- Андрей Рэмович, президент на Экономическом совете сказал: поменьше теорий — побольше практических рецептов. Все говорят о повышении пенсионного возраста. Это, на ваш взгляд, неизбежно?
- Неизбежности, конечно, нет, но альтернатива достаточно тяжелая — это повышение тарифов, социальных платежей. Сегодня у нас Пенсионный фонд не сбалансирован, его дефицит — почти 2 триллиона рублей, причем он имеет тенденцию к росту, и с этим надо что-то делать, потому что это большая нагрузка на бюджет. Сделать можно, исходя из простых арифметических соображений, две вещи: либо сократить количество получающих пенсию — в хорошем смысле не в людоедском, имею в виду, что часть пенсионеров работает, это еще в советское время работающим пенсионерам пенсии не платили — либо идти по пути, которым идет большинство стран, в том числе наши соседи, — постепенно повышать пенсионный возраст. Дальше надо смотреть, какие эффекты возникают в первом случае и во втором. Я не буду касаться повышения тарифов — здесь последствия более-менее понятны. Что касается повышения пенсионного возраста, то вроде бы история достаточно привлекательная, потому что в наше время у человека в возрасте 60 лет еще, как правило, вполне в форме и готов работать. Однако здесь есть одно "но", которое наши коллеги, когда предлагают повышение пенсионного возраста, не учитывают. Речь идет вот о чем. Наш мир, прежде всего, развитые страны — на пороге скачка производительности труда. Это приведет к тому, что количество потребности в рабочей силе на предприятиях сократится. Есть простые расчеты, которые показывают, что если мы все-таки вернемся на траекторию роста производительности труда в соответствии с указами — это примерно 5 % в год - то у нас к 2020 году "лишних" людей будет примерно миллион двести тысяч, а к 2025-му - примерно 3,5 миллиона человек. Что произойдет, если мы повысим пенсионный возраст? В сферу занятых к 2025 году попадают почти 10 миллионов человек. Возникает вопрос: на что будут жить эти 10 миллионов, они у нас куда попадут?
- Интересный и необычный контраргумент.
- Необычно, но это все надо учитывать. Поэтому, когда мы принимаем такие системные и важные решения, нам нужно учитывать не только фискальные и финансовые последствия, но и то, как это отразится на жизни людей. Алексей Леонидович Кудрин не всегда в этом плане последователен. Он ассоциируется в значительной мере с повышением пенсионного возраста. Я тут секретов никаких не открываю.
- Это ваша полемика с либералами из Экономического совета при президенте.
- Не полемика - я просто призываю отвечать не на один вопрос, а на два.
- Другое крыло Экономического совета при президенте — те, кого называют "Столыпинским клубом", — предлагает в качестве одного из способов возрождения экономического роста в стране насытить экономику деньгами, пусть даже за счет увеличения дефицита бюджета, за счет разгона инфляции. Как вы относитесь к таким предложениям?
- Начнем с того, что они не предлагают насытить экономику за счет дефицита бюджета и разгона инфляции.
- Это тоже миф? Оппоненты "Столыпинского клуба" говорят, что вы предлагаете это сделать за счет инфляции.
- На самом деле "Столыпинский клуб" представляет интересы среднего и крупного бизнеса, не крупнейшего, к которым относятся те, кого мы называем олигархами.
- РСПП.
- Кто устанавливает бюро РСПП. Средний бизнес, в отличие от крупнейшего бизнеса, в значительной мере живет на кредитах. Для него экономический рост — это не некая абстракция, а вполне реальная перспектива жизни их семей и так далее. Они говорят, что сегодня им больше всего мешает расти стагнация рынков, но тут поделать что-то трудно. Нам очень сильно мешают высокие процентные ставки. А раз нам мешают высокие процентные ставки, значит, давайте либо попросим Центробанк - он у нас независимый — снизить ключевую ставку и давайте создадим каналы поступления денег в экономику, которые должны быть изолированы от влияния валютного рынка, точечные каналы, капельное орошение, чтобы в производство все ушло и прокручивалось через производство. Оно начнет расти, и мы получим получим экономический рост. В чем проблема? Проблема в том, что сегодня у Центробанка нет достаточных инструментов для реализации этих идей. В разговоре с Кудриным — не в полемике, а просто в разговоре - я предлагал ему додумать его идею повышения пенсионного возраста. Вопрос состоит в том, каковы должны быть инструменты для того, чтобы минимизировать то, что предлагается в условиях плавающего курса рубля и так называемого структурного профицита ликвидности? Бюджетный дефицит, который у нас в этом году порядка 3%, в значительной мере покрывается за счет использования Резервного фонда, который находится на счетах в Центральном банке. Выплачивая деньги из Резервного фонда на покрытие расходов бюджета, Центральный банк увеличивает денежные предложения в экономике. Возникает денежное предложение, ликвидность. Вот и вся история. Объемы измеряются триллионами рублей. И Эльвира Сахипзадовна справедливо говорит: ребята, хорошо, у меня проблема триллионами рублей, а вы мне еще предлагаете что-то влить сопоставимое, что я с этим делать буду?! Вы же потом сами скажете, что у нас курс улетел, инфляция началась. Здесь тоже немножко недодумана эта история.
- Президент сказал: давайте отложим теории в сторону и будем задавать практические вопросы. Что это за вопросы? Каков может быть консенсус, если он может быть между двумя крыльями Экономического совета, который выведет нас на конкретную идею, что делать для того, чтобы оживить экономику?
- Хорошее слово «консенсус», но не очень сложное, хоть и иностранное.
- Консенсус — это когда нет возражающих.
- Да, у нас, слава Богу, есть консенсус по нескольким позициям, в том числе у самых противоположных оппонентов. Во-первых, все считают, что из нынешней экономической модели выжать больше 1-2% роста в обозримом будущем не получится. Если ничего не делать, то в лучшем случае будем иметь примерно такой потолок. Во-вторых, все более-менее согласны, что этого мало, что мы очень разогнали социальные обязательства. Мы существенно повысили военные расходы, чтобы насытить Вооруженные силы современными видами вооружений и повысить денежный оклад тем, кто служит в армии и в других силовых структурах.
- Отказываться от этого никто не собирается.
- Отказываться от этого просто нельзя, потому что это будет означать отказ от того, что уже есть. Это движение назад. Это не замедление движения вперед, это движение в обратную сторону. Для того чтобы как-то вписаться в решение тех задач, которые есть, нужны темпы роста в районе 4%, не меньше. Называются разные сроки. «Столыпинский клуб» говорит: да хоть завтра. А Алексей Леонидович говорит, что годика через 2-3. Алексей Валентинович Улюкаев тоже говорит про 2019-2021 годы. Дальше начинаются разные рецепты. Причем, хочу это отметить, ни у кого из тех, кто дискутирует, нет целостной картины, которая могла бы ответить на все вопросы.
- Поэтому их и надо свести в одном помещении.
- Тем не менее есть некоторые вещи, которые лежат на поверхности. Первый резерв - это совершенно очевидно — повышение производительности труда. Сегодня на крупных и средних предприятиях производительность труда ниже, чем на аналогичных предприятиях в европейских странах где-то в полтора-два раза. Ничего сверхъестественного не требуется, чтобы начать догонять производительность труда на этих предприятиях. Почему я так говорю? Потому что есть много предприятий, которые по производительности труда, по компетенциям абсолютно соответствуют ведущим европейским предприятиям. Это отнюдь не нефтянка пресловутая. Это и авиапром. Взять хотя бы "Иркут", наши автомобильные предприятия, разные цеха, заводы. Если взять, например, "КамАЗ", то у него есть очень современный завод. Это касается и пищевой промышленности, и химической. В Тобольске можно посмотреть, что построил "Сибур". Это современнейшее предприятие. Значит, можем! Наша страна в силу ее ценностей и культурных традиций не готова иметь высокую безработицу. Выше 6% мы просто не готовы. Мы не южная Европа, где нормальная безработица может быть и выше 10%, нечего страшного.
- Да и погода другая, что можно на лавочке посидеть.
- Да. Поэтому одновременно с решением задач производительности труда нам нужно решать вопрос о развитии малого бизнеса и индивидуального предпринимательства, выводя их из тени. Есть еще одна тема, у которой тоже огромный резерв, связанный с поддержкой экспорта. Сегодня у нас экспорт в машиностроении вместе с вооружением колеблется в диапазоне 25-30 миллиардов долларов. Это меньше, чем машиностроительный экспорт Венгрии, Польши, то есть наших восточных соседей.
- Хотя потенциал у нас больше, чем у них.
- Это в десятки раз меньше, чем экспорт машиностроительной продукции в Китае. Но мы знаем, что такое китайские товары. И мы не можем сказать, что наша машиностроительная продукция, наша техника существенно хуже китайской. Значит, причина не в этом. А в том, что у нас каких-то механизмов не хватает. Есть расчеты, модели, которые применяет Международный валютный фонд. Согласно этим расчетам, наш машиностроительный экспорт должен быть примерно в три раза выше, чем он есть. Это реальность. Это наша цель, к которой мы должны стремиться и должны на нее выйти. Это еще один источник. Он может дать нам дополнительно около 1% ВВП совершенно спокойно. Еще одна история — новые рынки. Например, использование беспилотников, дронов в гражданских целях. Новые технологии, новые рынки в сфере медицинских услуг. По целому ряду направлений у нас есть возможности занять лидирующие позиции в силу наших заделов. И мы это понимаем. У нас запущена национальная технологическая инициатива. Это президентский проект, им занимается и курирует его лично Дмитрий Анатольевич Медведев в рамках Президиума комиссии по модернизации. Он как раз нацелен на то, чтобы все это реализовать. Если мы это все нормально реализуем, то эффект уже по тем проектам, по тем дорожным картам, которые сейчас заявлены и находятся в проработке, за которыми стоят конкретные компании, конкретные люди, конкретные заделы, к 2025 году может составить порядка 20 миллиардов долларов дополнительного экспорта. Я назвал три вещи: производительность труда плюс малый бизнес, поддержка машиностроительного экспорта и новые рынки. Уверяю вас — расчеты это показывают, я специально попросил их сделать - реализация этих трех возможностей даст 4% роста.
- Если возвращаться к экономическому совету, от которого мы оттолкнулись, не так уж важно, либералы сидят в Экономическом совете или консерваторы. Вопрос в том, чтобы, засучив рукава, просто начинать эти дорожные карты расписывать.
- Да, начинать расписывать. Я очень надеюсь, что нам удастся создать организационный механизм по поддержке всего этого. Такая работа ведется в правительстве. Игорь Иванович Шувалов этим занимается, Андрей Александрович Слепнев, который недавно стал помощником Дмитрия Анатольевича Медведева. Мы с оптимизмом смотрим на все.
Источник: «Вести.RU».
