Многочисленные фрагменты известняковых плит с высеченными на них геометрическими фигурами и растительным орнаментом нашли при демонтаже здания бывшей православной церкви в селе Тея Григориопольского района. Изображения вырезаны как правило на обеих сторонах стел: зеркальные изображения в виде шестиугольных и восьмиугольных фигур поразительно напоминают кресты с треугольными (лапчатыми) лопастями.
В ряде случаев эти фигуры обрамлены П-образными спиралями, окончания которых завершаются трёхлопастными лапчатыми «крестиками».
На торцах плит имеются либо аналогичные основным уменьшенные изображения, либо увенчанные трёхлопастными «крестиками» ветвистые растения (по-видимому, стилизованное Древо жизни), изредка попадаются торцы, орнаментированные косыми крестами и ромбами.
На некоторых плитах присутствуют надписи в церковно-славянском стиле. Однако, судя по контексту, нанесены они намного позже рисунков – буквы явно не вписываются в общую визуальную композицию, выполнены небрежно и с нарушением симметрии.
В основном известняковые плиты с вышеописанными изображениями имеют прямоугольную форму, но вершина некоторых из них вытягивается острым углом, отдаленно напоминая холм или гору. Все плиты разбиты на фрагменты, которые использовались в каменной кладке при строительстве церкви.
Что это за символы и почему они оказались в кладке православной церкви – в этом разбирался журналист и историк Александр Корецкий.
Почему разобрали здание старой церкви в Тее?
Уже много лет здание, построенное в самом начале XIX столетия, находилось в руинах. После того как церковь дважды закрывали во время антирелигиозной кампании большевиков в 30-60-х годах прошлого века, здесь размещался спортзал, а затем и хозяйственный (цементный) склад. В последние несколько десятилетий здание пустовало, находясь в аварийном состоянии.
Тираспольско-Дубоссарская епархия приняла решение разобрать его и создать на этом месте храмовый мемориал, внутри которого предполагалось захоронить останки священнослужителей, которые, как показывают многочисленные аналогии, неизбежно обнаруживаются при раскопках у стен старых церквей.
Исследовательская группа, в составе которой находились Игорь Четвериков - сотрудник НИЛ «Археология» Приднестровского госуниверситета, Андрей Петков - реставратор из общественной организации «Достояние» и Родион Романов - руководитель молодёжно-патриотического движения «Наследники побед», провела раскопки по периметру храма. Были обнаружено 16 захоронений священнослужителей и членов их семей, совершённых в хронологическом диапазоне от начала XIX до начала ХХ века. Среди погребальных комплексов выделялись две замечательные каменные гробницы священников второй половины XIX века, одна из которых представляла собой двухкамерный семейный склеп.
Остальные захоронения были грунтовыми: большинство из них относились к началу XIX века, что диагностировалось находками на останках погребённых лиц турецких серебряных монет последней трети VIII столетия.
Перезахоронение внутри церковного фундамента останков священно- и церковнослужителей, а также членов их семей состоялось 27 октября 2024 года. Масштабная церемония, сопровождавшаяся торжественной литургией и воздвижением над храмовым мемориалом массивного каменного креста, произвела большое впечатление на местных жителей и гостей села.
Сама же церковь была возведена на месте более древнего христианского храма, который, согласно «Хронологико-историческому описанию церквей епархии Херсонской и Таврической» (1848 г.), был сожжён в ходе набега буджакских ногайцев (1787 год). Заново заложенная 1793 году и освящённая как храм Архангела (Архистратига) Михаила (в документах - Михайловская церковь), церковь получила своё каменное воплощение и по завершении строительства (1804 г.) была переосвящена во имя святой Параскевы Сербской.
Сам факт использования разбитых стел с упомянутыми изображениями в качестве строительного материала может указывать на то, что к моменту начала строительства они утратили свою сакральную значимость.
Можно даже предположить, что строители церкви в тот момент вообще не понимали символику орнаментов, украшающих обветренные временем старые плиты. В истории каменного зодчества использование древних каменных скульптур или надгробий при возведении стен – явление нередкое.
По свидетельствам местных старожилов, вокруг церкви ещё в 1930-е годы простиралось огромное кладбище. В какие времена оно возникло, предшествовало ли оно строительству каменной церкви – неизвестно. Учитывая факт сожжения раннего храма (скорее всего, деревянного или плетневого) в 1787 году, существование рядом с ним кладбища XVIII в. представляется вполне допустимым. С учётом бросающейся в глаза вторичности церковно-славянских надписей (содержат имена и церковные аббревиатуры) по отношению к стелам напрашивается очевидный вывод: древние плиты использовались в XVIII веке как надгробные камни. Но если камни с таинственными знаками уже тогда, в XVIII столетии, считались, образно говоря, «преданьем старины глубокой», то в каком веке и кем они были на самом деле высечены и установлены? И это – главный вопрос.
Тайна двойного креста
Точкой отсчета в этой истории стала находка известняковой стелы с аналогичными символами (без надписей) в 2001 году в близлежащем селе Токмазея. Массивная прекрасно обтёсанная плита лежала на берегу Днестра, скрытая волнами реки, изредка появляясь наружу засушливым летом во время сильного спада воды. По свидетельствам находчиков рядом со стелой под водой видели массивную каменную базу (подставку с углублением), но правда это или нет – сейчас сказать трудно. Важно другое: расстояние от места находки до Теи нельзя назвать сколько-нибудь значимым. Сегодня эта стела находится во дворе церкви Вознесения Господня в Григориополе – её перенесли еще в 2010 году по инициативе общественников, обративших внимание на лежавший в водах Днестра артефакт с загадочным символом.
Знаком заинтересовалась исследовательская группа журналистов, фотографов и историков, которая начала поиск аналогичных артефактов по всему Приднестровью. Так родился проект «Имя на камне», предполагавший краеведческие экспедиции для сбора сведений о древнейших надгробных плитах на территории Приднестровья. В результате в 2018-2021 годах в Рыбницком районе были выявлены и другие стелы с двойным лапчатым крестом, растительным орнаментом и спиралью, изогнутой в виде буквы П, аналогичные находкам в Тее.
Так, в селе Большой Молокиш совершенно целая стела без надписей стоит на старом кладбище рядом с православной церковью. Судя по её внешнему виду, артефакт очень архаичен. Высказывалось предположение, что это древняя антропоморфная скульптура эпохи бронзы (5-4 тысячи лет назад), на которую значительно позже, уже в эпоху Средневековья, нанесли изображение двойного лапчатого креста с обрамлением из П-образной спирали.
В селе Белочи плита с похожей символикой стоит в огороде частного домовладения. Судя по надписи на камне, которая, опять же, была высечена позже рисунков, стела использовалась как поминальный столб в память о некоем Иордатии (?) Бондаре, погибшем от татар в 1738 году.
В селе Зозуляны фрагменты, близкие по оформлению плит, найдены у старой православной церкви Параскевы Сербской. Как и в случае с церковью в Тее, они использовались при строительстве храма на месте более древнего культового сооружения.
При реставрации церкви в 2016 году эти фрагменты сохранили и вставили в стены так, чтобы их видели прихожане и туристы.
Известны похожие артефакты и на правом берегу Днестра, в основном они находятся на территориях, примыкающих к реке. Есть, правда, исключения: в селе Рогожены аналогичная стела одиноко стоит в чистом поле недалеко от хорошо известного в древности родника. Зафиксированы плиты с двойными крестами, вкопанные вдали от населенных пунктов, без намёка на кладбище. Стоят изучаемые памятники и на кладбищах днестровского Правобережья, где их ожидаемо покрывают более поздние надписи. Причем имеются стелы настолько огромных размеров, что отдалённо напоминают обелиски. В целом же форма, толщина и высота этих гигантов свидетельствуют о том, что создавались они не как надгробия.
Интерпретации
Пока сказать точно, когда и кто вырезал эти символы, не представляется возможным. Судя по изложенным выше наблюдениям, появились они не позже XVII века – надписи на стелах, которые, как уже было сказано, наносились намного позже знаков, содержат даты первой половины XVIII века. Таким образом, стелы, подобные тейской, являются артефактами «тёмных веков» истории Приднестровья, о которых известно крайне мало из-за отсутствия письменных источников.
Попытки объяснить значение символов на камнях, а равно как и выяснить, кто установил эти плиты, основываются на догадках, предположениях и логических допущениях, поэтому все версии пока весьма гипотетичны. Приведём лишь некоторые предположения, высказанные участниками проекта «Имя на камне» на различных этапах исследования.
Геральдический знак
Изображение в виде зеркальной фигуры двойного лапчатого креста имеет отдаленное сходство с геральдическими символами на гербах правителей Венгрии, Великого княжества Литовского и Русского, Молдавского княжества. В XIV-XV веках правящие династии этих государств поддерживали тесные связи: политические, вассальные, родственные. К тому же границы государств тесно соприкасались, что зачастую приводило к конфликтам. Согласно этой версии стелы с двойными крестами могли служить пограничными столбами Великого княжества Литовского и Русского, которое в XIV-XV веках распространило свое влияние на территории Приднестровья и Пруто-Днестровского междуречья.
Однако в расположении обнаруженных стел нет никакой системности – они находятся в случайных местах без заметного географического ориентира. К тому же отдаленно похожие символы встречаются не только на гербе литовской династии Ягелонов, но и на венгерских монетах и не только.
Рыцарский орден
Интересно, что лапчатый крест называют также тамплиерским – прямой равносторонний крест с расширяющимися концами использовали рыцари Храма в XII-XIV веках, а затем символ встречался и в других тайных сообществах. Не лишним будет отметить, что в XV веке в Восточной Европе появился орден Дракона для борьбы с Османской империей. В него вошли даже представители правящих династий, в том числе и венгерские, польские, литовские, русские князья и даже валашский господарь Влад Цепеш, известный под прозвищем Дракула. Под знамена ордена Дракона съезжались воины со всей Европы. Практику привлечения воинских сообществ в свои королевства использовали многие правители того времени – воины селились на пограничных землях для предотвращения внешних вторжений. Не исключено, что символы на каменных стелах могут быть отражением таких событий.
Приднестровская Готия
Ещё одна необъяснимая деталь: на карте Фра Мауро 1459 года в нижнем течении Днестра, который называется на тюркский манер - Турла, отмечена страна Готия. Рядом соседи – Валахия, Венгрия, Польша, Руения (Русь?). Скандинавский народ готов пришел в Северное Причерноморье еще в III веке, но упоминается также в XV веке как население горных районов Крыма («капитанство Готия»).
Карта Фра Мауро фиксирует известный со слов путешественников и торговцев мир на момент XV века. Приднестровская Готия в Средневековье стала отличной головоломкой для историков, но возможно, эти сведения имеют какое-то отношение к вопросу о генезисе стел с лапчатыми крестами в долине Днестра.
Древо жизни
Есть также предположение, что рисунки – и лапчатые фигуры, и растительный орнамент – обозначают не крест, а образ Мирового Древа, или Дерева Жизни. Символизм этого образа в культурах народов мира довольно обширен – от круговорота жизни до космогонической структуры Вселенной, где корни – это нижние сферы, ветви – средние миры, крона – высшие пространства, а ствол – это тоннель между ними. Считается, что изображение Древа связано с символом перехода и трансформации.
Его присутствие на каменных стелах, возможно, отсылает к культу священного места. В мифологемах различных культур существует образ «оси мира», который в иконографии изображается в виде столба, холма, лестницы, дерева. Напомним, что найденные известняковые плиты имеют форму прямоугольных столбов, а вершины некоторых вытянуты вверх под углом, вызывая ассоциацию с горой.
Известный исследователь семантики народов мира Владимир Топоров приводит перечень символических образов, имеющих одну и ту же смысловую нагрузку: гора – столб – трон – храм – лестница – веревка (на веревку похожа и спираль, изогнутая в виде буквы П с лапчатыми фигурами на концах) – дерево. Исследователь называет это универсальным знаковым комплексом, связанным с такими понятиями, как трансформация, возрождение, связь небесного и земного.
Во многих традициях можно встретить представление об осевых точках, культовых местах, где совершались захоронения, возводились святилища и курганы с каменными столбами-стелами на вершине. Возможно, каменные плиты с загадочными символами, о которых мы говорим, были элементами культового сооружения или храма.
Что будет дальше с фрагментами стел?
Повторимся: приведенные сведения остаются гипотетическими допущениями, доказать которые пока не представляется возможным. В то же время можно констатировать следующее.
Стелы с изображениями лапчатых крестовидных фигур и растительного орнамента были высечены не позднее (а может и раньше) XVII века неизвестными мастерами. Через какое-то время население, поселившееся в долине Днестра в XVIII веке, использовало эти плиты как надгробия, о чем говорят более поздние поминальные надписи. Опустошения, сопровождавшие русско-турецкие войны, приводили к смене населения и утрате мемориальной связи со старыми кладбищами. В конце XVIII века, после вхождения территорий Приднестровья в состав России, в приднестровских сёлах началось строительство каменных церквей. Старые бесхозные стелы с лапчатыми крестами, о которых уже никто ничего не знал, были использованы для строительства стен храмов (например, церковь в Тее и Зозулянах) – культовое значение скульптур словно придавало некую духовную преемственность зданию церкви. Такая традиция широко распространена в истории зодчества.
Ответить на вопрос о происхождении и значении найденных артефактов предстоит историкам, для которых это станет очередной головоломкой. Основной же вопрос заключается в следующем: что будет дальше с фрагментами стел, найденных в кладке старой церкви в Тее? Пока, после перезахоронения 27 октября, фрагменты служат своеобразным обрамлением дорожки от часовни к храмовому монументу-могиле. Будут ли они впоследствии подвергнуты дополнительному изучению (т. е. попытке собрать эти своеобразные «каменные пазлы») или останутся в нынешнем положении? Или, как памятники истории и культуры Приднестровья в конце концов займут достойное место в столичном музейном комплексе? Ответ даст время, но совершенно ясно: тайну старых плит с загадочными изображениями необходимо разгадать, поскольку речь идет об артефактах неизвестного периода истории Приднестровья.
Александр Корецкий
