Недавние референдумы в Каталонии и Иракском Курдистане вновь приковали внимание политиков и просвещенной общественности к теме права наций на самоопределение. Несмотря на то, что Евросоюз поддержал Испанию в ее позиции по Каталонии, а соседи иракских курдов осудили их волеизъявление, главный вопрос остается открытым: почему политическая независимость таких регионов, как, например, Косово, мировым сообществом признаются даже без референдума, а республики, где сам народ единогласно высказался за независимость, таких, например, как Приднестровье, игнорируется?
Международное право или право сильного
Вот президент Сербии прямо спрашивает: почему можно Косово, а Каталонии — нет?
Александр Вучич говорит, что, когда Европейская комиссия провозгласила референдум в Каталонии нелегальным, у каждого серба и гражданина страны возник вопрос: как же тогда Запад признал законным отделение Косово и Метохии даже без референдума?
«И сейчас, когда поеду в Брюссель, какой вопрос задам, как скажу: почему с нами, сербами, хуже всего обошлись? Как это в Каталонии недействителен референдум, а в Косово можно и без референдума!» — возмущается он, иронично отмечая, что это лучший пример двойных стандартов и лицемерия в мировой политике.
В ответ Еврокомисся заявляет, что вопросы Косово и Каталонии «абсолютно несравнимы», мол в Косово и война была, и геноцид, и нарушение прав человека, а признание независимости было единственной возможностью решить очередной балканский конфликт. К тому же, как говорят евробюрократы, косовский прецедент стал следствием распада Югославии, а раз так, то и отделение Приштины от Белграда признать можно и без всякого референдума.
«Соединенные Штаты призывают Международный суд оставить декларацию о независимости Косово без изменений как выражение независимости Косово, либо отказаться комментировать ее законность, либо заявить, что международное право не запрещает отделение», – говорилось в заявлении внешнеполитического ведомства США, направленном в Международный суд, который в декабре 2009 года рассматривал по просьбе Сербии правомочность объявления Косово независимым.
Еще один пример. МИД ФРГ по тому же случаю: «Одностороннее провозглашение независимости не находится в противоречии с нормами международного права».
И, наконец, МИД Великобритании: «Сербия ясно дала понять, что она никогда не согласится на независимость Косово, а Косово не хочет быть частью Сербии. Суды не могут заставить враждующие пары быть в браке».
Почему они отводят глаза?
Ну хорошо, такие проблемы действительно необходимо решать, однако почему такой подход неприменим к Приднестровью, которое уже четверть века фактически является независимым государством? Более того, отсутствие юридического признания со стороны мирового сообщества неоспоримо пагубно сказывается на нашей стране – используя фактор непризнанности, Кишинев изобретает все новые инструменты давления на ПМР, что негативно сказывается на экономической ситуации в республике и ухудшает положения простых граждан.
Тем более, что и в Приднестровье лилась кровь: в Дубоссарах, Бендерах летом 1992 года права человека не просто нарушались – людей попросту убивали. А постоянное нагнетание Кишиневом напряженности вокруг Приднестровья на протяжении последующих 25 лет? Как быть с этим? А давление на граждан республики со стороны молдавских органов власти или политическое преследование сотен приднестровцев? Этого тоже не видит мировое сообщество?
Косовский край, несмотря на то, что являлся культурным и духовным центром средневековой Сербии, от Белграда оторвали по историческим меркам очень быстро. При этом осознать факт отказа Кишинева от Приднестровья в 1990 году, когда молдавский парламент объявил незаконным создание МССР, никто до сих пор не готов.
Уже давно стало очевидным, что перед геополитическими интересами лицемерно утихают все высокопарные речи о правах человека, равно как обесцениваются выхолощенные европейские ценности. Когда стояла задача «добить» Югославию, Запад поддержал косоваров, затем очень быстро признал независимость Черногории, где в 2006 состоялся референдум о выходе из Союза Сербии и Черногории (Малой Югославии). Кстати, там за отделение от Сербии высказалось чуть больше половины (55,49 %) голосовавших.
Тогда же референдумы прошли и в Южной Осетии, и Приднестровье, где за независимость республик проголосовали 99% и 97% избирателей соответственно. Однако до сих пор мировое сообщество отказывает нам в признании. Только Россия согласилась с суверенитетом Абхазии и Южной Осетии, да и то, после того как произошли трагические события в Цхинвале в августе 2008 года.
Кто главный гешефтополучатель?
Такой демократический принцип, как референдум, сегодня превратился в инструмент геополитической борьбы. Например, один из авторов на сайте Фонда стратегической культуры представил предполагаемую цепочку связей между сторонниками независимости Каталонии с американскими политтехнологами и фондами Джорджа Сороса. Несмотря на то, что Вашингтон хранит в отношении каталонской темы благоговейное молчание, происходящее на Пиренейском полуострове вполне может быть на руку американцам, хотя с полной уверенностью об их определяющей роли в этой ситуации говорить не приходится, так как каталонцы действительно искренне стремятся к независимости на протяжении десятков лет. Тем не менее, новая головная боль ЕС наряду с той же миграционной проблемой становится еще одним инструментом давления на одного из лидеров Евросоюза – Германию. А вдруг Берлин попытается наладить отношения с Москвой, о чем канцлера Ангелу Меркель уже давно просит немецкий бизнес?
Или история с Иракским Курдистаном. Официально Вашингтон предостерег курдов от референдума, тем не менее, плебисцит состоялся. Вряд ли курдские лидеры пошли бы на такой шаг во время бушующей войны с ИГИЛ, зная, что это приведет к конфронтации с Ираком, Ираном и Турцией, предварительно не заручившись внешней поддержкой. К слову, США активно сотрудничают с курдами как в Сирии и Ираке, так и в соседствующих с ними странах. Для американцев они являются своего рода «прокси»-инструментом влияния. Так или иначе референдум иракских курдов подогрел еще один очаг раздора в регионе, который может спровоцировать новую войну уже после победы над ИГИЛ. Она в свою очередь может послужить Вашингтону ножом для перекройки карты Ближнего Востока в выгодных для себя конфигурациях.
Молдова – инвалид прокси-войны
Также и с молдо-приднестровским конфликтом – США активно использует разногласия Кишинева и Тирасполя как драйвер нестабильности в региональном пространстве, который можно использовать как в гибридной войне с Россией, так и для влияния на Евросоюз. «Прокси»-инструментом здесь служит Молдова, чьи элиты целенаправленно затягивают конфликт (как, например, в случае с провалом Меморандума Козака в 2003 году) имитацией переговоров, блокадами и различными провокациями.
На фоне учений НАТО и фактической блокировки международной переговорной площадки «5+2» руководство Молдовы требует вывода ОГРВ и слома действующей миротворческой операции, в которой основную роль играет Россия. Одновременно в Кишинёве собираются финансируемые западными грантами «гражданские активисты», рекомендуя властям РМ не идти на компромиссы с Приднестровьем, выйти из соглашения о прекращении огня от 1992 года и готовиться к «деприднестровизации» жителей ПМР.
Неслучайно на днях заместитель иностранных дел России Григорий Карасин призвал не допустить, «чтобы вопрос молдо-приднестровского урегулирования стал еще одним объектом геополитических игр, чреватых самыми непредсказуемыми последствиями».
Между тем Молдова уже столкнулась с последствиями превалирования в своей политической повестке геополитического фактора над интересами граждан. Сегодня, можно полагать, РМ уже превратилась в «инвалида» прокси-войны с расколотым обществом, антинародным режимом и высоким процентом эмиграции населения. Во всяком случае, так говорят сами граждане соседней страны во время не прекращающихся в Молдове протестов.
Николай Сырбу.
