МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ НА ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
4 февраля в эфире радиостанции «Эхо Москвы» прозвучало большое интервью президента Молдовы В.Воронина с известно скандальной журналисткой Светланой Сорокиной. Большая его часть касалась Приднестровья и роли России и Украины в урегулировании Молдо-приднестровских отношений. Аналитики до настоящего времени не прекращают комментировать прозвучавшие в эфире его фразы, мысли и многочисленные предложения. Практически, интервью Воронина свелось к нападкам на Приднестровье и обвинениям непосредственно руководителей ПМР в том, что Республика в течение 15 лет де-факто сохраняет свой суверенитет и независимость. Однако общее впечатление сводится к тому, что президент Молдовы не здоров и нуждается в лечении. Справедливости ради заметим, что диагноз Воронину был поставлен еще в 2002 году.
ИА «Медиа-простор» 22 июля 2002 года прокомментировало состояние здоровья Воронина так: «Тем, кто хотя бы мало-мальски отслеживает события в Молдове, не может не броситься в глаза устойчивый пессимизм, инертность мышления, отсутствие адекватной реакции на происходящее, маниакальная зацикленность, боязнь использования власти, которую с пугающим постоянством демонстрирует последнее время Владимир Воронин». Руководитель Московского НИИ нейрохирургии АМН РФ академик Коновалов заочно поставил диагноз этой болезни: «Судя по перечисленным симптомам, речь может идти о прогрессирующем заболевании сосудов головного мозга. Безусловно, о точном диагнозе говорить нельзя, необходимо исследование. И только их результаты могут дать четкую картину. Но уже сейчас я бы рекомендовал срочное стационарное обследование. Еще раз повторюсь, налицо все симптомы серьезного заболевания сосудов головного мозга. В любом случае промедление – смерти подобно» (источник тот же).
Очевидно, к рекомендациям академика Коновалова в Кишиневе не прислушались. По крайней мере, информации по этому поводу не было никакой. В настоящее время, по всему видно, болезнь прогрессирует. Этому можно было бы и посочувствовать, если бы диагноз Воронина не сказывался на политических решениях и заявлениях официального Кишинева. А по большому счету, не влиял бы на судьбу молдавского народа.
Если бы Светлана Сорокина, которая, к стати, ничего не знает о Приднестровье (судя по ее словам, Приднестровье – это какая-то узкая полоска земли вдоль р.Прут), не напомнила радиослушателям, что в эфире президент Молдовы, а не директор какой-то товарно-молочной фирмы, трудно было бы поверить, что именно этот человек стоит у руля хоть и маленькой, но в будущем гордой европейской страны.
Его речь изобиловала паузами и не связанными между собой предложениями. Он часто замолкал, вероятно, осмысливая сказанное и подбирая нужные слова. Он обрывал одну мысль на полуслове и начинал говорить совершенно о другом. Кто желает познакомиться с «красноречием» президента Молдовы, рекомендую обраться к газете «Молдавские Ведомости» №9 от 8 февраля текущего года, которая опубликовала всю его речь без редакторской правки.
Теперь, по сути.
По-воронински получается, что Молдова и Приднестровье не поделили «сферы влияния» и некий «капитал». Слушая его, можно было подумать, что в конце 80-х не было никакого оголтелого национализма, в начале 90-х не было страстного желания Народного фронта (сегодня это ХНДП) воссоединить Молдову с матерью-Родиной Румынией, а в 1992 году не было кровавой агрессии против Приднестровья. Судя по его высказываниям, сотни и тысячи приднестровцев в 1992 году защищали от румынского нацизма не свободу и независимость Республики, и умирали не за право жить на родной земле по заветам своих предков, а за «кусок пресловутого пирога», на который по настоящее время «точат зубы» в Кишиневе. Полный и самый настоящий бред!
Но далекий от проблем приднестровского народа российский радиослушатель теоретически может в это и поверить. Вероятно, на это рассчитывал президент Молдовы, выступая по российскому радио.
Главным «козырями» у Воронин как всегда были: «черная дыра», контрабанда, оружие, наркотики, которыми, якобы, напичкано Приднестровье и распространяются во все горячие точки мира. И ничего нового или умнее он так и не смог придумать. И лишь заявил, что на этом в Приднестровье будто бы «отмывается до 2-х миллиардов долларов США». Единственный вопрос, который задала ему ведущая, о том, что ведь вывести всю эту «контрабанду» из Приднестровья можно лишь через Украину или Молдову, Воронина совершенно не смутил. Он легко и просто все свалил на Украину. Мол, Украина насквозь коррумпированная страна, и эти «проклятые сепаратисты» из Приднестровья купали всех украинских начальников.
Цитирую речь президента без исправления. «За эти 15 лет и с Украиной, там с этими таможенными службами, с другими институтами, которые стоят вдоль границы украинской и молдавской, тоже они (!) сговорились и тоже они (!) делят деньги. Поэтому и вот, сейчас, 25 января мы должны были ввести совместно с Украиной пропуск всех товаров, весь экспорт и импорт в Приднестровье по сертификатам происхождения в республике Молдова. Подписали 30 декабря два премьер-министра в Киеве соглашение, наш и украинский, и 25-го не ввели этот порядок, не ввели!».
Слушая Воронина, невольно соглашаешься с тем, что Петр-1 был совершенно прав, когда издал Указ, запрещающий госчиновникам говорить по бумажке. И сделал он это потому, чтобы «дурь каждого видна была!».
В последнее время очень сложно совместить диаметрально противоположные в политическом плане «шараханьях» официального Кишинева. С одной стороны самые, что называется, «бульдожьи» выпады против Москвы и российского военного присутствия в зоне безопасности, а чуть раньше аналогичные выпады и против Киева, с другой – обращения к Украине и России с просьбой, в ущерб их собственных интересов, оказывать официальному Кишиневу помощь в разрешении ситуации на Днестре в пользу Молдовы. Вдумайтесь только в одно воронинское предложение РФ, озвученное в интервью радио «Эхо Москвы». «Быстрее и правильнее всего было бы, если бы приднестровский вопрос мы (то есть Молдова – С.З.) решили с Россией, а не искали поддержки в других европейских и мировых институтах». О какой логике можно говорить, если всего 2 месяца назад Воронин требовал расширения формата переговоров и подключения к нему ЕС, США и Румынии, обвинял Россию в том, что она будто бы «играет на приднестровской стороне». А сейчас предлагает (значит, готов?) исключить из переговоров не только Приднестровье, но и Украину, и ОБСЕ, и США совместно с ЕС. Как прикажет Воронин это понимать?
Обратите внимание на одну характерную деталь в поведении президента РМ, подтверждающую раздвоение личности господина Воронина. Выступая с трибун Запада, он по установившейся традиции проявляет непримиримую враждебность к России, что уже воспринимается мировой общественностью как само собой разумеющееся. А в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы», Воронин стремился показать себя другом России и доказать, что ни отношения Молдовы с НАТО, ни установки на территории его страны американских радаров не несут никакой угрозы России. Если судить по его словам, получается, что Воронин – «белый и пушистый» и совершенно безобидный, а вот приднестровцы – это одни «бандиты и контрабандисты».
Вновь цитирую его речь без исправлений: «У нас по Конституции статус нейтрального государства. Я вот это только хотел и сказать, что здесь отношения надо строить не с этим непризнанным Тирасполем и с этими объявившими себя самозванцами-лидерами, а отношения надо строить нам (?) с официальным Кишиневом, с признанными институтами власти в международных структурах, каким является Молдова и т.д. С нами должна строить отношения Россия, а не с какими-то сепаратистами, неизвестно с кем». И тут же, хоть и неосмысленно, он говорит о Приднестровье, как о зоне стратегических интересов РФ. Правда, понять, что он хотел сказать, очень сложно. «В условиях, когда Украина открыто заявляет о своем устремлении в НАТО, я думаю, что Россия думает о том, что и как будет эта зона (Приднестровье – С.З.) дальше, зона безопасности для России».
Единственно понятно и почти членораздельно Воронин говорил о своей неприемлемости любой федерализации между РМ и ПМР. Говоря о «Меморандуме Козака», он отметил, что «в принципе, вопрос шел, чтобы создать федерацию. Этот вопрос абсолютно не приемлем для нас, и не мог быть приемлемым. Конституция нам запрещает сегодня это делать».
Чем мотивирует президент Молдовы свою «неприемлемость» федерации? Из нагромождения слов я выбрал более-менее понятное объяснение: «Это ловушка для того, чтобы завтра, после того, что мы сегодня подписали федерацию, заявить…». Чего так испугался Воронин, чего не договорил? А вот чего. «Федерация создается между двумя равными субъектами, - признает Воронин. - Значит, мы автоматом признаем Приднестровье субъектом этой федерации, то есть мы им придаем государственность во всех смыслах. И кто уверен в том, что на второй день этот субъект федерации не заявит о своей полной независимости от РМ?».
Такое в голове Воронина не укладывается даже теоретически – болезненное восприятие реальности не позволяет ему это! Еще не заполучив «лакомый кусок пирога» (собственность Приднестровья, якобы способная дать прибыли до двух миллиардов (!) долларов в год), Воронин уже боится его потерять! Вот что, оказывается, не дает ему спокойно спать, поднимает давление в сосудах головного мозга и усугубляет и без того его пошатнувшееся здоровье.
Но есть еще одно «НО». Воронин, кажется, «перепутал» свои личные проблемы с государственными. С точки зрения государственной, для республики Молдова иметь в лице Приднестровья высокоразвитого в экономическом плане торгового партнера очень выгодно. Об этом уже несколько лет твердят экономические эксперты и ПМР, и РМ. А некоторые политические деятели в самой Молдове, чтобы доказать это на практике, предлагают официальной власти РМ отказаться от конфронтации с Приднестровьем, дать ему «вольную» и наладить с ним равноправное торгово-экономическое сотрудничество. По оценкам многих независимых экспертов, товарооборот с Приднестровьем может принести в бюджет Молдовы не менее миллиарда леев в год.
Но президент Воронин не договороспособен. И одна из причин этого – явно его плохое состояние здоровья.
Но ведь из-за одного человека, пусть даже это президент страны, не должна болеть вся страна.