Затяжной внутриполитический кризис в Молдове, явившийся закономерным результатом противоречивой, а временами абсурдной стратегии элит, подрывает региональную стабильность. Об этом говорят политики и эксперты по обе стороны геополитического фронтира – как на Западе, так и в России. В последнее время Кишинёв умудрился не только довести отношения с Москвой до раскалённого состояния, но и вызвал негодование своих западных партнеров. Знаковым в этом отношении стало появление концепции «захваченного государства», а также приостановление финансовых траншей. Тем не менее, Молдова с еще большим рвением продолжает культивировать репутацию «плохого танцора», превратившись в источник провокаций и непредсказуемых, но резких движений, таких как выставление счетов России или мифическая борьба с «русской пропагандой».
Политологи объясняют это побочными эффектами предвыборной схватки различных политических сил, которая началась еще зимой прошлого года. Однако действия молдавских властей являются скорее реакцией на меняющуюся геополитическую реальность.
Аналитики мировых процессов всё чаще обращают внимание на ветер перемен и «таяние льдов» в отношениях отдельных международных центров влияния. «Может быть, не так очевидно меняется международная обстановка», - отмечает директор Бюро политических исследований «Медиатор» Сергей Широков. «Меняется обстановка на Ближнем Востоке, происходят определенные изменения, может быть, не столь публичные в отношениях между Россией и Европейским союзом. Так или иначе, та конструкция международных отношений, которая возникла в 2014 году после событий на Украине, дает трещину», - сказал эксперт в интервью Первому Приднестровскому телеканалу.
Следствием этих перемен, по мнению политолога, стала концентрация внимания международных игроков к тому, что происходит в зоне замороженных конфликтов. Интерес, проявленный Парламентской Ассамблеей Совета Европы (ПАСЕ) к Приднестровью, далеко не праздный – речь идет о стремлении более комплексно подойти к проблеме, которая уже четверть века не поддается решению.
Привычка – вторая натура
Наверное, не случайно молдавский депутат Евгений Карпов, бывший ранее политпредставителем Кишинева в переговорах с Тирасполем, предупреждает власти Молдовы быть «очень осторожными», когда ведут диалог по молдо-приднестровской проблеме «в нетрадиционных форматах», каким было заседание в ПАСЕ две недели назад.
Другой молдавский политик Татьяна Потынг уверена, что повестка дня встречи в Париже «была продиктована Тирасполем». Потынг очень болезненно восприняла данный факт, так как уверена, «что только Республика Молдова вправе диктовать повестку дня».
Тупиковой тактики (за неимением другой) придерживается и власть в Кишиневе. На прошлой неделе премьер-министр РМ Павел Филип заявил, что диалог по проблемам так называемой «реинтеграции Молдовы» будет продолжаться. Однако такая формулировка – не что иное, как подмена понятий.
Кишинёв и Тирасполь обсуждают исключительно проблемы социально-экономического характера, решение которых должно способствовать снижению конфликтного потенциала в отношениях сторон. Между тем, в качестве основных достижений молдавский премьер приводит не компромисс, достигнутый прошлой осенью, а появление молдо-украинских постов на приднестровской границе. Для Павла Филипа это не что иное, как «возвращение к нормальному положению вещей», хотя на деле такой подход является давлением на Тирасполь и нарушает один из пунктов Берлинского протокола, подписанного Молдовой летом 2016 года и подтвержденного недавно в Вене.
Читать также:О чем договорились в Берлине?>>>
К слову, представители Евросоюза в ходе встречи в Париже выразили желание более глубоко изучить проблему совместного таможенно-пограничного контроля Молдовы и Украины на границе Приднестровья. Эту тему снова подняли и в Госдуме РФ. Российский парламентарий Константин Затулин напомнил, что «установление постов вокруг Приднестровья с украинской стороны молдавскими пограничниками завершило блокаду Приднестровья». Отметил он и роль президента Молдовы Игоря Додона в этой истории.
«К глубокому сожалению, в этом вопросе все власти Молдовы, включая президента Додона, солидаризировались с этим актом, объявив, что по этому вопросу у них имеется консенсус», - отметил Затулин.
Как правило, президент РМ предпочитает обходить эту тему стороной, даже когда ему задают прямой вопрос. Совсем недавно российская журналистка Ирада Зейналова в беседе с Додоном заметила, что «совместное молдо-украинское патрулирование приднестровской границы может вызвать очень жесткий вооруженный сценарий». В ответ молдавский президент затянул фантасмагорическую сагу «об объединении страны», которая уже долгое время является его главным аккордом в песне «о стратегическом партнерстве с Россией». При этом Додон признает, что Молдова уже упустила шанс договориться с Приднестровьем об общем государстве, когда провалила компромиссный и согласованный сторонами Меморандум Козака.
Новая реальность
Тем не менее, точку невозврата Кишинёв перешёл не единожды, второй раз – в 2006 году, когда начал душить ПМР экономической блокадой. С тех пор вместо того, чтобы искать пути преодоления конфликта, Молдова продолжила применять силу. Но как показала практика, такая тактика не только не сработала, но и возымела обратный эффект. Двери к общему государству не просто захлопнулись, а оказались наглухо замурованными в стене истории.
«В одну реку нельзя войти дважды, - говорит Президент ПМР Вадим Красносельский. - Сегодня Приднестровье находится в новой геополитической реальности. Не надо вспоминать то, что давно умерло».
Приднестровье и Молдова были и остаются государствами с разными системами ценностей. ПМР выстраивает концепцию многонационального государства, на территории которого на протяжении двух столетий сформировалась поликультурная народная идентичность. В то же время РМ продолжает дискриминацию нацменьшинств, что в свое время стало главным фактором конфликта с Приднестровьем.
Например, еще в ноябре прошлого года председатель болгарского общества «Возрождение» Иван Забунов заявил на парламентских слушаниях в Кишиневе, что «языковая политика в отношении нацменьшинств провалилась полностью, и никто не знает, как это исправить».
«Нельзя считать национальные меньшинства "помехой" на пути прогресса и процветания титульной нации. Не надо обвинять их во всех бедах и несчастьях», — призывал он молдавские власти.
Очередному удару подвергся и русский язык — по новому молдавскому Кодексу об образовании, с 1 сентября 2018 года русский язык в школах с государственным языком обучения получит статус иностранного.
Еще дальше пошли молдавские либералы. Недавно они обратились в Конституционный суд с требованием признать неконституционными законы, в которых русский язык признан языком межнационального общения. К этому добавим систематические акции вандализма на памятниках ВОВ и набирающие популярность среди молдавской молодежи экстремистские настроения румыноунионизма. Кроме того, согласно всем соцопросам, общество в РМ практически наполовину расколото по геополитическому признаку.
В таких условиях общее государство Молдовы и Приднестровья «по типу МССР» практически невозможно. Любые попытки игнорировать реальность и соединить несоединимое неминуемо приведет к обострению ситуации в этой части Европы. Представители Приднестровья именно об этом предупреждают европейских и российских политиков, предостерегая от попыток «насильственно воссоздать фантом бывшей МССР». Напротив, именно отказ от силового сохранения искусственных конструкций, как отмечал в ПАСЕ министр иностранных дел ПМР Виталий Игнатьев, «может придать значительный импульс к взаимовыгодной кооперации (с Молдовой) на равноправной основе».
«За 27 лет попытки урегулировать конфликт в рамках единых границ некой мифической Молдовы – провалились. И Молдова сегодня далеко не история успеха. Мы говорим международным партнерам, что пора менять подходы», - отмечает приднестровский дипломат.
Николай Сырбу
