Приднестровье в молдавском эфире:
плюсы и минусы странного проекта ОБСЕ
Будущие отношения Молдовы и Приднестровья обсуждались на прошедшей неделе не только на официальных переговорах. Они же стали главной темой программы, которая прошла в прямом эфире государственного молдавского телевидения. Валерий Лицкай, Василий Шова, Вильям Хилл - в качестве главных героев, а также эксперты, журналисты и представители так называемого гражданского общества двух государств – такой состав телезрители Молдовы видели впервые. И впервые официальный представитель Приднестровья получил возможность без купюр озвучить свою точку зрения перед молдавским населением. Независимо от того, как оценивать эту программу, сама по себе она, безусловно, стала событием.
Организатор и финансовый спонсор проекта – ОБСЕ. Эта организация еще раз продемонстрировала свои безграничные возможности влиять на молдавское руководство – при других обстоятельствах официальным представителям Приднестровья попасть в молдавский государственный эфир вряд ли бы удалось. Но Запад сказал «надо», и официальный Кишинев взял под козырек. Зачем ОБСЕ это нужно, другой вопрос, но об этом чуть позже.
Главной темой программы стала идея федерализации и ее применимость к региону. Самый важный вопрос - почему даже в рамках одной идеи у сторон разные взгляды на наше будущее. И вот здесь очень быстро выяснилось, кто есть кто. Приднестровский министр, открыто расставлявший все точки над «i», выглядел на целую голову выше своего молдавского коллеги. Пока господин Шова пытался доказать, что право вето Приднестровья на ключевые решения федерации обрушит общее государство, и поэтому такое право у Тирасполя надо забрать, представитель Приднестровья вполне откровенно обозначил истинную суть противоречий сторон.
Как заявил в прямом эфире министр реинтеграции РМ Василий Шова, «если мы создадим коллизию, когда реализации принимаемых в центре законов будут препятствия на местах, тогда такая модель не сработает, и мы будем постоянно входить в какую-то конфликтную ситуацию. Для того чтобы избежать этого, мы предлагаем уточнить ту систему противовесов, которые были изложены в Меморандуме Козака - с тем, чтобы государство было устойчивым».
«Одна из основных проблем у нас – проблема с правом вето, - отметил в передаче министр иностранных дел ПМР Валерий Лицкай. - Что это за право, зачем оно нужно, почему вокруг него так дискутируют политики и юристы? Я скажу прямо: это вопрос о власти - будет ли власть в республике принадлежать только Кишиневу, или у Тирасполя будет какой-то стоп-кран? Естественно, мы будем отстаивать свое право разделять власть, а не передавать ее только в федеральный центр в Кишиневе.
Второй вопрос - о распределении компетенций. И главное здесь – контроль над инфраструктурой; речь идет о том, кто будет контролировать транспорт, связь, финансовую систему и так далее. И вот из-за этих компетенций идет сейчас главная борьба».
Еще один важный вопрос, поднятый программой – о миротворчестве на Днестре. И глава миссии ОБСЕ, и молдавский представитель убеждали телезрителей, что формат миротворческой операции надо менять – за счет привлечения на смену российским международных военных. Правда, вместо убедительных аргументов зрители услышали ничем не подкрепленные рассуждения.
«Да, операция продолжается с 1992 года, безусловно, есть определенные успехи, но нельзя не сказать и то, что есть определенные недостатки в этой операции, и все это видно, - заявил Василий Шова. - Поэтому мы думаем, что сегодня нужно очень спокойно проанализировать всю систему гарантий и в этой системе определить и международный механизм, который бы поддерживал на определенный период их военную составляющую».
И в этом вопросе позиция приднестровской стороны смотрелась намного убедительней.
«Когда был 1992-й год и когда стреляли, никакие международные силы не спешили к нам, - напомнил Валерий Лицкай. - Никто не спешил, хотя, конечно, тогда их вмешательство было бы очень желательно. Когда же россияне провели хорошую миротворческую операцию, и она продолжается длительное время, появились кандидаты тоже поучаствовать в безопасной прогулке по Днестру, «покупаться в Днестре». Еще раз отмечу – почему-то в 1992 году никто не спешил купаться в Днестре».
Под конец программы из зала прозвучал ключевой вопрос – а почему бы не признать независимость Приднестровья? Задан он был молдавской стороной намеренно и рассчитан был, прежде всего, на главу миссии ОБСЕ – видимо, для того, чтобы получить ясные и убедительные аргументы невозможности такого признания. И господин Хилл с готовностью попытался отыграть свою роль, взяв на себя смелость выступить от имени всего международного сообщества.
«Ни одна страна Европы или Северной Америки не признала независимость Приднестровья – и не только потому, что они не признают волю или желание народа, - заявил Вильям Хилл. - Дело в том, что международное сообщество, в принципе, не желает и не считает целесообразным создание целого ряда маленьких и, как оно считает, нежизнеспособных государств».
Если верить Хиллу, получается, что опасения о нежизнеспособности государства – это единственное, что мешает международному признанию Приднестровской Молдавской Республики. В таком случае американский дипломат сам себя высек. Глава миссии ОБСЕ не только признал, что Запад игнорирует элементарные международные нормы, среди которых право народа на самоопределение, но и лишний раз обнажил политику двойных стандартов США, чью музыку он играет в регионе. Приднестровье уже 14-й год даже в непризнанном состоянии доказывает свою жизнеспособность – и это особенно заметно на фоне соседней Молдовы.
«Есть право наций на самоопределение, и есть право государств на территориальную целостность. Тем не менее, ООН и то, и другое право признает, - отметил в интервью «Ольвии-пресс» министр юстиции ПМР Виктор Балала. - При всем при том, что сегодня набирают оборот процессы глобализации, есть некие мировые тенденции. Вот конкретные цифры: после Второй мировой войны в ООН состояло 50 государств, сейчас их уже 189 – при том, что в целом в мире 250 государств. Аналитики приводят достаточно обоснованные прогнозы о том, что через 30 лет, по некоторым оценкам, в мире будет уже до 500 государств. То есть тенденция налицо, и, наверное, к этому есть определенные предпосылки.
Говорить же о том, что мы нежизнеспособны или экономически неэффективны - это уже явное лукавство. Действительность сама доказывает обратное. А если снять сегодня еще и блокадные мероприятия со стороны Молдовы (которые, правда, во многом осуществляются другими руками, а не самой Молдовой), то получится, что эффективность нашей экономики гораздо выше, чем молдавской. Давайте снимем блокадные мероприятия, давайте признаем наше право на самостоятельное осуществление сертификации, таможенные печати, на внешнеэкономическую деятельность, и посмотрим, будем мы эффективными или нет. Я все-таки думаю, что поэтому, наверное, такие заявления порой и звучат – наверное, боятся того, что придется признать, что все-таки здесь может эффективно существовать самостоятельное государство».
А теперь о том, что осталось за кадром молдавского прямого эфира. Несмотря на безусловный плюс программы, которая предоставила приднестровской стороне возможность высказаться по самой важной проблеме, из Кишинева многие тираспольские участники уезжали с заметным чувством разочарования. И вот одна из причин. Формат программы, обозначенный как ток-шоу, предполагал, что вопрос главным участникам может задать любой из гостей студии. Возможность в прямом эфире спросить на глазах всей Молдовы о самом главном, впервые предоставленная приднестровцам, буквально окрылила нашу делегацию. Однако очень скоро выяснилось, что свободу слова в Кишиневе понимают по-своему.
Безусловно, свобода была, но только… для кишиневской стороны. Молдавской половине зала слово для реплик и вопросов ведущие предоставляли безоговорочно. Но к приднестровцам подход оказался совершенно иным. Пока главные герои программы обсуждали в кадре идею федерализации, ведущий, ответственный за вопросы из зала, превращался в настоящего цензора. Представители Приднестровья, горящие желанием задать вопрос молдавскому министру, вынуждены были озвучивать его сначала за кадром. В итоге подавляющее большинство приднестровских реплик ведущий признал «неактуальными» или слишком острыми и в эфир не пропустил.
Как отметил в интервью «Ольвии-пресс» директор центра «Перспектива» Илья Галинский, принимавший участие в программе, «передачи подобного рода, конечно, должны носить характер дискуссионный, то есть здесь максимально должны быть задействованы обе стороны. Здесь же, если заняться простой арифметикой, молдавской стороне было предоставлено раза в три больше возможностей и времени для того, чтобы заявить свою точку зрения и задать вопросы участникам этой передачи. Мне в самом начале было, так сказать, разрешено сделать одну реплику, а затем, когда я хотел возразить молдавским экспертам по принципиальным вопросам устройства федерации, несмотря на поднятую руку, слова мне так и не было предоставлено. Многие представители приднестровской делегации также хотели высказать свое мнение, задать вопросы, и их тоже как-то обходили. Более того, доходило до того, что ведущий подходил к представителям приднестровской делегации и спрашивал: «А что за вопрос вы хотите задать?» И если вопрос ему не нравился, человека обходили – так, в частности, поступили и со мной».
Конечно, рассчитывать на свободу слова для приднестровцев в молдавском прямом эфире с самого начала было бы слишком наивно. И кишиневских ведущих тоже можно понять – никто не хочет потерять свою работу. Но здесь речь идет о более серьезных последствиях, чем просто ущемление тираспольской делегации. Выступления молдавских экспертов на федеративную тему, которым был дан зеленый свет, нередко грубо искажали действительность. А поскольку их приднестровских коллег просто лишили возможности голоса, в глазах молдавского телезрителя создавалась крайне искаженная картина. Вот очень яркий пример таких манипуляций.
Как отмечает Илья Галинский, «эксперт молдавской стороны, характеризуя Меморандум Козака, сказал, что в мире сегодня нет ни одной федерации, которая бы предоставляла своим субъектам такие полномочия, которые предусматривал Меморандум Козака для приднестровской стороны. Это совершенно не соответствует действительности. Я могу назвать три европейские страны - федеративные государства - полномочия субъектов в которых значительно выше, чем те, которые были предложены Приднестровью по Меморандуму Козака. Возьмем, например, федеративную Бельгию. Недавно в Евросоюз был принят целый ряд новых членов. Так вот, решение о том, будут они приняты или нет, в конечном счете, принимал парламент Фландрии – субъекта бельгийской федерации. Без его решения ни одна новая страна Евросоюза не вошла бы в его состав. Это ли не полномочия субъекта федерации, это ли не право вето на ключевые политические решения?»
Сказать об этом в молдавском эфире приднестровскому эксперту просто не дали…
Было заметно, что организаторы любыми, даже нечестными способами избегали острой дискуссии в эфире. И здесь обнажилась, пожалуй, самая важная задача этого неоднозначного проекта. При столь строгой цензуре ток-шоу больше напоминало милую беседу, в которой сглаживаются острые углы и искусственно замалчиваются противоречия. По мнению приднестровских экспертов, именно для того, чтобы создать такое впечатление, ОБСЕ не пожалело денег и усилий на подобный проект.
«Передачи такого типа и организация этих передач создают у мирового общественного мнения и общественного мнения Приднестровья и Молдовы иллюзию того, что вроде бы особых серьезных разногласий между позициями сторон нет, – отмечает Илья Галинский. – У зрителя искусственно создается впечатление того, что между сторонами переговорного процесса существуют какие-то мелкие, частные разногласия, а в целом и окончательно вопрос якобы уже решен - идет строительство ассиметричной федерации, и принципиальных расхождений по этому вопросу у Приднестровья и Молдовы нет – дело в частностях. Понятно, что на самом деле это глубочайшее заблуждение. То есть такими передачами определенные политические силы, в том числе ОБСЕ, пытаются создать у общественности впечатление того, что в ближайшее время проблема позитивно будет решена. Как это она будет решена, неясно сегодня совершенно ни участникам переговорного процесса, ни руководителям сторон, но, тем не менее - это мнение как бы исподволь навязывается, повторяю, населению Приднестровья и Молдовы».
В этом смысле ключевая фраза в программе прозвучала из уст молдавского министра реинтеграции. Василий Шова высказался в том смысле, что история конфликта – в прошлом, о событиях двенадцатилетней давности и их причинах надо забыть, перевернуть страницу и начать все с чистого листа. Но как можно построить будущее, забывая о прошлом и его уроках? До сих пор мы не услышали от наших кишиневских «примирителей» даже извинений за ту кровавую бойню, которая была устроена на берегах Днестра. До сих пор мы видим, что цели наших сегодняшних заднестровских «друзей» ничем не отличаются от целей начала девяностых. До сих пор нет никаких гарантий того, что те события не повторятся – кроме, пожалуй, одного «аргумента» – честного слова Владимира Николаевича Воронина. Кто-то скажет, что постоянно говорить об этом уже «не модно», что это только разжигает напряженность. Лучше, как в прошедшем прямом эфире – чтобы все было политкорректно и без острых углов…
А ведь именно такая картина нужна сегодня партии Воронина, вступившей в предвыборный год и стремящейся отчитаться избирателям за нерешенную приднестровскую проблему. Но самое главное, за что платит ОБСЕ, - это за то, чтобы изменить народное сознание и психологию, стереть в общественном мнении память и уроки прошлого. Далеко не случайным здесь был и подбор аудитории – это, в основном, молодежь, которая, к счастью, никогда не держала в руках оружия и которую гораздо легче научить думать так, как заказано.
Но до каких пор мы будем играть по чужим, кишиневским правилам? Когда, наконец, перестанем бояться заявлять о своих интересах без оглядки на чужое мнение? Уверен, что ответ на этот вопрос – сегодня самый важный для нашего государства. Если, конечно, мы хотим это государство сохранить.