ЭФФЕКТ БУМЕРАНГА
В Молдове полным ходом идет
работа по переделке главного закона страны. Прежняя конституция не устраивает 
либеральные
молдавские власти, прежде всего, потому, что она не позволяет им окончательно
закрепиться у власти. Правда, эту цель правящая верхушка объясняет… заботой о государстве,
дескать, существующий основной закон страны тормозит политическое развитие
Республики Молдова и мешает стабильности. Подписывая 1 декабря прошлого года указ
о создании специальной парламентской комиссии по конституционной реформе, и.о.
президента РМ Михай Гимпу заявил о том, что цель конституционной реформы
«состоит в изменении механизма избрания президента в парламенте для преодоления
политического, конституционного кризиса в Молдове, вызванного неспособностью
парламента в ходе многочисленных попыток избрать нового президента». Правда,
это заявление абсолютно не объясняет, почему либералы намерены внести поправки
не только в те статьи, где речь идет о выборах президента, а, ни много, ни
мало, в 69 из 142 статей молдавской конституции, затрагивая не только
избирательные процессы, но и многие другие области общественной жизни, в том
числе и наименование государственного языка. Объявив о том, что молдавской
нации не существует, либералы решили сделать следующий шаг, признав
«виртуальным» и молдавский язык. Гимпу, прямо заявил о том, что молдавским
властям «пора поставить точку в вопросе о языке. Хватит старой сталинской и
лживой политики. Я вступил в политическую борьбу, чтобы добиться исторической правды.
Мы говорим на румынском языке». А коль так, то и статья 13 Конституции, где
говорится, что «государственным языком Республики Молдова является молдавский
язык, функционирующий на основе латинской графики», подлежит перекройке.
Однако, затеяв «языковую чистку», либералы и не предполагали, что могут сами угодить в вырытую ими же яму. Гром грянул среди ясного неба. 2 февраля руководство Гагаузии – Автономно-территориального образования, входящего в состав Республики Молдова, – выступило с инициативой, которая в стане Альянса за европейскую интеграцию, без сомнения, вызовет эффект разорвавшейся бомбы. По предложению башкана Гагауз Ери Михаила Формузала, гагаузский состав комиссии по внесению предложений по изменению конституции Молдовы подготовит законопроект о предоставлении русскому языку статуса официального языка Республики Молдова. Для молдавских националистов, находящихся сегодня у власти, подобное предложение – что красная тряпка для быка. За достаточно непродолжительное время своего правления они успели отказать русскоязычному населению в праве называться полноправными членами молдавского общества, прикрыть несколько десятков СМИ на русском языке, запретить показ кинофильмов на столь нелюбимом ими языке, в общем - наглядно продемонстрировать свое отношение ко всему русскому, что еще осталось в Молдове. И тут Гагауз Ери предлагает то, что для национал-либералов уже по своему определению неприемлемо. Стремясь румынизировать Молдову, вычеркнув при этом ее историческое, культурное, языковое наследие не только из памяти молдавского народа, но даже из главного закона страны, русификация молдавского общества уж никаким боком не входит в планы нынешнего молдавского руководства.
Руководство же Гагаузии вполне резонно рассудило - вы хотите сделать государственным языком румынский, а мы хотим официальным языком видеть русский, вы взялись за перекраивание языковой статьи конституции, почему население страны, разговаривающее на русском языке, не может отстаивать свои права, ведь согласно все той же 13 статьи конституции, «государство признает и охраняет право на сохранение, развитие и функционирование русского языка и других языков, используемых на территории страны, а также содействует изучению языков международного общения». А на предстоящем референдуме по конституционной реформе народ сам решит, за какие изменения в основном законе ему голосовать. Ведь в свое время у него и не спрашивали - согласен ли он с введением в Молдове законов о переводе молдавского языка на латинскую графику и о придании молдавскому языку статуса единственного государственного, которые привели к массовым забастовкам тогда еще в Молдавской СССР.
В 2001 году у Молдовы был уже один шанс изменить языковую политику государства. Тогда к власти пришли коммунисты, одним из предвыборных лозунгов которых касался придания русскому языку статуса государственного. В декабре 2001 года ПКРМ даже представила в конституционный суд законопроект, касающийся языковых изменений основного закона страны, а затем решением минпроса в начале 2002 года ввела обязательное обучение русскому языку в молдавских школах и гимназиях, начиная со второго класса. Но, судя по дальнейшим действиям, молдавские коммунисты не собирались воплощать свои предвыборные обещания русскоязычному электорату в жизнь. Как только национал-радикальная унионистская оппозиция выступила против этого – а иного от нее ожидать и не приходилось – коммунисты тут же свернули все свои начинания, а на вопросы разводили руками и говорили – вот видите, народ не хочет русский язык. А уже через пару лет глава ПКРМ Владимир Воронин вещал с телеэкранов о том, что «придание русскому языку статуса второго государственного ухудшило бы положение русских в Молдове», и приводил пример Казахстана, где до придания статуса из страны уехали 18 процентов русскоязычного населения, а после придания – 46.
Понятно, что сегодня, когда у власти находятся праворадикальные националистические силы, добиться изменений законодательства в языковой сфере ни гагаузам, ни представителям других нетитульных национальностей не удастся. Придание русскому языку статуса официального, как предлагает руководство Гагауз Ери, противоречит интересам тех сил, которые сегодня находятся у власти в Молдове. На протяжении более двух десятилетий главными врагами молдавского государства националисты неизменно называли Россию, русскую культуры и язык. «Если у тебя русский попросит кусок хлеба, дай ему кусок динамита», - такова главная формула этнических взаимоотношений, проповедуемых в Молдове как 20 лет назад, так и сегодня.
Думается, инициируя законопроект по изменению молдавской конституции, руководство Гагауз Ери прекрасно осознает, что его предложение в Кишиневе даже не станут рассматривать. Тем не менее, оно пошло на этот шаг, чтобы окончательно расставить все точки над «i». Исходя из того, как отреагируют молдавские власти на предложение Гагаузии, и будут в дальнейшем, по всей видимости, строиться взаимоотношения Кишинева и Комрата. Но есть основания полагать, что в очередной раз Кишинев откажет не только русскоязычным жителям Молдовы в праве говорить на родном для них языке, но и откажет Комрату в праве на собственное видение языковой ситуации в стране.