Основным вопросом с самого начала был дефицит госказны и источники его погашения. Некоторые депутаты называли дефицит «беспрецедентным». Однако справедливости ради нужно сказать, что в последние 10 лет (в том числе и до 2012 года) в Приднестровье всегда был высокий бюджетный дефицит, доходивший и до 40%, и до 50%. Понятно, что покрывался он не за счет внешних заимствований – ПМР в силу своей международной непризнанности просто не может на них рассчитывать. Поэтому можно сделать вывод, что главным и практически единственным источником покрытия остается специальный газовый счет, где аккумулируются платежи за природный газ. При этом он тоже, можно сказать, недополучал средства – тарифы на «голубое топливо» и для предприятий, и для населения в ПМР в течение многих лет были ниже контрактной цены. Ниже они в целом и сейчас.
Забегая вперед, отметим, что в сегодняшних условиях газовый счет продолжает сокращаться. Причин несколько. Во-первых, снизились цены на нефть, а значит, и на газ. Во-вторых, ни для кого не секрет, что ситуация в приднестровской промышленности с 2014 года последовательно ухудшалась – некоторые предприятия начали работать с перебоями, а другим, чтобы они остались на плаву, государство снижало цену на энергоносители, порой довольно радикально.
При этом одновременно падают и поступления в госбюджет Приднестровья из-за повсеместного обесценения валют, уменьшения контрактной цены на приднестровскую электроэнергию, поставляемую в Молдову и других факторов. То есть бюджет еще больше, чем раньше, нуждается в «поддержке» специального газового счета, но возможности этого источника тоже сужаются.
И снова тот же «дефицит»
Вернемся к огромному, небывалому, как говорит председатель парламентского комитета по экономике Александр Мартынов, дефициту госбюджета. Дефицит действительно был велик – в первоначальном варианте проекта республиканского бюджета-2016 он составлял более 1 миллиарда рублей только по социально защищенным статьям. Вопрос – почему?
Корни этой ситуации нужно искать еще в 2014 году, когда обсуждался бюджет-2015. Перед этим Верховный Совет отклонил Концепцию бюджетной и налоговой политики на 2015 год и среднесрочную перспективу, чем закрыл возможность налоговой реформы, которая должна была сбалансировать нагрузку на экономику и создать условия для пополнения бюджета.
Владимир Артеменко, занимавший тогда пост министра экономического развития, обосновывая необходимость налоговой реформы, как раз и указывал на колоссальный дефицит госказны в 40% и отмечал, что такое положение дел существует только в слаборазвитых странах.
2014 год принес ПМР большие проблемы: из-за гражданской войны на Украине усложнилась логистика для приднестровских экспортеров, в соседних странах пошли процессы обесценения валют (как выяснилось, это было только начало). Спрос на наши товары упал. Исходя из развития событий, было понятно, что наступивший кризис – не на один год, что бюджетные доходы будут сокращаться и дальше.
В этих условиях Верховный Совет принял республиканский бюджет с дефицитом по социально защищенным статьям, который не был покрыт реальными источниками финансирования. Дефицит этот еще тогда достигал цифры в 555 миллионов рублей. Плюс к этому надо добавить 150 миллионов ничем не обеспеченного дефицита Единого государственного фонда социального страхования, откуда выплачиваются пенсии.
Негативные прогнозы сбылись уже в начале 2015 года, когда налоговые доходы в первые два месяца оказались самыми низкими за последние несколько лет. В феврале минувшего года по сравнению с февралем 2014-го они сократились на 35%.
Чтобы закрыть образовавшиеся «дыры» по социально защищенным статьям, нужно было 90 миллионов рублей в месяц, однако очевидно, что уже тогда «заемных» средств не хватало для выплаты зарплат и пенсий. Всё это и привело к тому, что после первых двух месяцев 2015 года необходимо было принимать решение о 70%-ном финансировании выплат. Положение осложнялось также тем, что над Приднестровьем «нависало» Соглашение об ассоциации «Молдова-ЕС» и угроза потери европейского рынка, которую удалось отвести только в декабре. В этих условиях нужна была некая финансовая подушка безопасности, формированием которой власти и занимались в течение прошлого года (и откуда потом была возвращена задолженность по пенсиям).
Если суммировать, то к сложившейся финансовой ситуации, а затем и к росту дефицита республиканского бюджета на 2016 год привело не только ухудшение внешнеэкономической конъюнктуры и падение поступлений в госказну и на специальный газовый счет, но также и решения Верховного Совета, заложившие в 2014 году большой непокрытый дефицит.
На обвинения депутатов в адрес Правительства в том, что бюджет-2016 прислан с небывалым дефицитом, можно сказать еще и следующее. Роль самого Верховного Совета в формировании бюджета вряд ли должна начинаться с критики. Некоторые специалисты в области экономической теории считают, что эта роль, возможно, должна быть здесь даже первичной – именно законодательный орган обсуждает и одобряет бюджетную и экономическую политику, а исполнительная власть проводит ее в жизнь. Возложить вину за бюджетный дефицит на Правительство – проще всего, но верно ли это?
Точно так же можно много говорить о том, что у нас слишком большой бюджетный сектор, не соответствующий объему ВВП. Безусловно, где это возможно, его необходимо сокращать (создавая при этом рабочие места в других сферах, чтобы люди не оставались «на улице»). Но в то же время надо понимать, что Приднестровье, несмотря на свои небольшие размеры, должно иметь полноценную государственную систему, правоохранительные органы, оборону. На это нужны достаточные расходы.
В прежние времена был еще один способ уменьшения дефицита госказны – просто опустить курс приднестровского рубля по отношению к доллару. В последние 4 года в ПМР к таким мерам принципиально не прибегали – это означало бы снижение бюджетного дефицита за счет падения уровня жизни населения. А в середине 2011 года, например, было распоряжение тогдашнего Президента республики Игоря Смирнова «О рекомендациях по составлению проекта бюджета на 2012 год». И там было прямо сказано: исходить из того, что средний курс доллара в 2012 году составит 12 (!) рублей.
От чего больше вреда, чем пользы?
У Правительства в последние два года было, в общем-то, не так много рычагов для какого-либо антикризисного реагирования. Средствами для прямого вливания в экономику республика не располагает. Антикризисную программу, предложенную исполнительной властью в начале 2015 года, Верховный Совет отклонил. В том числе, очевидно, и потому, что она могла затронуть интересы и прибыль крупного бизнеса и торговых сетей.
Среди всего прочего, там был, напомним, пункт, предусматривающий расширение списка продуктов питания, цены на которые могло бы регулировать государство. В этот список предлагалось включить говядину, свинину и кур, свежую рыбу и мороженую сельдь, сахар и соль, черный чай, картофель, белокочанную капусту, лук, морковь, свеклу и яблоки, а также некоторые виды молочной продукции. Правительство выступало за то, чтобы на время кризиса максимальная торговая надбавка на них не превышала 30% от закупочной цены.
В Верховном Совете с этим тогда не согласились и предложили расплывчатую схему, при которой государственное регулирование могло бы применяться, но только на трехмесячный срок и только при условии, если в течение месяца рост цен составил бы не меньше 30%. То есть если бы цены за месяц выросли, скажем, на четверть (что тоже очень много), госрегулирования уже не было бы.
Кстати - такой же пункт, касающийся продовольственных товаров, есть и в последнем варианте антикризисной программы, который Президент направил в Верховный Совет в начале марта. И вновь депутаты говорят, что от регулирования цен «будет больше вреда, чем пользы»…
При этом у парламента каких-то «прорывных» антикризисных идей пока не наблюдается. Зато новый созыв начал с учреждения ведомственных наград, «результативной» поездки в Москву, а также с депутатских запросов, которые пока развеивают лишь слухи.
Сергей Горчаков
