ОЛЬВИЯ-ПРЕСС

ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД ДЛЯ МОЛДОВЫ И ОТЛОЖЕННЫЙ СТАТУС ДЛЯ ПРИДНЕСТРОВЬЯ

 

В Молдове ждут конца августа, когда на свое первое заседание соберется новый молдавский парламент. Процесс формирования правящей коалиции, который носит пока наполовину кулуарный характер, со следующей недели должен вступить в открытую стадию. Ожидается, что четыре правоцентристские партии, создавшие «Альянс за европейскую интеграцию», окончательно объявят, кого они хотели бы видеть спикером парламента, кого президентом, а кого – премьером. По последним предположениям, как известно, на пост спикера претендует лидер Либерал-демократической партии Влад Филат, на пост молдавского президента – председатель Демократической партии Мариан Лупу, а на должность премьера – лидер Альянса «Молдова ноастрэ» Серафим Урекян. Любопытно, что премьером в Молдове может стать глава партии, у которой меньше всего мест в парламенте. Урекян соглашается быть председателем правительства в нынешний кризисный для экономики период, видимо, только потому, что понимает – другой должности ему не получить.

Не слишком углубляясь в нынешнюю молдавскую политику (углубляться пока конкретно не во что), отметим скептицизм многих экспертов по поводу наметившейся правой коалиции. Стоит напомнить, что нечто подобное в Молдове уже было 11 лет назад, в 1998 году. Тогда тоже были четыре партии, которые создали альянс «За демократию и реформы» (АДР). Альянс просуществовал недолго, распавшись из-за раскола правых партий. В создании АДР принимало участие движение «За демократическую и процветающую Молдову» - нынешняя Демпартия. 11 лет назад ее возглавлял Дьяков, а теперь Лупу.

Если бросить взгляд на нынешнюю молдавскую правую коалицию, то следует отметить, что, как и в 1998 году, ее формируют довольно разнородные партии, с разной историей и интересами. Можно предположить, что эти различия дадут о себе знать очень скоро. После этого достаточно, чтобы хоть одна из партий откололась от образования, получившего громкое название «Альянс «За европейскую интеграцию». Эту партию подхватят коммунисты, и может возникнуть другая коалиция, которая необязательно станет более устойчивой.

            Даже если этого и не произойдет, в любом случае нынешнее объединение из четырех партий, имеющее шаткое парламентское большинство в 53 голоса (против 48 мандатов ПКРМ) будет нестабильным, раздираемым подспудной, внутренней борьбой, которая периодически будет выходить наружу. Если не будет досрочных парламентских выборов, с этим Молдове придется жить следующие четыре года.

            Первым испытанием для правой коалиции станут предстоящие президентские выборы. Ресурсов для самостоятельного избрания президента у четырех правоцентристских партий, как известно, нет – необходим 61 голос в парламенте, и это значит, что 8 голосов должны дать коммунисты. ПКРМ может их дать, но пока до конца непонятно, на каких условиях.

В целом, если коммунисты решат участвовать в президентских выборах, возможны два основных варианта. Первый – президентом становится Мариан Лупу. Второй – на пост главы молдавского государства избирается кандидат, не имеющий прямого отношения к политике (например, такая фигура, как президент Академии наук Молдовы Евгений Дука или академик-нейрохирург Станислав Гроппа).

В последнее время идут разговоры о том, что Либерально-демократическая партия Влада Филата может предложить на пост президента экс-премьера Иона Стурзу (он как раз, кстати, и возглавлял когда-то правительство Альянса за демократию и реформы). Эти разговоры – еще один штрих к тому, что нынешняя коалиция четырех правых партий изначально не является прочной. 

Нельзя полностью исключать другой возможности, при которой ПКРМ все-таки не голосует за кандидата от оппозиции, и вновь назначаются досрочные выборы. Они уже смогут пройти только в 2010 г. (так как молдавская конституция не позволяет проводить парламентские выборы более двух раз в год). Владимир Воронин остается исполняющим обязанности президента, но премьера уже утвердит правая коалиция. В результате возникнут два центра власти с вытекающими отсюда негативными последствиями.

Посмотрим, как все эти варианты могут повлиять на одну из ключевых проблем – молдо-приднестровский переговорный процесс. Худший сценарий, связанный с досрочными парламентскими выборами, пока отбросим – все же он кажется маловероятным, и при этом понятно, что в случае новых выборов никаких шагов в урегулировании не будет вообще.

Говоря о двустороннем переговорном процессе между Молдовой и Приднестровьем, стоит напомнить, что он идет на высшем уровне по линии президентов, а также по линии органов исполнительной власти. Это значит, что Президент ПМР Игорь Смирнов будет встречаться с новым президентом Молдовы, и вновь избранному главе молдавского государства нужно будет обладать должными полномочиями и политическими возможностями, чтобы вести переговоры. То есть быть сильной фигурой, оказывающей реальное влияние на молдавскую политику и процесс принятия решений.

Будет ли обладать всем этим президент Молдовы? Вряд ли. Даже если главой молдавского государства станет Мариан Лупу, в Молдове наметится тенденция ослабления фигуры президента. Ослабление это произойдет в полном соответствии с конституцией. Как известно, Молдова по конституции является парламентской республикой.

Мы не говорим уже о том варианте, при котором на пост президента будет избрана некая неполитическая фигура. В этом случае молдо-приднестровские переговоры на высшем уровне потеряют даже минимальный практический смысл. Трудно представить себе, что президент Молдовы, который будет являться больше номинальной фигурой, станет подписывать какие-то важные для урегулирования документы.

Здесь стоит сказать, что у Владимира Воронина тоже не было конституционных полномочий, однако тем не менее он был самой влиятельной фигурой в молдавской политике, так как за ним стояла компартия, имевшая на протяжении 8 лет большинство в парламенте. За новым же президентом Молдовы либо никто не будет особенно стоять, он будет непартийным деятелем, либо за ним будет находиться потенциально неустойчивая (как мы уже отметили выше) правоцентристская коалиция.

Сегодня в Молдове раздаются предложения о том, что молдо-приднестровские переговоры могли бы вестись в формате «президент ПМР – премьер Молдовы». Сторонники этой идеи ссылаются на то, что в парламентской республике именно премьер является ключевой фигурой. Однако, как мы видели, в Молдове это может быть совсем не так. В условиях экономического кризиса председатель правительства будет фигурой уязвимой и зависимой от кулуарных интриг в парламенте. Зависимость, возможно, будет даже большей, чем обычно – если учитывать тот факт, что премьер-министр, как предполагается, будет выдвинут от самой малочисленной фракции в молдавском парламенте.

Подводя предварительные итоги, можно сказать, что нынешнее «переформатирование» власти в Молдове может загнать молдо-приднестровское урегулирование в еще больший тупик. И не только потому, что либералы, как ожидается, займут более жесткую позицию по Приднестровью, а и потому, что в Молдове не будет сильных институтов власти.

Если в целом анализировать ситуацию в Молдове, можно предположить, что прогресса в молдо-приднестровском урегулировании не будет еще очень долго. Молдова сегодня переживает серьезный переходный период. Он начался тогда, когда коммунисты полностью отказались от собственной политической программы и своими действиями фактически создали почву для усиления национал-либералов. 29 июля либеральная оппозиция получила пусть шаткое, но большинство, и начался второй этап переходного периода. В ходе этого этапа правые и правоцентристские партии могут стать доминирующей силой в молдавской политике, их во всё большей степени будет поддерживать новое поколение избирателей, ориентированное на европейскую интеграцию.

Нынешняя Партия коммунистов должна, в свою очередь, трансформироваться или вовсе потерять позиции. Конечно, сразу этого не произойдет – в рамках переходного периода мы можем увидеть временное возвращение коммунистов к власти.

По итогам переходного периода будет дан ответ на главные вопросы – какими будут отношения Молдовы с Россией и Евросоюзом (сейчас и то, и другое все-таки неопределенно), а также чем завершится стремление Кишинева к интеграции с Румынией. Исходя из того, что было сказано выше, мы, скорее всего, увидим Молдову, идущую в состав Румынии и максимально сближающуюся с ЕС.

Если взять в качестве точки отсчета 29 июля 2009 года, переходный период в молдавской политике, по нашим оценкам, может продлиться от 4-8 (при самых благоприятных обстоятельствах) до 16 лет. В этот период урегулирование молдо-приднестровского конфликта вряд ли будет достигнуто. Оно практически полностью зависит от ответа на те вопросы, о которых мы упомянули выше.

Между тем проблемы, связанные с неурегулированностью, необходимо решать. Приднестровье в первую очередь чувствует на себе эти проблемы. Это отсутствие механизма гарантий внешнеэкономической деятельности приднестровских предприятий, сниженная инвестиционная привлекательность ПМР из-за того, что политическое урегулирование «повисло в воздухе», а также другие вопросы, связанные, например, с признанием документов, автомобильных номеров и т.д.

Сложности, возникающие из-за неурегулированности конфликта, отражаются на населении ПМР. Поэтому понятно, что «замораживать» конфликт в таком состоянии, в котором он находится сейчас, нельзя.  Необходимо найти некое эффективное промежуточное решение, которое обеспечило бы соблюдение прав Приднестровья.

Таким решением могла бы стать идея «отложенного статуса». Как напомнил не так давно министр иностранных дел ПМР Владимир Ястребчак, эта идея в свое время уже выдвигалась украинскими дипломатами.

Применительно к сегодняшнему дню она может выглядеть так - вопрос об окончательном статусе Приднестровья откладывается, на 10-15 лет, до тех пор, пока полностью не завершится переходный период в молдавской политике.

В сущности, идеи, связанные с отложенным статусом, где-то существуют уже в нынешних переговорных схемах. Они есть в самом подходе, при котором вопрос о статусе Приднестровья временно не обсуждается, а на первый план выходит работа экспертных групп по выработке мер доверия между сторонами.

Это фактически первый шаг к механизму отложенного статуса. Теперь, с учетом последних молдавских реалий, можно было бы сделать второй шаг – ввести упомянутый механизм в правовую базу переговорного процесса и закрепить его в соответствующем документе. То есть предложить участникам формата 5+2 подписать меморандум об отложенном статусе Приднестровья.

Этот меморандум мог бы стать продолжением тех документов, которые уже были подписаны в рамках переговорного процесса, и подтвердил бы права ПМР на тот период, пока будет действовать режим отложенного статуса. Имеется в виду, в частности, право Приднестровья на самостоятельную внешнеэкономическую деятельность, оговоренное Московским Меморандумом 1997 года.

После того, как нынешний переходный период в молдавской политике завершится, окончательный статус ПМР может быть определен путем раздельных референдумов на обоих берегах Днестра. Очень возможно, что в то время, когда будут проводиться эти референдумы, подавляющее большинство населения Молдовы выскажется против объединения с Приднестровьем. В сущности, многие в Молдове готовы к этому и сейчас – Приднестровье кажется им фактором, который может только помешать объединению Молдовы с Румынией и желанной евроинтеграции. Для многих в РМ, особенно для молодого поколения, Приднестровье – это уже другая страна.

Владимир Колесниченко