18 февраля по старому стилю (3 марта по новому) начались события, которые закончились свержением в России самодержавия. В цикле статей будут не только отхронометрированы события, но и будет показан политический фон, на котором они разворачивались. Пока же начнём именно с хронологии событий столетней давности.
Не злите оружейников!
«Оборонка» в России всегда была нечто бо́льшим, чем просто предприятия, выпускающие продукцию военного назначения. Ненакормленные «оборонщики» — страшная сила. Речь-то идёт не о чернорабочих, а о высококвалифицированных спецах, которых каждая страна мира холит и лелеет, насколько может.
Именно «оборонка» во все времена являлась своего рода лакмусовой бумажкой происходящего в обществе. Давайте вспомним, конец 80-х годов прошлого столетия. По кому в первую очередь прошлись тогдашние «реформаторы»? Именно по оборонным предприятиям, которых под безумную идею конверсии вместо боевой техники заставили выпускать кастрюли… В феврале 1917 года, правда, до этого дело не дошло — всё-таки шла война, но с военных заводов и началась вторая русская революция. 18 февраля (3 марта по новому стилю) забастовала лафетно-штамповочная мастерская Путиловского завода, бывшего в те времена одним из основных поставщиков артиллерии армии и флоту. Рабочие потребовали выплату зарплат с учётом сложившейся 50-процентной инфляции. Дирекция завода согласилась лишь на доплату в 20%, что не устроило оружейников. Они настаивали на своём. Итог — мастерская в полном составе была уволена. А дальше понеслось. Сидячая забастовка охватила весь завод. 22 февраля стал пиковым днём, когда хозяева Путиловского объявили локаут — из 36 тысяч путиловцев было уволено 30 тысяч. Солидарность со своими коллегами проявили рабочие Ижорского и Тульского оружейных заводов.
Группа рабочих у ворот Путиловского завода
«Хлебные бунты»
22 февраля (7 марта), в тот самый день, когда забастовка путиловцев перекинулась и на другие военные предприятия страны, неожиданно для всех император Николай II отбывает в Могилёв, в Ставку верховного главнокомандующего. То ли случайность, то ли кто-то ждал отъезда из столицы правителя, но именно в этот день в столице начинаются массовые митинги. На следующие сутки царский поезд прибывает в Могилёв. В Петрограде в это же самое время начинаются хлебные бунты. В Европе уже действовал григорианский календарь, а по нему на дворе было 8 марта. Тем, что день борьбы за права женщин уже стал приживаться в России, воспользовались агитаторы на нескольких преимущественно женских предприятиях. Поэтому в этот год требования демонстранток уже касались не только расширения трудовых и политических прав женщин. Первыми на улицы вышли работницы двух бумагопрядильных фабрик. Очень быстро к ним присоединились женщины, стоявшие в очередях за хлебом. Постепенно вместо «женских» лозунгов демонстрантки начали скандировать: «Хлеба! Долой войну!»
Демонстрация работниц Путиловского завода в первый день
Февральской революции 23 февраля 1917 г.
К «бабьему бунту» через некоторое время присоединились сначала бастовавшие оружейники, а затем и рабочие сугубо цивильных предприятий. По оценкам историков, 22 февраля в Петрограде в демонстрациях приняло участие около 130 тысяч человек, что собранное в спешном порядке совещание представителей гражданских и военных властей выяснило, что и запасов муки хватает, и перебоев с её поставкой в город нет. Но во многих магазинах хлеба не было, а возле тех, где он ещё был, выстраивались длиннющие очереди.
Очередь за хлебом
Первая кровь пролилась 25 февраля (10 марта). При разгоне демонстраций в различных районах города погибло несколько десятков человек. В тот же день, уже после того, как до императора дошла весть о расстреле протестующих, Николай II телеграфировал командующему Петроградским военным округом генералу Хабалову: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжёлое время войны с Германией и Австрией». Об участии армии, полиции, а также сложившемся в те дни политическом фоне будет рассказано в следующих материалах, посвящённых Февральской революции. Но всё же на одном эпизоде с участием армии всё-таки я остановлюсь.
Несостоявшийся поход генерала Иванова
Генерал Иванов Н.И.
28 февраля (13 марта) Николай II предпринимает последнюю попытку сохранить свою власть. В 5:00 из могилёвской ставки в Царское Село отправляется императорский поезд, но далеко уехать самодержцу не удалось… Через час Михаил Родзянко направляет генералу Алексееву, а также всем командующим фронтами и флотами телеграмму, в которой говорится: «Ввиду устранения от управления всего состава бывшего Совета министров правительственная власть перешла в настоящее время к Временному комитету Государственной Думы».
За день до этого император назначает вместо генерал-лейтенанта Сергея Семёновича Хабалова генрал-адьютанта Николая Иудовича Иванова главнокомандующим Петроградским военным округом. При этом боевому генералу, отличившемуся в Русско-японской и Первой мировой войнах, даются чрезвычайные полномочия по восстановлению порядка в столице с подчинением ему всех царских министров. Иванову приданы располагавшиеся в Ставке Георгиевский батальон и пулемётная рота, плюс по два кавалерийских и пехотных полка, спешно снятых с Северного и Западного фронтов. 28 февраля в 13:00 эшелон с «георгиевцами» и пулемётчиками отбыл из Могилёва на Петроград. Добраться до конечной станции назначения им не позволили железнодорожники. Самому же Иванову удалось побывать в Царском Селе и даже встретиться с императрицей Александрой Фёдоровной. На этом всё и закончилось… Примерно в час ночи с 1 на 2 марта Николай Иудович получает телеграмму от своего венценосного тёзки: «Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать». Одновременно царь телеграфирует командованию посланным на подмогу генералу Иванову полкам вернуть их на фронт. Следом за этим была ещё одна царская телеграмма, отправленная в адрес Временного комитета Госдумы, в котором император соглашался на формирование правительства, подконтрольного незадолго до этого им же распущенным думцам.
В 2:03 в ночь с 1 на 2 марта Николай II отрёкся от престола в пользу своего младшего брата великого князя Михаила Александровича. Тот же на следующий день отказался стать самодержцем российским, нацепил на грудь красный бант, удачно пережил Октябрьскую революцию, был выслан в Пермь (при этом ему разрешалось взять всё, что он пожелает, включая автомобиль «Роллс-Ройс»), где вёл достаточно разгульную жизнь, а затем в июне 1918 года гражданин Михаил Александрович Романов был похищен и застрелен местными большевиками.
Что же касается Николая Иудовича Иванова, то он был арестован 18 марта 1917 года и отправлен в Петропавловскую крепость. Компанию ему в Петропавловке составил генерал-лейтенант Сергей Семёнович Хабалов, которого Иванов должен был по императорскому указу сменить в должности командующего Петроградским военным округом. Оба были освобождены большевиками в конце 1917 года и почти сразу же отправились на Дон, где в то время шло формирование антибольшевистских формирований. Генерал Хабалов при первой же возможности поспешил покинуть Россию. Николаю Иванову поступило предложение от атамана Всевеликого войска Донского Петра Краснова сформировать Особую Южную армию, которая так и осталась в планах, ибо несостоявшийся усмиритель февральского восстания умер от тифа.
«Железный» Бубликов
А.А. Бубликов
Каждая революция имеет своих героев. Одним из тех, благодаря кому вооружённое восстание в феврале 1917 года увенчалось успехом, был инженер-путеец Александр Александрович Бубликов. Хотя говорить о нём в ту пору как о железнодорожнике было бы не совсем правильно. Это уже был крепко державшийся на ногах буржуа (в 1912 году он пожертвовал 100 тысяч рублей на создание при Екатеринбургском горном институте лаборатории по исследованию залежей на Урале и в Сибири угля, торфа и нефти) и депутатом IV Госдумы от Прогрессивной партии.
В феврале он сыграет чуть ли не ведущую роль. Именно он с небольшим отрядом солдат как комиссар Временного комитета Госдумы захватит Министерство путей сообщения и по железнодорожному телеграфу обратится ко всем работающим на близлежащих от Петрограда станциях путейцам не допускать воинские эшелоны ближе, чем на 250 километров от столицы. В крайних случаях Бубликов приказал разбирать железнодорожное полотно. Кстати, именно эта директива станет первопричиной того, что приданные генералу Иванову войска для подавления восстания так и не достигнут Питера. Одновременно комиссар МПС отправит телеграмму, предварительно согласованную с Родзянко, на все станции Российской Империи с воззванием: «Железнодорожники! Старая власть, создавшая разруху во всех областях государственной жизни, оказалась бессильной. Комитет Государственной Думы, взяв в свои руки оборудование новой власти, обращается к вам от имени Отечества: от вас теперь зависит спасение Родины. Движение поездов должно поддерживаться непрерывно с удвоенной энергией».
Что же касается литерного императорского эшелона, то Бубликов распорядился не пускать царский поезд севернее ветки Бологое-Псков, «разбирая рельсы и стрелки, если он (прим. — император) вздумает проезжать насильно». Царь в Петроград так и не попал, а Александр Александрович будет одним из тех, кто примет отречение Николая II от престола 2 (15 марта) 1917 года.
Путейцы ещё раз аналогичным способом помогут новой власти во время Корниловского мятежа. Тогда по распоряжению товарища (заместителя) министра путей сообщения Ливеровского будет полностью разобрано железнодорожное полотно в районе станции Дно. Лавр Корнилов пообещал, что, если его войска войдут в Петроград, первым будет повешен Ливеровский. Об этом человеке стоит рассказать отдельно. Повод ещё будет. В этом году исполнится 100 лет Великой Октябрьской революции. … Александр Ввсильевич Ливеровский станет непосредственным участником тех событий — он тогда был уже министром путей сообщения и был вместе с большинством членов Временного правительства арестован в ночь с 25 на 26 октября в Зимнем дворце. Кстати, во время вооружённого восстания в октябре 1917 года большевиков тоже подведёт железная дорога. Воинские части, которые должны были усилить восставших, застрянут на полдороги. Но чьего-то злого умысла в этом не было. Сказалась ставшая нормой к тому времени всеобщая разруха в стране…
Что же касается Александра Бубликова, то он после Февральской революции либеральные реформы не воспримет, будет не раз публично критиковать Временное правительство, называя самого Александра Керенского «главноуговаривающим», а министра финансов Николая Некрасова «главноусовещающим». В общем, одному из героев Февральской революции намекнули, что было бы неплохо, чтобы он съездил «отдохнуть за границу». Александр Александрович был человеком умным, поэтому прислушался к совету и незадолго до Октябрьской революции «поехал отдыхать» во Францию. Больше на Родину он не вернулся. В Париже стал одним из лидеров Комитета бывших членов Госдумы. Затем перебрался в Соединённые Штаты, где долгое время сотрудничал с эмигрантскими газетами и журналами. В частности, среди его статей были и публикации об успехах большевиков в восстановлении народного хозяйства после гражданской войны, конечно же, в своих журналистских материалах он делал упор на железную дорогу. Умер в Нью-Йорке в начале 1941 года.
Продолжение следует.
