7 февраля 1919 года. Этот день в историю отечественного танкостроения вошёл, как дата первого боевого применения гусеничных бронированных машин в нашем Отечестве и как пролог к созданию первых советских танков. И произошло это под Тирасполем – французские танкисты поддерживали атаку румынской (по другим данным польской) пехоты на красноармейские позиции. Атака была отбита.
Вторично бойцам Красной Армии пришлось познакомиться с теми же танками «Рено» FT-17 из 3-й роты французского 303-го полка штурмовой артиллерии 18 марта того года. Причём знакомство состоялось уже более близкое. Случилось это под нынешним городом в Одесской области Березовка. Части под командованием комбрига Никифора Григорьева из состава 2-й Украинской Советской армии нанесли неожиданный удар по войскам греко-французских интервентов и деникинцев. В своём донесении в штаб армии Григорьев писал: «Противник — греки, французы и добровольцы (Прим. деникинцы) — был выбит с передовых позиций и, растерявшись, бежал в полном беспорядке. В течение нескольких минут нам досталось много трофеев: около 100 пулемётов, четыре орудия, из них два дальнобойных, масса снаряжения, семь паровозов, пять эшелонов, бронированный поезд, четыре танка и два штаба – греческий и французский».
Вскоре Никифор Григорьев бывший штабс-капитан царской армии, успевший до Красной Армии в Гражданскую войну повоевать за гетмана Скоропадского и Петлюру, изменит советской власти, объявит себя никому не подчиняющимся атаманом, но будет застрелен махновцами. Он попытался предложить союз Нестору Махно, тот же обвинил его в сотрудничестве с деникинцами, даже продемонстрировал своим бойцам после расправы над Григорьевым полковничьи погоны, якобы как присланные тому лично Деникиным. Примечательно, что незадолго до этого в боях с гигорьевцами участвовали два захваченных под Березовкой танка.
Ещё две «тираспольско-березовских» машины были с небольшим промежутком отправлены в подарок Ленину. К первому из них прилагалось сопроводительное письмо, в котором бойцы 2-й Украинской Советской армии писали: «Без оружия и без винтовок шёл украинский пролетариат на усовершенствованные орудия современной техники, но, как видите, даже танки, эти современные чудища, порожденные последней войной, не устояли перед революционной войной, и сегодня 2-я Украинская Советская армия имеет счастье преподнести Вам, дорогой учитель, одно из этих страшных орудий. Вам мы отправляем один из этих танков, который будет лучшим доказательством мощи пролетарской революции».
Этот подарок принял участие в первомайском военном параде 1919 года в Москве. Управлял им бывший царский авиатор Борис Россинский, который научился водить танк буквально за один день. Второй танк, оказавшийся в Москве, был в неисправном состоянии. Ему то и суждено было стать прародителем первой серии танков отечественного производства.
Ленину понравились французские танки. В принципе, ничего совершеннее в то время и не было. В отличие от французов, наряду с громоздкими «шнейдерами» и «сен-шамонами» создавшими компактный и достаточно маневренный «Рено» FT-17, англичане, а за ними и немцы во время Первой мировой войны увлеклись проектированием «сухопутных дредноутов». Выглядели они, конечно, страшнее, чем маленькие «Рено», но зато чаще и застревали на поле боя. Следует сказать, что к тому времени Красной Армией уже были захвачены и англичане – Mk I, MkV и Mk A, которые использовались как интервентами, так и белогвардейскими армиями. Но, когда речь зашла о создании советского танка, выбор пал именно на «Рено». Неисправный «московский» танк решено было разобрать и отправить в Нижний Новгород на завод «Красное Сормово», где местные инженеры должны были снять чертежи с узлов и деталей танка для запуска этих машин в серию. Но в итоге «Русский Рено» не стал точной копией своего французского прародителя. По дороге некоторые агрегаты и узлы были утеряны, что, в принципе, и не удивительно, если учитывать царившую в стране разруху. Поэтому их пришлось проектировать заново, что сказалось на сроках сдачи первой машины в серии из 15 единиц. Только 31 августа 1920 года первый советский танк, получивший название «Борец за свободу товарищ Ленин», покинул заводской цех.
Примечательно, что каждый из 15 первых танков отечественного производства имел имя собственное. Был, например, несмотря на небогатырские размеры «Илья Муромец». Второй же танк в серии звался «Борец за свободу товарищ Троцкий», о чём в бытность Союза по понятным причинам упоминать было не принято. «Русские Рено» (иногда серия ещё зовётся по имени головного танка «Борец за свободу товарищ Ленин» и «КС» - аббревиатура, обозначающая завод-производитель) состояли на вооружении Красной Армии до 1930 года. Побывали в Союзе и трофейные польские, эстонские и латвийские «Рено», а также итальянские аналоги «Фиат» В 3000, состоявшие на вооружении в довоенной Литве. Кстати, захваченные у поляков в 1920-1921 годах танки оказались рекордсменами, но об этом чуть ниже.
«Рено» FT-17 – танк удивительной судьбы. Он, кроме Советской России и Франции, производился по лицензии также в Италии и США. Состоял на вооружении порядка сорока стран мира и поучаствовал ни в одной «разборке» в межвоенный период. Довелось ему повоевать и во Вторую мировую войну. Например, 14 сентября 1939 года несколько польских «Рено» отбивали немецкие атаки на Брестскую крепость (Брест тогда ещё был польским). В качестве боевых машин его использовали также югославы и греки, а в качестве учебных – французы, румыны, финны и т.д. Трофейные машины использовали для патрулирования и борьбы с местным движением сопротивления в оккупированной Франции и немцы. Последним боевым эпизодом, в котором участвовали «Рено» FT-17, был штурм французами захваченного японцами Сайгона (нынешний Хошимин) в 1945 году. Но рекорд немузейного долгожительства принадлежит, как было сказано выше, 6-ти из захваченных во время советско-польской войны 1920-1921 годов Красной Армией танкам. Советское правительство в 20-х годах передало их Афганистану. На вооружении королевской афганской армии они состояли до середины 50-х годов, после чего стали учебными. На фоне этих машин в 70-е - 80-е любили фотографироваться и афганские военные, и советские, и моджахеды.
Уже в наше время, американские военные обнаружили на свалке военного лома ржавый и малость разукомплектованный «Рено», погрузили в военно-транспортный самолёт и отправили в Штаты в танковый музей на Бенингтонском полигоне. Больше повезло бывшим владельцам этих танков – полякам. Польские союзники США по антиталлибской коалиции в одной из частей афганской армии нашли абсолютно целёхонький раритет. Сегодня он находится в варшавском военном музее.
