Мельников: «В ночь на 6 августа стрелковые части получили приказ на отход: роты 80-го укрепрайона, с которыми мы так успешно действовали, еще с вечера накануне начали снимать вооружение и взрывать укрепленные точки: командование армии принимало меры к тому, чтобы вывести войска из западни, которую готовили немцы — их «клещи» готовы были сомкнуться в нашем тылу.

Приказ на отход поступил в полк с задержкой. Мимо батарей уже прошли основные силы стрелковых частей, когда была дана команда «отбой». Чтобы подготовить к маршу такую крупную часть, как наш полк, требовалось порядочно времени... Но вот сборы закончены. Взорваны неисправные тракторы; на их ремонт нужны дни, а вражеская разведка совсем близко. Пошли на восток и мы. Пошли, надеясь: «Все-таки мы победим».

Н фронте Приморской армии в полосе обороны 95-й стрелковой дивизии во второй половине дня вражеская авиация бомбила Малаешты, а его артиллерия вела огонь по шоссе Малаешты – Тирасполь. 

К исходу дня 95-я стрелковая дивизия отошла с позиций у Григориополя, Колосово и Шипки южнее на рубеж Полезное – Гроссулово – Плоское – Малаешты – Красная Горка и далее по Днестру до Суклеи.

Вот что писал об эвакуации Тираспольского укрепрайона Аркадий Фёдорович Хренов – начальник инженерных войск Южного фронта: «Военный совет Приморской армии передал полковнику Г. М. Коченову (коменданту Тираспольского укрепрайона) приказ оставить огневые сооружения, вывести людей с оружием, техникой и всеми боеприпасами и использовать их для пополнения полевых войск. Комендант УРа точно выполнил приказ: в течение всего дня 6 августа под прикрытием одного пулемётного батальона и одного артдивизиона, отбивавших атаки гитлеровцев, боеприпасы вывозились на станцию Карпове и грузились в вагоны. Отсюда их отправляли в Одессу, до которой было всего около сорока километров. Вечером гарнизон, сняв из дотов пулеметы и подорвав сорок семь 76-миллиметровых капонирных орудий, поспешил отойти вслед за частями. Пулеметные доты заранее к подрыву не готовились, и потому, естественно, разрушить их не успели».

6 августа командующий Южным фронтом генерал И В. Тюленев бросил на помощь тщетно пытающейся вырваться из Уманского котла группе генерал-майора П. Г. Понеделина всю фронтовую авиацию. Посодействовать окружённым 6-й и 12-й армиям бомбовыми ударами 4-го авиакорпуса он также попросил С. М. Будёного - главнокомандующего Юго-Западного направления.

 В 9:50 генерал Понеделин донёс генералу Тюленеву: «Опоздал, принять меры не могу».

Предназначенные для прорыва из окружения части сконцентрирова­лись в 20.00 5 августа в лесу восточнее села Копенковатое. Из-за низкой пропу­скной способности дорог атаки запланировали вести на широком фронте. Для повышения мобильности пехоту посадили на грузовики. Артподготовку из-за отсут­ствия снарядов не проводили. В качестве ударной силы использовали уцелевшие танки.

С рассветом прорывающиеся части подверглись бомбовым ударам вызванной командованием 49-го корпуса Вермахта авиации, а также плотному миномётно-артиллерийскому огню. Колонны, перегруженные техникой, санитарными машинами, тягачами с орудиями, растя­нутые на много километров, превратились в идеальные мишени для немецких лётчиков и артиллеристов. Вскоре на всех дорогах, ведущих на юг, образовались пробки из горящих автомашин. Отряды красноармейцев начали уходить с дорог и пробиваться далее через от­крытую степь.

В ходе неудачного прорыва большая часть соединений 6-й армии бы­ли уничтожены, погибли самые боеспособные 16-й механизированный и 37-й стрелковый корпуса. В окружении остались соединения 49-го, 8-го и 13-го кор­пусов, две дивизии 2-го механизированного корпуса численностью до 60 тыс. человек. Управление этими частями взял на себя штаб 12-й армии и ее ко­мандующий генерал П. Г. Понеделин.

Продолжили своё наступление и немцы силами 49-го горного армейского корпуса. К концу дня горные егеря разорвали общее кольцо окружения на два изолированных котла – в районе леса Зелена Брама и в районе леса у села Нерубайка. Фронт окружения сократился до минимума и составлял к исходу 6 августа от трех до пяти километров в поперечнике.
 

7 августа 1941 

В ночь на 7 августа армии Южного фронта приготовились выполнить директиву №0049, согласно которой, они отходили на новый оборонительный рубеж Чигирин – Кирово – Вознесенск – Березовка – Кучурганский Лиман.

Днём 7 августа противник силой до пехотной дивизии атаковал на северном крыле боевые порядки 74-й стрелковой дивизии и, овладев Новогеоргиевкой и Селивановкой, продолжал наступление на Гандрабуры.

На участке же 30-й стрелковой дивизии (Гедеримово – Захаровка (Фрунзовка)), противник временно перешёл к обороне.

На Дубоссарском направлении 72-я пехотная дивизия Вермахта, а также 3-я и 7-я румынские пехотные дивизии противостояли полкам 95-й стрелковой дивизии на рубеже Весёлый Кут – Плоское – Красная Горка. Чуть позже неприятель подтянул сюда и 1-ю румынскую кавалерийскую дивизию, усиленную лёгкими танками и мотоциклетами.

Однако особой активности немцы и румыны не проявляли, лишь их авиация дважды на бреющем полёте бомбила Малаешты, Плоское и Гребеники, а также обстреляла боевые порядки советской артиллерии и пехоты. Поэтому 95-я стрелковая дивизия спокойно отходила на новый оборонительный рубеж Ивановка – Мацкулы – Новопетровское – Деминск, благо что авиация Южного фронта весь день действовала против дубоссарской группировки противника, прикрывая отвод советских войск. К 22:00 её полки находились на марше возле сёл Широкое, Гетманцы и Бакалово, расположенных чуть севернее Раздельной. Это была уже Украина. Советские войска покинули территорию Приднестровья.

Об эвакуации 7 августа Тираспольского укрепрайона писал Аркадий Фёдорович Хренов – начальник инженерных войск Южного фронта: «7 августа все части Тираспольского УРа благополучно достигли станции Карпово. Отсюда по распоряжению Шишенина (начальник штаба Приморской армии) два пулемётных батальона были направлены в Одессу на переформирование. Еще раньше в распоряжение штаба армии поступили батальон связи и саперный батальон. Остальные пулеметные батальоны и артиллерийский полк вливались в состав стрелковых дивизий. Словом, за минувший день, пока я добирался из Николаева в Одессу, Тираспольский УР прекратил свое существование. Зато Приморская армия пополнилась одиннадцатью тысячами хорошо подготовленных кадровых пулеметчиков, артиллеристов, саперов, связистов, разведчиков, получила около 500 станковых и 320 ручных пулеметов с 3, 5 миллионами патронов, полк орудий с пятью боекомплектами к каждому. Это заметно повысило боевую мощь обеих дивизий Приморской армии». 

7 августа фактически закончилось и организованное сопротивление окружённых советских войск в районе Умани.

Основные силы 12-й армии под руководством штаба в ночь на 7 августа попытались прорваться на восток через северный фланг 1-й горно-егерской дивизии. Основной удар принял на себя 98-й горно-егерский полк. В самые жаркие моменты доходило даже до рукопашной. Часть советских войск все же прорвалась. Одна крупная группа двину­лась на юго-восток на Владимировку, другая - на юг на Рассоховатец. Крупный отряд форсировал реку Синюху, сбил немецкий заслон и двинулся в направлении Тишковки. Возглавили его Военный совет и Политотдел 12-й ар­мии. Но организованно про­биться через боевые порядки войск противника им не уда­лось. С наступлением утра немцы предприняли зачистку своих тыловых районов, в ходе которых взяли в плен командующего 12-й армией генерала П. Г. Понеделина и командира 13-го стрелкового корпуса гене­рал Н.К. Кириллова. У села Тишковка немцы разбили отряд Военного совета, погибли бригадные комиссары П. М. Любавин и М. В.Груленко, а начальник Политотдела М. Д. Аверин попал в плен. 7 ав­густа был пленён и получивший тяжёлую рану в левую ногу командующий 6-й армией генерал И. Н. Музыченко.

Еще одна неудачная попытка прорыва деморализовала ок­руженные советские войска. Лишённые продовольствия, бое­припасов и четкого руководства, они находились под постоянным артиллерий­ским и минометным обстрелом и атаками с воздуха. Самые боеспособные части либо понесли огромные потери и были обескровлены, либо погиб­ли при прорывах. Кроме того, 5-7 августа были разгромлены штабы 6-й и 12-й армий, так что единого руководства боевыми действиями более не существовало.

С утра 7 августа началась массовая сдача в плен. Лишь отдельные разрозненные группы бойцов и офицеров сопротивлялись до 13 августа. Из окружения удалось вырваться около тысячи автомобилей и чуть более десяти тысяч человек.

Сообщение Верховного Главнокомандования Вермахта гласило: «В сражении под Уманью были уничтожены соединения советских 6-й, 12-й и части 18-й армий, всего – 25 стрелковых, горнострелковых и танковых дивизий. Захвачено более 103 тысяч пленных, среди них – командующие 6-й и 12-й армий, 317 танков, 858 орудий, 242 противотанковых и зенитных орудия, 5250 грузовиков, 12 железнодорожных составов и огромное количество   другого военного имущества. Потери противника составляют более 200 000 человек».

Скорее всего эти цифры были преувеличены, но это нисколько не влияет на конечный результат уничтожения окружённой группировки советских войск – между Южным и Юго-Западным фронтом образовалась огромная брешь, заставившая уцелевшие армии Южного фронта поспешно отступать на восток. Теперь Южный Буг стал для них всего лишь промежуточным рубежом, основная линия обороны проходила уже за Днепром (лишь Приморская армия отступила к Одессе, получив приказ оборонять город любыми возможными средствами).

8 августа немецкие и румынские войска вошли в Тирасполь. Приднестровье (кроме Бендер) на три долгих и страшных года вошло в состав так называемого губернаторства «Транснистрия», чей политический статус закрепили румыно-германскими соглашения, достигнутые на переговорах в Тирасполе 19 августа 1941 г. и в Бендерах 28–30 августа 1941 г. Территории между Днестром и Южным Бугом находились под суверенитетом Румынии, но не были присоединены к ней. Именно поэтому в «Транснистрию» были депортированы почти 150 тысяч евреев из Бессарабии и Северной Буковины, многие из которых нашли тут свою смерть. Лишь в марте-апреле 1944 года советские войска освободили большую часть приднестровской земли (Бендеры были освобождены 23 августа 1944 года).