«ОЛЬВИЯ-ПРЕСС»
Последний месяц лета воскрешает в нашей памяти еще одну скорбную дату. Шестьдесят два года назад немецко-румынские захватчики оккупировали Приднестровье. Седьмого августа 1941 года немецко-румынские войска вступили в Тирасполь, а тринадцатого августа заняли последнее село на юго-востоке республики – Незавертайловку. Советские войска вынуждены были отступить перед превосходящими силами врага.
Фашистская оккупация останется в памяти старшего поколения одним из самых тяжелых периодов в истории нашего края. Захватив Молдавию, немецко-румынские агрессоры первым делом ликвидировали советские органы власти и создали собственную систему управления. На территории Молдавии и Украины были, в частности, образованы три губернаторства – Бессарабия, Буковина и Транснистрия. В состав «Транснистрии» вошли Приднестровье, а также Одесская область, южные районы Винницкой области и западные районы Николаевской области Украины. Центром губернаторства сначала был объявлен Тирасполь, а с 17 октября 1941 года – Одесса.
Все руководящие посты в оккупационной администрации занимали прибывшие из Румынии военные и гражданские чиновники. Их усилиями в Приднестровье (как и территории других временно захваченных фашистами республик СССР) был установлен режим жестокой военно-полицейской диктатуры. Главным признаком этой диктатуры стал террор в отношении советского населения. В республике были созданы концентрационные лагеря для коммунистов, евреев, цыган и советских военнопленных. Практически с самого начала оккупации начались массовые расстрелы. Только в одних Дубоссарах в 1941 году было расстреляно 2500 человек.
Массовый геноцид явился составной частью планов Иона Антонеску по румынизации советских территорий. Румынизации должны были подвергнуться не только Бессарабия и Буковина, но и Транснистрия (то есть главным образом Приднестровье). В феврале 1942 года Антонеску недвусмысленно заявил своим министрам: «… Транснистрия станет румынской территорией, мы ее сделаем румынской и выселим оттуда все чуженациональное население». Фашистская администрация практически сразу приступила к выполнению «высочайшего» указания: в том же, 1942 году, из Рыбницкого района были депортированы около 3000 украинцев и русских.
С планами румынизации края была связана и культурная политика фашистских властей (если вообще можно говорить о таковой). В Тирасполе были закрыты театры, подавляющее большинство библиотек, все без исключения высшие учебные заведения. Во всем Приднестровье к началу 1942 года осталось всего лишь несколько средних школ. Обучение в них шло, естественно, только на румынском языке. Использование русского языка было запрещено – и в образовании, и в торговле, и в делопроизводстве.
Все это происходило на фоне откровенного ограбления края – ограбления, напыщенно именовавшегося «экономической политикой». Основной упор делался на вывоз из Бессарабии и Приднестровья сельскохозяйственных продуктов. В Германию и Румынию постоянно отправлялись вагоны с зерном, подсолнечником и табаком. К концу 1942 года оккупанты реквизировали у населения для отправки фашистским армиям сотни тысяч голов скота и птицы.
В Приднестровье румынские захватчики установили режим тотального принудительного труда. Крестьяне Левобережья должны были со своим инвентарем работать в так называемых «общинных хозяйствах» и «государственных фермах», поставлявших продовольствие румынской армии. Для того, чтобы обеспечить систему принудительного труда, применялись самые жестокие меры. Ион Антонеску в беседе с румынским губернатором «Транснистрии» профессором Алексяну высказался на этот счет весьма определенно: «Если крестьянин не выходит на работу, выгоняйте его даже пулей». Такое никогда не должно больше повториться.
Вспоминая события оккупационного периода, живые свидетели тех событий предостерегают нынешнее поколение приднестровцев от повторения прошлого. Они не желают, чтобы их дети, внуки и правнуки испытали то, что выпало на их долю, и выступают против объединения Приднестровья с Молдовой, руководство которой стоит на пути, ведущим к объединению двух родственных по национальности государств.
Испытавшие на своей спине румынскую «плеть благоденствия», очень не желают, чтобы наше родное Приднестровье снова превратилось в «Транснистрию».
Несмотря на все суровые меры, предпринимаемые оккупантами, им не удалось подавить сопротивление населения. Как в Бессарабии, так и в Приднестровье ширилось партизанское движение. К концу 1942 года оно стало настоящей головной болью для фашистов.
Первые партизанские группы в городах и селах Приднестровья начали действовать еще в июле 1941 года. К зиме этого же года на территории края возникла уже более или менее скоординированная сеть подпольных организаций. Подпольщики вели устную агитацию, распространяли листовки со сведениями о ходе боевых действий на фронте, организовывали диверсии на железнодорожных путях. Их деятельность помогла населению преодолеть страх перед оккупантами, и к началу 1942 года сопротивление приняло массовый характер. Основной формой противодействия фашистским агрессорам стал саботаж. Из-за саботажа рабочих администрация «Транснистрии», например, так и не смогла организовать производство сахара, обуви, одежды для немецко-румынской армии. Был сорван ремонт многих поврежденных фабрик и заводов.
В 1943 году, после победы советских войск под Сталинградом, борьба жителей Приднестровья против румынских оккупантов еще более усилилась. Резко возросло число подпольных организаций: только в Тирасполе и его пригородах их было около десяти. Партизанские группы по всему Приднестровью стали уделять большее внимание диверсионным операциям и вооруженной борьбе. Так, например, каменские и григориопольские подпольщики, организовав подрывные акции на железнодорожных путях, уберегли от вывоза в Румынию большое количество сельскохозяйственной техники и хлеба, сохранив это для себя и наступающей Советской Армии.
Трагичны события тех оккупационных лет, не счесть человеческого горя, выпавшего на долю приднестровцев того периода… Слушая повествования пожилых людей, не по рассказам знающих, что такое румынизация, хочется крикнуть: приднестровцы! Не допустите возврата к прошлому.