На минувшей неделе в очередной раз судебные слушания по делу Валерия Пасата были перенесены. На сей раз в суд не явился свидетель со стороны обвинения. Молдавское общество уже давно потеряло всяческий интерес к данному процессу. Это первоначально было интересно. Голодовки бывшего министра обороны Молдовы, реплики по поводу ареста своего советника главы РАО ЕЭС и обиженные ответные ноты молдавского МИД на использование «бандитской лексики» Анатолием Чубайсом. А ещё больше интересовали показания свидетелей, хотя все и так понимали, что никто из высокопоставленных свидетелей ничего не скажет, куда девались казённые денежки от продажи самолётов МИГ-29 и реактивных систем залпового огня «Ураган». Ну, да кому ж охота поменяться с Валерием Пасатом местами в зале суда? Соответственно вёл себя и сам подсудимый, прекрасно осознавая, что в данном случае молчание - уже даже не золото, а платина. Ибо оглашать доказательство его вины никто не собирается, а если попытаются это сделать - самим дороже выйдет.
В одиночку министр
обороны торговать вооружением не мог. Для этого необходимо было согласие и
парламента, и главы государства.
Поэтому, понимая, что «молчанка» участников процессов по поводу
обстоятельств дела только лишь на руку Валерию Пасату, а посадить его кое-кому
очень уж хотелось, Генеральная
прокуратура Республики Молдова делает «жест отчаяния». Спустя год, после ареста
бывшего министра обороны (был арестован 11 марта 2005 года), в феврале 2006 года ему предъявляется обвинение в подготовке
убийства вице-спикера молдавского парламента Юрия Рошки и даже в планировании
государственного переворота в Молдове.
Обвинения столь же серьёзны, как и смехотворны. С подготовкой
государственного переворота прокурорские работники явно хватанули лишку.
Республика Молдова, хоть и только лишь с точки зрения уже бывшего постояльца
Белого дома образцовая демократия на постсоветском пространстве, но
всё же не скатилась ещё до уровня демократичности Мьянмы и Бангладеш. В отличие
от этих государств, в Молдове министр обороны – гражданский чиновник, который,
по сути, является своего рода посредником между армией и главой государства.
Вооружёнными силами он руководит, подписывая бумаги, которые к нему доходят от
начальника штаба молдавской армии, либо
от президента. Слишком мало для того, чтобы воодушевить армию на разгон
парламента или на штурм президентского дворца. Что же касается подготовки к
расправе над лидером ХДНП, то здесь необходимы очень весомые доказательства.
Слова, сказанные в запале, наподобие «Убью гада!», в качестве таковых не принимаются.
Генеральная прокуратура Республики Молдова, пытаясь «шить дело» Пасату, попыталась приплести к нему попеременно, то «российский», то «приднестровский след». Правда, при этом Генеральная прокуратура Молдовы не задавалась вопросом: «А какой прок, собственно, Приднестровью от убийства Юрия Рошки?» Как раз напротив, он скорее полезен Приднестровью, а тем паче, в его нынешней ипостаси вице-спикера парламента. Кто ещё из молдавских политиков способен так красноречиво подтверждать тезисы о том, что между Приднестровьем и Молдовой пролегла громадная трещина, затронувшая все сферы жизни?
После предъявления этих недоказуемых обвинений, Генеральная прокуратура Республики Молдова попыталась обвинить Валерия Пасата в контрабанде, мол, незаконно ввёз в страну два пистолета. Однако, опять же, доводы следователей молдавской генпрокуратуры не выдерживали никакой критики, ни с точки зрения юриспруденции, ни с точки зрения просто здравого смысла. Речь шла о пистолетах, подаренных Пасату его коллегами – зарубежными министрами обороны. К слову, абсолютно тривиальный подарок в среде руководителей военных ведомств.
Кстати, тема оружия, а заодно и обвинения в подготовке государственного переворота являются своеобразной визитной карточкой работы спецслужб и правоохранительных органов Республики Молдова с «политически неблагонадёжным контингентом». Достаточно вспомнить многочисленные дела, заведённые Генеральной прокуратурой Республики Молдова на Ивана Бургуджи. Последний раз его обвинили в хранении оружия, а, как следствие, в очередной раз – в подготовке свержения законной власти в Молдове. «Мелочи», наподобие того, что создать обнаруженный в гараже арсенал Иван Бургуджи был не в состоянии по простой причине – в очередной раз был политическим заключенным, Генпрокуратура в расчёт не принимала.
Результат хорошо известен. В октябре 2006 года суд сократил срок Пассату до пяти лет, так как счел обвинения в продаже самолетов по заниженной цене недоказанными, а эпизод с «Ураганами» …малозначительным. Снижение срока наказания до пяти лет позволило амнистировать бывшего министра обороны в связи с десятилетием принятия Конституции Республики Молдова. Однако, самого Валерия Пасата подобная формулировка не устраивала. Поэтому ныне он требует полного оправдания. Молчал Пассат на процессе об обстоятельствах продажи боевой техники, но не скрывал как оценивает сам процесс. Изначально он был назван политическим. По мнению Пасата, дело было «сшито» исключительно из мести за критику в адрес Владимира Воронина и поддержку оппозиции на парламентских выборах 2005 года. Такого же мнения придерживались и некоторые, находящиеся вне зоны покрытия кишинёвских властей, средства массовой информации. Определённую пищу для журналистских размышлений дал и сам глава молдавского государства, уверявший, что в стране, руководимой им, всё-таки есть оппозиция. «Некоторые говорят, что в Молдове не осталось оппозиции. Безусловно, это не так. Но оппозиция у нас разная. Есть так называемая оппозиция, которая представляет не определённые слои молдавского общества, а внешние политические силы, преследующие антигосударственные для Молдовы интересы. Ещё одна часть оппозиции, к сожалению, не имеет ни концепции, ни понятия, куда и зачем она хочет привести страну, ни квалифицированного опыта. Она полагает, что её прямая и единственная задача - критиковать власть. И есть третья часть. Это Христианско-демократическая народная партия, которая придерживается конструктивной позиции. Она предлагает законы, поправки, изменения, проекты, ведёт на протяжении многих лет чёткую и понятную стратегическую линию», - сказал Владимир Воронин, подводя итоги 2005 года, того самого, когда за решётку угодили и Пасат и Бургуджи.
Что ж в чёткости и понятности линии, проводимой на протяжении многих лет Христианкско-демократической народной партией ни у кого сомнений никогда не возникало. Она действительно чёткая и предельно понятная, к тому же не меняемая на протяжении всё тех же «многих лет» – уничтожение молдавской государственности. Но, оказывается, что с точки зрения молдавского руководства, это «конструктивная позиция» и вовсе «не представляющая внешние политические силы». А вот поведение бывшего министра, осмеливающегося поддерживать оппозицию, Воронину не понятно.
Заслуживает внимание само ранжирование оппозиции. Первый и второй тип оппозиционеров должен обязательно под надуманными предлогами отбывать наказание, а третий, заключивший с властью джентльменское соглашение (то есть устное и негласное) активно сотрудничать с ней, дабы не попасть в разряд «так называемой» оппозиции со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иных вариантов в Кишинёве не признают…Что же касаются методов борьбы с политическими противниками, то они за столетия не претерпели никакого изменения. Те же уголовные дела, шитые «белыми нитками». И надёжнее пока что ничего не придумано. Ну, право же, не отстреливать же политически неблагонадёжный элемент. «Варфоломеевские ночи» ныне вышли из политической моды, а вот пересажать под предлогом «коррумпированности», «хранения оружия» и так далее уголовный кодекс позволяет. И уж тем более он позволяет упечь за решётку и, причём очень надолго, за «попытку государственного переворота».
Сегодня в Кишинёве очень многое говориться о повышении мер доверия между Приднестровьем и Молдовой. Пытаются молдавские руководители доказать, что, мол, они не те люди, которые стояли у власти в начале 90-х годов прошлого столетия. Что никого преследовать за убеждения не собираются. Но при этом гарантировать безопасность приднестровским представителям власти в Молдове не готовы. Поэтому на встрече в декабре прошлого года Игоря Смирнова и Владимира Воронина и встал вопрос об отмене уголовных дел в отношении приднестровского руководства. А теперь представьте, чем обернётся для многих приднестровцев ситуация, если интеграция двух частей бывшей Молдавской ССР всё же произойдёт. Политические репрессии приобретут массовый характер. Поясним понятие «политические репрессии». Они состоят не только в том, чтобы поставить неугодных «к стенке» или пересажать. Более эффективны иные методы. Например, лишить возможности зарабатывать себе на жизнь. Возвращение в «первобытное состояние» (термин периода Гражданской войны 1918-21 годов из лексикона бывших офицеров царской армии, после упразднения чинов, в большинстве своём оказавшихся без средств к существованию) приведёт к тому, число желающих выехать из Приднестровья возрастёт на порядок. Хотите сказать, что сейчас не послереволюционное время, и методы более цивилизованные? Те, кто серьёзно так полагает, могут поинтересоваться судьбой первого польского космонавта Мирослава Гермашевского, возвращённого в «первобытное состояние». Польские власти не сильно себя и утруждали объяснением «герою прошлого» причин, по которым он был лишён пенсии (впоследствии восстановлен в пенсионном обеспечении). Самого факта служения верой и правдой социалистической Польше было достаточно. Примеры можно приводить и далее, причём, по всем бывшим соцстранам. Да, и по постсоветским тоже. Правда, особой виртуозности в фабриковании уголовных дел молдавские следственные органы ещё не приобрели. А может быть, пока что упражняются на своих же бывших министрах? Ведь выглядеть «неуклюже» во время учебного процесса - не зазорно.
Виктор Ревунов-Караулов