Существуют государства, которых вы не найдете на большинстве политических карт мира. Тем не менее, они имеют свою территорию, где живут люди, свои органы власти и вооруженные силы. Новые государства провозглашаются, когда народ, проживающий на определенной территории, в силу некоторых причин больше не представляет своего существования в рамках единого государства. Одно из таких государств – Приднестровская Молдавская Республика, которая образовалась в результате реализации права народов на самоопределение путем отделения от Республики Молдова левобережных районов Днестра.
Земли Приднестровья в разное время входили в состав разных государств: и Золотой Орды, и Речи Посполитой, южная часть была «Диким полем». На протяжении всей истории здесь всегда проживало многонациональное население, состав которого еще более разнообразился за счет политики Российского государства, поощрявшего колонизацию края выходцами из других стран. Это привело к тому, что в национальном плане население Приднестровья представляло собой довольно пеструю мозаику национальностей: русские, молдаване, украинцы, болгары, татары, немцы, евреи, греки, армяне, белорусы, швейцарцы, сербы, цыгане и другие. При этом ни одна нация не могла считать себя титульной нацией и хозяином. Все это создавало предпосылки для формирования приднестровской региональной идентичности.
В советское время границы между союзными республиками являлись чисто административными, что, в условиях существовавшего единого политического режима, сглаживало проблемы и конфликтные ситуации. Немаловажным обстоятельством, снижавшим возможную межнациональную напряжённость, была политика союзного центра, направленная на создание «новой исторической общности – единого советского народа».
Когда к власти в Молдавии пришли националисты, требовавшие создания мононационального государства с единым государственным языком, это грозило обернуться дискриминацией представителей не титульной нации. Естественно, что данные идеи вызвали неприятие и протест на левом берегу Днестра.Создание собственной государственности и провозглашение независимости стало, с одной стороны, единственно возможным способом защитить свои права, с другой стороны, способствовало консолидации полиэтничного приднестровского общества.
Исчерпав все пути сломить сопротивление жителей Левобережья административным давлением и силами полиции, Молдова начала вооруженную агрессию. Для защиты своей земли приднестровцы взялись за оружие. Многие тогда ожидали, что в Приднестровье произойдет внутренний раскол: молдаване, которые составляли 31% его населения, поддержат Кишинев и армию Молдовы, украинцы и представители других национальностей мигрируют в другие страны и не станут мешать вооруженному выдавливанию русского населения. Однако никакого раскола не произошло, более того, вооруженная агрессия мобилизовала жителей Приднестровья всех национальностей на защиту своей земли. Именно в это время, впервые, весьма наглядно проявила себя приднестровская региональная идентичность. Российский журналист Ефим Бершин, очевидец тех трагических событий, приводит в своей книге такой разговор межу ним и приднестровским ополченцем:
– А сам-то ты по национальности кто?
– Приднестровец.
– Как это?
– А так. Во мне шесть или восемь кровей. Точно не помню. Молдавская, украинская, греческая, кажется, еще еврейская. Забыл. Да и не важно. Приднестровец я. И с языками у меня все в порядке. Могу по-русски, могу по-украински или по-молдавски. Не проблема».
Приднестровская республика стала существовать своей, хоть и непризнанной, но независимой жизнью. После установления мира в Приднестровье не произошло межнационального раскола. Региональная идентичность сохранила свои сильные позиции. Возможно, это было вызвано наличием тлеющей военной угрозы со стороны Молдовы, возможно, объединяющей приднестровской идеи, суть которой – борьба за признание и отстаивание своего права на выбор. Возможно, и ощущение «осажденной крепости» также способствовало сплочению и консолидации людей разной национальности в одну общность – приднестровцы.
Инициированный в Приднестровье в 2014 году и реализуемый и по сей день проект «Я – приднестровец» находит отклик и поддержку среди людей. Проводимые в рамках проекта фестивали собирают представителей различных национальностей, которые дружно говорят: «Я – приднестровец». Особенно сильно замечается это явление среди молодежи, которая родилась и растет в Приднестровской республике. В гимне одной из приднестровских молодежных организаций есть такие строки: «Мы молоды, смелы, готовы бороться! / И гордо зовем мы себя приднестровцы».
Как представитель этого самого молодого поколения, могу подтвердить правдивость данных слов. Я выходец из интернациональной приднестровской семьи, где отец – молдаванин, мать – украинка, одна бабушка – русская, а другая – полька.И это, если рассматривать только три поколения, если копать глубже, могут всплыть и другие корни. Я не могу себя однозначно причислить к какой-то одной из этих национальностей, поэтому мне действительно гораздо легче идентифицировать себя как приднестровца. Причем не просто жителя Приднестровского региона, а именно гражданина Приднестровской Молдавской Республики. Таким образом, мы видим, как региональная идентичность постепенно переходит в государственную.
Для подтверждения этого вывода приведу данные социологического опроса, проведенного в рамках исследовательского проекта «Национальные процессы, языковые отношения и идентичность». Проект был разработан для анализа этнополитической ситуации в постконфликтных регионах. Исследователи выявляли иерархию идентичностей в представлениях населения Приднестровья. Проведенные исследования показали, что гражданами СССР в ПМР считают себя 78% людей. На вопрос «С населением какого из соседних государств имеется наибольшее сходство у населения ПМР?» около 48% приднестровцев ответили, что население Приднестровья уникально, что свидетельствует о высоком уровне региональной идентичности в Приднестровье, причем для приднестровцев региональная идентичность более значима, чем национальная. Почти половина населения ПМР осознает себя в качестве особой этнокультурной исторически сложившейся общности, уникальной по своему характеру. Такая общность появилась в силу того, что в многонациональном Приднестровье ни одна нация не может объявить себя титульной нацией и хозяином, и это формировалось веками, а необходимость в 1990-х гг. защищаться от агрессии Молдовы ускорила этот процесс. И вполне закономерно, что национальная политика кишиневских властей провалились. Эта политика в своей сущности противоестественна приднестровскому менталитету, и поэтому вызвала сопротивление всех этнических групп, включая и молдаван. И сегодня фактом является то, что абсолютное большинство приднестровцев активно выступают за укрепление государственности ПМР.
Наши выводы мы подкрепим мнениями и оценками экспертов. Как сказал старший научный сотрудник Центра исследований проблем стран ближнего зарубежья Российского института стратегических исследований (РИСИ), кандидат исторических наук О. Неменский в своем интервью ИА Regnum: «Приднестровье осталось как бы островком донациональных форм жизни. Отсюда и уникальность молдавско-приднестровского конфликта – принципиально немежэтнического. Фактически мы имеем дело с удивительным экспериментом современного индустриально развитого, высокообразованного, но принципиально ненационального общества. Приднестровье является сильнейшим опытом и примером для всего постсоветского пространства. Этот опыт должен быть использован в свете нового интеграционного проекта».
Справедливости ради следует сказать, что не все эксперты разделяют мнение о наличии особой приднестровской идентичности. Ассистент кафедры новой истории и международных отношений Тюменского государственного университета А.В. Девятков, считает, что: «Население Левобережья недовольно своим социально-экономическим положением, а это не создает высокой социально-экономической мотивации для того, чтобы в политическом смысле росло осознание того, что «мы – приднестровцы».
Но он же в своей работе констатирует: «Изучая причины приднестровского конфликта, Миссия ОБСЕ в своем докладе, составленном в 1993 г., пришла к выводу о том, что в Приднестровье имеется собственное чувство идентичности. Его нельзя сводить к этническому феномену, так как оно разделяется как славянским, так и молдавским населением Приднестровья».
По мнению директора Центра российско-приднестровского сотрудничества Приднестровского государственного университета им. Т.Г.Шевченко В.В. Янковского:
«В стремлении противостоять поглощению румынской культурой, чуждой большинству жителей Приднестровья, произошло основанное на советской идентичности сплочение полиэтнического населения Приднестровья. Приднестровцы, взяв за основу прежнюю советско-российскую идентичность, успешно прошли кризис самоидентификации, волновавшей соседей в Молдове и на Украине. Позднее, уже параллельно с формированием приднестровской государственности, стала зарождаться и самостоятельная приднестровская идентичность.
В отличии от других постсоветских общностей, именно приднестровскую достаточно сложно описать существующими идентичностными категориями, поскольку в республике отсутствуют титульный этнос и «ущемляемое меньшинство». Сегодня жители республики идентифицируют себя одновременно как приднестровский народ, а также как представители одной из множества составляющих его этнических групп.
И если с научной точки зрения жителей Приднестровской республики достаточно сложно классифицировать как нацию или народ, то этно-геополитическая реальность в совокупности с историческими предпосылками всё же позволяют всерьёз говорить о сложившемся новом субэтносе – приднестровцы, а также о приднестровцах как части будущей общероссийской – евразийской идентичности».
Подводя итог, можем сказать, что Приднестровье, безусловно, отличается от государств мирового сообщества и не только своей непризнанностью. Большинство из них являются национальными государствами. Под национальным государством подразумевается, что какая-то одна господствующая группа организует жизнь всего общества в соответствии с собственной историей и культурой. Таким образом, развитие того или иного этноса на определенном этапе приводит к становлению государственности. В Приднестровье же наблюдается обратное направление развития. Становление государства стало ключевым фактором трансформации от региональной идентичности к государственной, фактором формирования приднестровской народности.
Андрей Чорба. Выступление на Международной научно-практической конференции «Регионы мира: проблемы истории, культуры и политики» (г. Нижний Новгород, РФ), 18.11.2015 г.
