ДОРОГА В НИКУДА
Литература
и искусство во все времена служили воспитанию в человеке чувства гармонии и
красоты, помогали глубже познать и понять окружающий его мир, развивали
творческую активность, обогащали духовный багаж. Разумеется, все это относится
к искусству, являющемуся наследием человеческой культуры, навсегда вписанному в
анналы нашей цивилизации. Но, к сожалению, литература и искусство не всегда
служат идеалам добра и красоты. Порой, в руках умелых ремесленников они
становятся политическим и идеологическим оружием, но, что еще хуже,
проповедником идей, далеких от общепринятых моральных норм и общечеловеческих
ценностей.
Весьма наглядным примером того, как искусство и, прежде всего, литература превращается в мощное идеологическое оружие, проповедующее антигуманные, античеловеческие ценности, является молдавская литература конца 20 века. Во времена Советского Союза КПСС усердно проводила политику развития национальных окраин, в том числе и ускоренного создания кадров национальной интеллигенции. В полной мере это касалось и Молдавской ССР. Достаточно сказать, что в этой республике численность специалистов с высшим образованием с 1941 по 1987 г.г. увеличилась с 5,4 тыс. до 206,5 тысяч человек. За этот же период число членов Союза писателей Молдавии возросло в 10 раз, и к концу 80-х годов эта организация включала в себя около 400 литераторов, живших на доходы от издания своих произведений. Понятно, что такое искусственное взращивание литературных нацкадров не могло не отразиться на качестве выпускаемой ими «продукции». К тому же достаточно было написать роман, повесть или, на худой конец, стихотворение о партии, Ленине, коммунизме, славя советский образ жизни, чтобы тут же оказаться в рядах творцов культурного наследия Молдавии. На ниве восхваления советской действительности, в Молдавии зажглись многие «звезды» молдавской литературы, причем, на качество этих опусов никто не смотрел, главной была суть. Можно вспомнить достаточно знаковое стихотворение известной впоследствии своими, мягко говоря, нетривиальными поступками, поэтессы Леониды Лари, посвященное Ленину:
«От одной его улыбки день становится
Больше.
Мысль его сверкает, как лазер,
Никто не охраняет его от забвенья.
Правда - сама себя охраняет.
Никто не защищен от площадных
Насмешек,
Никого не щадит время,
Но как же я смогу забыть о том,
Кто ценою жизни подарил
нам знанья и пищу?..»
Иначе, как полнейшей галиматьей подобный опус и не назовешь. А ведь все это печаталось, причем массовыми тиражами. И не только это. Вот строки из стихотворения поэта, а позже одного из основателей Народного фронта Молдовы Иона Хадыркэ:
«Солнце встает и садится.
Может быть, потому, что имя ему
- Солнце.
Но если бы оно никогда не всходило,
Как бы мы его называли?
- Ночь.
А если бы оно никогда не заходило,
Как бы мы его называли?
- Ленин».
Поэту Григорию Виеру принадлежали не менее «трепетные» слова:
Когда я кричу,
То не могу думать о том,
О чем я кричу.
Поэтому я говорю шепотом
Или молчу.
Особенно тогда,
Когда с Лениным разговариваю.
О, сколько надо иметь сил для того,
Чтобы всего лишь на двух плечах
Нести столько революций,
Столько настоящего,
Столько грядущего.
А поверх еще и наши ошибки.
Я прошу у него, чтобы он дал мне
Хотя бы ошибки.
Чтобы я их нес…»
Впрочем, и молдавская проза тех лет не очень сильно отставала от поэзии. Вот, к примеру, отрывок из произведения «Сердца друзей» Николая Дабижы: «После того, как пройдешь ты долины и горы, моря и земли, придешь ты к воротам города… Это - Москва - столица нашей Родины. Здесь, в центре Москвы, ты увидишь мавзолей самого человечного человека на планете - В. И. Ленина…»
Конечно, все это рождала эпоха, в которую мы жили. Грешили подобными строками не только молдавские поэты и прозаики. В литературе любой из республик бывшего СССР подобных словесных руд было тонны, но суть заключается в том, что все это было ложью и лицемерием от первой до последней строчки. Нет, конечно, были и остаются писатели, которые творили не в угоду конъюнктуре, а исходя из собственных мировоззренческих позиций. Были они и в молдавской литературе. Такие имена как Петр Дориенко, Самсон Шляху, Анна Лупан и многие другие навсегда оставили свой яркий след в культурном наследии Молдавии. Но речь сейчас о других «писателях», - тех, кто еще вчера неистово славословя Ленина и партию, в одночасье стали не менее неистовыми их хулителями, кто, воспевая интернационализм и дружбу народов, населявших Советский Союза, превратился в ярых националистов и русофобов. Хотя, в одночасье ли? Молдавский национализм возник отнюдь не в конце 80-х годов прошлого столетия. Он зрел многие десятилетия, чтобы потом, когда пошатнулся глиняный советский колосс, гнойным нарывом прорваться наружу. И уже не строки о Ленине декламировали многие молдавские поэты, звучали из их уст совсем другие стихи: «Если русский попросит у тебя кусок хлеба, дай ему кусок динамита». Это из стихотворения Григория Виеру 1989года. Поэтесса Леонида Лари перейдя на «прозу», вещала: «Пусть у меня будут руки по локти в крови, но я вышвырну оккупантов, пришельцев и манкуртов за Днестр, я их выброшу из Транснистрии, и вы – румыны – настоящие хозяева этой многострадальной земли, получите их дома, их квартиры вместе с их мебелью… Мы их заставим говорить по-румынски, уважать наш язык, нашу культуру…».
Они, а также многие другие молдавские поэты и прозаики, стали во главе националистического движения Молдовы. Народный Фронт возглавили именно писатели и журналисты – Хадыркэ, Виеру, Лари, Матковский, Цуркану, Чимпой, Нэстасе, Друцэ и многие другие. Это их перу принадлежат «Десять заповедей бессарабского румына», которые гласят: «Не торопись связывать свою судьбу с человеком другой нации. Скрещивание улучшает лишь породу животных. А людскому роду вред наносит». А позже, на пленуме творческих союзов республики они выдвинулитребования ограничить монополию КПСС на власть, изменить государственный язык, увольнять с работы людей, не владеющих румынским языком. Их стараниями появились публикации и документальные фильмы, живописавшие страдания молдавского народа в годы советской оккупации: голод, сталинскую коллективизацию, высылку части молдавского населения в Сибирь. Именно молдавские литераторы стали проповедниками идей этнической мести и национального реванша.
В начале 1988 года в печатном органе Союза писателей Молдавии - журнале «Нистру», публикуется платформа молдавского национального движения, в первую очередь, предусматривавшая реформы в области языка, смену шрифта с кириллицы на латиницу, признание идентичности румынского и молдавского и т.д. Особое внимание молдавскими писателями уделялось историческому обоснованию идей этнического превосходства румын и идентичности народов, проживающих по обоим берегам Прута.К концу 1988 годагосударственное телевидение,радио и большая часть печатных СМИ МССР контролировались националистами. Поэт Григорий Виеру, отрицая существование молдавской нации и языка, в те дни заявлял: «молдавский язык является своеобразной 15-й армией, своего рода оружием советской оккупации». Но все же основную причину всех бед молдавского народа, писатели видели в людях других национальностей, и, прежде всего, в русских, которые как писал Виеру: «живут в наших домах, командуют нами, учат нас жить на нашей земле». Тогда же рождаются новые стихи поэта, где звучат строки: «Эй, русский, я устал слушать твою болтовню о моем освобождении», «Сколько можно действовать себе в ущерб только чтобы не раздражать русских?», «Я - кровавое пятно под названием Молдавия, которое вместо того, чтобы сжечь убийцу, пытается ему улыбаться». Национальные молдавские писатели начинают обвинять русских в том, что они «кроме мата ничего не понимают» и лишь «охаивают молдавскую национальную гордость». Звучат ничем неприкрытые издевательства над русскими, украинцами, белорусами. Дескать «славянское влияние на характер румына было катастрофическим - пьянство, ложь, безразличие», что русские - «кочевое население славян, которое хотело считаться народом, но такой нации не существует». Когда же в ответ на национальную истерию, представители разных национальностей, населявших Молдавию, стали объединяться в «Интердвижение», писатели-националисты стали говорить о «ненасытных претензиях представителей нацменьшинств», о том, что «русофоны имеют наглость жаловаться, требуя слишком много прав для нацменьшинств».
Чем окончилось «возрождение» молдавской нации, инициатором которого выступила молдавская интеллигенция, хорошо известно - упадком страны; исходом из Молдавии сотен тысяч людей некоренной национальности; отделением от Молдавской СССР интернационального Приднестровья; войной, навсегда развеявшей иллюзии о возможности нормального сосуществования двух берегов Днестра, двух культур и мировоззрений. Впрочем, почему окончилось? Молдавский национализм жив и по сей день, и не только жив, он приобрел новое дыхание с приходом к власти праворадикальных сил, исповедующих всю ту же идеологию национальной нетерпимости, которую молдавскому обществу за минувших двадцать лет так и не удалось преодолеть. Однако речь сейчас не о новых молдавских властях. Они – особый разговор.
Обращаясь к истокам возникновения молдавского национализма, невольно пытаешься осмыслить, как получилось, что люди, призванные «глаголом жечь сердца людей», привнося в этот мир «разумное, доброе, вечное», посеяли лишь ненависть, злобу и боль. Ведь тот же Григорий Виеру когда-то писал добрые, трогательные строки:
«Вот подснежник на поляне,
Я его нашел.
Отнесу подснежник маме,
Хоть и не расцвел…»
Именно его перу принадлежат стихи известных песен «Романтика», «Меланхолия», которые исполняет София Ротару. Да и песни из фильма-сказки «Мария Мирабелла»- тоже написаны Виеру. И, кажется, сложно понять, как столь любимый всеми «главный цыган» страны – актер Михай Волонтир, выступая в Верховном Совете МССР, обвинял русских во всех бедах Молдавии, проклиная их и требуя вышвырнуть вон из страны. Как популярный композитор Евгений Дога, написавший незабываемый вальс к кинофильму «Мой ласковый и нежный зверь», на митингах Народного фронта вещал с трибун: «Кто же они, эти иваны не помнящие родства, так называемые русскоязычные? Интернационалисты, приехавшие сюда, сами не зная откуда, пытаются разлучить нас с родителями, сестрами и братьями, с могилами наших предков… Куда бы они ни поехали, везде стремятся внедрить свой образ жизни. Так пусть уезжают поправить здоровье под Тулу и Смоленск».
Российский писатель, уроженец Тирасполя, Ефим Бершин, описавший трагедию 1992 года на берегах Днестра в правдивой и честной повести «Дикое поле», попытался объяснить происходившее в те годы в Молдавии многолетней политикой искусственного выращивания национальных литератур. «Те, кому внушили, что они должны писать, писали, - считал Бершин. - Стихи и проза большинству из них не принесли всемирной славы. А ведь так хотелось. Впрочем, хотелось, видимо, не изнурительного литературного труда. Хотелось стать глашатаями народной воли». И они ими стали, решив, что единственный способ возвысится в глазах молдавского народа – унижение людей других национальностей.
Конечно, можно было бы поверить в то, что молдавская интеллигенция, разжигая пожар национализма, стремилась к процветанию молдавского народа. Но есть одно «но», которое ставит под сомнение чистоту ее помыслов. Благополучия и спустя десятилетия Молдова так и не достигла, наоборот, жизнь народа, пребывающего в нищете, вынужденного в массе своей искать лучшую долю за пределами страны, заметно ухудшилась. Но никто из прежних вдохновителей национального подъема сегодня палец о палец не ударил, чтобы хоть как-то изменить сложившееся положение дел. Большинство из них давно уехали в Бухарест или Москву, где спокойно доживают свой век, так и не построив процветающей страны, не прославив своими трудами ни молдавскую литературу, ни живопись, ни науку, ни что-либо вообще. Кое-кто ударился в политику, хотя особых вершин там не достиг, (интеллигенция по своей сути не может управлять государством). Но зерно раздора, посеянное ею, проросло и дает все новые и новые плоды, по сей день отравляя молдавскую бытность миазмами ненависти, страха и ксенофобии. Но, как говорится, что посеяно, то и приходится пожинать.
Александр Галин