image001-13648.jpg

ОЛЬВИЯ-ПРЕСС

20 ЛЕТ БОРЬБЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ, ИЛИ ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК «НЕЛЕГИТИМНЫЕ» ОТКАЗЫВАЮТСЯ ПРИЗНАТЬ ЛЕГИТИМНЫХ

image002-2465.jpgВсего через два месяца исполнится 20 лет с момента образования Приднестровской Молдавской Республики. 20 лет общественного и государственного строительства в Приднестровье, 20 лет борьбы за международное признание ПМР...

Удивительно, что у государственного образования, доказавшего всему миру свою исключительную жизнеспособность, убедившего целую плеяду международных наблюдателей в стремлении приднестровцев к независимости, до сих находятся рьяные противники, аргументация которых, как правило, не выходит за рамки принципа «территориальной целостности  Республики Молдова».

Удивительно потому, что никаких законных оснований для того, чтобы претендовать на территорию ПМР, у официального Кишинева нет и быть не может.

Конечно же, тут следовало бы начать с волеизъявления самих приднестровцев, которые путем всенародного голосования – на референдумах, в присутствии международных экспертов, неоднократно высказывались за независимое развитие своего государства (сначала в качестве самостоятельной республики в составе СССР, затем – суверенной Приднестровской Молдавской Республики).

Но, увы, мнение приднестровцев, их чаяния совершенно не интересуют сторонников нерушимости границ Молдовы – «единой и неделимой». Ничего не поделаешь, ставки в геополитической игре слишком высоки. Да и региональных амбиций у руководства РМ с годами не становится меньше.

Не пытаясь убедить тех, для кого аргументы не имеют значения, всё же напомним, что ровно 20 лет назад кишиневские политики собственноручно подписали документ, свидетельствующий об отсутствии у Кишинева каких-либо прав на территорию Приднестровья.

28 июня 1990 года Парламент Молдовы принял т.н. «Заключение по пакту Молотова-Риббентропа», которое объявляло Бессарабию и Северную Буковину оккупированными румынскими территориями. Отныне создание Молдавской ССР провозглашалось незаконным актом сталинского руководства.

Фактически, речь шла о ликвидации Молдавской государственности, «созданной большевиками» на базе отторгнутой «исконно румынской территории». Историки единодушны: приняв за основу этот документ, руководство союзной республики провозгласило собственную «противозаконность». Действительно, ведь всё это были представители госструктур, созданных «оккупантами». А раз так, значит, роспуску подлежало и государственное образование в целом, и каждое отдельно взятое государственное учреждение, после чего на территории этой стран надлежало провести плебисцит «о дальнейшем государственном устройстве» под эгидой международных организаций…

Но республиканское руководство, в нарушение собственной логики, почему-то решило ограничиться принятием курса на выход из состава СССР. Ещё 23 июня 1990 года Верховный Совет ССР Молдова принял «Декларацию о суверенитете» (документ утверждал верховенство республиканских законов над союзными актами), после чего Молдавия продолжала оставаться в составе Союза чисто формально (независимость Республики Молдова была провозглашена 27 августа 1991 года).

Своего намерения «как можно скорее выйти из состава СССР» идеологи Народного фронта и не скрывали. Обосновавшись в высших эшелонах власти, они немедленно приступили к образованию мононационального государства, ориентированного на объединение с «матерью-Румынией».

Характерно, что в таком обществе места не оставалось даже молдавскому народу, представители которого объявлялись «недорумынами» и, соответственно, должны были отказаться от права на собственную государственность. Стоит ли говорить о соблюдении прав «некоренного населения», «нетитульных», «пришлых», как называли народнофронтовцы украинцев, русских, гагаузов, болгар… Все эти люди, по плану кишиневских политиков, должны были покинуть чертоги «солнечной Молдавии» или же смириться с положением «людей второго сорта».

В условиях, когда националистической травле подверглась значительная часть населения советской республики, союзный Центр проявил поразительное безволие, не сделав ровным счетом ничего для нормализации обстановки. А значит, отстаивать общечеловеческие права населению МССР приходилось самостоятельно.

Недовольство националистической политикой и сепаратистскими устремлениями официального Кишинева охватило всю Молдавию (ещё 8 июля 1989 г. в столице МССР прошел учредительный съезд Интердвижения). Однако наиболее решительный отпор этот «правовой нигилизм» получил в Гагаузии и Приднестровье.

Едва стало известно о дискриминационных законах о переводе молдавского языка на латинскую графику и о придании ему официального статуса, приднестровцы стали предлагать Центру компромиссные варианты «решения проблемы». Не препятствуя «национальному возрождению молдаван (против которого, на деле выступали сами народнофронтовцы), стремясь к укреплению основ межнационального мира и, следовательно, внутриполитической стабильности, жители «левобережных районов» выступали за введение двух официальных языков – молдавского и русского, высказываясь также против перевода первого на латиницу.

Но, увы, «компромиссные предложения» не устраивали румынизаторов, которые и не собирались «спасать мир на берегах Днестра», продавливая принятие дискриминационных законопроектов. Решительно и опасно заигравшись в «национальное возрождение», его трибуны даже не сразу сообразили, насколько далеко зашли. А, приняв «Заключение по пакту Молотова-Риббентропа», не оценили всей глубины правовых последствий данного шага.

На самом деле, из постулата о «незаконности образования МССР» абсолютно логично следовала и неправомерность включения в состав Молдовы Левобережного Приднестровья, которое никогда прежде не являлось частью молдавской государственности.

Известно, что до момента образования в августе 1940 года МССР, «левобережные районы» никогда не были одним политическим целым с Бессарабией. Более того, никогда не были собственно «молдавскими».

 Только благодаря специально созданной инициативной группе из самих же бессарабцев, здесь в 1924 году была образована Молдавская АССР в составе УССР. При этом в среде «молдаван левобережья» движения за автономию не было, да и «большинства» в общей этнической массе они не составляли.

Несомненно, что образование МАССР явилось чисто пропагандистским средством Советского руководства, которое таким образом подготавливало освобождение оккупированной Румынией Бессарабии. Молдавская автономия и должна была послужить плацдармом для воссоединения междуречья Днестра и Прута с Советской Родиной.

Повторим, никогда прежде 1940-го года Левобережное Приднестровье не было частью Молдовы или Румынии. И если уж признавать факт «сталинского произвола» в отношении этой территории, то следует, в первую очередь, восстановить права приднестровцев, которых совершенно произвольно «приписали» к соседней Бессарабии.

В 1990-м году это сделали кишиневские политики, признав образование МССР «незаконным актом». Приднестровцев фактически «выбросили» из «нелегитимной» Молдавской ССР, предоставив юридическое основание для самоопределения (Приднестровье должно было вернуться в состав Украины, России, или же создать собственное государство).

2 сентября 1990 года в Тирасполе II Чрезвычайный съезд народных депутатов всех уровней Приднестровского региона провозгласил образование Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики (после крушения Союза она была переименована в Приднестровскую Молдавскую Республику). Так, после многочисленных попыток «договориться с Кишиневом», на основании его же законодательных актов в Приднестровье была создана государственность.

И совершенно непонятно, почему политики из соседней Молдовы до сих пор отказываются считаться с результатами собственного законотворчества. Во всяком случае, у Кишинева нет ни малейших оснований для того, чтобы именовать приднестровцев «сепаратистами». Наоборот, жители Приднестровья до последнего боролись за сохранение СССР и вхождение в него Молдавии (естественно, вместе с Приднестровьем), тогда как руководство МССР приложило максимум усилий для разрушения существовавшего политического пространства и общественного единства внутри республики. А взяв курс на самоликвидацию молдавского государства, просто не оставило приднестровцам «законного» места в пределах одной страны.

Близорукой националистической политикой, проводившейся республиканским Центром с конца 80-х годов ХХ века, и были созданы условия, ставшие причиной образования ПМР. А в число обоснований «легитимности» Приднестровской государственности и входит «Заключение по пакту Молотова-Риббентропа», ставшее, по словам историков, откровением в международной практике, когда руководство страны «заявляет о собственной противозаконности».

Но, согласитесь, тем большим «откровением» следует считать тот факт, что мировое  сообщество - в лице главных геополитических игроков - признает «легитимной» именно Молдову, продолжая отказывать в праве на международное признание всенародно избранной и соответствующей всем правовым нормам Приднестровской Молдавской Республике.

Игорь Кузьмин