ОЛЬВИЯ-ПРЕСС

ПЕРЕГОВОРЫ X+Y

            1.

Одним из итогов уходящего октября стало новое оживление вокруг молдо-приднестровского переговорного процесса. Самого переговорного процесса при этом не было, но говорили о нем все. Началось всё, как известно, ещё в конце сентября, на мусорной свалке в Новоаненском районе, когда молдавский президент Владимир Воронин сравнил с этой свалкой приднестровское руководство и отчасти само Приднестровье. Потом Воронина много раз просили прокомментировать эти слова, а он, чем дальше, тем более был уклончив. Окончилось всё тем, что министр реинтеграции РМ Василий Шова в интервью «Московскому комсомольцу» призвал «не драматизировать оценки». По словам Шовы, с мусорной свалкой ассоциировался «не лично Смирнов, а сама ситуация». Молдавское руководство медленно пятилось от свалки и от новоаненского аффекта.

Одновременно Владимир Воронин давал интервью российским СМИ, в которых говорил, как много он готов сделать для молдо-приднестровского урегулирования и «какое есть огромное поле для компромиссов с Тирасполем». Ситуация вообще живо напоминала октябрь минувшего года. Тогда молдавский президент тоже выступил с нашумевшими интервью в «Комсомольской правде» и «Известиях», где предложил много-много всего (хотя ничего так и не реализовалось). Как тогда, так и сейчас появление этих интервью было связано с одним и тем же событием – саммитом СНГ.

            После мусорной свалки Владимир Воронин, впрочем, не раз еще позволял себе всякие грубости в адрес приднестровского руководства. Не однажды он выглядел состарившимся, брюзжащим президентом, и многим вдруг вспоминалось, что срок полномочий Воронина оканчивается через несколько месяцев.

Тем не менее, несмотря на это, Россия продолжала делать ему (и фактически его партии) реверансы. Было принято решение о том, что Молдова в 2009 году станет председателем СНГ. Правда, не единоличным – сопредседателями будут Россия и Киргизия.

В официальной «Российской газете» появилась статья журналиста Виталия Дымарского «Два берега у одной реки». Автор ее пишет, что «на молдавской стороне он ни разу не столкнулся даже с малейшим проявлением антироссийских настроений». Вывод – надо берегам объединяться, это будет выгодно всем. Виталий Дымарский, правда, оговаривается, что его впечатления, собранные за короткий срок, не могут претендовать на достаточную глубину. Действительно – не могут. В том числе и в том, что касается отсутствия «антироссийских настроений». Недавний автопробег праворадикальной Либеральной партии и заявления о «русском империализме» – тому свидетельство. И не только они.

Сразу нужно сказать, что и Европейский Союз тоже не был равнодушен к Молдове. Хотя европейцы предложили пока немного – движение к безвизовому режиму и дальнейшую либерализацию торговли в будущем.

Спецпредставитель ЕС в Молдове Кальман Мижей не раз заявлял, что он «поддерживает усилия» молдавских властей, направленные на урегулирование молдо-приднестровского конфликта. При этом Мижей сказал, что любые попытки федерализации Молдовы «будут пресечены еще на старте».

Молдавская сторона все это время отвечала на знаки внимания России, Евросоюза и США. Президент Владимир Воронин заявил, что он ждет от России инициативы в урегулировании. При этом если от Москвы ожидают предложений, то от европейских структур – «первоочередной поддержки». Кишинев обещает Брюсселю не отходить от формата 5+2.

С конца сентября всё обсуждался вопрос о встрече президентов Молдовы и Приднестровья. Но сначала Владимира Воронина потянуло на Цынцэренскую свалку, и посещение ее явно не пошло на пользу переговорному процессу. Потом были Дни Москвы в Приднестровье, саммит СНГ в Бишкеке и другие события. После всего этого и.о. министра иностранных дел ПМР Владимир Ястребчак в эфире одного из приднестровских телеканалов высказал мнение, что встреча президентов может состояться в Тирасполе до конца октября. С тех пор прошло уже больше недели. Ничего нового пока не слышно.  

2.

С начала этой осени заметно, что Россия и Евросоюз как-то оторвались от остальных участников формата 5+2. Они наиболее активны и фактически интригуют друг против друга. Интрига эта приобрела вполне конкретные очертания. Москва хотела бы перевести переговорный процесс в более узкий формат – 2+1 (Приднестровье и Молдова – стороны, а Россия – посредник между ними). Такой формат еще называют 3+0, имея в виду то, что исключаются (по крайней мере, временно), все остальные участники.

Но Евросоюзу не хочется превращаться в «ноль», пусть даже и на время. И потому спецпредставитель ЕС в Молдове Кальман Мижей постоянно говорит о том, что попытки России стать прямым посредником и возглавить сепаратные переговоры «незаконны». Он требует сохранения широкого формата 5+2 как основного условия урегулирования.                    

 За этой внешней интригой стоит другая, более глубокая. Россия заинтересована в скорейшем разрешении конфликта. При этом ее видение не изменилось с 2003 года. Для Москвы все так же желательно, чтобы в результате урегулирования в регионе сохранилось российское военное присутствие (в том или ином виде, на тот или иной срок), а также чтобы Приднестровье имело право вето. Это право можно будет использовать для влияния на внешнюю и внутреннюю политику Молдовы.

К урегулированию на таких принципах и стремится Москва, используя некоторую дипломатическую инициативу, которую она получила после грузино-осетинских событий. Однако Евросоюз пытается свести на нет эту инициативу и тем более не допустить российской стратегии в разрешении конфликта. Спецпредставитель ЕС Кальман Мижей стоит «красным светофором» на пути московских сепаратных планов.

Некоторые европейские эксперты сегодня говорят, что Евросоюз не готов усиливать свою роль в урегулировании молдо-приднестровского конфликта. Думается, что это не совсем так – ЕС уже усилился. Он имеет значительные возможности влияния на текущую позицию Молдовы, во многих случаях определяет ее. Это подтверждают многочисленные заявления кишиневских политиков.

Кажется, что цель Европейского Союза сегодня как раз в том, чтобы отсрочить урегулирование. ЕС надеется, что через несколько лет конъюнктура для него станет более благоприятной. Жителей Приднестровья можно будет привлечь перспективами безвизового режима в составе объединенной Молдовы. Приднестровские предприятия ещё более втянутся в режим европейских торговых преференций. Наконец, в Тирасполе к власти может прийти новое поколение политиков, которое, как рассчитывают в Брюсселе, будет более восприимчиво к позиции ЕС.

Есть впечатление, что формат 5+2 служит европейцам для того, чтобы выиграть время. Именно потому они и настаивают на его сохранении и обязательности. Удерживая Россию в рамках недееспособного (как уже стало ясно) формата, ЕС рассчитывает постепенно изменить переговорную конъюнктуру в свою пользу.

Сегодня положение в переговорном процессе следующее. Почти очевидно, что схема 5+2 не приведет к разрешению конфликта. Самым эффективным был бы формат 2+1 (пример 2003 года с Меморандумом Козака доказывает это), но ему не дадут развернуться. ЕС использует все механизмы своего влияния на Молдову. А их уже очень много.

У России два пути. Первый - работать над изменением политического поля Молдовы, делая его пророссийским. Хотя с этим Москва все-таки уже опоздала. Переломным был 2001 год, и если бы Владимир Воронин действительно оказался пророссийским политиком, то все сейчас бы складывалось для России хорошо. Ещё одним переломом, и, наверное, окончательным, стал 2007 год, когда Румыния вступила в ЕС и в Молдове серьезно усилились прорумынские партии.

Второй путь для России – обсуждать модель урегулирования конфликта не с Молдовой, а напрямую с Евросоюзом и США. Например, в рамках постоянного формата 3+2 или некоей «контактной группы по Приднестровью».

Молдавское руководство не имеет независимой позиции и явно не сможет принять самостоятельного решения в переговорном процессе. Поэтому обсуждать с ним что-то – в Сочи или даже на Цынцэренской свалке – не имеет особого смысла. По этой же причине неэффективной будет, скорее всего, и возможная встреча президентов Молдовы и Приднестровья.