Тирасполь, 17 марта. /Новости Приднестровья/. После того как в марте 1992 года молдавские вооруженные подразделения провели несколько боевых операций против сил самообороны ПМР в районе Дубоссар, в Приднестровье началось формирование батальонов Народного ополчения. Статус временного вооруженного формирования был определен указом президента Игоря Смирнова 17 марта, после чего в приднестровских городах тысячи патриотов встали на защиту республики. Об этих событиях вспоминает один из лидеров забастовочного движения, экс-депутат Верховного Совета ПМР Владислав Финагин, возглавлявший горсовет Дубоссар в 1992 году.
«Я вспоминаю события 2, 3, 4 марта, когда уже начались боевые действия. Сотни добровольцев-добоссарцев буквально день и ночь «штурмовали” здание администрации, требуя оружия, требуя создания военных подразделений. Это были добровольцы — основа ополчения», — рассказывает Финагин.
Будучи одним из руководителей защиты Дубоссар в период первых вооруженных инцидентов в 1990—1991 гг. и во время боевых действий 1992 г., Финагин, наряду с другими лидерами, стоял у истоков Народного ополчения.
«Ополченцы, конечно, сыграли ведущую роль в войне 1992 года. Да, они были слабо вооружены на тот момент (в марте 1992 года — прим. ред.). Подразделения Молдовы при этом были лучше подготовлены. Однако преимуществом ополченцев было мужество, бесстрашие и осознание защиты своего дома и своих семей», — вспоминает Финагин.
Эскалация молдо-приднестровского конфликта 2 марта 1992 года началась с убийства начальника местной милиции, майора Игоря Сипченко, попытавшегося остановить массовую драку на национальной почве, и захвата комбатантами военного городка 14-й российской армии в селе Кочиеры. В середине марта — 14-го и 15-го числа — молдавский полицейский спецназ начал боевую операцию в районе села Кошница, южнее Дубоссар, а также предпринял бросок к трассе Тирасполь-Рыбница севернее города, атаковав позиции приднестровских гвардейцев и черноморских казаков на Роговской развилке.
В марте 1992 года степень недоверия была настолько высокой, накал конфликта достиг такого уровня, что война была неизбежна, уверен Финагин.
«Поэтому гибель начальника милиции Сипченко 2 марта — это всего лишь повод для войны. Это могло случиться и раньше или чуть позже. Это было неизбежно», — отмечает он.
До широкомасштабной войны полиция Молдовы три раза пыталась закрепиться в самом городе. В ноябре 1990 года, еще до развала СССР, молдавские силовики попытались подавить народные демонстрации в Дубоссарах. Тогда впервые прозвучали выстрелы и полилась первая кровь — погибли три дубоссарца. Затем в сентябре 1991 года Кишинев попытался усилить полицейский участок в Дубоссарах, что привело к волнениям местных жителей. И, наконец, в декабре 1991 года отряд полиции особого назначения атаковал приднестровских милиционеров на посту у дорожной развилки «Кург», что привело к кровопролитию и жертвам. Тогда в ходе переговоров с молдавскими властями Владислав Финагин вместе с Игорем Смирновым договорились с кишинёвскими силовиками о разводе вооруженных подразделений. Однако в марте 1992 года из искр конфликта разгорелось уже пламя войны.
Как вспоминает Финагин, на тот момент Дубоссарский район был разделен - правобережные сёла и ряд поселений на левом берегу поддержали политику Кишинева, направленную на возвеличивание «титульной нации» и дискриминирующую русских, украинцев и гагаузов, составлявших большинство на востоке и юге бывшей МССР. Сегодня эти села располагаются на территории Приднестровья, будучи подконтрольными властям Молдовы. Они входят в Зону безопасности, установленную уже после умиротворения сторон российскими миротворцами.
«Это не то, что мы отступали или бежали. У нас просто не было сил для того, чтобы удержать эту огромную территорию — так называемый Кошницкий плацдарм. Кроме того, и сёла не были под нашим контролем. Мы туда приезжали, общались с людьми, но чувствовался враждебный настрой, нежелание нас видеть и с нами сотрудничать», — говорит Финагин.
В начале марта силы самообороны ПМР были малочисленны. Они состояли из подразделений Республиканской гвардии, созданной в сентябре 1991 года, работников МВД и нескольких десятков казаков, пришедших на помощь Приднестровью с Дона и Кубани после третьего нападения на Дубоссары в декабре 1991 года. Когда в середине марта молдавский полицейский спецназ и волонтёры с юга и севера Дубоссар прорвались к жизненно важной транспортной артерии Рыбница-Тирасполь, стало ясно, что удержать ситуацию сможет только народный подъем.
«Пик напряжения был в середине марта. Бронированная техника РМ подъезжала даже к Дубоссарскому мемориалу», — вспоминает Финагин.
Опасаясь прорыва молдавской бронетехники в Дубоссары через мост полтавской трассы, приднестровцы взорвали его. Однако, после создания ополчения 17 марта 1992 года соотношение сил стало постепенно меняться.
«К середине мая соотношение сил выровнялось. Тем не менее, по численности молдавские соединения были в разы больше», — отмечает Финагин. От Григориополя до села Роги, по его словам, была построена сплошная линия обороны, и тогда стало понятно, что преимуществом не обладает ни одна из сторон. Так началась позиционная война, продлившаяся вплоть до июня 1992 года, когда власти Молдовы приняли решение атаковать Бендеры.
Между тем до Бендерской трагедии войну пытались остановить — всю весну при посредничестве России, Украины и других стран шли мирные переговоры властей ПМР и Молдовы. Мирные инициативы, однако, перманентно прерывались новыми столкновениями на линии соприкосновения молдавских комбатантов и сил самообороны ПМР. Обе стороны обвиняли друг друга в нарушениях перемирия, что породило теорию о таинственной «третьей силе», которая была заинтересована в продолжении войны.
«Наши историки написали хорошие исторические книги. Но и белых пятен много. Не все сказано, еще предстоит много работы для того, чтобы народ знал всю правду и о дубоссарских событиях в сентябре 1991 года, и о бендерских событиях 1992-го. Думаю, со временем напишут и про это», — говорит Финагин.
Вспоминая об ополченцах, экс-депутат отмечает, что в критический момент войны — марте 1992 года — именно бойцы народного ополчения стали заслоном, о который разбились планы кишиневских ястребов.
«Многие погибли, к сожалению. Были ранены. Но надо отдать должное их бесстрашию, мужеству, желанию бороться и побеждать», — резюмирует Финагин.
