ЧТО ОЗНАЧАЕТ КИШИНЕВСКАЯ «НЕДОРЕВОЛЮЦИЯ» ДЛЯ МОЛДО-ПРИДНЕСТРОВСКОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ?
За минувшую неделю все российские
телеканалы успели подвести итоги событий в Кишиневе. Московские журналисты
пытались выяснить, какова же все-таки была природа странной «революции» в
Молдове и как эту 
«революцию»
назвать. НТВ назвало ее даже «революцией одноклассников» (из-за того, что
участники погромов объединялись через различные социальные сети).
И эксперты, и журналисты в России, конечно, не обошли вниманием возможное влияние событий в Кишиневе на «приднестровский фактор», на молдо-приднестровское урегулирование. Рассуждения на эту тему напрашивались. Ключевым моментом многих российских репортажей стало то, что прорумынский бунт в Кишиневе Приднестровью объективно выгоден.
Одним из первых такое мнение
высказал известный российский журналист и телеведущий Михаил Леонтьев. В
программе «Однако» он говорил о том, насколько события в Молдове не
соответствуют сценарию классической
«цветной революции». «Революция, у которой не было заказчика» - так назвал
Леонтьев то, что произошло в Молдове. При этом он заметил, что «наши
приднестровские друзья испытают облегчение от кишиневской картинки». По словам
телеведущего, все эти годы Россия оказывала давление на Приднестровье для того,
чтобы «добиться более или менее приемлемого урегулирования». Но теперь, видя
то, что происходит в Кишиневе, Москва может от Тирасполя «отстать». 
Так выгодно или невыгодно Приднестровью то, что произошло в Молдове после парламентских выборов 5 апреля? Как всегда, наверное, медаль имеет две стороны. Здесь даже скорее приходится говорить не о выгоде-невыгоде, а о различных следствиях событий в Кишиневе и о тех выводах, которые необходимо сделать после них.
Первый вывод – если даже молдавские коммунисты сами и разжигали погромы, чтобы иметь возможность обвинить в них оппозицию, все равно – румынский фактор в Молдове сегодня значителен. Россия последние годы как-то не слишком обращала внимание на усиление этого фактора, не обращала внимания на различные сигналы – в том числе и из Приднестровья. Хотя увеличение социальной и электоральной базы прорумынских партий было очевидным и в первый раз зримо проявилось после уверенной победы Дорина Киртоакэ на выборах мэра Кишинева. Но в России тогда, как кажется, недооценили это.
Массовые протесты прорумынской молодежи в Кишиневе теперь, вероятно, заставят Москву более объективно взглянуть на положение в Молдове. Они сыграли важную роль в прояснении ситуации. Для Приднестровья это плюс. Правда, он здесь только в том, что сегодня уже вряд ли кто-то сможет вопрос молдо-приднестровского урегулирования рассматривать без учета реального значения «румынского фактора». А от правильной оценки этого фактора как раз и зависит процесс урегулирования.
Второй вывод, который можно сделать из кишиневских событий – то, что Молдова показала себя внутренне нестабильной страной, переживающей некий переходный период между прошлым и будущим. Прошлое – это коммунисты, а будущее – нынешняя молодежь, реально продемонстрировавшая свои прорумынские настроения. Мало кто задумывался и раньше, и сейчас над тем, что молдавская нестабильность и неопределенность негативно влияла на общую ситуацию в регионе, на его политический имидж, инвестиционную привлекательность и перспективы.
Приднестровье при этом всегда было стабильным. Очевидно, международному сообществу пора начать дифференцированно подходить к государствам региона. Ситуацию в Приднестровье нужно оценивать иначе, чем в Молдове.
Наконец, третий вывод, следующий из кишиневских бунтов, - в молдавском обществе по-прежнему большой потенциал агрессии. Михаил Леонтьев сравнил нынешнюю ситуацию в Кишиневе с тем, что было 17-18 лет назад. «Что касается молодых отморозков на улицах Кишинева - это такая же публика, которая 17 лет назад штурмовала Приднестровье», - сказал он в программе «Однако». 17 лет – как раз достаточно для того, чтобы появилось новое поколение потенциальных солдат локальных войн.
Демонстрация агрессии и румынского национализма не может быть названа чем-то особенно выгодным для Приднестровья. Она заставляет ПМР готовиться к худшим сценариям вместо того, чтобы, например, уделить больше внимания развитию экономики и социальной сферы.
События в Кишиневе показали, насколько актуальны инициативы Приднестровья, касающиеся подписания договора о неприменении силы в молдо-приднестровском урегулировании. Когда Тирасполь в октябре 2008 года предложил Кишиневу подписать такой документ, раздавались мнения о том, что Молдова – это не Грузия, и ситуация с Южной Осетией здесь не повторится. Действительно, Молдова – не Грузия. Но только в том смысле, что в Кишиневе – «свой» национализм. И он отнюдь не носит умозрительного, эпизодического характера, а по-прежнему представляет реальную силу и угрозу. Потому соглашение о неприменении силы стало бы не еще одной декларацией в переговорном процессе, а первоочередным, реальным и необходимым инструментом политического урегулирования.