ИА «НП»: В этом году было принято решение кардинально снизить налоговую нагрузку на промышленность. На ваш взгляд, даст ли это положительный эффект?
Хороший вопрос, но на него нет однозначного ответа. В данном случае теория нам говорит о том, что снижение налогов вызывает уменьшение затрат фирмы на ведение хозяйственной деятельности и это вызывает сдвиг кривой предложения вправо, то есть увеличивается объём производства. На самом деле, идея стара как мир. Не только в Приднестровье, но и во многих других странах политики, приходя к власти, говорят: «Давайте будем снижать налоги».
В 80-е годы президент США Рональд Рэйган поставил целью своей предвыборной кампании, а затем и экономической политики на посту президента снижение налогов. Это привело к росту производства, однако также и вырос государственный долг с 22% к ВВП до 38% ВВП. То есть, с одной стороны, что-то улучшили, а с другой стороны, что-то ухудшили.
В 2016 году я принимал участие в международном экономическом форуме, который проходил на базе Финансового университета при Правительстве РФ, и там были представлены результаты исследования академика Национальной академии наук Украины Вишневского. Его группа учёных построила математическую модель на основе экономической теории эволюционного развития государства. Они рассчитали, какие политики как будут влиять на экономическое развитие в долгосрочном периоде. Получилось, что политика, направленная на низкие налоги, не имеет положительных эффектов ни в краткосрочном периоде, ни в долгосрочном. Обычно говорят, что когда налоги снижаются, сразу эффекта ожидать не стоит, он будет намного позже. По их расчётам, даже в более длительном периоде положительного эффекта всё равно нет. И этот момент нужно учитывать. Грубо говоря, если мы возьмём и отменим все налоги, взимаемые с юридических лиц, это позволит обеспечить необходимый для нашей экономики рост промышленности?
ИА «НП»: Представители промышленности утверждают, что рост будет, потому что у них сегодня не остаётся средств для того, чтобы что-то вкладывать в развитие.
А этих средств будет достаточно для того, чтобы заменить инвестиции? Не думаю, что это та сумма, которую можно трансформировать в инвестиции и достичь какого-то существенного экономического роста.
ИА «НП»: Но с другой стороны, если брать внешнего инвестора, то он смотрит на прибыль, которую получит с каждого вложенного доллара. Если мы уменьшаем налоги, то и прибыль, соответственно, увеличится. Тогда есть интерес сюда вкладываться.
Этим играют страны, когда устанавливают у себя налоговую нагрузку ниже, чем у соседей. Яркий пример – Республика Ирландия. По сравнению с остальными странами ЕС, в Ирландии корпоративный налог ниже и они этим привлекают к себе крупный бизнес. Так что да, такой инструмент используется, но разница в ставках налогов, на самом деле, обычно не очень велика – 1-2%.
Поэтому в краткосрочном периоде результата однозначно мы не увидим, а в долгосрочном – жизнь покажет.
«Ловушка новой нормальности»
ИА «НП»: Продолжая тему промышленности. В этом году зафиксирован существенный рост производства. На ваш взгляд, чем это обусловлено и можно ли об этом говорить как о каком-то долгосрочном тренде?
Про долгосрочный тренд говорить сложно. Если мы посмотрим на нашу макроэкономическую статистику за последние десять лет, то там довольно существенные колебания. Если говорить о долгосрочном периоде, нужно понимать, что экономика Приднестровья является открытой, даже гипероткрытой, и её развитие тесно связано с теми процессами, которые мы наблюдаем в мировой экономике. Да, сегодня у мировой экономики есть рост, но он незначительный. Как утверждают представители того же МВФ или Всемирного банка, тот мировой экономический рост, который сегодня существует, не создаёт предпосылок для проведения инфраструктурных реформ. А без этого нельзя говорить, что в дальнейшем рост экономики ускорится и станет существенным.
Это общемировая тенденция, и она, несомненно, влияет и на Приднестровье. Сегодня в экономической науке этот феномен получил название «ловушка новой нормальности». Новая нормальность – это когда темп роста небольшой.
Хотя если мы вернёмся к Приднестровью, нужно понимать, что 2016 год был для нас очень удручающим, казалось, что промышленности ниже уже падать некуда, но она, оказывается, смогла ещё упасть. Поэтому по сравнению с прошлым годом мы, действительно, сегодня наблюдаем рост по ряду предприятий. Но выйдут ли они на свои объёмы, которые были ранее, – это, на самом деле, вопрос.
ИА «НП»: Вы сказали, что наш экономический рост во многом зависит от роста экономики в целом. Но мир - он большой. Можно выделить конкретные страны, рост экономики в которых влияет и на нас?
Это страны, которые являются нашими торговыми партнёрами. Молдова, Украина, Россия, страны Европейского союза, опять-таки не все, а те с которыми мы работаем. Действительно, от их положения в экономике будет зависеть и наше развитие. И мы видим сегодня: в экономиках Молдовы, Украины есть проблемы. Даже о Европейском союзе сложно сказать, что он вышел на устойчивое экономическое развитие, по России прогноз тоже не очень радужный, и это, естественно, будет сказываться на нашей промышленности и нашей экономике.
ИА «НП»: От кого зависимость больше: от стран, куда экспортируем, или которые поставляют свою продукцию к нам?
В нашем случае мы говорим о приоритете экспорта. Потому что большая часть импорта, который сюда поступает, – это в том числе сырьё, которое потом перерабатывается в продукцию, потом отправляемую на экспорт. У нас же собственных ресурсов, в принципе, не так-то много. Поэтому мы в первую очередь смотрим на страны, куда будем сбывать свою продукцию. Ведь не секрет, что наш внутренний рынок из-за его малых объёмов мало интересен для крупного производства. Кроме того, у нас отрицательная демографическая ситуация – это всё говорит о сужении нашего внутреннего рынка и это тоже не создаёт радостных перспектив на будущее.
А если в этих странах, куда мы экспортируем свою продукцию, будет появляться спрос, т.е. люди будут там покупать товары, мы сможем отправлять туда больше, увеличивать объёмы производства.
ИА «НП»: Говоря о перспективе на будущее, Правительство ставит в качестве цели рост экономики на 6-7% в год. Достижимо ли это?
В номинальных ценах – да. Но в реальных ценах - тут уже надо думать. Опять-таки, если мы будем сравнивать с 2015 годом, это одно, так как было существенное падение ВВП. С другой стороны, если говорить о долгосрочном тренде, то у нас, в принципе, в республике были периоды, когда экономика росла до 10% в год, причём не в номинальных, а в реальных ценах. Это было с 2003-го года по 2007-й. В 2003 году наблюдался рост даже в 16%. Но мировая экономика, которая была в тот период, - это не та экономика, что сегодня. Скорее всего, уже не будет таких темпов развития, а соответственно, ожидать, что мы выйдем на те же самые объёмы, мы не сможем.
Плюс в 2003 году и в последующий период стимулировался наш внутренний рынок. Тогда шла приватизация, деньги тратились, и это создавало увеличение внутреннего спроса как такового.
Считаю, что рост Приднестровской экономики в 2018 году обязательно будет, но вызван он будет восстановительными факторами, а не системными преобразованиями.
«Проблема не в том, что у нас больше развита сфера услуг, а в том, что это за услуги»
ИА «НП»: Сегодня у нас в Приднестровье отмечается диспропорция между сферой услуг, а это отчасти тот же внутренний спрос, и материальным производством. Нормально ли это?
Вы неправильно формулируете вопрос. Есть такой афоризм: «Неправильные вопросы порождают неправильные ответы». Если мы с вами посмотрим структуру экономик развитых стран, у них сфера услуг превалирует над сферой производства. Это то, что сегодня называется «постиндустриальное общество». Т.е. это вполне нормальное явление и экономики развиваются в этом направлении.
Но это развитые страны. В Приднестровье немного другая ситуация. У нас нужно говорить о том, насколько сфера услуг связана с бюджетным сектором. А вот над тем, что бюджетный сектор действительно превалирует в нашей экономике, надо задуматься. Бюджетный сектор финансируется из государственных денег, которых явно не хватает на покрытие этих расходов. И вот это уже большая, существенная диспропорция.
Проблема не в том, что у нас больше развита сфера услуг, а в том, что это за услуги. Если бы в Приднестровье была бы развита сфера туризма, это разве было бы плохо? Или сфера образования? Есть примеры стран, у которых первое место в структуре ВВП занимает сфера образования или финансовый сектор. Это ведь тоже, по сути, услуги.
А если мы говорим о том, что это услуги, которые финансируются за счёт государственных расходов, вот здесь диспропорция, которую в корне нужно менять.
ИА «НП»: Почему появилась эта диспропорция?
Потому что мы тратим больше, чем производим. Если мы с вами посмотрим, как менялся дефицит нашего консолидированного бюджета, опять же начиная с 2003-2004 годов, мы увидим, что сначала его размер был незначительным, а потом расходы стали расти и расти. И на сегодняшний день дефицит бюджета, запланированного на 2018 год, составляет около 43%. Это уже говорит о том, что что-то здесь пошло не так. А если сравнивать наш дефицит с размером произведенной продукции, то он у нас явно превышает 3% от ВВП, как рекомендуют международные организации. Необходимо сокращать государственные расходы. Но тут мы можем попасть в другую ловушку. Если резко сократим государственные расходы, то мы уменьшим совокупный спрос и наш внутренний рынок опять сожмется.
В экономике нет простых решений, нет популярных решений. Любое действие, которое вы бы ни предприняли, оно тут же вызовет какой-то негативный эффект.
ИА «НП»: А если говорить о причинах, которые привели к этой диспропорции, у нас слишком быстро росли бюджетные расходы либо слишком медленно рос ВВП?
И то, и то. Увеличение бюджетных расходов не соответствовало росту ВВП, опережало.
«У нас, по сути, два ресурса - это земля и люди»
ИА «НП»: В Приднестровье на протяжении двух лет идут девальвационные процессы. Экспортёры неоднократно просили ослабить рубль. Принесёт ли это пользу экономике, и не ударим ли мы или не ударили уже сами по себе снова, сократив объём внутреннего рынка?
Мы уже определились, что внутренний рынок не столь существенен для нашей экономики. Если будут работать наши экспортёры, то всё остальное по цепочке за собой потянет. Мы наблюдаем, что в последние 7-9 лет в наших странах-партнёрах идут девальвационные процессы, практически во всех государствах, начиная от Европейского союза и заканчивая Россией. Практически везде прошла девальвация. Где-то больше, где-то меньше, но этот процесс прошёл везде.
И, соответственно, снижение курса приднестровского рубля – это вполне адекватная реакция. Мы должны были тоже девальвировать свою валюту, мы должны были её приравнять к остальным. Но из-за того, что мы вовремя это не сделали, мы получили в 2016 году валютный кризис, и его последствия до сегодняшнего дня в какой-то части ещё сохраняются.
Принесёт ли девальвация пользу? Для таких государств, у которых структура экономики, как и у нас, существенно зависит от импорта, причём импорта сырья и оборудования. Нельзя сказать, что девальвация является панацеей от бед и позволит нашим экспортёрам завоевать мировой рынок. Это не так. Она просто позволяет предприятиям участвовать в конкурентной борьбе. И всё. Но она не создаёт предпосылок для их успешного функционирования на этих рынках. Меняется мировая конъюнктура, и мы под эту мировую конъюнктуру подстраиваемся.
ИА «НП»: В этом году хороший рост производства показал Молдавский металлургический завод. Какие ещё сферы в будущем могут стать драйверами экономического роста, что нам перспективно развивать?
Если мы посмотрим современную литературу, то там говорится о том, что сегодня наблюдается четвертая научная революция, связанная с развитием нанотехнологий, информационных технологий, которые могут выступить драйверами экономического развития. Но, с другой стороны, нужно реально оценивать ситуацию. Может быть, я ошибаюсь, но пока в Приднестровье нанотехнологии не особо используются.
Поэтому мы должны в первую очередь уделить внимание тому ресурсу, которым располагаем. У нас, по сути, таких ресурсов два - это земля и люди. Если мы говорим о земле, то, соответственно, это поддержка и развитие сельского хозяйства. Причём сельского хозяйства с высокой добавленной стоимостью. Мы должны не только выращивать здесь сельхозкультуры, но и хотя бы развивать какие-то элементы переработки. Тогда у нас выстраивается целая цепочка создания прибавочной стоимости. Если мы уходим из этой цепочки, то мы теряем дополнительные доходы, мы теряем рабочие места.
Например, мы можем вырастить зерновые и технические культуры, как это и происходит сейчас, погрузить их в вагон, помахать им платочком, и они уедут. Что мы получаем взамен: налог на землю, небольшой налог на доходы, и по фонду заработной платы налоги тоже несущественные, потому что не так много людей задействованы в производственном процессе.
Имея ресурс в виде плодородной земли, мы должны его использовать в полном объёме. Вырастили томаты, здесь их переработали, создали томатную пасту и продали за границу. Мы уже получим намного больше, чем если мы будем заниматься зерновыми и техническими культурами, а у нас больше 90% сельскохозяйственных площадей заняты именно этими культурами. Поэтому мы не получаем полной отдачи от нашей земли.
Второе направление – это поддержка существующих крупных промышленных предприятий. Тот же металлургический завод был построен ещё в Советском Союзе. Сегодня такого строительства и таких инфраструктурных вложений не предвидится. Соответственно, это нужно использовать, модернизировать, и это касается практически всех наших крупных предприятий.
Необходимо оказывать им поддержку, но делать это аккуратно, чтобы не переборщить. Ведь если мы говорим о рыночной экономике, то чрезмерная поддержка может расслабить менеджмент компании. Пару лет назад наше Правительство проводило расчёты, по которым выходило, что для тех организаций, у которых доля энергетических ресурсов в себестоимости выпускаемой продукции превышает 7%, повышение цен на газ является критическим, вплоть до остановки. Это мы, в принципе, и наблюдали в 2013 году. Тогда власть придумала схему, при которой одних поддерживали за счёт участия государства в капитале этих компаний, других - нет. Началась ползучая национализация промышленности, но проблема-то не решена в полной мере. Если завтра произойдёт очередной скачок цен, то что с нашей промышленностью будет? Соответственно, необходимо принимать решения, направленные на модернизацию нашего промышленного потенциала. Да, у нас есть промышленные компании, которые прекрасно успевают за рынком, модернизируются, меняются, трансформируются, но их не так много. Можно по пальцам пересчитать тех, кто за последние 5-6 лет осуществил существенные вложения в свою инфраструктуру. А в целом у нас промышленность развивалась по инерции, это нужно менять.
ИА «НП»: А у нашей экономики есть источники для проведения такой модернизации?
На сегодняшний день нет. Внутренних источников у многих предприятий нет, существенных сбережений у населения, которые можно было превратить в инвестиции (при размещении их на депозитах, из которых потом могла бы прокредитоваться промышленость – прим. ред.), тоже нет, а действующие процентные ставки по кредитам дороговаты для нашей экономики. Если говорить об иностранных инвестициях, то, к сожалению, наша экономика пока ещё не представляет существенного интереса. По одной простой причине: мы пока ещё сами не верим в самих себя. Если бы у вас был выбор: вложить доллар в экономику Приднестровья и в экономику России, вы, скорее всего, вложили бы в Россию.
А чтобы мы поверили в себя, государство должно проводить институциональные реформы, которые бы сделали Приднестровье привлекательным.
«Приднестровье - достаточно компактная страна, все вопросы можно решать оперативно, но мы всё равно умудряемся это затягивать».
«Все вопросы можно решать оперативно, но мы всё равно умудряемся это затягивать»
ИА «НП»: Кстати говоря, об институциональных реформах. Часто можно услышать рассуждения, что даже если дать налоговые льготы, никто всё равно вкладываться в модернизацию оборудования не будет. Эти деньги могут либо потратить на увеличение зарплат, либо вывести в виде дивидендов. Есть ли у нас институциональные стимулы, которые бы побуждали руководство предприятий не «проедать» прибыль, а использовать её для переоснащения производства?
У нас есть закон об инвестициях, в котором чётко зафиксированы льготы по налогу на доходы. Однако я ни разу не видел, чтобы публиковалось, сколько компаний воспользовалось льготами. Льгота как бы есть, а вот работает она или не работает – это вопрос. У нас когда-то создавались и до сегодняшнего дня существуют свободные экономические зоны. Как они развиваются? Сколько там появилось или не появилось резидентов? Почему не появилось? Что сдерживает? Может быть, предложенных условий недостаточно, чтобы заинтересовать инвестора? Мы, вроде бы, первый шаг сделали, но дальше не пошли его развивать, а это необходимо.
А ведь с льготами, которые прописаны в самом законе о свободных экономических зонах, есть проблемы. Их срок действия составляет три года. Предприниматель подумает: «А смысл мне идти туда на три года? А подведены ли к свободным зонам газ, электричество, есть ли там прочая инфраструктура?». Очень много вопросов, которые не позволяют развиваться этим площадкам. Но эти проблемы можно и нужно решать.
В рамках студенческого научного общества мы дважды проводили по методике Всемирного банка оценку условий ведения бизнеса в Приднестровье. Проводили анкетирование среди предпринимателей. И что 2013, что 2017 год показал, что ситуация с институциональными вопросами, влияющими на ведение бизнеса, как была плохой, так и осталась. Эту проблему можно решить с минимальными затратами? Я считаю, что да.
ИА «НП»: Что за институциональные вопросы?
Это обращение за кредитами, это судебные разбирательства, возврат долгов, защита прав акционеров. Это те вопросы, которые возможно решать. У нас принята «дорожная карта» к улучшению внутренних условий ведения предпринимательской деятельности. Там 100 с чем-то пунктов, огромный документ, и замечательно, что Правительство его подготовило. Подобная практика у нас была предпринята в 2010 году, когда была принята государственная программа поддержки и развития предпринимательства. Тогда она вмещалась в две странички, пунктов было немного, и в итоге они не были реализованы. Сегодня программа огромнейшая, и Министерство экономического развития начинает отчитываться о том, что некоторые элементы уже выполнены, что-то уже реализовано. Это такой маленький шаг в будущее, и, по сути, это те меры, которые государство должно делать здесь и сейчас. Ведь Приднестровье - достаточно компактная страна, все вопросы можно решать оперативно, но мы всё равно умудряемся это затягивать.
ИА «НП»: Осталось ещё совсем чуть-чуть до конца декабря, поэтому хотелось бы узнать, как, по вашему мнению, развивалась наша экономика в этом году?
Ну буквально на днях прошла новость о том, что в Правительстве обсуждался вопрос, как рассчитаться с бюджетниками по зарплатам до 26 числа. Это уже говорит о том, что результаты, наверное, есть, но ещё не дошли до того состояния, когда экономика могла бы нормально функционировать. Ведь бюджетники отработали, свои функции выполнили, неважно - хорошо или плохо, но выполнили, государство с ними должно рассчитаться. Если есть какие-то проблемы с тем, чтобы рассчитаться вовремя, значит, нет поступлений налогов в достаточном количестве, если нет поступлений налогов, то тот экономический рост, который у нас показывает промышленность (объём промышленного производства за 11 месяцев вырос на 12,2%. в сопоставимых ценах, ВВП республики за 9 месяцев увеличился 1,3% - прим. ред.), недостаточен.
Но, с другой стороны, мне импонирует, что Правительство стремится увеличивать не налоговые ставки, а налогооблагаемую базу. В наших условиях это правильный подход, и надеюсь, он себя оправдает.
Беседовал Алексей Ковалёв.
