ОЛЬВИЯ-ПРЕСС

РУМЫНСКАЯ УТОПИЯ

В последнее время Румыния все чаще и все настойчивее заявляет о своем желании участвовать в молдо-приднестровском урегулировании. В минувшем году президент этой страны Траян Бэсеску неоднократно делал интригующие заявления отом, что включение Румынии вформат переговоров придаст динамику процессу урегулирования, а также всячески пробовал позиционировать Румынию, какстрану-члена ЕС с «особым мнением» ипретензией насубъективность иведущую роль врегионе. Теперь от заявлений Румыния, похоже, переходит к требованиям. На днях не так давно назначенный на пост министра иностранных дел Румынии Кристиан Диаконеску в ходе встречи со специальным представителем ЕС в Молдове Кальманом Мижеем заявил о том, что «Бухарест должен участвовать в переговорном процессе по приднестровскому урегулированию напрямую, а не только через представительство в ЕС». По мнению главы румынского МИДа, «формат 5+2 не принес существенных результатов, несмотря на то, что в него вовлечены все соседи Молдовы, кроме Бухареста, поэтому Румыния должна быть напрямую вовлечена в переговорный процесс по Приднестровью и менее вовлечена в процессы на других направлениях». Эта точка зрения совпадает с мнением президента Траяна Бэсеску, который также уверен, что формат переговоров по Приднестровью следует изменить, а Бухарест должен стать его участником. Румыния претендует не на решающую, а лишь на «конструктивную роль в переговорном процессе, через которую Бухарест поддержит своего ближайшего соседа в разрешении приднестровского конфликта».

Данное заявление главы румынского внешнеполитического ведомства вряд ли кого-то удивило в Приднестровье. С момента развала Советского Союза Румыния постоянно претендовала на региональное лидерство. Образование Приднестровской Молдавской Республики не соответствовало планам Бухареста. Поэтому Румыния приложила немало усилий в деле ликвидации приднестровской государственности. И если вначале это стремление имело далеко не дипломатический характер, выразившийся в участии на стороне Кишинева румынской военной техники и солдат в вооруженной агрессии Молдовы против ПМР, то сейчас оно имеет хоть и внешне мирный, но от этого не менее агрессивный характер.

Кстати, опыт участия Румынии в разрешении молдо-приднестровского конфликта уже был. До начала военной агрессии Молдовы 1992 года в Приднестровье работала смешанная четырехсторонняя комиссия, состоявшая из представителей России, Украины, Молдовы и Румынии. Примечательно и то, что именно румынская сторона тогда инициировала придание Бендерам статуса демилитаризованного города, после чего  молдавская военщина смогла практически беспрепятственно завладеть беззащитным городом, убивать мирное население, грабить, жечь, уничтожать предприятия, памятники культуры, жилые дома. Мало того, румынские наблюдатели вместе с молдавскими втайне покинули город за несколько дней до Бендерской трагедии. То есть все заранее было спланировано, а румынская инициатива о придании Бендерам статуса демилитаризованного города преследовала цель оставить город без защиты накануне молдо-румынской агрессии.

Нужно отметить, что в свое время Молдова своими заявлениями о скорейшем воссоединении двух берегов Прута подвигло Румынию на определенные ожидания. Впрочем, Бухарест сразу оговорился, что аграрная Молдова без промышленно развитого Приднестровья – не тот подарок, который он ожидает от молдавских братьев. И это было главной ошибкой Румынии. На пике националистического подъема в Молдове начала 90-х годов прошлого столетия, возврат Бесарабии в румынское лоно было делом нескольких недель, если не дней. Но Молдова и Румыния завязли в войне с Приднестровьем, а затем, проиграв ее, оказались перед фактом окончательной утраты возможности подчинения Приднестровья. Время было упущено. Деятельность Народного фронта Молдовы пошла на спад, а приход к власти умеренного центриста Петра Лучински и вовсе отодвинуло объединение на неопределенную перспективу.

Однако, несмотря на это, Румыния продолжала зорко отслеживать все события, происходящие в Молдове и, прежде всего, касающиеся молдо-приднестровского урегулирования. Когда на свет появился известный план Примакова, Бухарест тут же весьма жестко отреагировал на него. В октябре 2000 года МИД Румынии выступил с коммюнике, в котором содержалась резкая критика плана. В частности в коммюнике говорилось, что «ряд элементов проекта соглашения противоречит принципам международного права», критиковалась характеристика Приднестровья как «государственно-территориального образования»,  и подчеркивалось, что «договор между Румынией и республикой Молдова, подписанный в апреле того же 2000 года, становится несовместимым с принципами построения и прерогативами молдавского «совместного государства», предлагаемого «планом Примакова».

По мнению МИДа Румынии, «план Примакова открывал путь к легитимации приднестровской государственности и ее последующему отделению от Молдовы». Таким образом, Бухарест недвусмысленно давал понять официальному Кишиневу, что согласие с планом Примакова не только сведет на нет все попытки румыно-молдавской интеграции, но и лишит Молдову политического покровителя в лице Бухареста.

В начале 2001 года к власти в Молдове пришли коммунисты. Лозунг, с которым шла ПКРМ на выборы о вхождении Молдовы в союз России и Белоруссии, по сути, ставил крест на надеждах Румынии объединиться с Молдовой. К тому же и отношения между Румынией и Молдовой стали натянутыми до предела. Достаточно вспомнить, как Президент РМ Владимир Воронин заявлял о том, что требует от властей Румынии положить конец десятилетнему вмешательству в дела Молдовы. «Румыны то объявляют себя братьями, то говорят, что окажут нам помощь в Европе. Но мы никогда не просили об этом, - гневно вещал Воронин. - Если подобное отношение не прекратится, мы обратимся к международному сообществу с просьбой вмешаться. Иного пути, чтобы избавиться от подобных родственников, у нас нет». Но время шло, политика молдавских коммунистов поменялась с точностью до наоборот, и уже не Россия, а Запад стал главным ориентиром молдавской политической элиты.

Не без участия Румынии в 2003 году Исследовательским институтом в области безопасности Евросоюза был разработан своего рода план, молдо-приднестровского урегулирования с участием в этом процессе Евросоюза. В частности, план предполагал создание региональной рабочей группы из представителей ОБСЕ, России, Украины, Молдовы, Приднестровья, а также Румынии и международных финансовых институтов. Появление этого плана в тот момент, когда вот-вот должен был быть подписан известный «меморандум Козака», наглядно демонстрировало отношение Запада к идее федеративного устройства будущей объединенной Молдовы. Как мы знаем, именно Запад похоронил «меморандум Козака». Но примечательно то, что как только появлялся реальный план объединения левого и правого берегов Днестра, тут же на горизонте начинала маячить Румыния. Так было с планом Примакова, так повторилось с планом Козака, это происходит и сегодня.

Нужно отметить, что Румыния, которая никогда и ни при каком раскладе не действовала бы объективно в переговорном процессе по молдо-приднестровскому урегулированию, неслучайно была включена Европой в свой план урегулирования. По мнению Запада, новый игрок в переговорном процессе должен был обеспечить перевес в пользу молдавской позиции. Молдова, которая постоянно поднимала вопрос об изменении переговорного формата, разумеется, была не против приобрести на переговорах еще одного союзника. И хотя Румыния так и не была включена в состав переговорщиков в 2003 году, Кишинев своей цели добился. В сентябре 2005 года было принято совместное решение гарантов и посредников в молдо-приднестровском урегулировании, а также сторон конфликта расширить формат переговоров с включением в него представителей США и ЕС в качестве наблюдателей. Сегодня Молдова хочет пойти еще дальше, требуя изменения статуса США и ЕС на посреднический. Кроме того, с приходом к власти в Украине оранжевых сил, баланс сил за столом переговоров также изменился в пользу Молдовы. Однако, судя по всему, на Западе кое-кто не прочь включить в процесс урегулирования ещё одного игрока. Заметим, игрока очень мотивированного. С приходом в 2004 году к власти в Румынии нынешнего президента Траяна Бэсеску, действия Бухареста на восточном направлении стали гораздо активнее.

В Молдове в этот момент был период ухудшения отношений с Россией после провала меморандума Козака, к тому же цветные революции в Грузии и Украине, на фоне предстоящих парламентских выборов в самой Молдове в 2005 году заставили Воронина и ПКРМ искать союзников, которые могли бы им помочь удержаться у власти. Коммунисты начинают предпринимать активные шаги по еще большему сближению страны с ЕС, НАТО и, разумеется, Румынией. Именно в этот период президент Румынии Траян Бэсеску и президент РМ Владимир Воронин устанавливают более дружественные отношения, которые побуждают Румынию объявить о намерении играть более активную роль в урегулировании молдо-приднестровской проблемы. Бухарест даже намеревается предложить собственный проект разрешения конфликта. Однако этого не происходит, так как отношения между двумя государствами постепенно вновь начинают накаляться по причине различного подхода Кишинева и Бухареста к документам, касающимся Базового политического договора и Соглашения о границе между Республикой Молдова и Румынией. Кроме того, действия Румынии, направленные на румынизацию молдавского населения путем выдачи им гражданства Румынии, а также попытка вмешательства в дела молдавской церкви со стороны созданной Румынией Бессарабской метрополии, приводят к еще большему охлаждению отношений между двумя берегами Прута.

Признание Косово, а затем Абхазии и Южной Осетии в минувшем году, вновь сближают позиции сторон. Румынский президент посещает Кишинев, где обсуждает вопросы, связанные с выводом российских войск из Приднестровья, а также разморозкой молдо-приднестровского конфликта. В частности, Траян Бэсеску прямо заявляет на встрече с Ворониным, что «мы на уровне Евросоюза будем просить, чтобы эти (приднестровский и карабахский) конфликты были разморожены». Однако старания Бэсеску ни к чему не привели. Приднестровье отказалось возобновлять переговоры в формате «5+2» до тех пор, пока не будут сняты все ограничения во внешнеэкономической деятельности ПМР, и инициатива в молдо-приднестровском урегулировании полностью перешла в руки России.

Разумеется, Румыния не могла смириться с этим. Едва появилась информация о том, что в качестве формулы разрешения конфликта рассматривается и вопрос возможной федерализации Молдовы, как тут же Румыния заявила о своем несогласии с данной моделью построения общего молдо-приднестровского государства. Траян Бэсеску, в частности, заявил о том, что федерализация Молдовы не может быть решением молдо-приднестровской проблемы. При этом он отметил, что «несмотря на целый ряд проблем, с которыми сталкивается Молдова при решении приднестровского вопроса, федерализация - не решение, и этот вариант не может быть принят, в первую очередь, Евросоюзом». Кроме того, Бэсеску озвучил все тот же набор требований, который выдвигает Молдова, а вместе с ней и Запад к России на протяжении многих лет. Румынский президент в частности заявил, что «ЕС может предоставить альтернативу вывозу российских боеприпасов изПриднестровья, оневозможности которого заявляют российские власти— это уничтожение этих боеприпасов наместе. Это предложение также может быть фактором давления наРоссийскую Федерацию, чтобы вынудить ее вывезти вооружения изПриднестровья. Это невраждебность поотношению кРоссии, авсего лишь прагматический подход»,— оправдывается Бэсеску, и одновременно высказывается заизменение состава миротворческих сил взоне конфликта. «Россия, несомненно, сыграла определенную роль вэтом процессе, ноясно, что ее участия недостаточно дляподдержания мира врегионе. Если международные механизмы, такие какОБСЕ, немогут контролировать ситуацию должным образом, значит пришло время длядругих международных ирегиональных организаций включиться впроцесс приднестровского урегулирования, например, ЕС». То есть мы видим консолидированную позицию Бухареста и Кишинева.

Накануне Нового года Бэсеску еще раз подтвердил, что Молдова является приоритетным направлениям внешней политики Румынии. Давая напутствия новому министру иностранных дел страны, румынский президент особо подчеркнул, что Молдова остается «главной заботой» румынской внешней политики, и подчеркнул, что Бухарест сделал все зависящее от нее с точки зрения дипломатии и поддержки ее стремления в Европейский Союз. Эти напутствия привели, как мы знаем, к заявлению главы румынского МИДа Кристиана Диаконеску о необходимости включения Румынии в процесс молдо-приднестровского урегулирования. Кстати, эту точку зрения поддерживает и большинство не только политиков, но и граждан Румынии. По мнению румынского эксперта Михаэлы Онофрей: «Включение Румынии в переговорный процесс только оздоровит ситуацию. У Бухареста имеется большой опыт сложных переговорных проектов и историческое право на участие в судьбе Молдовы, большая часть которой с 1918 по 1940 годы находилась в составе Румынии. Траян Бэсеску опытный, динамичный политик, который уже вбросил в информационное поле ряд актуальных идей. В том числе идею о необходимости воссоединения разделенного румынского народа. И это только начало. Румыния является региональной державой, которая не останется в стороне от урегулирования молдо-приднестровского конфликта».

Почему же Румыния именно сегодня так настойчиво стремиться стать полноправным участником процесса молдо-приднестровского урегулирования? В феврале этого года исполнится ровно три года с тех пор, как Молдовой был прерван переговорный процесс в формате «5+2». Все попытки гарантов, посредников и наблюдателей возобновить его - ни к чему не привели. У Молдовы и Приднестровья абсолютно противоположные позиции по путям и методам разрешения конфликта. В этих условиях Евросоюз пытается взять переговорный процесс между Молдовой и Приднестровьем под свой контроль. США и ЕС понимают, что надежд на то, что их статус наблюдателей в ближайшее время может претерпеть изменения, практически нет, включение же в переговорный процесс в качестве посредника Румынии, как страны, входящей в Евросоюз, могло бы усилить позиции ЕС. К тому же в Европе не исключают прихода к власти в Молдове уже в этом году праворадикальных прорумынских сил, что еще больше усилит позиции Румынии в переговорном процессе, а, следовательно, и Евросоюза. Так что сегодняшние заявления Румынии – это прицел на будущее. Правда, выстрела, скорее, всего не будет. Чтобы Румыния реально стала участником переговорного процесса, нужно, по меньшей мере, согласие на это официального Тирасполя. Зная позицию Румынии в отношении Приднестровья, власти ПМР вряд ли согласятся на это. Думается, в Бухаресте это прекрасно понимают.

Говоря о том, что «формат «5+2» не принес существенных результатов, несмотря на то, что в него вовлечены все соседи Молдовы, кроме Бухареста», и что «поэтому Румыния должна быть напрямую вовлечена в переговорный процесс по Приднестровью», глава румынского МИДа прямо намекает на то, что формат переговоров должен быть изменен. Румыния предлагает себя в качестве посредника. Статус наблюдателя ее бы вряд ли устроил. Кроме того, активность Румынии можно рассматривать как еще одну попытку изменить расклад сил в формате 5+2. Попытка «перевести» ЕС и США из разряда наблюдателей в разряд посредников или гарантов успехом не увенчалась. При этом позиция Румынии ничем не отличается от позиции США или ЕС.

По сути, это и есть новый план урегулирования молдо-приднестровской проблемы, о котором весь 2008 год твердил Траян Бэсеску. Желание же Бухареста играть хоть какую-то роль на европейском пространстве, заставляет его выдвигать все новые и новые инициативы. Но все они, мягко говоря, не реализуемы и утопичны, как утопична сама идея объединения Молдовы и Приднестровья с последующим слиянием с Румынией.

А. Галин