ОЛЬВИЯ-ПРЕСС

БУФЕР ДЛЯ РОССИИ, УКРАИНЫ И ЕВРОСОЮЗА

Переговоры российского президента Дмитрия Медведева и федерального канцлера Германии Ангелы Меркель, длившиеся, как писала пресса, десять с лишним часов, стали довольно неожиданным прорывом в отношениях России и стран Евросоюза. Время покажет, насколько серьезен этот прорыв, к каким результатам он приведет на практике и будет ли создан какой-то долгосрочный механизм взаимодействия между Москвой и Брюсселем.

Для России сейчас удачное время, чтобы реализовать свои внешнеполитические замыслы как раз при поддержке Германии. В условиях экономического кризиса и неустойчивого положения европейской финансовой системы ФРГ становится бесспорным лидером Евросоюза. Именно она сегодня прилагает наибольшие усилия для того, чтобы стабилизировать нынешнюю ситуацию с падением евро.

Видно было, что проблемы, связанные с евро, больше всего волновали Ангелу Меркель на переговорах с Дмитрием Медведевым. Это чувствовалось и по содержанию итоговой пресс-конференции, которую лидеры двух государств, некогда исторических соперников, провели совместно. Медведев однозначно дал понять – Россия финансовые трудности Евросоюза понимает, в крахе единой европейской валюты не заинтересована, а потому поддержит те меры, которые предлагает Германия, даже если они жесткие и непопулярные.

Самого Медведева, впрочем, занимало не столько евро, сколько идея подписания договора о европейской безопасности. Эта идея была предложена нынешним российским президентом два года назад – по странной случайности, тоже в ходе визита в Германию и тоже в июне. Любопытно, что в то время канцлер Ангела Меркель оказалась главным критиком и противником российского проекта. «Новая глобальная архитектура безопасности должна строиться на базе НАТО, которому предстоит решить, как включить в эту архитектуру Россию», - заявила она тогда.

Через два года Дмитрий Медведев встретил больше понимания. «Темой безопасности между Европейским союзом и Россией мы занимаемся довольно давно. Дмитрий Медведев нам уже давно сделал предложение по этому поводу, и я подумала, нельзя ли помимо ОБСЕ создать какие-то более оперативные и практичные механизмы для решения этих вопросов», - отметила канцлер Германии на итоговой пресс-конференции. Этим она признала, что ОБСЕ недостаточно эффективна при решении сегодняшних, все углубляющихся проблем безопасности.

Меморандум, подписанный Медведевым и Меркель, как известно, предлагает рассмотреть возможность создания Комитета Россия-ЕС по вопросам внешней политики и безопасности (КВВПБ). Комитет должен координировать, по замыслу лидеров двух стран, действия России и Евросоюза в урегулировании военно-политических кризисов и конфликтов, быть форумом для обмена мнениями по проблемам международной политики.

В качестве «пробного камня» для взаимодействия России и ЕС Дмитрий Медведев и Ангела Меркель предложили молдо-приднестровский конфликт. Они посчитали, что здесь в достаточно обозримой перспективе можно достичь «ощутимого прогресса», который может привести к «финальной стадии» урегулирования.

Российско-германский меморандум стал за последний месяц вторым международным документом, затрагивающим вопросы молдо-приднестровского урегулирования. Первым, как известно, было совместное российско-украинское заявление от 17 мая 2010 года.

Два документа, подписанные за такой короткий срок, свидетельствуют о том, что Россия, Украина и Евросоюз сегодня хотят продемонстрировать некую волю к интенсификации молдо-приднестровского урегулирования, а также некую единую позицию. В общих чертах эта позиция сводится к следующему – Молдова и Приднестровье должны создать единое или общее государство. Зачем такое государство нужно Москве, Киеву и Брюсселю? У каждого здесь есть свои мотивы.

Самые простые и традиционные они у России - Москва активно стремится к тому, чтобы загладить свою неудачу 2003 года и все-таки реализовать Меморандум Козака. Кроме того, в России однозначно хотят предотвратить расширение НАТО на Восток за счет Молдовы. Сделать это можно путем создания общего государства в составе Молдовы и Приднестровья, при этом предоставив пророссийскому Приднестровью право вето по внешнеполитическим вопросам.

Более сложные мотивы у Киева. Для Украины с 2008-2009 годов меняется региональная ситуация, причем меняется не в лучшую сторону. Украина все сильнее сталкивается с румынской экспансией, которой сначала не придавали такого уж большого значения. Различные источники обращают внимание на активизацию деятельности румынских организаций в Черновицкой области (бывшая Северная Буковина), а также Одесской области Украины. Сегодня слышны предложения о том, чтобы усилить приграничные части украинской армии. Часть экспертов не исключает, что между Украиной и Румынией при неблагоприятном стечении обстоятельств возможен и военный конфликт.

В этих условиях Киев прилагает усилия, чтобы не допустить каких-либо потенциальных территориальных завоеваний Румынии в регионе. В первую очередь здесь нужно предотвратить румынский аншлюс Молдовы. Предотвратить его может создание молдавского государства в составе нынешней правобережной Молдовы и Приднестровья, то есть в границах бывшей МССР. Тогда, как считают в Киеве (и не только там), вопрос румынской территориальной экспансии кардинально отпадет.

Украина, похоже, окончательно уверилась, что это самый надежный для нее вариант. Киевские политики полагают, что признание Приднестровья в случае вхождения Молдовы в состав Румынии не снимет угроз для украинского пограничья. Иными словами, Приднестровье не будет достаточным «щитом» для Украины.

Что касается Евросоюза, то, проявляя сегодня солидарность с Россией в молдо-приднестровском урегулировании, он подает несколько сигналов. В ЕС признают, что европейское пространство столкнулось с новой неприятной реальностью. Эта реальность – кризис, грозящий подорвать основы европейского образа жизни. Для всех стало очевидно, что членство в Евросоюзе не избавляет от экономических проблем и не является гарантией всеобщего благосостояния. Кризис поразил юг ЕС – Грецию, Испанию и Португалию, нанес серьезный удар по Румынии. В Румынии зарплаты бюджетников снизятся на 25%, а пенсии – на 15%. На очереди, по мнению финансовых аналитиков, - Венгрия.

То, что Евросоюз не выдержит ближайшего серьезного кризиса, можно было предположить еще в 2004 году, когда в состав ЕС вошли сразу десять государств - Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Словения, Кипр, Мальта, Латвия, Литва и Эстония. Затем, с 1 января 2007 года, к ним присоединились еще Болгария и Румыния. Нельзя сказать, что в лице всех этих государств Евросоюз сделал хорошее приобретение. Уровень развития многих из них на порядок отставал от соответствующих показателей в странах «старой Европы». Как писала в конце 2004 года немецкая газета Handelsblatt, «приняв новых членов, Евросоюз в целом заметно обеднел».

Сегодня, когда такие экономисты, как Джозеф Стиглиц, считают, что евро может исчезнуть, Евросоюз дает понять – никакого нового расширения за счет слабых государств уже не будет. Применительно к нашему региону это, скорее всего, означает, что ЕС выступит против включения Молдовы в состав Румынии и против усложнения тех экономических проблем, с которыми и без того сталкивается Бухарест. То есть Евросоюзу в нынешних условиях совсем не нужен проект Romania Mare, и чтобы снять его с повестки дня, Брюссель поддержит воссоздание молдавского государства в рамках бывшей МССР. Для него будет существовать программа европейского соседства, в лучшем случае ассоциированного членства в ЕС, но не более того.

Не будем забывать и о геополитических интересах Европейского Союза. Воссоединение Молдовы с Румынией привело бы к государственному признанию Приднестровья, а также, вероятно, еще сильнее толкнуло бы Украину в объятия России. Влияние Москвы в регионе возросло бы больше, чем этого хочет Евросоюз.

Подытоживая, можно сказать, что всем основным международным игрокам в молдо-приднестровском урегулировании на месте бывшей МССР нужно некое буферное государство между Востоком и Западом. По крайней мере, это вытекает из нынешних политических реалий и тех документов, которые подписаны в последнее время. Цели у России, Украины и Евросоюза различные, но примерный результат, которого они, видимо, хотят добиться – один.

Попробуем представить себе общее государство в составе Молдовы и Приднестровья, которое может появиться с одобрения внешних участников переговорного формата 5+2. Как будет выглядеть «финальная стадия», о которой упомянули Ангела Меркель и Дмитрий Медведев? Это, скорее всего, будет федерация с элементами конфедеративного устройства и равноправными субъектами. Россия рассчитывает на предстоящие досрочные выборы в Молдове и на приход левоцентристской коалиции, которая примет Меморандум Козака. Он, конечно, будет адаптирован. Российское миротворческое присутствие в регионе сохранится, но в рамках мирогарантийной операции под эгидой ОБСЕ. Молдова останется нейтральным, внеблоковым государством. Для этого нужно будет просто выполнить то, что записано в ее конституции. Молдова также будет подчеркивать свою самобытность и особый исторический путь, отличный от румынского.

Кишинев и Тирасполь, естественно, делегируют полномочия друг другу, а также определят законодательство, подлежащее унификации. Оно будет унифицировано и станет общим. Под влиянием России и Евросоюза будут предприняты шаги для признания всех прав собственности в Приднестровье. Общее государство будет стремиться примерно к такому уровню развития, какой сегодня достигнут странами Центральной Европы, например, Польшей.

Вот, кажется, и все. Но только кажется, так как есть масса вопросов, на которые пока нет ответа. Государство и его граждан объединяет не столько собственность и законодательство, являющееся уже вторичным продуктом, сколько смыслообразующие категории – история, культура, идеология и политическая философия. Здесь у Молдовы и Приднестровья много критических несоответствий. Первый вопрос возникает относительно одного из языков общего государства. Как он будет называться – молдавским или румынским? Население нынешней Молдовы, особенно молодежь, привыкло к тому, что оно говорит на румынском языке, как оно примет однозначный лингвоним «молдавский»?

Как общее государство будет избавляться от прорумынской идеологии, укоренившейся на всех уровнях в Молдове? Не превратится ли она в крайне экстремистское течение? Какой станет история общего государства, как в ней будут освещаться события последних 20 лет? Практика последних лет показывает, что история – это большой камень преткновения для Молдовы, серьезный инструмент в руках не слишком добросовестных политиков.

Сегодня, когда говорят о молдо-приднестровском переговорном процессе, постоянно делают акцент на мерах доверия. Однако эти меры должны распространяться не только на экологию, транспорт, экономику и здравоохранение. Полная атмосфера доверия невозможна, например, без объективной оценки вооруженного конфликта 1992 года со стороны Молдовы. Если бы Кишинев признал факт военной агрессии против Приднестровья и выплатил компенсацию за нанесенный ущерб, это стало бы серьезной, прежде всего моральной, инвестицией в создание общего государства. Однако со стороны кишиневских политиков – как коммунистов, так и правых - сегодня нет даже намеков на готовность к такому шагу.

Если пойдет речь о создании общего государства в составе Молдовы и Приднестровья, то как быть с результатами референдума 2006 года, на котором Приднестровье высказалось за интеграцию с Россией? Референдум проходил при высокой активности избирателей, и 97% из них, как известно, проголосовали за российский вектор. Нельзя просто взять и отказаться от этого волеизъявления, тем более если учитывать, что в современной международной практике референдумы все чаще носят правоустанавливающий характер. В качестве одного из примеров можно привести Северную Ирландию, окончательная судьба которой определилась 12 лет назад именно на референдуме.

Возникает вопрос и о том, как в систему общего государства будут интегрированы политические элиты Молдовы и Приднестровья. Понятно, что для них необходимо создать режим сосуществования, но как это эффективно сделать на практике? У Кишинева всегда будет искушение оказать давление на силы в Тирасполе, но тогда это вызовет сопротивление и конфликт. Одновременно с политическим давлением может возникнуть желание перераспределения собственности в пользу молдавского бизнеса, что тоже никак не укрепит общее государство.

Конечно же, в таком государстве должна быть серьезная, дееспособная система гарантий для Приднестровья. Пример гагаузской автономии в составе Молдовы показывает, что без этого конфликт не исчезает, а лишь переходит в скрытую, потенциально взрывоопасную фазу.

Как видим, предполагаемый процесс создания общего государства «Приднестровье+Молдова» не выглядит как шахматная задача, в которой белые два раза напали, черные два раза защитили, и получилась ничья. Мы перечислили, наверное, только часть трудностей, с которыми может столкнуться этот процесс. России, Украине и Евросоюзу нужно будет приложить немалые усилия для того, чтобы их вариант молдо-приднестровского урегулирования, решив одни проблемы, не привел к другим, новым.

Андрей Моспанов