Тирасполь, 9 апреля. /Новости Приднестровья/. Руководитель Оперативного штаба - министр внутренних дел ПМР Руслан Мова ответил на вопросы журналистов «КП» в Молдове. Сегодня, 9 апреля, в газете опубликован материал корреспондента Леонида Рябкова.
Руслан Мова рассказал «Комсомолке» о мерах борьбы с пандемией, вакцинации, работе кризисных центров, взаимодействии с другими государствами и не только, сообщает пресс-служба МВД.
«Для нас было дико, когда в Молдове работали магазины и битком набит был общественный транспорт»
- Как вы оцениваете меры, предпринимаемые Оперштабом в борьбе с пандемией?
- Любые меры, которые мы предпринимаем, если у нас есть погибшие, умершие от коронавируса, мы уже оцениваем как наш проигрыш. Во время первой волны мы сделали все необходимое, чтобы она нас не накрыла. И это получилось. Но последствия в экономике дали о себе знать. Мы не можем себе позволить, как китайцы, закрыться, заварить двери, закрыть все въезды-выезды. Не можем, к сожалению. Мы зависим от внешних факторов. Вторую волну мы встретили во всеоружии, прекрасно зная, что происходит, знали, как с ней бороться. А вот третья волна оказалась самой сложной и самой тяжелой. Хоть у нас процент умерших и не достигает 2% от числа заболевших, все равно мы считаем это нашим поражением. Каждая смерть у нас на счету. На каждом заседании Оперштаба, которые проводятся дважды в неделю, докладывается обо всех умерших. 80% умерших – это поражения легких. Умирают люди от онкозаболеваний, от различных заболеваний, связанных с образом жизни. Но умирают они, потому что ковид спровоцировал эти осложнения.
На нас косились: «Почему вы закрываете границы? У вас еще ни одного заболевшего нет, а вы границы закрыли!». Но эта мировая практика себя оправдала. И сегодня, скажу вам честно, врачи-эпидемиологи берут нас за горло: «Закройте все, мы задыхаемся!».
- Что именно закрыть?
- Всё – транспорт, заведения общепита, спортивные залы, границы. Врачи прекрасно понимают, откуда, при каких обстоятельствах к нам попадает вирус. Конечно, мы не хотим прибегать к таким крайним мерам, не хотим полного локдауна! Мы хотим научиться жить в условиях новых реалий. Есть формула лечения, есть санитарные меры, которые люди должны соблюдать, есть вакцина, в конце концов. Есть все для того, чтобы себя сберечь! Надо выработать этот иммунитет, и тогда мы будем готовы во всеоружии, каждый будет готов. Есть много граждан, легко относящихся к пандемии: «Нет никакого ковида!». Но до тех пор, пока не заболеют сами или кто-то из близких не попадет в реанимацию. После этого мировоззрение меняется...
Для нас самый главный результат – не количество заболевших и переболевших. Главный результат – количество смертей. Их сейчас много на наше небольшое население. Не вина медиков в том, что они его вылечили от ковида, но человек не следил за своим здоровьем в течение жизни! Количество умерших – главный показатель, и мы с этим показателем смириться не можем.
- Прошло чуть больше года с начала пандемии. Уже зная то, через что вы прошли, что испытали, какие-то ошибки вы совершили? Что-то бы изменили в прошлом, учитывая ваш сегодняшний опыт борьбы с пандемией?
- Для меня, как руководителя Оперштаба, было бы проще вместе с врачами во вторую волну повторить те карантинные меры, которые мы принимали во время первой волны. То есть полный локдаун, который давал минимальное количество распространения вируса. Но школы, детсады, экономика в целом, жизнедеятельность государства в общем нас заставили смягчить эти требования, которые мы предъявляли. И третья волна, если бы мы предпринимали те меры, которые работали во время первой волны, она была бы не такой. Считаю это не ошибкой, а вынужденной мерой. У нас не было учебников, нас никто этому не учил, у нас не было алгоритма действий. Что-то мы подсматривали у наших зарубежных партнеров в России, на Украине, в Молдове...
Но мы понимали, что есть страны, которые могут полностью закрыться. А мы как страна-транзитер однозначно не могли закрыться. Да, мы готовы пойти на жертвы, но выиграть в чем-то другом. Все взаимосвязано.
Во время первой волны мы не знали, как бороться. А все показывали пальцами: «Смотрите, в Кишиневе троллейбусы ездят, банки работают, рынки... А вы здесь что творите?!». Да, меры были жесткие, но на тот момент они были необходимы.
- Отличаются ли методы борьбы с пандемией в Молдове и в Приднестровье?
- Молдова только сейчас предпринимает подобные жесткие меры, которые мы предприняли во время первой волны. Эти меры всегда были мягкими, избирательными и, мне кажется, вводились для того, чтобы их ввести. Как можно вводить какие-то ограничения и при этом общественный транспорт битком набит? А торговые центры и магазины работают? Для нас это было дико. Думаю, там эти решения принимали уполномоченные на то государственные органы, и уверен, что они просчитывали последствия принятых решений. Значит, знали, что делали. Но мы не пошли по этому пути.
«В Кишиневе были против открытия в Приднестровье собственных лабораторий»
- Насколько тесным является сотрудничество между двумя берегами Днестра в плане борьбы с пандемией?
- Наше взаимодействие с самого начала, наверное, не совсем задалось. У нас не было своих лабораторий, тесты мы возили в Кишинев. У нас было небольшое количество заболевших тогда, и мы малое количество проб везли в Кишинев. У нас принимали до 100 проб в сутки. А мы могли тестировать гораздо больше людей. Результаты проб откладывались на 2-3 дня, терялось драгоценное время. Затем в процентном соотношении уменьшалось количество проб, которые принимали из Приднестровья. А у нас увеличивалось количество заболевших и нужно было что-то делать. Было приобретено соответствующее оборудование, и мы открыли собственную лабораторию. И первой, кто оказался против, была кишиневская лаборатория!
- Почему?
- Вы от нас полностью зависели, а тут как-то отбились от нас... Потом мы открыли вторую лабораторию в Рыбнице, это вообще сняло напряжение. Затем появились первые экспресс-тесты, закупили американское оборудование (в Кишиневе еще такого не было), позволяющее в течение 15 минут получить результаты тестов. С того момента, как мы открыли две своих лаборатории, мы перестали обращаться в Кишинев. И это вызвало массу возмущения! Представители ВОЗ приезжали, смотрели, как работают наши лаборатории, на этом все закончилось. Дипмиссии нам помогали, мы благодарны за любую помощь.
Что касается вакцин. Посмотрите в процентном соотношении, сколько вакцин получает Молдова, а сколько Приднестровье. Даже если бы получили 10 вакцин, мы бы сказали спасибо за это!
- Молдова сама предлагала вам вакцины?
- Предлагали те международные организации, которые их привозили.
- Как вы думаете, руководство самой Молдовы поделилось бы с вами без указки международных организаций?
- Вот пример. В Молдову привезли вакцину и мы с вами (с корреспондентом «КП» в Молдове - прим. редакции) в телефонном разговоре это обсуждали. Вы задали вопрос: «Молдова поделилась с Приднестровьем частью этой партии вакцин? Молдова предложила вам вакцину?». Я ответил отрицательно. И на следующий день Минздрав Молдовы объявил о том, что все-таки предлагает нам часть партии вакцин. Значит, четвертая власть в этом вопросе сработала!
Я очень рассчитываю на то, что в молдавском здравоохранении, в первую очередь, работают врачи, а не политики. И врачи не делят людей по гражданству, национальностям, по политическим взглядам и убеждениям. Они хотят оказать помощь! Очень часто в эти вопросы вмешивается политика, и тогда очень трудно становится прорубить окна. Но благодаря тому, что и вы активно включились в освещение этих проблем, конечно, эти вопросы можно решать...
Конечно, мы не можем похвастаться той помощью, которую получает Молдова. Мы рады за них, мы все понимаем. Но если бы хотя бы десятая часть той помощи, которую Молдове предлагают ЕС и другие заинтересованные страны, попадала к нам, мы были бы очень благодарны! Но мы не ходим с протянутой рукой, мы прекрасно понимаем, что можем рассчитывать только на собственные силы. И халаты мы сами шили, и маски, и антисептики сами делали...
- МИД Приднестровья заявлял о том, что Молдова блокирует поставки вакцины по «абсолютно надуманным и политизированным предлогам»...
- Думаю, что здравый смысл в скором времени возьмет верх над различными политическими амбициями. Желание победить пандемию окажется сильнее желания угодить определенным политическим партиям и политическим лидерам. Думаю, что в ближайшее время этот вопрос решится.
- Игорь Додон и Вадим Красносельский буквально в одно и то же время побывали в Москве, пообщались с руководством России по поводу вакцины Sputnik V. Договорились о поставках 160 тысяч доз, в том числе 62 тысяч для Приднестровья. А кто конкретно договаривался в Москве о поставках этой партии вакцин?
- Думаю, логичнее этот вопрос задать Вадиму Красносельскому или Игорю Додону. Неважно, кто договаривался! Неважно, что было использовано в процессе договоренностей. Важно, что есть решение и вакцина в скором времени будет у нас. Вот это самое важное!
- 29 марта в Приднестровье началась вакцинация населения. Первыми у вас вакцину тоже получают медики?
- Да. У нас нет плановой вакцинации, только на добровольных началах. Вот в Рыбнице вакцинировались медики, остались вакцины, не все захотели вакцинироваться. И наши сотрудники (МВД) вакцинировались, но только те, кто захотел.
- Когда можно будет приступить к вакцинации всего населения?
- Когда будет достаточное количество вакцин. Сейчас самая большая проблема – их дефицит. Нам необходимо хотя бы 800 тысяч вакцин. Думаю, в ближайшее время станет известно, когда мы сможем привить все население республики. Надеюсь, что те договоренности, которые были достигнуты нашим Президентом во время переговоров с представителями РФ, с Дмитрием Козаком, в ближайшее время дадут результат. Об этом сразу же станет известно, ведь нам не сбрасывают вакцину с воздуха самолетами. К сожалению...
- Если бы у Приднестровья имелись свои наработки, ноу-хау в области борьбы с пандемией, имелась бы лишняя вакцина, вы бы поделились ими с Молдовой?
- Конечно! Все шаги, которые мы предпринимали с первого дня борьбы с пандемией, мы широко освещали, и было приятно, когда за нами повторяли. В том числе и в Молдове. Значит, мы были на правильном пути. Скажу больше. Когда мы пошили медхалаты, не все наши медучреждения на тот момент были ими обеспечены. Мы собрали тысячу халатов, упаковали и хотели их передать Молдове. Их не взяли.
- Почему?
- Мы сделали ошибку и передали их через политических представителей - людей, никакого отношения к медицине не имеющих. «Да, они нам нужны, но, извините, мы не можем их взять...». Эти халаты пролежали в Бендерах месяц, ждали своего часа... Мы никому об этом не говорили, не хотели делать из этого пиар-акцию. Флаги приднестровские на халатах не вышивали... Это был просто дружеский шаг. Но политики решили по-другому. Потом поступили одноразовые халаты, помощь. Но это было потом. А дорога ложка к обеду. Так вот, эту ложку у нас не взяли. Во время пандемии никакой речи о политике не может вестись. Речь прежде всего идет о здоровье граждан, независимо от того, на каком берегу они живут.
- Стоимость лечения одного больного ковидом в Молдове составляет от 60 до 300 тысяч леев. А у вас сколько стоит подобное лечение?
- У нас тоже очень дорого. У нас три категории больных: легкие, которые лечатся дома, средние и тяжелые. У всех категорий разная стоимость лечения. Работа ИВЛ, наполнение аппарата кислородом... Только у РКБ потребность – 500-550 баллонов кислорода в сутки! МВД помогает – привозим, разгружаем эти баллоны, потому что прекрасно понимаем: сама медицина с этим не справится. Кроме того, наши сотрудники сдают кровь, разгружают кровати, выполняют хозработы. Санитарами работали! Подполковники и полковники надевали комбинезоны и мыли больничные туалеты! Задаю себе вопрос: «А где же были студенты-медики? А частные врачи? Они же все клятву Гиппократа давали!». Все поразбегались... Это везде так, не только у нас. Мы с медиками остались один на один с пандемией. И до последнего выздоровевшего мы будем помогать медицине. Сейчас у нас работают два кризисных центра, и мы привлекаем для работы в них студентов-медиков. Кризисные центры – это наше ноу-хау, они очень хорошо себя зарекомендовали.
- В приднестровских пабликах люди часто возмущаются тем, что трудно получить разрешение у Оперштаба на выезд за пределы Приднестровья...
- В сутки мы получаем очень много обращений, люди обращаются в кризисные центры. 80% этих обращений – выезд за пределы. Если у гражданина имеется объективная причина – медицинские показания, бизнес, оформление документов, недвижимость, оплата коммунальных услуг, престарелые родители – мы даем разрешение раз в неделю выехать на сутки, на двое. Но есть и те, кто пытается обмануть. А в Кризисном центре выведены все базы данных, и обмануть никому не удастся. Мы избирательно подходим в решении этого вопроса, чтобы не делать из возможности выезда поголовный променад в Кишиневе.
