Заявление премьер-министра Молдовы Павла Филипа на сессии Генассамблеи ООН о выводе оперативной группы российских войск (ОГРВ) из Приднестровья прокомментировал заместитель министра иностранных дел России Григорий Карасин в развернутом интервью изданию «Комерсантъ». Он рассказал, что может произойти в случае ухода российских войск из ПМР и как это повлияет на региональную безопасность.
— Кишинев не первый раз требует вывести ОГРВ из Приднестровья. Раньше власти РФ уже приводили множество причин, почему это нельзя сделать. Москва по-прежнему против?
— Безусловно. В Российской Федерации и многих других ответственных государствах-членах ООН к этой инициативе относятся с большой долей скептицизма, усматривая в ней угрозу возникновения нового источника открытой напряженности в юго-восточной части Европы. Нам не достаточно уже существующих здесь очагов конфронтации?
Реальное решение приднестровской проблемы состоит не в озвучивании с высокой трибуны ООН «революционных» предложений, за которыми явно проглядывают чужие интересы и устремления, а в методичной работе «Постоянного совещания по политическим вопросам» в рамках переговорного процесса по приднестровскому урегулированию (формат «5+2»). Этот международно признанный механизм — та площадка, в рамках которой предстоит найти формулу жизнеспособного урегулирования. Не совсем понимаю, почему представители ОБСЕ затягивают с этим.
— Миротворческая операция в Приднестровье — еще одна проблема в отношениях Кишинева и Москвы. В Молдове считают, что ее надо трансформировать в полицейскую миссию. В Москве говорят, что это может спровоцировать конфликт. Вы действительно считаете, что в Приднестровье возможно возобновление горячей фазы конфликта?
— Подчеркну, что мы добиваемся именно политического урегулирования приднестровской проблемы. Россия выступает в качестве посредника и гаранта на основе соблюдения суверенитета и территориальной целостности Молдовы. Любые попытки одной из сторон снять с себя ответственность за соблюдение положений Соглашения о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Молдовы от 1992 года в нынешней ситуации «пробуксовки» диалога между Кишиневом и Тирасполем реанимируют угрозу отката конфликта к горячей фазе.
Нельзя допустить, чтобы вопрос приднестровского урегулирования стал еще одним объектом геополитических игр, чреватых самыми непредсказуемыми последствиями. На благодатной земле этого региона уже лилась кровь, и необходимо сделать все, чтобы подобное не повторилось вновь. Все рассуждения о возможности слома действующего формата миротворческой операции и вывода российских военных с левобережья Днестра оторваны от действительности и полностью игнорируют мнение жителей Приднестровья, которые видят в них гарантию своего мирного существования.
— Что позволяет делать такой вывод? Не помню, чтобы там проводились масштабные опросы на эту тему.
— Об этом убедительно свидетельствует отношение самих приднестровцев к миротворцам, которое наглядно проявилось, к примеру, совсем недавно — 29 июля, во время празднования 25-летия миротворческой операции на Днестре. В то время как в Кишиневе максимально дистанцировались от этого юбилея, в Приднестровье в торжествах участвовали тысячи простых граждан.
— Ну, то есть, по-вашему, настроения видны и без опросов?
— Конечно. Они очевидны. Для тех людей, кто там бывал,— тем более. Я бывал там много раз и там абсолютно консенсусное настроение.
— В Кишиневе же голоса в пользу вывода российских военных с левобережья Днестра звучат в последнее время все чаще. Об этом ведь говорит не только премьер и его партия, но и представители ряда других политических сил.
— У тех, кто пытается продвигать идеи вывода российских военных, слишком короткая историческая память. Напомню, что именно действия российских военных позволили остановить кровопролитие в 1992 году. Тогда, по разным оценкам, с обеих сторон погибло около 1 тыс. человек, 4,5 тыс.— были ранены. Только с приднестровской стороны было убито около 600 человек, почти 900 были ранены, 50 пропали без вести. Огромный урон был нанесен инфраструктуре и социальным объектам города Бендеры... Из-за боевых действий было даже невозможно убрать тела погибших на улицах Бендер, что в июньскую жару создавало угрозу эпидемии. Пострадали 46 предприятий промышленности, транспорта, строительной отрасли. Благодаря российским военным и миротворцам удалось избежать дальнейшей эскалации.
— Это было 25 лет назад, может, настало время уйти?
— Память о тех событиях у приднестровцев жива. Боль и страх до сих пор остаются в сердцах людей. Такое не забывается. И присутствие российских военных на Днестре по-прежнему вселяет местным жителям уверенность в том, что завтрашний день будет мирным и спокойным. На протяжении четверти века российский воинский контингент остается гарантом стабильности на Днестре. Это особенно важно на фоне непрекращающихся провокаций сторонников разного рода блокадных и иных силовых методов разрешения приднестровского конфликта.
— Но в Кишиневе утверждают, что молдавское правительство никогда не давало необходимого согласия на размещение российских войск.
— Замалчивается важное обстоятельство — такой вопрос в принципе некорректен, поскольку 14-я советская общевойсковая армия, преемницей которой является нынешняя оперативная группа российских войск в Приднестровском регионе Молдовы (ОГРВ), была расквартирована на постоянной основе в период существования СССР на обширной территории. Обе составляющие современного российского военного присутствия на Днестре — контингент миротворческих сил в зоне безопасности и ОГРВ для выполнений задачи по охране складов боеприпасов в населенном пункте Колбасна — являются производной от неурегулированности конфликта. И молдавская сторона, кстати, несет за эту ситуацию немалую долю ответственности.
— То есть, с точки зрения Москвы, правовые основания для нахождения российских войск на левобережье Днестра есть?
— Разумеется. Это подписанное 21 июля 1992 года президентами России и Молдовы в присутствии лидера Приднестровья Соглашение о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта. В соответствии с ним создана и действует Объединенная контрольная комиссия и подчиненные ей совместные миротворческие силы, включающие российский, молдавский и приднестровский контингенты. Во исполнение этого соглашения 28 июля 1992 года принят протокол о количественном составе и размещении миротворческих сил. Этот документ предусматривает присутствие на территории Молдовы шести российских батальонов (один из которых в резерве), а также вертолетной эскадрильи и группы обеспечения связи. При этом на сегодняшний день эта квота российской стороной заполнена далеко не полностью.
— Но молдавское правительство уточняет, что требует именно вывода ОГРВ, а не миротворцев, и обвиняет Москву в отказе от международных обязательств.
— Действительно, часть российских военнослужащих формально не входит в миротворческий контингент, хотя и выполняет не менее важную задачу по охране складов в населенном пункте Колбасна, где после распада СССР осталось большое количество боеприпасов. Благодаря нашим военным они надежно защищены от расхищения. Мы ответственны за то, чтобы они не попали в опасные руки. Выводить их можно только при условии содействия и гарантий безопасности со стороны заинтересованных властей. И не только приднестровских, но молдавских и, главное, украинских — ведь в таком случае речь будет идти о задействовании фактически заблокированной из-за отсутствия договоренностей между Кишиневом и Тирасполем железной дороги.
Нелишне напомнить, что российская сторона намерена и далее придерживаться консенсусного документа ОБСЕ — Заявления СМИД ОБСЕ в Порту, в котором «приветствовалось обязательство Российской Федерации завершить вывод российских сил в возможно кратчайшие сроки при наличии необходимых условий». В 2003 году, когда соответствующие политические условия позволяли, нами в Россию было вывезено 42 состава с боеприпасами и военным имуществом. То есть почти половина от их общего количества.
— Сколько этого «добра» сейчас остается в Колбасне?
— Порядка 20 тыс. тонн боеприпасов.
— А почему процесс их вывоза не завершили, пока это еще было возможным, то есть до украинского конфликта?
— Процесс вывоза боеприпасов — весьма сложный. И, к сожалению, он прервался не по нашей вине. После 2003 года (срыва «меморандума Козака».— “Ъ”) необходимых политических условий для его завершения не было. Как я уже говорил, на вывоз боеприпасов должны согласиться сами приднестровцы, добро должен дать Кишинев, кроме того, нужно разрешение Украины. Это все не так просто, как кажется со стороны.
— Как бы то ни было, в Кишиневе утверждают, что пребывание ОГРВ в Приднестровье незаконно.
— Трудно согласиться с такой логикой. По Соглашению о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Молдавы от 21 июня 1992 года статус российских войск зафиксирован как подлежащий определению в ходе переговоров между Россией и Молдавией. Именно в таком ключе он и должен рассматриваться. Если же объективно оценивать договорно-правовую базу российско-молдавских отношений за последние 25 лет, то можно насчитать немалое количество проектов соглашений и протоколов правительственного уровня, посвященных урегулированию этой проблемы. Вектор никогда не менялся: как только создавались политические условия, российская сторона инициировала шаги по сокращению этих сил, возобновлению вывоза военного имущества.
— С подачи российского президента Владимира Путина стала активно обсуждаться идея размещения на востоке Украины миротворцев ООН. Вам не кажется, что появление ооновских голубых касок в Приднестровье могло бы снять многие проблемы вокруг миротворческой операции в этом регионе?
— Уникальная миротворческая операция на Днестре уже четверть века доказывает свою эффективность. Там никто не стреляет и никто не гибнет. Изменение ее формата на ооновский кроме опасного обострения ни к чему не приведет. А в том, что касается решения приднестровской проблемы, то все зависит от желания и способности сторон договариваться, о чем мы говорим, не переставая, на протяжении многих лет.
— Отношения Москвы и Кишинева видятся плохими со всех ракурсов. Не утешает даже президент Молдавы Игорь Додон, который никак не способен повлиять на их улучшение. Есть ли какая-то возможность разрядить их или перезагрузить?
— Оздоровление двусторонних отношений всегда зависит от настроя обеих сторон. В Москве к их позитивному развитию готовы. Более того, мы последовательно работаем над этим.
