Начало 2016 года, на который, как можно судить, многие участники переговорного процесса по молдо-приднестровскому урегулированию возлагали значительные надежды, не стало воодушевляющим. Скорее наоборот, добавило поводов для весьма непростых раздумий о будущем и перспективах переговорного процесса Приднестровья и Молдовы. Позиция РМ в вопросах взаимодействия с Приднестровьем на различных его уровнях на протяжении нескольких месяцев остается неизменной и характеризуется как «неготовность к взаимодействию». Молдавские представители в большинстве случаев либо игнорируют обращения приднестровской стороны, либо попросту отказываются встречаться, косвенно ссылаясь на внутриполитическую нестабильность в РМ, которая на деле не имеет никакого отношения к молдо-приднестровским отношениям.
Понятно, что за ответами на традиционные вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» далеко ходить не нужно – Приднестровье от диалога никогда не отказывалось, и даже для человека, не искушенного в тонкостях и реалиях отношений ПМР и РМ, очевидно, что приднестровская сторона априори в большей степени заинтересована в переговорах, нежели Молдова. Для ПМР урегулирование отношений с Молдовой является вопросом выживания в качестве независимого государства; для молдавского же общества, а также его представителей в высших эшелонах власти вопрос Приднестровья даже не входит в десятку самых насущных проблем, о чем свидетельствует беспристрастная социология. Экс-премьер-министр РМ Валерий Стрелец, например, публично заявил, что у руководства страны в действительности не существует стратегии по урегулированию конфликта с Приднестровьем.
Ясное дело, что при таком раскладе приоритетов отсутствие переговоров с осени 2015 года Молдову вряд ли беспокоит, тем более, что самое интересное до последнего времени происходило внутри страны. Таким образом, ответить на вопрос «Что делать?» еще проще – продолжать переговорный процесс на всех уровнях, следовать достигнутым договоренностям, не применять мер давления… Очевидно, что подобный рецепт для представителей РМ слишком прост, чтобы быть приемлемым. Так, возвращаясь к началу 2016 года, следует констатировать, что молдавская сторона поступает совсем наоборот – меры давления на Приднестровье только усиливаются. Граждане Приднестровья, имеющие российское, украинское и иные гражданства и вынужденные путешествовать через аэропорт Кишинева (в Украину мужчин-россиян попросту не пускают), стали подвергаться усиленным досмотрам, угрозам, психологическому прессингу и иным провокационным действиям со стороны молдавских пограничников. Подобная практика, нарушающая не только договоренности переговорного процесса – Протокольное решение о некоторых аспектах свободы передвижения населения от 28.02.2014 г. – но также и внутреннее законодательство Молдовы, в последние дни стала системной. И это при том, что ситуация в других областях, в коих противоречий у ПМР и Молдовы более чем достаточно, продолжает стремительно ухудшаться.
Ставшие уже привычными молдавские «сюрпризы», помимо того, что направлены на общую дестабилизацию обстановки и ухудшение социально-экономической ситуации в ПМР, имеют также и политико-дипломатическое измерение, которое стало особенно заметным в последние годы. Диалог Приднестровья и РМ, когда он в принципе возможен, все чаще проходит в режиме «скорой помощи». Иными словами, на повестке дня первостепенными становятся вопросы новых ограничений со стороны Молдовы, как то было в случае с введенным погранполицией Молдовы запретом на пересечение молдавско-украинской границы транспортом с регистрацией в ПМР. Данная мера сначала в одностороннем порядке была введена, а затем и отменена молдавской стороной. Между тем, на протяжении нескольких месяцев над разрешением проблемы работали и политические представители сторон, и профильные эксперты, хотя могли бы уделять внимание более комплексным и не менее актуальным вопросам. Остаётся признать очевидное – Республика Молдова, раз за разом пополняя массив методов давления на Приднестровье, намеренно сводит работу в переговорном процессе к абсурду, к решению собственноручно созданных проблем вместо конструктивной и последовательной работы по повестке дня.
Важно разобраться, с чем мы имеем дело – с хронической недоговороспособностью Молдовы, халатной безответственностью или же намеренными действиями по дискредитации международного переговорного формата? Как показывает практика, по некоторым вопросам Молдова вполне способна идти на разумный компромисс, как в случае с ОСАГО, а значит, как минимум о неумении договариваться речи не идет. Безответственность, которой, впрочем, молдавским коллегам не занимать, тоже не выступает ключевым фактором. Потому что безответственность, говоря простым языком, – это когда достигнутые договоренности нарушаются спорадически, от неумения или неспособности соблюдать их системно или обеспечивать условия для их нормального функционирования. А вот, когда речь идет о демонстративном, вызывающем и повсеместном отказе от взятых на себя обязательств наряду с нежеланием вести диалог, самое время говорить о явном «злом умысле». Яркий пример: официальные встречи в формате «5+2» не проводятся с середины 2014 года по причине активизировавшегося в Молдове политически мотивированного уголовного преследования жителей Приднестровья, включая руководство органов власти и предпринимателей. С того момента молдавская сторона, хорошо осознавая свою ответственность за очередную пробуксовку «Постоянного совещания…», не предприняла никаких сколь-нибудь значимых шагов для разрешения проблемы; более того, количество уголовных дел приблизилось к двум сотням.
Что интересно, в последний год ограничительные действия Молдовы приняли весьма показательные очертания – акцент в них смещается в социальную плоскость. Другими словами, репрессивные меры во все большей степени направлены против населения республики, нацелены на ухудшение социального самочувствия приднестровцев, снижение уровня жизни; рестрикции приобретают форму прямого психологического давления. Цель подобных действий – дискредитация переговорного процесса, формирование представления о безрезультативности и бессмысленности действующей переговорной конструкции и, в конечном счете, подрыв ее легитимности и значимости в глазах населения. Явно напрашивается вывод – Молдова целенаправленно разрушает формулу мирного урегулирования молдо-приднестровского конфликта. Аналогичная работа по дискредитации другой ее составляющей – миротворческой операции под эгидой РФ – ведется уже давно. Поразительным «совпадением» выглядит в этом свете тот факт, что параллельно с действиями РМ Украина раз за разом предпринимает шаги, ставящие под сомнение ее роль гаранта в переговорах, что также не сказывается положительным образом на устойчивости действующей переговорной конструкции.
Таким образом, небезосновательно предположив, что РМ, да и Украина по своей воле или же по чьему-то совету извне взяли курс на принудительный слом формата урегулирования конфликта, следует констатировать: сохранность переговорной конструкции сегодня находится под угрозой. Потеря существующим диалоговым механизмом, и в т.ч. форматом «Постоянного совещания…» функциональности, может привести к крайне негативным последствиям. В первую очередь, международная конструкция, пусть и не всегда эффективно действующая, исчезнет как таковая, что наверняка развяжет руки некоторым участникам переговоров и позволит практически безнаказанно, теперь уже без оглядки на внешних участников и взятые на себя обязательства, применять новые ограничительные меры в отношении Приднестровья. Таким образом, взаимодействие сторон конфликта практически сразу перейдет в плоскость конфронтации и обмена санкциями – в таких условиях турбулентность будет только усиливаться и может привести к тотальной эскалации конфликта. А это, в свою очередь, станет жестким испытанием для действующей миротворческой операции под эгидой РФ, поскольку конфронтационная парадигма взаимодействия Приднестровья и Молдовы значительно обострит социальную ситуацию и может привести к весьма опасным инцидентам силового характера.
Понятно, что такое развитие ситуации не может остаться без соответствующей реакции со стороны международных партнеров, которые, разумеется, приложат значительные усилия для того, чтобы не допустить обострения конфликта и сохранить мир. Вместе с тем, международному диалогу по урегулированию конфликта, его преемственности, основополагающим договоренностям будет нанесен непоправимый удар.
Очевидно, что на текущем этапе позиция Приднестровья выглядит как «глас вопиющего в пустыне». В силу этого всем международным участникам действующего формата урегулирования необходимо приложить максимальные усилия для того, чтобы сохранить его конфигурацию и не допустить разрастания практики одностороннего «торпедирования» переговоров со стороны Молдовы. Иными словами, задача – правильно поставив диагноз, вовремя предотвратить переход болезни в стадию «неконтролируемых последствий».
