ОЛЬВИЯ-ПРЕСС ВО ИМЯ ЗАКОНА

16 декабря 2010 года Верховным Судом Приднестровья был вынесен приговор обвиненному в шпионаже в пользу Молдовы Эрнесту Варданяну. Суд признал его виновным по 271 статье Уголовного кодекса ПМР «Государственная измена», определив наказание в виде 15 лет лишения свободы без конфискации имущества с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Варданян полностью признал свою вину, заявив о том, что «приговор, вынесенный в отношении него Верховным судом Приднестровья, является абсолютно обоснованным и справедливым, и он не подвергает его сомнению и не намерен его обжаловать».

Тем не менее, в Молдове факт вынесения обвинительного приговора человеку, который на протяжении ряда лет осуществлял шпионскую деятельность в пользу данной страны, восприняли как провокацию, несмотря на неопровержимые доказательства, собранные следствием, и личное признание Варданяна в том, что он был завербован Службой информации и безопасности (СИБ) Республики Молдова для ведения шпионской деятельности на территории ПМР. Бюро по реинтеграции Республики Молдова, назвало незаконным осуждение Варданяна «неконституционными приднестровскими властями под предлогом шпионажа в пользу Молдовы» и направило письма посольствам России, Украины, США, Совету Европы, а также представительствам Евросоюза, ОБСЕ и председательствующему в Организации Казахстану с просьбой о содействии в освобождении осужденного.

США уже отреагировали на этот призыв. Посольство этой страны в Республике Молдове распространило заявление, в котором говорится, что у Вашингтона «возникают серьезные вопросы, связанные с соблюдением прав журналиста Варданяна». Посольство также выразило свою обеспокоенность тем, как шел судебный процесс по данному делу, отметив при этом, что США продолжают «твердо настаивать на том, что основные принципы корректного процесса необходимо соблюдать».

В чем видит американское посольство некорректность судебного процесса над Варданяном? В том, что суд был закрытым? Но, во-первых, согласно действующему законодательству ПМР, находящиеся в материалах уголовного дела сведения, относящиеся к государственной тайне, не могут предаваться огласке и, следовательно, судебные процессы подобного рода не могут быть открытыми. Во-вторых, в большинстве стран мира суды над шпионами проходят в закрытом режиме, а информация об обстоятельствах дела строго засекречена. Что касается самих США, то здесь действительно закрытые процессы не практикуются. Именно поэтому в США так редки суды над шпионами. Опасаясь рассекречивания закрытых документов на гласном суде, американская прокуратура, как правило, предпочитает договориться с обвиняемыми и предлагает им снижение сроков тюремного заключения в обмен на признание вины. По той же причине многие материалы «шпионских дел» невозможно получить в открытых судебных базах данных США, они предоставляются лишь в канцелярии федерального суда в Манхэттене, и то не все. А если предоставляются, то с купюрами или вымаранными черной краской словами, фразами или целыми абзацами.

Как видим, США в не меньшей степени оберегают свои государственные тайны. И упрекать Приднестровье в том, как проходил судебный процесс по делу Варданяна, по меньшей мере, нелепо.

Понятно, что дело вовсе не в том, как проходил суд, и какой вердикт он вынес. Запад в очередной раз пытается политизировать вопрос, не имеющий ничего общего с политикой и уж тем более с аспектами молдо-приднестровского урегулирования. Тем не менее,  Совет Европы в лице заместителя Генерального секретаря СЕ Мод де Бур-Букиккио уже поспешил заявить о том, что суд над Варданяном состоялся во время предпринимаемых СЕ усилий по укреплению доверия между двумя берегами Днестра, и что Совет Европы «будет и дальше прилагать усилия, направленные на достижение прогресса в приближении к европейским стандартам, демократии, соблюдении прав человека и верховенства закона на благо всех людей, проживающих в регионе». В своем заявлении Мод де Бур-Букиккио также заявила о серьезной обеспокоенности Совета Европы судьбой приднестровского журналиста, которому, по ее мнению, был вынесен суровый приговор.

Конечно, рассуждения о демократии, соблюдении прав человека и верховенства закона заслуживают самой высокой похвалы. Осуди сейчас Совет Европы военных преступников, развязавших войну против Приднестровья в 1992 году, или молдавский национализм, на протяжении 20 с лишним лет ущемляющий права русскоязычного населения в Молдове, столь высокий слог в словах еврочиновника был бы понятен. Но речь-то идет о банальном шпионаже, который грубо увязывают с политическими аспектами молдо-приднестровских отношений. Мало того, на Западе явно путают причину со следствием. И уж, коль заговорил Совет Европы о мерах доверия, наверное, было бы гораздо уместнее не обвинять Тирасполь в том, что Приднестровье  осудило государственного изменника, а прямо заявить Кишиневу, что доверия путем шпионажа добиться невозможно.

Что касается сурового приговора, о котором говорит представитель Совета Европы, что ж, напомним Мод де Бур-Букиккио, что, к примеру, в Великобритании такие государственные преступления, как измена и шпионаж предусматривают наказание в виде лишения свободы от 5 лет до пожизненного заключения. Мало того, за измену суверену или государству в Англии может быть назначена смертная казнь. В Германии наказание за шпионаж составляет от 5 до 10 лет лишения свободы. Во Франции привлеченные к ответственности за измену и шпионаж наказываются тюремным заключением, вплоть до пожизненного. В США наказание за шпионаж и государственную измену не менее строгое. Согласно федеральному законодательству за эти преступления могут быть применены смертная казнь или достаточно большие сроки тюремного заключения. Так, к примеру, агент ЦРУ Олдридж Эймс был приговорен к пожизненному заключению. Еще один сотрудник ЦРУ Джеймс Николсон - к 23 годам тюремного заключения. Сотрудник ФБР Эрл Эдвин Питтс получил в качестве наказания 27 лет тюремного заключения. На пожизненный срок был посажен и Роберт Хансен, также работавший в ФБР,  и подобные примеры можно перечислять еще долго. Поэтому обвинять приднестровскую фемиду в чрезмерной строгости выносимых ею приговоров, думается, не сосем корректно. Тем более, когда западное правосудие давно дискредитировало себя, прежде всего, своей коррумпированностью, предвзятостью и политизированностью. Причем, это касается не только национальных судебных систем, но и международных судов, таких как Европейский суд по правам человека, Международный трибунал по бывшей Югославии, и даже Международный суд ООН.

В качестве примеров можно вспомнить судилище, устроенное Гагагским трибуналом, который сурово наказывал сербов, закрывая глаза на преступления против человечности, совершенные боснийцами, хорватами, албанцами, косоварами. Можно вспомнить, как 2003 году в Международный трибунал по бывшей Югославии Сербия направила документы, в которых была доказана ответственность косовских боевиков за более чем 7 000 террористических нападений, в которых было убито свыше 1200 человек, в том числе около 70 детей, ранено около 1 350, похищено более 1000, изгнано 340 000 неалбанцев, отнято или сожжено 107 000 домов. Однако из-за вмешательства США, деятельность по расследованию указанных преступлений была прекращена. Под давлением американского Госдепа военные преступники оправданы и сегодня занимают высшие государственные посты во многих республиках бывшей Югославии, хотя зверства, совершенные ими,  сравнимы с преступлениями нацистов гитлеровской Германии.

В качестве примера ангажированности и применения двойных стандартов Международного суда ООН можно назвать решение, принятое им в июле этого года, когда с целью оправдания признания ведущими западными державами независимости Косово, суд заявил о том, что суверенитет этой республики – «законный акт, опирающийся на положения международного права». При этом председателем суда ООН Хисаси Овада было объявлено, что «в международном праве нет запрета на провозглашение независимости». Тем не менее, это положение было высказано исключительно в адрес Косово. Ни о какой независимости Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья, Нагорного Карабаха, других государств, борющихся за международное признание, речи не шло. То есть, опять же международной судебной структурой были применены двойные стандарты.

Можно вспомнить и множество случаев политизированности Европейского суда по правам человека. К примеру, 7 мая этого года Большая палата ЕСПЧ признала законным вынесенное Латвией обвинение в геноциде ветерану Великой отечественной войны, бывшему партизану Василию Кононову. По этому поводу Государственная Дума Российской Федерации выступила с заявлением, в котором выразила серьезную озабоченность в связи с опасным судебным прецедентом, изменяющим правовые подходы коценке событий  Второй мировой войны и инициирующим пересмотр решений Нюрнбергского трибунала.

Можно вспомнить и решение Страсбургского суда в отношении чеченских террористов из отряда Гелаева в 2005 году, когда ЕСПЧ обязал Российскую Федерацию выплатить компенсации боевикам за нанесение им морального ущерба. Когда весь мир борется с терроризмом, Страсбургский суд выносит вердикты в поддержку террористов. При этом бросается в глаза тот факт, что суд действует избирательно, становясь на защиту террористов, совершающих преступления исключительно против русскоязычного населения бывшего СССР.

В этом плане показательным примером является решение Европейского суда по правам человека по делу Илашку, также обязавшее Россию выплатить компенсацию молдавскому террористу, совершившему преступления на территории Приднестровья. Мало того, ЕСПЧ в своем решении прямо заявил о том, что уголовное преследование в отношении террористической группы Илашку могло быть законным только при его осуществлении полномочными органами уголовного преследования и судами России либо Молдовы. То есть, непризнанный статус ПМР, по мнению ЕСПЧ, не позволяет ей судить террористов и преступников, убивавших мирных граждан. Но еще больший цинизм ЕСПЧ проявился в заявлении о том, что обстоятельства, связанные с виновностью подателей жалобы, «не имеют значения для дела». То есть международная судебная инстанция открыто признала, что убийство людей не имеет значения, а то, что террористы были осуждены органами правосудия непризнанного государства – и есть главное преступление.

Об истинной сущности Страсбургского суда говорит и тот факт, что им было отказано в рассмотрении дела, поданного в суд вдовой погибшего от рук молдавских террористов Александра Гусара. Ей отказали и в присутствии на слушании дела, который ЕСПЧ рассматривал по иску Илашку и членов его группы, мало того, с ней даже не захотели встречаться, когда представители Старсбургского суда приезжали в Тирасполь для встречи с истцами-террористами, отбывавшими тюремный срок за совершенные ими преступления. За восемнадцать лет, прошедших с момента гибели Николая Остапенко и Александра Гусара от рук молдавских террористов, ни один западный правозащитник ни разу не встретился с их родными. Ни европейский суд по правам человека, ни Совет Европы, ни посольство США ни разу даже не попытались поднять вопрос об ответственности молдавских военных преступников, совершивших преступления против народа Приднестровья. Но стоило суду ПМР привлечь к ответственности террористов, как тут же все западное сообщество выступило на их защиту.

То же самое происходит сегодня и в отношении Варданяна. В любом государстве мира шпионаж и измена родине являются тягчайшими преступлениями. Но, исходя из логики, которую уже однажды продемонстрировал Европейский суд по правам человека в отношении группы Илашку, если государство не признано мировым сообществом, то оно не имеет права наказывать тех, кто совершил преступление против его народа. Разве это не еще одно доказательство двойных стандартов Запада?

Человек, совершивший преступное деяние должен отвечать перед законом. Этот принцип – основа мировой правовой системы, определяющей общечеловеческие отношения в сфере соблюдения прав и свобод граждан. В правовом государстве именно судебная власть является реальной основой государственности, институтом, обеспечивающим социальный мир, правопорядок и стабильность в обществе. В Приднестровье на основе законодательства, не противоречащего основным положениям международного права, вынесло  решение в отношении человека, преступившего закон. В этом как раз - демократичность и правовая зрелось Приднестровского государства.