МОЛДАВСКИЙ КОММУНИЗМ И ПРИДНЕСТРОВСКОЕ УРЕГУЛИРОВАНИЕ. ПРЕЗИДЕНТ ВОРОНИН ПРОСИТ ПЕРЕРЫВА

К некоторым итогам встречи Владимира Воронина и Игоря Смирнова

Владимир Цеслюк,

политический обозреватель агентства НИКА-пресс

Это ошибка – считать декабрьскую встречу президентов Воронина и Смирнова нерезультативной. Результаты есть. Она показала главное: двум лидерам, двум представителям конфликтующих уже почти двадцать лет сторон говорить не о чем и встречаться незачем. И правильно они делали, что не встречались почти семь лет (апрельское прошлого года  рандеву было лишь пробой возможностей внешних сил влиять в равной степени на двух политиков), поскольку отсутствие контактов сохраняло иллюзию перспектив урегулирования: встретятся, поговорят, договорятся о новых консультациях. Все очень похоже на проблему сохранения формата  «5+2»: он жив, пока о нем говорят; но любые проведенные сегодня контакты «семерки» покажут, что ее похоронить надо было еще года два назад, а то и вообще не являть на свет. Потому-то переговорщики в большом  формате давно не встречаются. Им уже самим смешно называть дату очередных переговоров в качестве главного итога встречи. Они еще пытаются сохранить серьезность лиц, когда говорят об успехе в создании двусторонних отраслевых комиссий, способных в каком-то призрачном будущем показать тенденции к сближению  сторон. Попытки эти еще хуже, чем издевательская болтовня о способностях «семерки» - за всю историю противостояния на Днестре никакие совместные комиссии толком не работали, останавливали деятельность без объяснений и ощутимых для урегулирования результатов не приносили. 

Бесполезность, а то и вредность встреч Воронина и Смирнова была обнаружена еще весной 2001 года. Тогда намечался диалог о взаимодействии РМ и ПМР в рамках создаваемых «общих пространств» (майский пакет молдо-приднестровских проектов). Вернувшийся из летней заграничной поездки Воронин неожиданно для всех начал наводить порядок в таможенных отношениях между Кишиневом и Тирасполем. Последующие события 2002 и 2003 годов показали, что брезгливость Воронина к федерализационным  перспективам Кишинева и Тирасполя не была случайностью.

Последнюю встречу Воронина и Смирнова называют результатом московского влияния на Кишинев и Тирасполь. С Тирасполем все понятно.  Российского следа в приднестровской жизни здесь никто не скрывает, периодически и шумно им гордятся, и лишь иногда поворачивают головы в сторону Украины – как там другая соседняя страна, где есть естественные, начиная с этнических, интересы? А Кишинев-то что? Ах, выборы! Правящая партия, не однажды и успешно пользовавшаяся «российским фактором» в судьбе «молдавского коммунизма», опять, несмотря ни на что, захотела повторить прежние успехи? Только этим объясняется поездка Воронина в Тирасполь, где ему была уготована роль незваного гостя, которому обязательно в след говорится  русское – скатертью дорога.  Готовилась встреча тщательно, публично, широко – приезжайте, товарищ Воронин, на открытый разговор, т.е. в присутствии прессы, у нас от нашего народа секретов нет. Воронин вез на встречу свой короткий  – в Кишиневе никому не известный, а в Тирасполе никому не нужный и не интересный – вариант объединения двух берегов. Вез и понимал: это слабый аргумент для новой встречи со Смирновым. Был и другой аргумент – скрытый от многих глаз и важный для «предвыборного Воронина». Тираспольская встреча – хорошая площадка для демонстрации готовности к разговору о евросоюзных перспективах Молдовы. С Ворониным уже такое было. Пообещав однажды избирателям ввести  Молдову в  союз «Россия-Белоруссия», он вскоре сказал, что рад бы, да нет такого союза. Теперь он повторяет кульбит с ЕС: с кем сближаться, если там, посмотрите, какой бардак. Замечание о «евросоюзном бардаке» предназначено, конечно, России – видите, уже никакой Кишинев никуда не идет, а если и стремится, то это лишь в местах построить в Молдове свою Европу. Его намек о возможностях вести консультации о приднестровском урегулировании и в формате «Кишинев-Тирасполь плюс Москва» из этой же области.

Как только ни называют молдавского президента. И узурпатором, и хитроумным политиком, играющим между интересами Запада и России, и своевременным национальным лидером (поэтому начало ХХI века в стране предложено именовать эпохой Воронина),  и циничным партийным деятелем, сохраняющим власть с помощью обмана  партнеров и сторонников молдавского коммунизма… Большим набором порой прямо противоположных всех своих качеств Воронин честно заслужил и звание великого политического пошляка. Жадность – источник всякой нравственной низости – довела Воронина до метаний из стороны в сторону, лишила естественного чувства стеснения. Рады бы его прогнать те, вокруг кого он «выписывает кренделя», но… Есть причины, по которым Воронина еще терпят, и он о них знает.  Скажем, в отношениях с Москвой, Брюсселем и Вашингтоном, где неизменно присутствует и проблема приднестровского урегулирования, он ведется себя  как несдержанный недоросль-пошляк с гитарой: обязательно ля-минор, обязательно в пресловутом аккорде нота «до» фальшивит, и  обязательно соответствующая случаю  песня:  «а я нашел другую, хоть не люблю, но целую…».  Кстати было бы вспомнить и другое нетленное произведение - «чем выше любовь, тем ниже поцелуи», но пойди -   угадай, может быть, это о чем-то ином, неизведанном и вообще неземном, а мы не понимаем и зря смеемся. 

О чем сегодня «поет Воронин» он и сам не знает. О ком жалеет, кого и  в чем упрекает, понять трудно. Его внешние партнеры о многом догадываются, однако в действиях предпочитают уже не торопиться, а то и стоять на месте. Попытался, было, развеять туман над тайнами «кишиневского варианта урегулирования» Ткачук в бытность политического советника Воронина. Отчасти у него это получилось, но еще сильнее насторожило всех участников процесса. В  многословных откровениях о «меморандуме Козака» он однажды раскрыл идею молдавских коммунистов, взявшихся за реитеграцию страны: Москва должна была договориться с Западом, а когда она договариваться отказалась, то и Кишинев отказался от подписания документа. И вот финальная мысль советника, способная занять место эпиграфа для урегулирования по-коммунистически. «… Мы уже были очарованы идеей европейской интеграции, идеей понятных правил… Мы осознали, что политическая стабильность в такой стране, как Молдова, может быть достигнута только в том случае, если страна становится объектом сотрудничества великих держав, а не их конфликтов друг с другом». Ничего этого не случилось, продолжает Ткачук, и подводит черту под историей с «меморандумом…»: «естественно, что пророссийских лозунгов на наших красных знаменах уже не было».  С виду все правильно, если бы не одно обстоятельство. По этой логике следует: любой проект документа по урегулированию приднестровского конфликта, согласованный Кишиневом с Западом, обязывает Запад согласовывать его с Москвой, и если этого не последует, то молдавские коммунисты снимут «со своих красных знамен» и проевропейские лозунги. Это очень по-коммунистически – предлагать вечный бой вместо дела, самим создавать трудности на пути к счастливому будущему, искать врагов, мешающих реализовать светлые чаяния… Зато сколько виноватых вокруг и сколько простора для новых лозунгов!

… На декабрьской встрече в Тирасполе Смирнов задал, пожалуй, самый важный вопрос Воронину – вы хоть кого-нибудь, кроме себя, слушаете? Для молдавского президента, признающего авторитет сильного и не желающего считаться с иным мнением, вопрос оказался оскорбительным. И Воронин, чтобы скрыть большевистскую раздраженность, попросил перерыв.