ПОЧЕМУ В РОССИИ ВЕРЯТ ПУСТЫМ СЛОВАМ МОЛДАВСКИХ ВЛАСТЕЙ?
Который год приднестровцы не устают поражаться, с какой легкостью и без угрызений совести молдавские власти выдают свое мнение за мнение народа ПМР. То президент РМ Владимир Воронин заявляет, что жители левого и правого берегов Днестра горячо, даже по-братски любят друг друга и вообще являются одним народом, которому нечего делить. Будто и не было расстрелянных Бендер и Дубоссар, не было и нет национальной нетерпимости со стороны титульного населения Молдовы в отношении людей другой национальности, не было призывов утопить русских в их собственной крови, не было бесконечных блокад и провокаций в Зоне безопасности.
Заявляя
сегодня о том, что конфликт между РМ и ПМР не имел этнической окраски и был
лишь следствием противостояния элит, Молдова, тем самым, пытается отделить
конфликт от подобных (Косово, Южная Осетия и Абхазия) и придать ему статус
этакого междусобойчика между номенклатурами левого и правого берегов Днестра.
Как это не парадоксально, но такая, на первый взгляд топорная и
бесперспективная политика приносит свои плоды.
Обыватели и политики в Европе, да и России и Украине, не знакомые с историей взаимоотношений ПМР и РМ, верят этим заявлениям. Пропагандистская машина, запущенная при поддержке и кураторстве Запада работает достаточно эффективно.
Наглядный тому пример – заявление председателя комитета по международным делам Совета Федерации Михаила Маргелова о том, что в молдо-приднестровских отношениях «никогда не было ни геноцида, ни агрессии». А заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин полагает, что «приднестровский конфликт уникален по сравнению с другими тем, что и приднестровцы, и молдаване в основной своей массе в принципе были бы готовы жить в одном государственном образовании. И, следовательно, есть хорошая возможность разрешить этот конфликт на пути восстановления единой государственности, которая была утрачена много лет назад. Проблема здесь, скорее, в другом: в неготовности политической элиты, представляющей и ту, и другую сторону, пойти на серьезный компромисс ради формирования единого государства».
Директор российского Института проблем глобализации Михаил Делягин в свою очередь полагает, что «ситуация с Приднестровьем кардинально отличается от ситуации в Закавказье. Молдавское общество сумело изжить демократический фашизм, породивший лозунг «Чемодан - вокзал - Россия» и чудовищную резню 1992 года, и сейчас «замороженный конфликт» между Молдовой и Приднестровьем носит не этнический, а политический характер, а значит, поддается урегулированию политическими средствами».
По мнению директора российского Центра общественно-политических процессов на постсоветском пространстве Алексея Власова:«Россия не признает независимость Приднестровья в ближайшее время, ибо нам это невыгодно. В интересах Москвы сохранять роль единственного посредника в приднестровском урегулировании и продемонстрировать Западу способность решать территориальные конфликты мирным путем, а не только военным. Это первое. Второе - наши интересы в отношении Молдовы разительно отличаются от российско-грузинских отношений. Воронин демонстрирует к нам лояльность».
То есть, в России среди части политиков уже сложилось определенное мнение, что молдо-приднестровский конфликт не имеет ничего общего с грузино-югоосетинским или грузино-абхазским и объединению дружных братских народов мешают лишь элиты, разумеется, прежде всего, приднестровская, так как молдавская элита лояльна к России и готова объединяться. Именно эти мысли последние несколько лет пропагандистская машина Молдовы вдалбливала в умы россиян.
Парадоксально, но факт – пустые и не имеющие под собой реальной почвы разглагольствования молдавских властей, подхваченные молдавскими, а затем и российскими СМИ, об общности народов двух берегов Днестра и их желании объединиться, о вечной дружбе Молдовы и России, об отказе молдавских элит от политики национал-шовинизма, подвигли некоторых россиян считать, что «приднестровцы и молдаване в основной массе в принципе были бы готовы жить в одном государственном образовании». При этом совершенно игнорируются итоги референдума 2006 года, на котором за отказ от курса на независимость ПМР и последующее вхождение республики в состав Молдовы высказались всего лишь 3,4% граждан ПМР. Зато 97,1% приднестровцев высказались за независимость республики и присоединение ее к России. Так на чем же строятся заявления некоторых российских политиков – на реальных фактах или голословных речах молдавских властей? Многие годы Молдова поливала грязью саму Россию, предъявляла ей претензии в отношении войск в Приднестровье, невыполнения условий ДОВСЕ, клеймила со всех трибун за якобы содействие Тирасполю. Сейчас в Молдове не вспоминают, как жгли российские флаги и портреты президента РФ у здания российского Посольства в Кишиневе. Странно, что и в России предпочитают об этом не вспоминать.
Конечно, не все политические силы в России поддерживают идею объединения РМ и ПМР в рамках единого государства. Некоторые по-прежнему считают, что единственным справедливым решением проблемы является признание независимости ПМР. Но их голос все чаще заглушают другие голоса, голоса тех, кто благодушно верит в хорошие намерения Молдовы. Подчеркнем, намерения. Реальных дел ведь нет и не будет, одно сплошное пустословие. Что конкретно предприняла Молдова для сближения с Россией? Может, осудила Грузию за агрессию против Южной Осетии, поддержав Россию, признала независимость двух кавказских республик? Или выступила против размещения ПРО в Восточной Европе? А. может быть, вышла из враждебного России блока ГУАМ или отказалась от интеграции в ЕС? Никаких движений, указывающих на то, что Молдова действительно является союзницей России, не было и нет. Зато есть попытки организовать еще одну провокацию против Приднестровья, с тем, чтобы поссорить его с Россией. План заключается в том, чтобы убедить россиян в недружественности приднестровского народа, что он вовсе не видит свое будущее с Россией и не желает присоединения к ней. И, воплощая этот план в жизнь, на днях министр иностранных дел и европейской интеграции Андрей Стратан в интервью немецкой газете Frankfurter Allgemeine Zeitung заявил буквально следующее: «в случае проведения в Приднестровье демократического референдума население проголосовало бы против присоединения к России», так как, по мнению Стратана, «большая часть жителей Приднестровья не удовлетворена экономической ситуацией в регионе. В Приднестровье осталось менее 400 тысяч человек из 700 тысяч, числившихся ранее. Им надоело жить в музее Советского Союза». Совершенно сногсшибательное умозаключение делает молдавский министр, видимо перепутав Приднестровье со своей страной, где у власти стоят коммунисты. Похоже, забыл Стратан и о том, что почти половина населения самой Молдовы, неудовлетворенное экономической ситуацией в стране, трудятся далеко за пределами самой нищей в Европе отчизны. Но дело даже ни в этом. Суть заявления главы молдавского внешнеполитического ведомства сводится к тому, что, по мнению, опять же оговоримся, молдавских властей, приднестровцы вовсе не хотят быть вместе с Россией. Мало того, несмотря на заявления большого количества наблюдателей из стран СНГ, в том числе и из России, включая представителей Госдумы РФ, о демократичности референдума 2006 года, Стратан без обиняков заявляет, что это не так.
Но вот, что парадоксально. Исходя из опыта последних двух лет, вполне можно ожидать, что россияне через какое-то время начнут верить и в этот бред, преподносимый молдавскими властями. Если уж сегодня российские политики заявляют, что народ Приднестровья хочет в Молдову, но его не пускает руководство страны, то где гарантии, что завтра те же политики не заговорят о том, что приднестровцы вообще не хотят быть с Россией, а то и вовсе являются наиперевейшими ее врагами?
А. Галин