ОЛЬВИЯ-ПРЕСС

ПАТРИОТИЗМ В СВЕТЕ МОЛДАВСКОГО РУМЫНИЗМА

Патриотизм – сугубо социальное чувство человека. С ним не рождаются, патриотами становятся. Причем, чтобы стать патриотом, недостаточно повзрослеть, проникнуться духом любви к своей родине, ее истории, культуре и т.д. Чтобы быть патриотом, необходимо подчинить свои интересы интересам отечества, отождествить себя с его обычаями и традициями, иметь неразрывную связь с образом жизни местного населения, наконец, идентифицировать себя с другими членами нации. Само существование государства невозможно без патриотизма его народа. Однако, существуют политические образования, где патриотические настроения слабы, и, как следствие, само государство находится на грани развала. Если же у власти в стране стоят «непатриоты», эта страна просто обречена на скорое исчезновение с политической карты мира.

Одной из таких стран, где патриотизм претерпевает серьезные метаморфозы в сознании общества, без сомнения, является Республика Молдова. Здесь с момента возрождения национального самосознания, начавшегося в конце 80-х годов прошлого столетия и вылившегося в государственный национализм, стали происходить процессы, ведущие к утрате значительной, хотя и не подавляющей части общества патриотических чувств к своей родине. Народный фронт, пришедший к власти на лозунгах освобождения молдавской нации от культурного, языкового, политического влияния СССР и, прежде всего, России, постепенно перешел к отрицанию самой молдавской идентичности народа, населяющего земли в междуречье Днестра и Прута, а также к пересмотру основных исторических вех развития молдавского государства. Прежде всего, это выразилось в отрицании законности пакта Молотова-Риббентропа, в результате которого Бессарабия, оккупированная Румынией в 1918 году, в 1940 году отошла к Советскому Союзу, а также в признании того, что нынешняя молдавская территория является территорией Румынии. По сути, отрицалась сама молдавская государственность, несмотря на то, что она насчитывала более 600 лет, в отличие от румынской, образованной лишь в 19 веке.

Разумеется, до этого момента существовала Валахия, которая в разные исторические периоды входила вместе с молдавским княжеством в одно государственное образование. К примеру, когда в 1600 Валахия, Молдавия и Трансильвания объединились под властью принца Михая Храброго, чтобы оказать сопротивление Турции. Тем не менее, общие корни, идущие от фракийских племен даков и гетов, периодически приводили к тому, что вопрос единения двух близких по духу, культуре и языку, сродни той близости, что существует между российским, украинским и белорусским народами, поднимался не единожды. Однако общественное мнение, как в Валахии, так и в Молдове воспринимало идею объединения неоднозначно и в различные исторические периоды заметно колебалось. В средние века это объяснялось, прежде всего, нежеланием молдавских князей потерять верховную власть в своих землях и превратиться в вассалов валашских правителей. Однако сохранять единоличную власть в стране не всегда удавалось из-за агрессивных планов более сильных держав. К тому же междоусобные войны ослабляли страну, что в конечном итоге привело к тому, что Молдавское и Валашское княжества в середине 15 века были завоеваны турками. Лишь в 19 веке, после русско-турецких войн, оба государства вышли из-под влияния Оттоманской империи, а восточная часть Молдавского княжества – Бессарабия, в 1812 года была присоединена к России. На парижском конгрессе 1856 года, в котором участвовали полномочные представители России, Франции, Англии, Австрии, Сардинии, Оттоманской империи и Пруссии было принято решение об объединении Валахии и Молдовы в единое государство, которое с 1862 года начало называться Румынией. Однако восточная часть Молдавского княжества – Бессарабия, осталась в составе Российскойимперии. Нужно отметить, что никто у жителей западной части Молдавского княжества особо и не спрашивал, хотят ли они стать частью Румынии. Теме не менее, Молдавское княжество было разделено на две части, что, по сути, разъединило единую общность людей – молдавский народ.

Первая мировая война и успехи Германии и ее союзников на восточном фронте привели к тому, что к концу 1916 года Румыния была оккупирована. Румынская армия и значительная часть гражданского населения отступили в Молдову. Однако успехи Антанты осенью 1918 года привели к возврату большинства территорий Румынии. Российская империя к тому времени рухнула, а советское правительство было поглощено гражданской войной. Румыния воспользовалась моментом и в начале 1918 года оккупировала Бессарабию не без помощи Совета Края (Сфатул Цэрий) Молдавской Демократической Республики, проголосовавшего за присоединение Бессарабии к Румынии. Территория современной Молдовы находилась под властью Румынии до 1940 года, после чего она была возвращена в состав Советского Союза, считавшего законным территориальные претензии на земли, входившие ранее в состав Российской империи на протяжении 106 лет.

Таким образом, к концу 80-х годов прошлого века, в Молдове сложилась ситуация, когда ведущие политические силы этой страны считали, что 22 года нахождения в составе Румынии более весомый аргумент для объединения двух берегов Прута, нежели более вековое пребывание страны в составе Российской империи, и даже более чем 600-летнее существование молдавского государства. Признав незаконным пакт Молотова-Риббентропа, а вместе с ним и претензии СССР, считавшего, что Бессарабия была оторвана от Советского Союза Румынией незаконно, Молдова, тем не менее, не отказалась от территории Приднестровья, отошедшей МССР от Украинской ССР также в результате данного пакта. То есть, по мнению Молдовы 50 лет нахождения левобережных регионов Днестра в составе молдавского государства дают ей право претендовать на эти земли, а 106 лет нахождения Бессарабии в составе государства Российского, не являлись поводом для того, чтобы на нее претендовал Советский Союз в 40-е годы 20 века. Этакая избирательность в свою пользу.

Движение за объединение Молдовы и Румынии в конце 80-х годов прошлого столетия на левом берегу Прута поддерживали, в основном потомки выходцев из Румынии, а также та часть молдавской интеллигенции, которая полагала, что Румыния является исторической родиной молдаван, и не хотела признавать реальных исторических фактов. На правом берегу Прута также были заинтересованы в расширении границ своего государства, тем более на фоне объединения двух Германий и крушения СССР это, по мнению румынских властей, было вполне реально. На начальном этапе унионистам Молдовы, удалось добиться принятия атрибутов государства идентичных румынским, перевода молдавской письменности на латиницу и провозглашение румынского языка государственным. Однако дальше дело не пошло.

Однако минувшим летом к власти в Молдове пришли силы, не скрывающие того, что одной из основных их целей является объединение с Румынией. Разумеется, что и среди молдавского населения, прежде всего, молодежи есть приверженцы унионизма. Воспитание в духе идентичности с румынским народом, изучение в общеобразовательных учебных заведениях «Истории румын», а также отрицание многими молдавскими деятелями науки, культуры, искусства самого факта существования отдельной от румынской молдавской нации дали свои всходы. Утрате самоидентификации способствовала и наступательная внешняя политика Бухареста, направленная на поддержку прорумынски настроенных сил в Молдове. А вступление Румынии в Евросоюз и возможность получения румынского гражданства придали унионистским настроениям в Молдове дополнительный импульс.

Победу молдавских румынофилов летом нынешнего года, разумеется, нельзя приписывать только прорумынским настроениям, царящим в молдавском обществе. За либералов голосовали в большинстве своем потому, что молдавский народ устал от коммунистических властей, все дальше загоняющих страну в тупик авторитаризма. Но тем не менее, сегодня достаточно большая часть молдавского общества склоняется к тому, что единственно приемлемый путь для Молдовы – вхождение в ЕС через объединение с Румынией. Любой другой путь в Европу для Молдовы, по сути, закрыт на долгие годы, и это для самого нищего народа Европы неприемлемо. Его желание улучшить жизнь, вполне понятно, вопрос лишь в том, какая часть молдавского общества готова ради материальных благ отказаться от собственного государства, загнать в глубины подсознания чувство патриотизма, забыть о своей национальной гордости и истории, творимой многими поколениями молдаван, никогда не считавших себя ни валахами, ни румынами? Ответ на этот вопрос кроется, прежде всего, в степени экономического развития молдавского государства. Чем хуже будет житься народу Молдовы, тем больше сторонников объединения с Румынией будет появляться в этой стране.

Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов и идеологическую машину государства. Сегодня мы все чаще становимся свидетелями целенаправленного воздействия нового молдавского руководства на умы и настроения молдавского общества. Отсутствие даже малейших признаков патриотического воспитания молодежи, постоянные заявления руководства страны о скором объединении двух берегов Прута, действия, предпринимаемые им в этом направлении, попытки изменения самоидентификации молдавской нации (намерение изменить название языка с молдавского на румынский в Конституции страны, решение вернуть в образовательный процесс предмет «история румын» и т.д.)  - звенья одной цепи, которой праворадикальные власти намерены соединить два народа.

Одно из первых заявлений, сделанных новыми молдавскими властями, касалось именно объединения Молдовы и Румынии. Сразу же после прихода к власти спикер молдавского парламента, а позже исполняющий обязанности президента страны, прямо заявил о том, что он и его партия разделяют унионистские взгляды и намерены действовать в этом ключе. Вряд ли это было для кого-то неожиданностью. Либеральные партии не скрывали своих позиций ни когда шли на парламентские выборы, ни когда двумя годами раньше боролись за место примара Кишинева. Именно тогда стало понятно, что идеи румынизма вновь овладевают умами граждан, готовых выстаивать многотысячные очереди за румынскими паспортами, достаточно снисходительно отнесшихся к тому, что мэр Кишинева, племянник Гимпу и второе лицо в Либеральной партии - Дорин Киртоакэ сразу после победы на выборах помчался в Бухарест, чтобы преподнести румынскому президенту символический дар – горшок с землей Бессарабии, как когда-то победителям вручали ключи от города.

Но если еще несколько месяцев назад свои прорумынские настроения Михай Гимпу пытался представить как личные убеждения, а не как политическое заявление новых властей, то недавнее заявление премьер-министра РМ Влада Филата во время встречи с действующим главой правительства Румынии Эмилом Боком о том, что молдавская делегация приехала в соседнее государство «не с визитом, а домой», окончательно указывает на то, какие цели ставят перед собой новое молдавское руководство, причем, не только его либеральное крыло. Вслед за Владом Филатом член Демократической партии Молдовы Олег Серебрян заявляет о том, что Кишиневу необходимо «следовать примеру Австрии и Германии, чтобы Республика Молдова и Румыния встретились в ЕС, объединившись в конечном итоге». По мнению Серебряна, Молдова как государство – это «обанкротившийся проект», и, следовательно, смысла бороться за сохранение молдавской государственности нет.

Таким образом, уже без тени сомнения можно сказать, что основным проектом правящей Молдавской коалиции является объединение страны с Румынией и, как следствие, вхождение ее в ЕС. Вместе с тем, в Молдове не оставляют попыток присоединить Приднестровье, причем, до того, как Молдова уйдет в Румынию. Понятно, что терять промышленно развитое Приднестровье ни Молдова, ни Румыния не хотят. Поэтому сегодняшняя политика Кишинева в первую очередь направлена на разрешение молдо-приднестровского конфликта на основе унитарного статуса страны. Для этого, по мнению правящей коалиции, в первую очередь необходимо убрать российские войска из Приднестровья, в том числе и миротворческие, а во вторую, лишить ПМР политической и экономической поддержки России.

Сделанное на днях молдавским премьером заявление о том, что молдавские власти намерены добиваться от России прекращения оказания «прямой и косвенной поддержки» Приднестровью, а также что молдавско-российские отношения должны быть основаны на «достоинстве», а именно: Россия «должна уважать суверенитет Молдовы и вывести войска и вооружения из Приднестровья», т.к. по мнению Филата «текущая ситуация не оправдывает присутствие военных, поддерживающих мир, тем более от страны, которая была вовлечена в конфликт на Днестре», говорят о том, что Молдова на данном этапе намерена сосредоточить все свои усилия на ликвидации приднестровской государственности и устранении любого влияния России в регионе.

Молдавские националисты уже взяли на вооружение методы борьбы с Приднестровьем, применяемые прежде. Из Кишинева вновь звучат слова о рассаднике контрабанды и преступности на левом берегу Днестра. Причем, подобные обвинения звучат из уст высокопоставленных молдавских чиновников. К примеру, министр иностранных дел и европейской интеграции Молдавии Юрий Лянкэ на днях заявил о том, что «приднестровский конфликт является для властей Молдовы источником нестабильности и проблемой контрабанды и торговли людьми». При этом правящей молдавской коалиции совершенно наплевать на то, что подобные обвинения давно были сняты с Приднестровья европейской миссией по оказанию приграничной помощи Молдавии и Украине. Новые молдавские власти предпринимают шаги, которые предоставили бы Западу повод для силового вмешательства в молдо-приднестровский конфликт с целью ликвидации в центре Европы очага «терроризма и преступности». После создания подобного имиджа ПМР и вывода российских войск из региона уже ничто не сможет помешать Молдове в кратчайшие сроки навести свои «порядки» на левом берегу Днестра, причем, учитывая отношение приднестровцев к Молдове, достаточно жесткими силовыми методами с привлечением военного потенциала Запада.

Разрешив молдо-приднестровский конфликт путем ликвидации ПМР, как мы уже отмечали, наступит второй этап интеграции, заключающийся уже в объединении унитарной Молдовы и Румынии. Большая европейская мечта молдавского народа рано или поздно приведет к тому, что Молдова как государство навсегда исчезнет с политической карты мира.

Александр Галин