После Октября 17-го
Седьмого ноября исполнилось 100 лет со дня Великой Октябрьской революции. Споры о её значении как для отечественной, так и мировой истории вряд ли вообще когда-то прекратятся. Оценки, которые дают историки тем эпохальным событиям, разнятся диаметрально. Сейчас модно называть произошедшее «Октябрьским переворотом». Но вряд ли можно назвать так то, что в корне изменило общественно-политический строй в стране и существенно повлияло на дальнейший ход мировой истории. Понятие «переворот», скорее, подходит для многочисленных «цветных революций», при которых не меняется государственный строй, а происходит лишь смена правящих элит.
От военного министра Временного правительства до комбрига РККА
Финалом Великой Октябрьской социалистической революции или, если кому-то так нравится, большевистского переворота стал арест пятнадцати «министров-капиталистов». В ночь с 25-го на 26-е октября (с 7-го на 8-е ноября по новому стилю) из 17 членов в Зимнем дворце отсутствовали министр-председатель и Верховный главнокомандующий Александр Керенский, а также военный министр генерал-майор Александр Верховский. Кстати, на вышеприведённой картине Александра Лопухина «Арест Временного правительства» Верховский наличествует. После революции он успел поучаствовать в нескольких контрреволюционных организациях, скрываясь от «Особкомучёта военспецов» (орган, созданный Львом Троцким для принудительной вербовки офицерского корпуса бывшей императорской армии в ряды РККА) по поддельным документам. Разоблачение контрреволюционеру, дезертиру, да ещё бывшему военному министру Временного правительства ничего хорошего не сулило. Каковы были методы убеждения большевиков, история умалчивает, но в декабре того же 1918 года Александр Верховский уже служит в рабоче-крестьянской Красной Армии. В советское время он в звании комбрига (прим. соответствовало его дореволюционному званию генерал-майора) до 1938 года будет преподавать в военно-учебных заведениях и станет автором нескольких научных трудов. Кроме Верховского, во времена «великой чистки» в Советском Союзе были расстреляны бывшие члены Временного правительства: министр почт и телеграфов Алексей Никитин, министр юстиции Павел Малянтович и министр земледелия Семён Маслов. Павел Малянтович был руководителем Московской коллегии адвокатов и членом Президиума Всероссийской коллегии адвокатов. Семён Маслов в советские времена был проректором Всероссийского кооперативного института (с 1935 года – Московский институт советской кооперативной торговли, с 1992 года – Московский университет потребительской кооперации, с 2006 года и по сей день – Российский университет кооперации). Что же касается Алексея Никитина, то он с самых первых дней (как меньшевик из Петропавловки был освобождён уже 29 октября (11 ноября) 1917 года) своей свободы стал активным участником антибольшевистского движения. Не раз арестовывался. Даже в 1920 году приговаривался к расстрелу, заменённому 15 годами лишения свободы. Был помилован менее чем через год после приговора. Потом ещё были аресты и освобождения. Расстрелян Алексей Никитин в марте 1938 года.
Отец «Дороги жизни»
Но были среди членов Временного правительства и те, кто пережил репрессии 30-х годов. Кстати, одному из них принадлежат единственные дневниковые записи о ночи в Зимнем дворце в ночь с 25-го на 26-е октября. «1 час 20 мин. Дежурный телефонист сообщил о подходе к Зимнему дворцу делегации в количестве 300-400 человек. 1 час 50 мин. Арест. Составление протокола. 2 часа 10 мин. Отправились под конвоем. 3 часа 40 мин. Прибыли в крепость. 5 часов 5 мин. Я в камере № 54», – о последних часах Временного правительства написал в своём дневнике министр путей сообщения Александр Ливеровский. Его дневник о событиях 24-26 октября 1917 года был опубликован в №6 за 1960 год журнала «Исторический архив». После смерти Александра Васильевича в 1951 году его портрет был помещён в холле Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта, в котором он преподавал до последнего дня жизни. На парадном портрете бывший министр Временного правительства изображён в форме генерал-майора железнодорожных войск с орденской планкой, на которой закреплены ленты орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды и медали «За оборону Ленинграда». В биографии Александра Васильевича Ливеровского есть две «жирных» строки – забитый «серебряный костыль» по окончании Транссиба в царские времена и идея легендарной «Дороги жизни» по льду Ладожского озера в блокадный Ленинград. Кстати, Ливеровский во время Кониловского мятежа спас Временное правительство. Тогда он занимал должность товарища (заместителя) министра путей сообщения. По его распоряжению был разобран участок железной дороги в районе станции Дно. Сам Лавр Корнилов пообещал Ливеровского «повесить первым, когда войдёт в Петроград».
Он служил не отдельным людям, а стране
Троих меньшевиков и одного эсера отпустили в течение трёх последующих после революции (переворота) дней. Как оказалось впоследствии, это была самая неблагодарная в отношении новой власти публика. На следующий день под честное слово не участвовать в контрреволюционных заговорах был отпущен и беспартийный морской министр контр-адмирал Вердеревский. Своё слово он сдержал, в том числе и будучи в эмиграции. Он недолго успел послужить большевикам – занимался техобеспечением флота. К слову, он стал морским министром даже несмотря на имевший огромный резонанс скандальный случай с отказом исполнять приказ своего предшественника на посту главы морского министерства Дудорова. Во время июньского кризиса 1917 года контр-адмирал Дмитрий Вердеревский, командовавший тогда бригадой подводных лодок, получил приказ атаковать свои же корабли в случае, если большевики решат направить их на помощь восставшему Петрограду. Дудорову Вердеревский тогда заявил, что не намерен выполнять братоубийственный приказ и добавил: «Я служу не отдельным людям! Я служу стране!». Перебравшись в оплот антибольшевизма – Крым, - он отказался от сотрудничества с деникинцами и врангелевцами, не забывая при этом напоминать, что «дал слово». Будучи в эмиграции, Дмитрий Вердеревский отказался сотрудничать с гитлеровцами. Зато имел связи с французским движением сопротивления. В 1946 году написал прошение о предоставлении ему гражданства СССР. Просьба адмирала была удовлетворена. Правда, после этого от него отвернулась большая часть эмигрантов. Дмитрий Николаевич Вердеревский умер 22 августа 1947 года в Париже, будучи советским гражданином.
Из буржуа в разведчики
Ещё более яркий пример служения Родине, какая бы власть в ней ни была, проявил в эмиграции председатель Экономического совета Сергей Третьяков. Это был молодой буржуа. В царские времена – учредитель и член совета Московского банка, председатель совета директоров Русского акционерного льнопромышленного общества, товарищ (заместитель) председателя Московского биржевого комитета, член Военно-промышленного комитета, член редакционного совета газеты «Утро России». Будучи в эмиграции, добровольно поступил на службу в советскую внешнюю разведку. Он стал одной из ключевых фигур в операции по «возвращению на Родину» бывшего правителя Севера России, а в те времена руководителя РОВСа (Российский общевоинский союз – организация бывших белогвардейцев, занимавшаяся среди прочего подготовкой и засылкой в СССР диверсантов и террористов) генерала Евгения Миллера. Кроме Сергея Третьякова, в НКВДшной операции по похищению Миллера также участвовали бывший белогвардейский генерал Николай Скоблин и товарищ (заместитель) Третьякова в колчаковском правительстве (при Колчаке Сергей Третьяков занимал пост министра торговли и промышленности) Александр Окороков. На официальном сайте Службы внешней разведки Российской Федерации о Сергее Третьякове, в частности, можно прочесть: «Одним из направлений его разведывательной деятельности была работа по Русскому общевоинскому союзу. На протяжении длительного времени являлся основным участником оперативного мероприятия «Информация наших дней» – прослушивание помещений штаб-квартиры РОВС. Передаваемые им в Центр материалы представляли большой оперативный интерес». Сергей Третьяков в 1942 году был арестован нацистами в оккупированном Париже за связь с французским движением сопротивления и по подозрению в сотрудничестве со спецслужбами СССР. В его квартире была найдена спецаппаратура. Бывший член Временного правительства отказался от перевербовки и был расстрелян в немецком концлагере Ораниенбург в апреле 1944 года.
Можно было бы, конечно, рассказать вкратце и о дальнейшей судьбе остальных членов последнего состава Временного правительства, но отведённый объём для данной публикации этого не позволяет сделать. Выбраны были те (да и то не все), кто после освобождения из Петропавловки не спешил покинуть пределы Родину, или те, кто был предан ей и за рубежом, несмотря на то, что к новой власти они относились, мягко говоря, скептически. Этого никогда не скрывал даже кавалер двух советских орденов Александр Ливеровский.
Что же касается территории нынешнего Приднестровья, то здесь вторую за один и тот же год революцию восприняли так же, как и первую: спокойно, без эксцессов. В советские времена во многих изданиях можно было видеть карты под названием «Триумфальное шествие Советской власти». Тирасполь на них помечался как город, в котором она была установлена невооружённом путём. Уже затем в период Гражданской войны Приднестровье станет ареной драматических событий, но это другая страница нашей истории.
Антон Егоров
