СУДАНСКИЙ ВАРИАНТ ДЛЯ ПРИДНЕСТРОВЬЯ
98,8% жителей Южного Судана во время прошедшего недавно референдума проголосовали за независимость от мусульманского Севера. Хотя результаты плебисцита являются предварительными, уже сейчас ни у кого не вызывает сомнений, что в скором времени Южный Судан станет самостоятельным государством. Таким образом, право наций на самоопределение вновь возобладало над принципом нерушимости границ, к которому прибегает многие годы международное сообщество, мотивируя отказ в признании прав многих самоопределившихся народов.
Важно
и то, что Южный Судан, как и Косово, являлось автономией в составе метрополии.
Признание независимости этих двух государств, по сути, означает, что уже
признанные Россией Абхазия и Южная Осетия и непризнанные Приднестровье и
Нагорный Карабах, имеют полное право потребовать от международного сообщества единых
подходов при решении территориальных конфликтов, тем более, что при распаде
Советского Союза, автономные республики имели закрепленное законодательством
СССР право на самоопределение, в котором им было отказано. Мало того, в прошлом
году Международный суд ООН признал тот факт, что право на самоопределение не
противоречит нормам международного права и в нем нет запрета на провозглашение
независимости.
Тем не менее, бывшим советским автономиям упорно отказывают в их праве на независимость. Мало того, в 2010 году Евросоюз заявил о своем намерении сосредоточить усилия на решении молдо-приднестровского конфликта в целях сохранения территориальной целостности Молдовы. То есть изначально отрицается само право народа Приднестровья на самоопределение, игнорируются итоги не одного, а трех референдумов, на которых приднестровцы высказались за независимый статус ПМР.
В отличие от Судана, Запад упорно не хочет замечать итоги всенародных волеизъявлений в Приднестровье. Да, они не проводились под эгидой ООН или ОБСЕ, но на последнем референдуме 2006 года присутствовали эксперты многих международных мониторинговых миссий, оценкам которых у Запада нет оснований не доверять. Тем не менее, еще до проведения референдума США и ЕС заявили о его недемократичности и нелегитимности, тем самым отказавшись от объективной оценки происходящих в регионе процессов в угоду своим политическим интересам.
Сегодня на примере Судана мы видим, что именно референдум стал тем основным механизмом, на основании которого международным сообществом будет одобрено разделение прежде единого государства. Причем, это уже не первый случай подобного решения территориального спора. Восточный Тимор был образован в 2002 году после проведения референдума, аналогичного суданскому. А еще раньше подобный механизм применялся для урегулирования проблемы Новой Каледонии ипалестино-израильского конфликта. Но в отношении непризнанных постсоветских республик международное сообщество упорно не желает идти по тому же пути.
То, что в одних странах референдум признается в качестве основы при решении территориальных конфликтов, а в других нет – очередное доказательство двойных подходов Запада к решению межэтнических споров. Такой демонстративно-выборочный подход к решению одинаковых по сути проблем ведет к утрате доверия ко всей международно-правовой системе, порождает ощущение безнаказанности у метрополий и, как итог, приводит к новым конфликтам и геноциду целых народов. Пример Южной Осетии более чем нагляден и, к сожалению, не единственен.
Именно безответственность ведущих мировых держав, поддерживающих государства, проводящие политику расовой или межнациональной дискриминации, приводит к тому, что конфликты длятся десятилетиями, унося с собой сотни тысяч человеческих жизней по всему миру. Те же конфликты на постсоветском пространстве были бы давно решены, если бы сверхдержавы предпринимали свои действия не на основании политической конъюнктуры или экономических интересов, а, прежде всего, исходя из принципов гуманности и здравого смысла. Но этого нет и вряд ли будет в ближайшее время.
Как недавно отметило в своем заявлении внешнеполитическое ведомство нашей республики: «То, что сейчас становится нормой в Центральной Африке, до сих пор невозможно в центре Европы. Глава Судана Омар Хассан аль-Башир, получивший власть в результате военного переворота, нашел в себе силы и политическую волю и заявил о готовности признать итоги народного волеизъявления. В то же время власти в Кишиневе, называющие себя «демократическими», до сих пор пытаются закрывать глаза на итоги всенародного референдума в Приднестровье, прошедшего 17 сентября 2006 года. Больше 97% приднестровцев, принявших участие в голосовании, высказались тогда за независимость и свободное развитие вместе с Россией. Не замечать этого факта руководство Молдовы может лишь с молчаливого согласия мирового сообщества. К сожалению, для цивилизованных стран, для Организации Объединенных Наций и других международных структур политические интересы отдельных игроков зачастую оказываются важней воли народа, принципов справедливости и логики истории».
Тем
не менее, происходящие в последнее время события наглядно доказывают, что
ситуация с непризнанными государствами стремительно меняется. Да, пока Запад не
желает признавать референдумы, прошедшие в непризнанных государствах бывшего
СССР, ряде других государств мира. Однако события в Судане, а до этого
аналогичные события в Восточном Тиморе и Новой Каледонии показывают, что
добиваться независимости путем всенародного изъявления можно и нужно.
Официальный Тирасполь и раньше высказывался за применение к Приднестровью принципа разрешения территориальных споров подобного суданскому. Речь идет о так называемом «дейтонском принципе», или принципе «отложенного статуса» (отложенного референдума), являющегося инструментом политико-правового урегулирования для отделяющейся территории. Этот принцип позволяет сторонам конфликта при посредничестве гарантов урегулирования договориться об определенном сроке ведения переговоров по решению территориального спора и назначают дату будущего референдума. Если переговоры ни к чему не приводят, то проводится плебисцит под эгидой международных структур, по итогам которого принимается окончательное решение о признании независимости отделяющейся территории.
В Судане решение об «отсроченном референдуме» было принято в 2005 году. После двух десятилетий войны между севером и югом, стороны конфликта под эгидой международного сообщества подписали соглашение о проведении референдума в январе 2011 года. Причем, как противоборствующие стороны, так и международное сообщество изначально согласились признать его результаты. В Восточном Тиморе такая договоренность была достигнута в 1999 году, а через три года в этой стране прошел референдум и теперь она имеет независимый статус. В 1996 году был подписан еще один аналогичный договор, согласно которому, сербское население Боснии и Герцеговины было наделено «отложенным правом» самоопределения через 9 лет. Точно такое же решение проблемы много лет назад было предложено и Нагорному Карабаху. Но Армения и НКР тогда отказались от этой идеи, и лишь недавно вернулись к ней, пытаясь в рамках переговорного процесса договориться о назначении подобного референдума.
Приднестровье также выступало за то, чтобы республика получила «отложенный статус». Причем, эту идею в отношении применения ее к ПМР впервые выдвинула Украина. Эту же модель, правда, неофициально предлагали и представители Евросоюза в период своего подключения к работе в формате «5+2». В 2009 году глава МИД ПМР Владимир Ястребчак озвучил официальную позицию Приднестровья по этому вопросу, заявив, что «в Тирасполе понимают, что достижение консенсуса между сторонами невозможно без консенсуса великих государств. Но поскольку перспектив такого консенсуса пока не видно, целесообразным могло бы стать признание Приднестровья территорией с «отложенным статусом». Такая временная модель могла бы помочь избежать ненужной политизированности в решении насущных вопросов».
Впрочем, пока ведущие игроки на мировой политической арене отказывают ПМР в предоставлении подобного статуса. Не соглашается с ним и Кишинев. Для них «отложенный статус» ПМР - это не только отказ от идеи единого молдавского государства, но, главное, он означает сохранение влияния России в регионе. То, что приднестровцы, вот уже двадцать лет борющиеся за независимость своей республики, готовы ждать и три, и пять лет, зная заранее, что после этого гарантированно обретут долгожданную независимость, прекрасно понимают и на Западе, и в Молдове. Но как раз это противоречит их взглядам на то, как должен быть урегулирован молдо-приднестровский конфликт.
Тем не менее, события в африканском государстве в очередной раз наглядно показали, что если между сторонами конфликта нет и не может быть достигнут консенсус, выходом из состояния затянувшегося кризиса вполне может стать «дейтонский принцип» решения территориальных споров. Для Приднестровья это вполне приемлемый вариант, который, во-первых, ведет к признанию де-факто суверенитета ПМР, а во-вторых, предоставляет возможность международно-правового его закрепления.