ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
В Молдове явно прослеживается прогресс. Не прошло и нескольких недель, как молдавские власти осознали, что требовать вывода российских войск, в том числе и миротворческого контингента, ссылаясь на Стамбульские обязательства России, по меньшей мере, нелепо. Еще в 2007 году Москва объявила о моратории на ДОВСЕ – главный документ, подписанный в турецкой столице, а вместе с ним и на все остальные документы в рамках данного договора, то есть и на обязательства перед Молдовой, которые, к слову сказать, Россия давно выполнила в полном объеме.
Сегодня
устами и.о. молдавского президента и спикера парламента Михая Гимпу озвучена
новая формула требований к России. Москва обязана вывести свои войска из
Приднестровья «в соответствии с принципами международного права». Правда, на
основании какого именно международно-правового документа Москва должна это
сделать, Гимпу не уточняет, потому как его, в общем-то, и не существует. Зато
есть другой международно-правовой акт, а именно Соглашение «О принципах мирного
урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики
Молдова», подписанный 21 июля 1992 года в Москве с участием сторон конфликта, в
котором четко указывается, что миротворческая операция на берегах Днестра
осуществляется под гарантией Российской Федерации. Согласно еще одному
документу, подписанному в марте нынешнего года в Москве президентами Российской
Федерации, Республики Молдова и Приднестровской Молдавской Республики,
изменение существующего миротворческого формата с заменой российских
миротворцев на гражданских наблюдателей ОБСЕ произойдет лишь по факту полного и
окончательного урегулирования молдо-приднестровского конфликта. Поэтому ссылки
и.о. главы молдавского государства на какие-то правовые акты, вне контекста принятых
соглашений неуместны, так как согласно вышеназванным документам, Молдова, по
сути, дала согласие на миротворческое присутствие России в регионе и определила
сроки такого присутствия. Требуя вывода российских войск из Приднестровья,
Кишинев, по меньшей мере, должен денонсировать оба договора, чтобы данные
требования приобрели законную силу. Если Молдова на это пойдет, данный шаг
будет означать возврат двух берегов Днестра к ситуации 1992 года, то есть к
военной фазе конфликта. Но даже это ничего Кишиневу не даст, ибо Россия,
подписавшая Соглашение «О принципах мирного урегулирования вооруженного
конфликта», будет выполнять взятые на себя обязательства, т.е. осуществлять
миротворческую операцию.
Заявление Михая Гимпу о том, что вывод российских войск из Приднестровья «является необходимой предпосылкой для урегулирования приднестровского конфликта», также вызывает определенные вопросы. Первый из них звучит так: для чего Молдове необходимо изменение миротворческого формата, являющегося наиболее эффективным из всех существовавших и существующих миротворческих миссий в мире? Понятно, что изменение его не улучшит, а ухудшит ситуацию на Днестре, во-первых, потому, что любое иностранное присутствие в регионе, независимо от того, будут ли это войска НАТО или гражданские наблюдатели ОБСЕ, будет воспринято населением Приднестровья крайне негативно, а во-вторых, любое присутствие Запада на берегах Днестра неизменно приведет к усилению давления на ПМР, так как и ЕС, и США занимают промолдавские позиции и заинтересованы в ликвидации приднестровской государственности, имеющей открыто выраженный пророссийский характер.
Второй вопрос, связанный с заявлением Гимпу, можно сформулировать так: в чем видит Молдова негативное влияние миротворческой операции на Днестре на разрешение молдо-приднестровского конфликта? Урегулирование конфликта, как известно, происходит в рамках переговорного процесса, причем, даже не в рамках консультационного формата «5+2», а непосредственно путем переговоров на высшем уровне между руководством РМ и ПМР. И именно проводимая под эгидой России миротворческая операция обеспечивает мирный политический диалог на равноправной основе. Все эти годы Россия неукоснительно соблюдает взятые на себя обязательства гаранта переговорного процесса, основанного на поиске взаимоприемлемых решений для обеих сторон конфликта. Мало того, Россия является гарантом мира и стабильности в регионе, что убедительно доказали прошедшие семнадцать лет, в течение которых на берегах Днестра не произошло ни одного вооруженного столкновения. Таким образом, требование нового молдавского руководства направленно, прежде всего, на дестабилизацию ситуации в регионе и по своей сути означает отказ от мирного диалога. Это, в свою очередь, наводит на мысль, что для новых молдавских властей силовое разрешение конфликта не снято с повестки дня, поэтому их первоочередным приоритетом является избавление от единственного сдерживающего фактора, каковым является российское военное присутствие в Приднестровье.
Национализм, который на правом берегу Днестра по-прежнему цветет махровым цветом, геноцид 1992 года в отношении народа Приднестровья, стремление Молдовы войти в НАТО и ЕС – не те факторы, которые могли бы сблизить Кишинев и Тирасполь. Заявления о том, что улучшение уровня жизни в Молдове приведет к тому, что приднестровцы сами захотят объединения, также не выдерживают никакой критики. Молдавские власти не настолько наивны, чтобы не понимать истинных причин отказа ПМР от совместного сосуществования с Республикой Молдова. Эти заявления предназначены вовсе не приднестровцам, а Западу, с тем, чтобы выдоить из него как можно больше денег под проект реинтеграции РМ.
Еще менее убедительными и весьма далекими от реальности можно назвать слова Гимпу о том, что «действия нового правительства покажутся привлекательными для жителей левобережья Днестра, что и повысит доверие между людьми». О каком доверии может идти речь, когда новые молдавские власти намереваются лишить приднестровцев единственного гаранта мира, каковыми являются российские миротворцы, когда Кишинев уже провозгласил намерение провести референдум о вхождении Молдовы в НАТО и не скрывает, что в его планах интеграция с Румынией, вплоть до объединения этих двух стран. Если в Молдове всерьез рассчитывают, что подобные действия нового правительства покажутся привлекательными для приднестровцев, то можно сделать вывод, что к власти в Молдове пришли люди, совершенно оторванные от жизни, либо же намеренно искажающие действительность для того, чтобы мировое сообщество поверило в байки о том, что приднестровцы, в общем-то, не против стать частью молдавского народа, им лишь нужно продемонстрировать, что Кишинев заботится о них, желает улучшить их уровень жизни, объединению же мешают власти ПМР. Понятно, что оторванной от жизни правящую молдавскую коалицию не назовешь. Ее цели прагматичны, а политика, проводимая ею, соответствует той линии, которая была избрана еще в начале 90-х годов прошлого века на создание моноэтнического государства, исключение национальных меньшинств из сферы государственного управления и устранение приднестровской государственности.
Народ ПМР прекрасно осознает, кто сегодня пришел к власти в Молдове, и каковы их истинные задачи. Все заявления официального Кишинева по поводу благих намерений в отношении населения Приднестровья, на левом берегу Днестра воспринимают адекватно и не тешат себя иллюзиями по поводу настоящих устремлений Молдовы. Исходя из этого понимания и строится политика приднестровского государства, направленная на установление добрососедских отношений между двумя государствами – Республикой Молдова и Приднестровской Молдавской Республикой.