МЫ ГОВОРИМ НА РАЗНЫХ ЯЗЫКАХ
Говорят
«В чрезмерном споре теряется истина». Но истина не будет даже намечена, если в полемике
не согласован понятийный аппарат и каждый из спорщиков, вроде бы, говоря об
одном, на самом деле подразумевает что-то своё.
Вышесказанное самым непосредственным образом относится к отношению в Тирасполе и Кишиневе к вооруженному конфликту 1992 г. Принципиально противоположные определения, которые даются этой трагедии, фактически свидетельствуют о том, что разговор ведется на разных языках. Так, в ПМР конфликт 1992 года называют агрессией прорумынских националистов против приднестровского народа с целью удушения созданной им государственности. А официальные представители Молдовы применительно к тем же событиям употребляют слова «защита территориальной целостности» и «наведение конституционного порядка».
А ведь, именно в полярном отношении к событиям того времени, по большому счету, и кроется причина неэффективности переговорного процесса. И тут можно было бы упомянуть об ещё одном требовании к конструктивной полемике (да и к добрососедским отношениям в том числе) - тому, кто в процессе прений, вместо корректного убеждения, прибегнул к силе нужно уметь признать свою ошибку. Только в этом случае и следует ожидать от пострадавшей стороны желания продолжать диалог, а тем более строить общее государство.
Но какая из сторон на самом деле вправе считаться пострадавшей? Вопрос вполне закономерный, хотя и вызывающий недоумение у знакомого с ситуацией человека. Отвечая на него, не будем подробно останавливаться на предыстории, которая требует отдельного разговора, и приведем лишь основные вехи вооруженного конфликта из «Истории ПМР». Разумеется, это точка зрения приднестровцев. Но думается, как всякая сторона в любом цивилизованном споре, а тем более как целый народ, приднестровцы имеют на неё право.
Образование 2 сентября 1990 г. Приднестровской Молдавской ССР (впоследствии переименованной в ПМР) явилось ответной мерой руководству Молдовы, избравшему курс на выход из СССР, а также следствием необходимости противостоять натиску прорумынского национализма с позиций которого официальный Кишинев заговорил в конце 80-х годов.
Первая кровь в Приднестровье
пролилась уже 2 ноября 1990 г. Полицейские Молдовы, прорываясь в Дубоссары для
разгона митинга жителей города, расстреляли из автоматов, вставших на их пути
граждан. В результате чего погибли трое молодых людей и полтора десятка были
ранены.
Эта расправа получила широкий общественный резонанс далеко за пределами региона. В результате Совет Национальностей Верховного Совета СССР 26 апреля 1991 года был вынужден принять специальное постановление «О путях достижения согласия по нормализации обстановки в ССР Молдова. Однако, полицейский террор продолжался. 30 апреля спецслужбы РМ похитили и несколько часов удерживали в прокуратуре приднестровских государственных деятелей Г. Маракуцу, В. Загрядского, Л. Матейчука.
Во второй половине августа 1991 г. в застенки полиции попал Игорь Смирнов и ряд депутатов Верховного Совета ПМССР, а так же руководители Гагаузской Республики. Началась борьба народов Приднестровья и Гагаузии за освобождение своих лидеров, которая уже 31 августа переросла в так называемую «рельсовую войну». Отважные приднестровские женщины сели на рельсы, перекрыв движение поездов на Молдову и добиваясь освобождения всех задержанных.
Произошедшие события показали: народ должен быть готовым защитить свою республику. 6 сентября 1991 г Верховный Совет ПМССР принял постановление о создании Республиканской гвардии «в структурах и количествах, необходимых для защиты безопасности, прав и свобод граждан».
Тем временем обстановка вокруг Приднестровья накалялась. Полицейские Молдовы в конце сентября предприняли очередную попытку прорыва в районе г. Дубоссары. В результате были ранены 9 человек, а многие жители, вставшие на защиту своего города, избиты дубинками.
В декабре, после референдума о независимости республики (переименованной в ПМР) полицейскими Молдовы вновь был совершен ряд вооруженных нападений на гвардейские посты, в результате которых также погибли приднестровцы.
Обстановка резко обострилась к концу февраля 1992 года. 1 марта в Дубоссарах был убит начальник милиции майор Сипченко. А на следующий день началась широкомасштабная агрессия Молдовы против Приднестровья.
2 марта вооруженными силами РМ было
совершено нападение на полк гражданской обороны в с. Кочиеры. Полк входил в
состав 14-й российской армии, но когда её командующему генерал-майору Неткачеву
доложили обстановку, он приказал не вмешиваться. Так и не дождавшись помощи от
своего командования российские военнослужащие обратились к руководству
Республиканской гвардии ПМР, которое просто не имело право медлить. Немедленно
на выручку россиянам поспешили гвардейцы. Им удалось пробраться в казармы
кочиерского полка и забаррикадироваться там совместно с российскими
военнослужащими. Оборона, таким образом, была организована удачно – несколько
атак противника гвардейцы отразили, но сами вырваться из окружения уже не
могли.
Для того, чтобы обеспечить выход гвардейцев, российских военнослужащих и их семей командованием РГ в Кочиеры было отправлено подкрепление, благодаря которому задачу удалось выполнить. Тем временем с правого берега Днестра продолжали переправляться вооруженные подразделения Молдовы, которые также скапливались в районах основных магистралей, идущих через территорию ПМР, особенно близ мостов и переправ. Начинались позиционные боевые действия. В течение марта они наиболее активно велись на Дубоссарском участке фронта. Что было обусловлено стратегическим замыслом руководства Молдовы – расчленить ПМР в наиболее узкой её части, после чего нанести удар в направлении Бендеры-Тирасполь.
14 марта превосходящими силами полицейских Молдовы был захвачен пост гвардейцев у села Роги. Впоследствии выяснились ужасающие подробности действий националистов, которые на глазах у казака Величко издевались над его беременной женой, а его самого сначала подвергли жесточайшим пыткам, а потом облили бензином и заживо подожгли. Кроме того, был обстрелян автобус, принадлежавший турецкой туристической фирме, который следовал из Харькова. Двое иностранных граждан погибли. По дипломатическим каналам в Молдову начали поступать официальные протесты.
Утром 15 марта в атаку пошли бронетранспортеры вооруженных сил РМ, и начался минометный обстрел. В результате плохо подготовленные и практически безоружные защитники ПМР понесли существенные потери. К полудню обстановка накалилась до предела. Противник вел массированный огонь из всех орудий и непрерывно атаковал. С правого берега подтягивались новые силы. Продолжались и диверсионные вылазки. Так, на трассе Ташлык – Григориополь была обстреляна машина скорой помощи – погибла медсестра, ранена роженица.
1 апреля резко обострилась
обстановка на Бендерском направлении. Силы ОПОН скапливались в Варнице,
Гырбовецком лесу, а также в районе «Суворовой могилы» и моста Гура-Быкулуй –
Бычок, где была сосредоточена боевая техника Молдовы. В городе появились
снайперы, обстреливающие мирных жителей, вспыхивали перестрелки между
гвардейцами и полицейскими. Силами РМ обстреливались даже российские воинские
части, дислоцированные в Бендерах. Поэтому 4 апреля офицеры и прапорщики
российского батальона химической защиты на офицерском собрании приняли
резолюцию, которую направили президентам Ельцину, Кравчуку и Снегуру. В ней
военнослужащие заявили, что если до 12 часов следующего дня руководство РМ не
прекратит эскалацию агрессии, то они выйдут на боевые позиции под российским
флагом.
Мужественный поступок настоящих офицеров подтолкнул руководство РФ к более решительным действиям. При посредничестве представителей России начались переговоры по урегулированию ситуации. 12 апреля был подписан протокол о прекращении огня в Бендерах и разводе воюющих сторон.
Таким образом, уже через неделю войска Молдовы (за исключением полиции) были выведены из Бендер, а гвардейцы сложили оружие. В городе начали работать военные наблюдатели – представители России, Украины, Румынии и Молдовы.
Однако действенный контроль за ситуацией установить не удалось. Войска Молдовы по-прежнему сосредотачивались в непосредственной близости от Бендер и у других пограничных с ПМР населенных пунктах. В Бендерах свободно разгуливала полиция, тогда как гвардейцам даже появляться в городе в форме запрещалось. Естественно, такая ситуация была чревата взрывом.
Хотя парламент Молдовы и принял довольно расплывчатое решение о начале поэтапного прекращения боевых действий, было очевидно, что это всего лишь способ выиграть время для подготовки очередной провокации. И вскоре самые худшие опасения приднестровцев подтвердились.
Именно 19 июня 1992 года началась самая кровавая акция РМ против ПМР и, в первую очередь, Бендер - города, находящегося под контролем международных наблюдателей.
События этого дня развивались следующим образом. Когда гвардейцы ПМР подъехали к Бендерской типографии (примерно в 17:30) за очередной партией листовок с призывом не допустить кровопролития, на них напала группа полицейских РМ. Началась перестрелка. На звук выстрелов подъехала патрульная милицейская машина, по которой сразу же был открыт огонь. Патруль сообщил о нападении на гвардейцев командиру батальона РГ, а также информировал четырехсторонних наблюдателей и руководство города. На выручку товарищам поспешила группа гвардейцев, но, попав в засаду, сама вынуждена была отбиваться от превосходящих сил противника. Вскоре появились и первые жертвы – погиб оператор телевидения Бендер В. Воздвиженский, были ранены 6 гвардейцев. Оставшимся в живых удалось вырваться из окружения, но к этому времени по всему городу уже началась стрельба.
Все попытки дозвониться до официальных представителей РМ, которые предпринимали должностные лица из Тирасполя и Бендер оказались тщетными – в Кишиневе не спешили выходить с приднестровцами на связь. Там уже полным ходом шли приготовления к операции «Троянский конь». Замысел её состоял в том, чтобы максимально увеличить в Бендерах число полицейских, военнослужащих молдавской армии и снайперов, прибывших из Румынии. Все они были одеты в гражданскую одежду, в городе появлялись заблаговременно, размещаясь под видом родственников на квартирах у активистов-народнофронтовцев.
В 7 часов вечера 19 июня к Бендерам стали приближаться колонны бронетехники и артиллерии РМ – мощная силовая группировка по заранее подготовленному плану была приведена в движение.
Застигнутые войной в разных концах города, приднестровцы - бойцы РГ сумели добраться до казарм и, вооружившись, выйти на боевые позиции.
К ночи с 19 на 20 июня первая мощная группировка противника, выдвинувшаяся с Кишиневского направления и Варницы, вышла к автомобильному и железнодорожному мостам у Бендерской крепости. Вторая группа с Каушанского направления подошла к зданию полиции, горисполкому, пробивалась на соединение с первой. Третья через села Фырладаны и Гыска начала продвигаться к центру города.
Всю ночь бой не затихал ни на минуту. От интенсивного артобстрела в городе начались пожары. Нескончаемым потоком из него потянулись беженцы.
Оценив ситуацию как критическую и видя, что попытки договориться с Кишиневом ни к чему не приведут, руководство ПМР объявило мобилизацию. Ещё ночью с 19 на 20 июня у парков 14-й армии начали собираться жители Тирасполя. Старики и женщины просили россиян выступить на их защиту. Тогда многие российские офицеры не выдержали и, желая хоть как-то помочь, позволили ополченцам вывести из парков несколько танков, БТРов и пушек. Началось формирование боевых расчетов и экипажей танков, которым предстояло прорваться в Бендеры с Тираспольского направления, взять мост и разгромить мощную группировку противника, усиленную противотанковыми средствами.
Отсутствие времени и необходимых сил для всесторонней подготовки наступления привели к тому, что поставленную задачу приднестровцам удалось выполнить лишь в результате четвертой атаки – танки ворвались на правый берег, а подошедшая пехота закрепила успех. В итоге противник был отброшен в сторону Варницы и Каушан.
Вечером 20 июня первый приднестровский танк, а за ним БТР подошли к Бендерскому горисполкому, где их с восторгом встретили защитники здания.
Постепенно оборону города удалось полностью восстановить, а противник сосредоточил свои основные силы на Каушанском направлении – в районе «Суворовой могилы».
Решительное осуждение действий РМ со стороны многих стран, и в первую очередь России, вынудили руководство Молдовы искать выход из сложившейся ситуации.
3 июля в Москве состоялась встреча президентов М. Снегура и Б. Ельцина, на которой была достигнута договоренность о принятии мер по прекращению военных действий. А 7 июля на аэродроме Лиманское при посредничестве полномочного представителя России генерал-полковника Семенова генерал-майор Кицак (ПМР) и бригадный генерал Крянгэ (РМ) подписали соглашение о прекращении огня воюющими сторонами.
Но военные руководители Молдовы, подписывая соглашение о прекращении огня, одновременно отдавали приказ о его усилении. Иначе просто невозможно объяснить тот факт, что именно 6 июля интенсивному артиллерийскому обстрелу подвергся г. Дубоссары. При этом прямой наводкой расстреливались не позиции гвардейцев, а гражданские объекты – горисполком, гостиница, жилые дома. На вопрос «Какую угрозу представляли мирные жители - женщины, старики и дети для вооруженных формирований РМ» вряд ли когда-либо будет дан достаточно убедительный ответ.
Впрочем, на мемориале в с. Варница
(ныне под юрисдикцией Молдовы) говорится, что воздвигнут он «в память о героях,
погибших в вооруженном конфликте 1992 года за объединение и независимость РМ». Что ж, с «объединением» вроде бы все понятно – в таком случае народ
Приднестровья, выразивший свое принципиальное несогласие с дискриминационной
языковой политикой и оголтелой румынизацией, действительно, для многих
политиков из Кишинева (как тогда, так и сейчас) выступает в роли врага №1. Не
понятно только от кого вооруженные до зубов подразделения РМ в 1992 защищали
«независимость» своего государства? Кто на неё посягал? Чьи войска стояли под Кишиневом?
Кто отказывал бессарабцам в праве на самоопределение? Может быть - русские и
украинцы, столетия жившие в мире бок о бок с молдаванами на берегах
Днестра?
Вскоре после окончания боевых действий на пресс-конференции в Тирасполе командующий 14-й Российской армии генерал-лейтенант А. Лебедь заявит «… на границе ПМР и РМ нет международного конфликта. Здесь имеет место геноцид, развернутый против собственного народа… Военный совет армии располагает обширными кинофотовидеоматериалами и готов представить их на рассмотрение любой комиссии, назначенной международным сообществом».
Над словами легендарного командарма молдавским властям уже тогда стоило бы задуматься. С ситуацией генерал Лебедь, участвовавший в разрешении конфликта на его заключительном этапе, был знаком не понаслышке. Он сам видел, какими способами политическая элита РМ восстанавливала в Приднестровье «территориальную целостность». Способами, перед которыми, по словам Лебедя, «эсэсовцы образца 50-летней давности просто сопляки».
Так почему же приднестровцы, на себе прочувствовавшие все ужасы неофашизма, должны «взять и забыть о былых обидах», тем более что и признавать ошибки перед «собственным народом», откровенно говоря, на правом берегу пока никто не торопится.
(По материалам «Истории ПМР» Т. 2, ч. II)