23 июня 1990 года Верховный Совет Советской Социалистической Республики Молдова принял два важных документа, определивших во многом дальнейшую 31-летнюю историю двух берегов Днестра.
Первый документ – Постановление № 148 – это «Декларация о суверенитете», которая заложила основу для будущего выхода Молдовы из Советского Союза. Её не нужно путать с Декларацией независимости Республики Молдова от 27 августа 1991 года, но всё равно перед нами – звено в цепи мероприятий, направленных на отрыв Молдавии от Великой Державы.
А второй документ – это Постановление № 149 «О заключении Комиссии Верховного Совета ССР Молдова по политико-юридической оценке Советско-Германского договора о ненападении и Дополнительного секретного протокола от 23 августа 1939 года, а также их последствий для Бессарабии и Северной Буковины». Здесь всё круче. А именно: Заключение взорвало единую Молдавию и уничтожило её как единую республику. А заодно дало зелёный свет будущему образованию Приднестровского государства.
Уничтожение Советской Молдавии было умышленным со стороны прорумынских националистов, которые, не исключено, хотели оттолкнуть территории, где сама идея интеграции с Румынией категорически осуждалась.
Проанализируем факты.
Факт № 1. В документе сказано: «Парламент Молдавской Демократической республики - Сфатул Цэрий - провозгласил 24 января 1918 г. независимость Молдавской Демократической Республики. 27 марта 1918 г., учитывая многочисленные обращения населения края и невозможность сохранения в существовавшей политической и военной конъюнктуре независимости Молдавской Демократической Республики, Сфатул Цэрий высказался путем голосования за объединение Бессарабии с Румынией». Перед нами – сознательная ложь, потому что «Сфатул Цэрий» не был парламентом. Он НИКЕМ и НИКОГДА не избирался. Это – сборище самозванцев, которые фактически захватили власть, но затем были попросту разогнаны за ненадобностью румынской оккупационной администрацией. «Решение» от 27 марта 1918 года об «объединении» Бессарабии с Румынией под контролем румынских солдат изначально незаконно. Никаких «обращений» о включении Бессарабии в состав Румынии со стороны бессарабцев не было. Более того, только за 1919-1924 годы против румынских оккупантов в Бессарабии прошло три крупных восстания – в Бендерах, Хотине и Татарбунарах. Запомним это для дальнейшего анализа событий июня 1990 года.
Факт № 2. В Заключении также говорилось: «28 июня 1940 г. СССР оккупировал силой оружия Бессарабию и Северную Буковину вопреки воле населения этого края. Незаконное провозглашение 2 августа 1940 г. Молдавской ССР было актом расчленения Бессарабии и Буковины». Здесь тоже враньё: известно, что население оккупированных румынской Короной земель встречало Красную армию как армию-освободительницу, поскольку за 22 года господства Бессарабия была дочиста ограблена. Не будем повторять здесь общеизвестные истины.
Кроме того, Заключение исходило из постулата о единстве т. н. румынского пространства, то есть княжеств Молдовы (частью которого было междуречье Прута и Днестра) и Валахии. Отсюда унионисты делают вывод о том, что образовавшаяся в 1859 году за Прутом Румыния со столицей в Бухаресте якобы имела право присоединить к себе Бессарабию. Так или иначе, но левобережная часть Приднестровской Молдавской Республики к этому не имеет никакого отношения.
Можно возразить: но ведь в состав ПМР входят и правобережные территории - город Бендеры, несколько сёл и входящее в черту города Тирасполя село Кременчуг. Имеет ли на них право официальный Кишинёв?
По двум причинам – нет.
Во-первых, в основу образования ПМР прежде всего легла воля народа, выразившаяся в 1989-1990 годах в целой серии всенародных референдумов и сходов. Так выразили свою волю жители и левобережных, и правобережных населённых пунктов Приднестровья. Это – прямая демократия, которую боятся и не приемлют власти Молдовы.
Во-вторых, агрессией 1992 года против Приднестровья кишинёвские националистические власти нарушили п. 12 своей же Декларации о суверенитете, гласившей: «Советская Социалистическая Республика Молдова в качестве равноправного субъекта международных отношений объявляет себя демилитаризованной зоной, активно способствует укреплению мира и безопасности». Создав вооружённые структуры и напав на самоопределившееся на руинах СССР Приднестровье, совершив акт агрессии, руководство Молдовы утратило право на демократическое создание нового единого государства вместо бывшей Советской Молдавии.
В-третьих, право на Приднестровье автоматически утрачивалось Кишинёвом именно с 23 июня 1990 года ввиду фразы о «незаконном провозглашении 2 августа 1940 года Молдавской ССР». Если союзная республика изначально незаконна, то либо каждая её часть поступает, как сочтёт нужным, либо часть, оторванная от Румынии, возвращается в её состав. Напомним, что Бендеры и несколько сёл изъявили желание войти в состав Приднестровской Молдавской Республики как новой страны – части бывшей Молдавской ССР. Прочая правобережная часть бывшей МССР с центром в Кишинёве никаких сходов и референдумов с 23 июня 1990 года не проводила. То есть решения небольшой группы политиков Кишинёва никак не могли перевешивать свободный выбор сотен тысяч граждан Приднестровья. Напомним, что 1 декабря 1991 и 17 сентября 2006 годов приднестровцы на референдумах проголосовали за независимость своей страны. Что вновь явилось показателем прямой демократии.
Можно предположить, что власти Кишинёва в 1990 году не обращали внимание на явные противоречия в своих программных документах потому, что считали независимость Молдовы явлением кратким, переходным этапом на пути к быстрой интеграции с Румынией. А там, думали они, можно будет задавить ПМР силой оружия. Когда вооружённая агрессия провалилась, фраза о «незаконном» провозглашении Молдавской ССР сыграла против самих прорумынских националистов.
Выходит, они, сами того не желая, дали старт независимости Приднестровской Молдавской Республики.
Андрей Сафонов
