СЕНСАЦИЯ БЕЗ СЕНСАЦИИ
Телефонный
разговор Президента Молдовы Владимира Воронина с президентом ПМР Игорем
Смирновым, состоявшийся по инициативе главы РМ, сегодня большинство СМИ
называет не иначе, как сенсационным.
«Впервые за семь лет президенты пообщались друг с другом по телефону и условились встретиться, чтобы обсудить возможности примирения двух берегов Днестра, - пишет российская газета "КоммерсантЪ". - Встреча, которая состоится в ближайшее время, подготовлена усилиями Москвы и будет означать, что урегулирование приднестровского конфликта вступает в финальную стадию. На примере Молдавии Россия собирается преподать Западу урок правильного разрешения территориальных конфликтов».
Довольно странные умозаключения, базирующиеся скорее на фантазиях, нежели на реальном анализе текущих событий. Как сказано в сообщении пресс-службы Президента ПМР: «7 апреля 2008 года по инициативе молдавской стороны состоялся телефонный разговор Президента Республики Молдова В.Н. Воронина и Президента Приднестровской Молдавской Республики И.Н. Смирнова. В ходе беседы состоялся обмен мнениями по ситуации, сложившейся в молдо-приднестровском урегулировании. Приднестровская сторона подтвердила готовность к продолжению консультаций на основе равноправия сторон, отказа от любых мер давления, а также от односторонних решений, которые наносят ущерб стабильности в регионе. В качестве предмета для диалога обсуждались проект всеобъемлющего договора о дружбе и сотрудничестве между Молдовой и Приднестровьем, а также инициативы молдавской стороны по вопросам развития и укрепления мер доверия. Собеседники обсудили возможность проведения встречи на высшем уровне и отметили, что она может стать важным импульсом для возобновления переговорного процесса. Политическим представителям сторон даны поручения провести соответствующую работу по ее всесторонней подготовке».
Истолковывать короткую телефонную беседу, где речь шла о продолжении консультаций «на основе равноправия сторон, отказа от любых мер давления, а также от односторонних решений, которые наносят ущерб стабильности в регионе», как вступление молдо-приднестровского конфликта в финальную стадию, совершенно
неоправданно. Переговоры между Приднестровьем и Молдовой перманентно идут вот уже почти 16 лет. Однако урегулирования конфликта до сих пор не произошло. Наоборот, сегодня точек соприкосновения у двух республик гораздо меньше, чем 5 или 10 лет назад, когда власти Молдовы действительно были готовы идти на компромисс и признавали право ПМР на особый правовой статус, пусть даже в рамках общего государства.
Сегодня воронинская администрация и сам президент Молдовы говорят лишь об урегулировании на основе закона РМ «Об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра», принятого Парламентом РМ 22 июля 2005 года. Как известно, данный закон был написан Молдовой самостоятельно, без учёта мнения и без участия Приднестровья и, по сути, является попыткой навязать ПМР возвращение в состав унитарной Молдовы на кабальных условиях. Приднестровье не раз высказывалось о неприемлемости данного закона, как модели урегулирования конфликта, одна с 2005 года позиция Молдовы в этом вопросе не менялась. Мало того, выйдя в 2006 году из переговорного процесса в одностороннем порядке и без всякого объяснения причин, а затем, начав полномасштабную блокаду ПМР, Молдова сама завела процесс урегулирования молдо-приднестровского конфликта в тупик.
Что же изменилось сегодня? Почему Воронин решился, скажем прямо, на весьма трудный для него звонок в Тирасполь? Чтобы понять это, нужно мысленно вернуться в 2001 год, к моменту избрания Владимира Воронина Президентом Республики Молдова.
В тот год на парламентских выборах убедительную победу одерживает Коммунистическая партия Республики Молдова (КПРМ) и президентом страны становится ее лидер Владимир Воронин. Придя к власти на лозунгах вступления в Союз России и Белоруссии, на придании русскому языку статуса государственного, на антинационалистической риторике, коммунисты вселили надежду на скорое урегулирование конфликта. И Россия была довольно таким положением дел, справедливо на тот момент полагая, что Кишинев и Тирасполь после более 10-летнего противостояния, наконец, найдут общий язык. Поначалу процесс, как говорят, пошел . Начались переговоры, встречи лидеров Молдовы и Приднестровья стали регулярными, ПМР начала делать шаги доброй воли, к примеру, по просьбе Воронина был выпущен на свободу террорист Илашку. Однако постепенно в Тирасполе стали понимать, что не все так гладко, и обещания молдавских коммунистов и остаются только обещаниями. Воронин же требовал скорейшего объединения страны, еще до вхождения в союз России и Белоруссии. Приднестровье же в ответ заявляло, что готово на этот шаг, но только после вступления Молдовы в вышеназванный союз.
Время шло, ничего не менялось. Воронин, полагая, что он уже является номинальным хозяином Приднестровья, решает приехать на левый берег, не уведомив при этом власти ПМР. Разумеется, его останавливают на границе. «Совершенно случайно», как рояль в кустах, в воронинском кортеже оказывается вся журналистская братия Молдовы, раздувшая в тот же день скандал и обвинившая власти Приднестровья в том, что они, якобы, обманывают Молдову и не собираются объединяться. Мало того, приднестровские власти просто не пускают на свою территорию законно избранного президента будущей объединенной страны! На этом потепление в отношениях правого и левого берегов Днестра заканчивается. Воронин начинает экономическую блокаду Приднестровья и вместо вступления в российско-белорусский союз, начинает заигрывать с Западом.
Уже в 2002 году Воронин посещает с официальным визитом Вашингтон, где получает указание начать работу по выдворению российских войск из Приднестровья. По сути, в 2002 году, то есть через год после своего избрание на пост президента РМ, Воронин продемонстрировал абсолютную готовность выполнить любое антироссийское указание Белого Дома. С этого момента официальные молдавские власти начинают твердить заученную наизусть песню о приднестровской «черной дыре», о контрабанде оружия, наркотиков и живого товара, которым способствует Россия, поддерживая сепаратистские власти Приднестровья.
Впрочем, Молдова постепенно начинает осознавать, что такими методами она не добьется главной своей задачи, поставленной вашингтонским обкомом, – вывода российских войск из Приднестровья и потому вновь начинает заигрывания с Россией, приведшие в конечном итоге к знаменитому плану Козака, когда Приднестровье соглашается с компромиссным федеративным вариантом. Согласованный, готовый к подписанию Меморандум, как мы помним, так и не был ратифицирован. Буквльно накануне визита Президента России Владимира Путина в Кишинев, Воронин отказывается подписывать документ. Наступает длительное охлаждение отношений с Россией и Приднестровьем.
Лишь в апреле 2004 года стороны конфликта вновь садятся за стол переговоров, однако 1 августа того же года Молдова в очередной раз вводит экономические санкции против Приднестровской Молдавской Республики. Одновременно Молдова приостанавливает участие в пятистороннем переговорном процессе, который возобновляется лишь в октябре 2005 года (после того, как Государственная Дума РФ принимает Постановление «О рекомендуемых ответных мерах Российской Федерации в отношении Республики Молдова в связи с проводимым молдавскими властями курсом на обострение обстановки вокруг Приднестровья»), и продолжается до марта 2006, когда Молдова в очередной раз вводит, уже совместно с Украиной, экономические санкции против ПМР.
Если Россия в 2005 году так и не ввела санкции против Молдовы, то в 2006-ом Москва вводит запрет на ввоз мясомолочной, плодоовощной и ликероводочной молдавской продукции на территорию Российской Федерации. Понеся огромные убытки, молдавская экономика оказывается на грани краха, воинственная риторика Воронина образца 2005 года, когда он утверждал, что «Молдова не отступит от своей позиции в отношении Приднестровья, даже если лишится российского газа и не сможет продавать вино в Россию, что мы готовы жить в холоде, замерзать без российского газа, но не сдадимся, что Молдова не будет жертвовать своей целостностью, суверенитетом, свободой, несмотря на цену, которую придется платить» - постепенно идет на спад и сменяется на другую. Молдавский президент в срочном порядке начинает искать встречи с Президентом РФ Владимиром Путиным.
Уже в конце июля 2006 года во время неформального саммита СНГ в Москве Воронину удается договориться о такой встрече. Вручив Путину что-то вроде челобитной, Воронин клятвенно пообещал дружить с Россией. В Кремле же, дождавшись разрешения ситуации на Украине и прихода в премьерство Виктора Януковича, сочли расстановку сил благоприятной и согласились на визит Воронина. Она происходит в августе, накануне референдума в Приднестровье. Понимая, что после референдума, Россия вполне может согласиться на признание независимости ПМР, Воронин предлагает России другой вариант решения проблемы. Заключается он в отказе Молдовы от вступления в НАТО и в укреплении дружественных отношений с Россией.
Как ни странно, Россия вновь, рассчитывая, как и в 2001 году получить в стратегические союзники не только Приднестровье, но и всю Молдову, начинает говорить о том, что разрешение молдо-приднестровской проблемы она видит в рамках единого молдавского государства, что, естественно, болезненно воспринимается народом Приднестровья. Дальше – больше. Россия снимает экономические санкции с Молдовы, несмотря на то, что РМ и Украина по-прежнему блокируют ПМР, а после признания Косово заявляет о том, что считает урегулирование молдо-приднестровского конфликта в рамках переговорного процесса не исчерпанным и, в отличие от Абхазии и Южной Осетии, даже не ведет речи о признании независимости ПМР.
Как известно, саперы ошибаются лишь однажды. Совершенно справедливо, на наш взгляд, мнение директора Института истории, государства и права Приднестровского госуниверситета, профессора кафедры политологии и социологии Ильи Галинского, полагающего, что сегодня: «с большой долей вероятности можно говорить о том, что соответствующими западными службами разработан некий план политического обмана России, призванный убедить Москву в окончательной пророссийской ориентации Молдавии и ее президента». Этот план направлен на то, чтобы «Россия поверила в искренность и долговременность этой молдавской политики и согласилась убрать с территории Приднестровья свои войска и миротворческие силы».
В доказательство своих слов Галинский напоминает, что молдавский президент Владимир Воронин перед поездкой в Москву «повез согласовывать свои предложения по молдо-приднестровскому урегулированию в Брюссель». Он также указывает на отсутствие реакции Госдепа США на интенсивные молдо-российские консультации по урегулированию молдо-приднестровской проблемы.
По мнению политолога, «та информация, которой владеют США, позволяет им быть уверенными в незыблемости своих планов закрепления в Молдове».
Ведь Воронин и сегодня продолжает твердить о приоритете европейской интеграции для Молдовы и о выводе российских миротворцев из региона. И в то же время, воплощая свои (или не свои) каверзные планы звонит Президенту Смирнову. Он хочет возобновления переговоров. Но, скорее всего, он хочет с согласия и при поддержке посредников в переговорном процессе добиться капитуляции Приднестровья.
Интересно, как он собирается это сделать при том, что Приднестровье на референдуме 2006 года четко и ясно заявило о том, что не намерено строить с Молдовой общее государство. Так что придется президенту Воронину вести диалог на условиях, которые уже определил народ Приднестровья. А поэтому, на наш взгляд, преждевременно заявлять о какой-либо сенсации. Один телефонный звонок - еще не повод заявлять о том, что урегулирование молдо-приднестровского конфликта вступило в финальную стадию, а уж тем более, о каком-то уроке Западу «правильного разрешения территориальных конфликтов».