То, о чем Европа старалась особо не распространяться, что стремилась скрыть за завесой политкорректности и демократичности, теперь прорвалось наружу. Политлоск расплывчатых дипломатических высказываний, полунамеков и недомолвок, остался в прошлом, и истинная суть европейской «демократии» предстала в своем неприглядном виде.
Евросоюз
устами своего спецпредставителя в Молдове Кальмана Мижея, по сути, заявил о
том, что не намерен считаться с мнением и чаяниями сотен тысяч людей, желающих
жить в свободном, демократическом государстве, где уважаются права
представителей любых национальностей. На днях в интервью российской газете
«Коммерсант» на вопрос журналиста по поводу того, насколько Евросоюз уверен,
что его усилия по реинтеграции Молдовы совпадают с желаниями жителей
Приднестровья, Кальман Мижей недвусмысленно ответил: «Конечно, можно понять
желание населения... Но есть международное право, и приднестровскую проблему мы
будем решать в четком соответствии с ним. Если бы мы не придерживались этого
правила, в мире было бы гораздо больше конфликтов».
То есть желание людей для Евросоюза – ничто, главное - международное право, которое давно превратилось в дышло, которое, как известно, куда повернешь… Ведь как известно, согласно Уставу ООН, ряду других международных актов, таких как Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о гражданских и политических правах, Декларация о принципах международного права и т.д. закреплено право народов на самоопределение. В силу этого права нации и народы имеют право свободно устанавливать свой политический статус и свободно обеспечивать свое экономическое, социальное и культурное развитие, а все другие государства должны в соответствии с положениями Устава ООН поощрять осуществление права на самоопределение и уважать это право.
Но Европа предпочитает не вспоминать все эти международные акты, и при решении молдо-приднестровского вопроса в расчет берется лишь принцип территориальной целостности государств. При этом абсолютно не учитывается тот факт, что данный принцип не относится к внутренним изменениям границ государства, а четко определяет отношение к внешним воздействиям. В п.4 ст.2 Устава ООН, по сути, совмещены в качестве одного неразделимого целого два принципа: принцип неприменения силы или угрозы силой и принцип территориальной целостности государств. Опираясь на эти положения Устава ООН, 16 декабря 1970 г. в Хельсинки была принята «Декларация об укреплении международной безопасности», которая четко отразила, что подразумевает под собой принцип территориальной целостности государств. В частности, данная Декларация установила, что каждое государство «должно воздерживаться от любых действий, направленных на нарушение национального единства и территориальной целостности любого государства или страны. Территория государства не должна быть объектом военной оккупации, явившейся результатом применения силы в нарушение положений Устава ООН. Территория государства не должна быть объектом приобретения другим государством в результате угрозы силой или ее применения».
Можно ли отнести произошедшее в Молдавской СССР в начале 90-х годов прошлого века, когда в ответ на молдавский национал-фашизм и государственный терроризм, народ Приднестровья в результате референдума принял решение создать собственную республику в составе СССР, к вопросам территориальной целостности государств, оговоренным Уставом ООН и Хельсинскими соглашениями? Причем, что немаловажно, в тот момент, когда молдавского государства, как такового, не существовало, а нынешняя территория Молдовы в качестве союзной республики входила состав другого государства – Союза ССР.
О каком международном праве рассуждает Кальман Мижей, говоря, что на основе него Европа собирается, поправ основополагающие права человека, решать молдо-приднестровский вопрос? И как увязываются его слова с тем, что, рассуждая о европейских ценностях, он заявляет в том же интервью «Коммерсанту», что их суть - учитывать не только мнение руководства, но и желания граждан, простых людей? Почему же в таком случае Европа не учитывает желание приднестровцев, высказанное неоднократно на референдумах, на которых народ Приднестровья без всякого насилия и принуждения со стороны властей, что подтвердили многочисленные международные наблюдатели, заявил о том, что не намерен строить с Молдовой общее государство и будет и дальше бороться за независимость ПМР?
Сегодня Мижей от лица Евросоюза заявляет о том, что «сейчас нам (т.е. ЕС) необходимо сконцентрироваться на содержании, ведь в мире есть федерации с очень сильной централизацией, а есть унитарные государства с очень сильной децентрализацией. Мы понимаем, что приднестровцы ожидают сильного статуса, и поддерживаем эту позицию. Однако они должны аргументировать все свои требования — почему в том или ином вопросе им нужна автономия, полная или неполная». Как видим, Европа упорно не хочет слышать мнение приднестровцев. Ни о какой автономии полной или неполной Приднестровье вообще речи не ведет, но, тем не менее, Евросоюз продолжает обсуждать именно этот аспект урегулирования, то есть, заранее отстаивая лишь точку зрения Молдовы.
Когда спецпредставитель ЕС в Молдове Кальман Мижей заявляет о том, что Молдова является молодой демократией, что главное для Европы - успешная демократия в этой стране, и что отсутствие ее принесло бы Кишиневу намного больше проблем, чем демократия с временными проблемами, то хочется спросить, под какой кратности микроскопом Европа разглядела в Молдове демократию? Если геноцид приднестровского и гагаузского народов в начале 90-х годов прошлого века в Европе считают проявлением демократии; если авторитарное правление Воронина и ПКРМ, с политзаключенными, преследованиями международных наблюдателей в дни выборов и убийствами молодых людей в полицейских подвалах можно назвать демократией; если правление либерал-демократов, чествующих румынских фашистов, называющих в их честь улицы, лишающих немолдавское население права называться гражданами страны, в которой они и их прадеды родились, закрывающих учебные заведения для этнических меньшинств и русскоязычные СМИ и есть демократия – что ж, тогда Молдова - одна из самых демократичных стран в мире.
Ну а если серьезно, думается, в Европе хорошо понимают, с кем имеют дело. Но, несмотря на это, Евросоюз продолжает настаивать на включении ПМР в состав Республики Молдова, в последнее время заметно активизировав свои усилия в этом направлении. Не случайно Кальман Мижей в своем интервью особо подчеркивает, что Европа стремится к тому, «чтобы формальные переговоры начались как можно быстрее, я бы даже сказал — немедленно. ЕС считает, что приднестровский конфликт может быть решен, и мы хотим приложить все усилия для этого». Такая поспешность вполне объяснима. Во-первых, Европе не выгодно, если молдо-приднестровский конфликт будет решен по примеру грузино-осетинского или грузино-абхазского. Это означает, что российское присутствие сохранится в регионе еще долгое время. На это Европа согласиться не может.
Во-вторых, это означает, что Брюссель торопится добиться хоть каких-то уступок от Москвы, пока она еще верит, что ЕС согласится принять концепцию общеевропейской безопасности, предложенную Дмитрием Медведевым два года назад. То, что устремления России Запад волнуют меньше всего, - давно известно. Об этом говорят и размещение в Восточной Европе элементов ПРО, и отказ от ратификации ДОВСЕ и продвижение НАТО на Восток. Россия постоянно идет на уступки, надеясь на аналогичные действия Запада, но каждый раз оказывается, что ее ожидания были напрасными. На этот раз Европа решила использовать в своей игре с Москвой Приднестровье, заставив Россию, во-первых, вывести свои войска из региона, а во-вторых, заполучить в сферу своего влияния Молдову вместе с Приднестровьем.
По мнению Кальмана Мижея, высказанному в интервью «Коммерсанту»: «В нейтральной стране не может быть иностранной военной базы, поэтому проблема с присутствием миротворцев должна быть решена… Участники переговоров должны понять, что ситуация меняется. Сегодня надо думать о решении конфликта, учитывая интересы всех сторон, в том числе с учетом нейтральности Молдовы. Кишинев ожидает, что по итогам решения конфликта на территории страны не будет иностранных войск».
Но если так, то почему нейтральная страна перевооружается и переобучается по стандартам НАТО, почему на ее территории проходят учения этого военного блока и на постоянной основе находятся американские и натовские военные инструкторы? К тому же на территории Республики Молдова российских войск нет, они находятся в Приднестровье, выполняя миротворческие функции, которые оговорены Соглашением 1992 года «О принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республика Молдова». Еще в 1992 году Молдова категорически отказалась размещать российских миротворцев на своей территории. Так что нейтралитету Молдовы российские военные ничем не угрожают.
Что же касается второго желания ЕС - способствовать скорейшему разрешению конфликта на основе территориальной целостности Молдовы, то здесь европейскими политтехнологами еще несколько лет назад была выработана новая тактика поглощения ПМР Молдовой. Впервые ее официально озвучил бывший молдавский президент Владимир Воронин со страниц молдавских газет, заговоривший о мерах укрепления доверия между сторонами. Суть новой тактики – не давить открыто на Приднестровье путем различного рода блокад и санкций, а действовать так, будто бы Молдова желает лишь блага для народа ПМР. Правда, предварительно сделав все для того, чтобы уровень жизни в ПМР упал как можно ниже. «Благодетели» из Кишинева согласились, по только на словах, работать в экспертных группах, которые должны наладить хоть какой-то диалог между двумя берегами Днестра, попытаться разрешить целый ворох накопившихся экономических, социальных, экологических и прочих проблем. Но степень недоверия между сторонами столь высока, а пропасть столь глубока, что добиться хоть каких-то существенных результатов за прошедшие четыре года этим группам так и не удалось, как не удалось по тем же причинам запустить прерванный Молдовой в одностороннем порядке в феврале 2006 года переговорный процесс в формате «5+2». И когда во время газетного интервью европейский чиновник начинает рассуждать о том, что «сейчас идут очень здоровые процессы, что смена подхода уже приносит плоды и принесет еще больше в будущем», хочется спросить, какие плоды? Дайте нам тот самый микроскоп, через который Европа разглядела демократию в Молдове, может, через него мы увидим, наконец, здоровые процессы? Или Европа и в самом деле считает, что один единственный поезд, запущенный из Кишинева в Одессу через Тирасполь – это прорыв в молдо-приднестровских отношениях?
Конечно, можно поверить на слово Кальману Мижею, заявившему о том, что Европа доказала, что изоляция Приднестровья - это не выход, и молдавское правительство поддержало ее». Может быть и так, может быть и в самом деле, пыталась что-то доказать, вот только в Молдове к ее доказательствам особо никто не прислушивался. Там привыкли действовать в отношении Приднестровья лишь с позиции силы, постоянно бряцая оружием, устраивая провокации и блокады, навязывая свои законодательные решения по поводу статуса ПМР и т.д. Именно поэтому меры доверия, о которых так много говорилось, и о которых и сейчас иногда вспоминают на правом берегу Днестра, так и остались лишь газетными декларациями, поводом для очередных спекуляций на тему материнской заботы Молдовы о заблудших приднестровцах. Только эти спекуляции к разрешению молдо-приднестровского конфликта никакого отношения не имеют.
А. Галин