Новое средство защиты спасло миллионы жизней и прославило на весь мир имя Тираспольчанина Николая Зелинского
«Многие отравились, их мучил кашель, харкали кровью. Лишь некоторые спаслись, закопавшись и дыша через землю, или обернул голову шинелью», — писал весной 1915-го года своим родным русский солдат Анатолий Степанов, описывая последствия очередной газовой атаки. Его отцом был Сергей Степанов — лаборант, друг и верный помощник химика Николая Зелинского, того самого, чьё имя спустя год облетит весь мир и прочно закрепится в истории науки и не только её.
К тому времени Николай Дмитриевич, без всяких указаний сверху, уже активно занимался поиском средств от смертельных газов. По иронии судьбы учёный и сам едва не стал жертвой отравляющих газов, причём, ещё за 30 лет до трагических событий на реке Ипр, где они впервые были применены в качестве оружия массового поражения.
В 1885-ом году молодой стипендиат был на стажировке в Германии. Работая в лаборатории, он отравился газом, случайно возникшим в ходе опыта и названным позже ипритом. Зелинского спасли, но он получил тяжелое отравление с поражением дыхательных путей и сильный ожог рук.
А потому, читая в российских газетах заметки с фронта (только в одном бою под Варшавой после химической атаки немцев за сутки умерло более двух тысяч) Николай Зелинский понимал, что отправленные солдатам марлевые повязки, даже пропитанные различными химическими составами, не могли служить надежной защитой. Во-первых, они не действовали в сухом виде, а во-вторых, защищали только от паров хлора, а от синильной кислоты и других газов — нет.
Нужен был универсальный абсорбент, поглощающий все отравляющие вещества. Идею подсказала сама жизнь: в письмах с фронта Зелинский прочитал, что некоторые солдаты спасались от хлора, заворачивая голову в мокрую шинель или зарываясь головой в мокрое сено или дыша через землю. Для учёного научное объяснение этих фронтовых «чудес» находилось в рамках его исследований. Вспомнив работу по очистке спирта-сырца древесным углём, Зелинский тут же приступил к работе.
Первые испытания сотрудники лаборатории провели на себе, зайдя в комнату с сернистым газом и прижимая ко рту и носу платки с прокаленным березовым углем. Через полчаса испытуемые вышли из импровизированной газовой камеры, вытряхивая из платков уголь. Зелинский немедленно отправил результаты своих изысканий в Управление санитарной и эвакуационной части. Но, несмотря на огромнейшую пользу своего изобретения, необходимость его применения опальный учёный (в 1911 он ушёл в отставку из Московского университета в знак протеста против реакционной политики министра просвещения Льва Кассо) доказывал год.
В то время в практику пытались внедрить противогаз на основе горноспасательной маски, разработанной в Горном институте и переименованный в «противогаз принца Ольденбургского».
Но на фронте эти маски не выдерживали конкуренции с универсальным противогазом Зелинского. Свою полную непригодность противогазы Горного института показали в июле 1916 г. во время германской газовой атаки под Сморгонью, когда, несмотря на них между Ригой и Вильно погибло 16 тысяч человек.
«К тому времени соратник учёного Николай Шилов в присутствии Николая II успешно опробовал противогаз Зелинского-Кумманта (последний разработал маску противогаза) в военно-полевых условиях, получив заключение о том, «что он оказался на высоте», — рассказала старший научный сотрудник Мемориального дома-музея Зелинского Юлия Нечаева.
К концу 1916 года все войсковые части были обеспечены этими противогазами, а потери русских войск от газовых атак стали носить лишь случайный характер.
«Примечательно, что в отличие от Кумманта, Николай Зелинский не стал запатентовывать своё изобретение, чтобы не терять время на преодоление бюрократических проволочек и как можно быстрее запустить его в новое производство», — отмечает Юлия Нечаева.
Стремясь облегчить участь простых солдат, наш знаменитый земляк снискал себе не только мировую славу, но и получил горячий отклик в душах тех, кто пользовался его изобретением. Зелинский получал огромное количество писем с фронта, и каждое было наполнено большой благодарностью за создание противогаза.
