«Гарантии исполнения договоренностей позволят вырваться из того порочного круга, когда Кишинев отказывается выполнять подписанные им же соглашения с Тирасполем». Об этом уже не в первый раз говорит министр иностранных дел Приднестровья Виталий Игнатьев, с сожалением отмечая, что отсутствие действенной системы гарантий делает переговорный процесс неустойчивым – достигнутые результаты обесцениваются, а вместо шага вперед происходит откат назад и очередное обострение застарелых проблем.
Неуверенная Молдова
Переговорный формат «5+2», куда входят Приднестровье и Молдова как стороны конфликта, Россия, Украина и ОБСЕ как посредники, Евросоюз и США как наблюдатели, был создан в 2005 году как раз для того, чтобы помогать Тирасполю и Кишинёву договариваться. Сама задача не из простых: РМ воспринимает ПМР как субъект своей территории и бескомпромиссно пытается навязать ей свое правовое поле, Приднестровье же руководствуется результатами референдума 2006 года, остается верным идее независимости и интеграции с Россией. Однако между сторонами существует целый комплекс проблем социально-экономического характера, накопившихся за время конфликта. Их решение может улучшить отношения сторон и создать благоприятную почву для компромиссов.
За прошедшие годы переговорный процесс позволил достичь определенных результатов – за более чем два десятилетия было подписано порядка двухсот документов между Тирасполем и Кишиневом, в том числе и тех, что имеют статус международной договоренности. Однако, как правило, власти Молдовы всякий раз отказываются исполнять взятые на себя обязательства, превратив переговоры в своего рода театр абсурда.
Так, например, Кишинёв отказывается выполнять пункт Меморандума об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем от 1997 года, по которому ПМР получило право свободной внешнеэкономической деятельности. Внедрение блокадного режима приднестровского экспорта, осуществлённое Молдовой при помощи Украины в 2006 году, – наглядный тому пример. Аналогичная ситуация повторилась спустя 8 лет, но уже в области импорта Приднестровья.
Другое положение меморандума, не исполняемое молдавской стороной, носит основополагающий характер: «Стороны подтверждают свои обязательства не прибегать во взаимных отношениях к применению силы или угрозы силой. Любые разногласия будут решаться исключительно мирными средствами, путём переговоров…». Несмотря на то, что этот принцип фактически был продублирован в Берлинском протоколе от 3 июня 2016 года, Кишинёв в одностороннем порядке при поддержке Киева разместил на приднестровско-украинской границе своих таможенников и пограничников, присутствие которых наверняка будет использовано для экономического давления на ПМР. Как известно, планируется установление еще 12 таких постов по всему периметру границы Приднестровья и Украины.
Еще один пример: в конце 2015 года Молдова стала «забывать» о своих обязательствах не применять административные санкции в отношении жителей Приднестровья, не обладающих гражданством РМ. Приднестровцы с российскими и украинскими паспортами снова столкнулись с давлением в кишиневском аэропорту, хотя по итогам переговоров 2013 года Кишинев даже внес изменения в собственное законодательство и зафиксировал нераспространение на приднестровцев действия некоторых миграционных правил. Тем не менее, случаи давления на жителей Приднестровья в аэропорту Кишинева до сих пор на слуху – одного из них, официального представителя Верховного Совета ПМР в России Ольгу Гукаленко, и вовсе не пропустили к постоянному месту жительства в Приднестровье.
Нужны гарантии
Эта подборка примеров – лишь малая часть из целого комплекса фактов, иллюстрирующих отношение Молдовы к собственной подписи на международных документах. Кишинев до сих пор уходит от выполнения обязательств, взятых по итогам прошлогодней встречи формата «5+2» в Берлине, с таким трудом собранной Россией и Германией. Вряд ли такое поведение было бы возможным, если бы участники «Постоянного совещания…» выработали механизм гарантий исполнения договоренностей. Об этом не раз говорили также и представители России и Приднестровья.
Министр иностранных дел ПМР Виталий Игнатьев: «Предполагалось что международные участники “Постоянного совещания” своим авторитетом и возможностями будут способствовать тому, что стороны будут исполнять взятые на себя обязательства. В дальнейшем, когда появились прецеденты неисполнения тех или иных обязательств, возникла необходимость выработки механизма имплементации договоренностей, и об этом говорится на протяжении уже многих лет».
Посол по особым поручениям МИД России Сергей Губарев: «Как воплощать в жизнь то, о чём мы договариваемся за этим круглым столом? Правила, регламентирующего такой подход, на сегодня пока не существует. Российская делегация еще в феврале 2013 года на очередном раунде внесла такое предложение».
Кстати, в прошлом году в ходе Берлинской встречи Россия представила на рассмотрение сторон проект соглашения о гарантиях имплементации достигаемых договоренностей. Эта инициатива, по словам самого Губарева, была поддержана как посредниками – Украиной и ОБСЕ, так и наблюдателями – представителями ЕС и США.
Между тем Молдова сопротивляется выработке этого механизма, мотивируя тем, что само соглашение якобы и есть гарантия его выполнения. Но если так, то почему Кишинёв столь пренебрежительно относится к уже достигнутым с Приднестровьем договоренностям?
И почему молчит ОБСЕ, задача которой как посредника состоит как раз в том, чтобы придавать переговорам, как говорят дипломаты, необходимый политический импульс? Сегодня Австрийское Председательство в ОБСЕ наотрез отказывается созывать «Постоянное совещание…», выдвинув предусловие, что Молдова и Приднестровье должны сами договориться хоть по каким-то вопросам.
Сомнительно, что в ОБСЕ не замечают откровенной имитации переговоров со стороны Молдовы. Может, тогда все-таки стоит собрать всех международных участников и хотя бы выработать прозрачный и универсальный механизм исполнения договоренностей, с чем ОБСЕ согласилось во время Берлинской встречи? Тем более, что у Евросоюза и не только у него есть инструменты влияния на Молдову.
«Кишинев является участником многих международных структур и организаций. Он находится в состоянии активной поддержки – политической, финансовой, экономической со стороны Европейского союза. Таким образом, существует комплекс возможностей воздействия на РМ на официальном международном уровне», - отмечает министр иностранных дел ПМР Виталий Игнатьев.
Самоустранение ОБСЕ
В экспертной среде распространено мнение, что отсутствие действенной системы гарантий придает договоренностям между Приднестровьем и Молдовой некий необязательный статус. Может быть, цель некоторых посредников и наблюдателей как раз в том и состоит, чтобы сделать достижение осязаемого прогресса в переговорах невозможным?
Виталий Игнатьев говорит, что целостность и последовательность подходов к переговорному процессу серьёзно ослабляется геополитическими противоречиями, которые существуют между его участниками. Универсальный механизм имплементации договоренностей позволил бы нейтрализовать факторы политического характера, а внешние участники смогли бы добросовестно и ответственно выполнять свои обязательства гарантов и посредников, отмечает дипломат.
Между тем в ОБСЕ на создание такого механизма пока не идут. Похоже, действующий председатель организации и глава австрийского МИДа Себастьян Курц всецело занят борьбой за пост федерального канцлера Австрии. Похоже, что молодой австриец опасается прослыть русским шпионом, если вместе с Россией и другими участниками постоянного совещания всё же удастся прийти к разумным компромиссным достижениям в переговорах между Молдовой и Приднестровьем.
Тем временем, ПМР, полагая бессмысленным лишь констатировать кризис переговорного процесса, ищет пути его преодоления. Обращение Президента ПМР Вадима Красносельского и Верховного Совета в ООН – одна из таких попыток. Возможно, через эту авторитетную международную организацию удастся повлиять на ситуацию. Напомним, руководство республики просит ООН обратить внимание на нарушение прав приднестровцев со стороны Молдовы, а также предлагает создать при Организации постоянную комиссию по молдо-приднестровскому конфликту и придать ПМР специальный статус при ООН, с учетом имеющегося опыта решений Организации в отношении Палестины.
Николай Сырбу.
